По пеплу бродит лис

      Прислонившись спиной к стене, он сидит в коридоре, прямо на полу, упорно не прислушиваясь к очагам чакры за стеной, но обострившийся дар сенсора словно издевается, передавая все оттенки тихой паники джонинов. Он бы ушёл, но их никто не отпускал и всё ещё могут вызвать на допрос в любой момент, несмотря на то, что рассказали они всё, что могли, расписав случившуюся трагедию чуть ли не по минутам.              Он старается делать вид, что занял место с наилучшим обзором всех точек коридора и лестницы на нижний этаж случайно…              Торио не дурак, он понимает, в положении “джинчуурики под гендзюцу неизвестного шиноби”, они все находятся в подвешенном состоянии, когда любое движение обернётся катастрофой. Что лучше? Чтобы Менма не просыпалась или чтобы проснулась и, наконец, смогла хоть что-то объяснить?              Знать бы, что с ней сделали. Знать бы, кем была та Учиха, которую никто не смог опознать, даже после применённого хенге. Сенджу прикрывает глаза, давя раздражение от чужой безрукости, и почти тянется сжать переносицу. За стеной, наконец, звучит дельное предложение вызвать для разговора команду Водоворота и их наставника. Наставников. Даст Рикудо, среди них найдётся достаточно сведующий в фуин. Да-да, конечно, Хокаге и отряд АНБУ тут тоже пригодятся…              Насмешливый фырк сам собой срывается с губ настолько несвойственным ему порывом, что Торио даже немного себе удивляется. Видимо, это всё нервы. Он задумчиво прикусывает большой палец и продолжает размышлять, с трудом удерживаясь от того, чтобы достать из подсумка свиток и начать вычерчивать схемы для наглядности.              Факты в кучу.              Неизвестная Учиха их спасла. Это раз. Утверждение логично и обоснованно: несмотря на объявленное невмешательство, оставлять молодое поколение своей деревни без присмотра глупо. Да, они шиноби, да, пора учиться убивать, умирать и нести ответственность за принятые решения. Но. Они в своей Деревне. И это будет полная глупость, если взрослые не минимизируют риски.              Хоть как-то. Облако не дремлет.              Неизвестная Учиха настолько неизвестная, что о ней не знает даже наследник клана. А значит, она не из клана, но при этом может спокойно проникать на территорию Деревни. Это два. Что вообще оживший кошмар разведки и клана Учиха в частности.              Неизвестная Учиха имеет что-то лично к нему – Торио Сенджу, потому что вмешалась она ровно в тот момент, когда его едва не убили. Это три.              Торио машинально прокручивает незаметно извлечённый из подсумка кунай за стальное кольцо и садится ровнее, чувствуя, как начинают скрипеть мозги. Он видел эту… девушку впервые, мельком, но и чакра, и тонкий профиль упорно кажутся знакомыми. Почему? Хороший вопрос. Просто на миллион, если не больше.              А ещё Торио упорно кажется, что говорить о том, что неизвестная Учиха приложила девчонок гензюцу, чтобы его пожамкать, как плюшевого мишку, не стоит никому. Особенно матери.              - Я не понимаю, чего вы от нас хотите, – раздражённый голос джонина Водоворота, наконец, пришедшего на зов экзаменаторов вырывает Сенджу из мыслей.              Торио оборачивается, с любопытством рассматривая молодого красноволосого мужчину. Высокий, широкоплечий, в форме Водоворота, чистокровный Узумаки, пылающий чакрой, как три джонина – и это только фон, то, что он не смог или не пожелал свернуть из вежливости. Вопреки привычным жителям Узу, его кожа была бледна, словно не видела солнца много лет, отчего шиноби казался немного нездоровым, а глаза завешивала длинная тёмно-алая чёлка.              За его спиной быстро, но не спеша, следовали ещё двое джонинов с протекторами Деревни, скрытой в Водовороте. Один, чуть впереди, тоньше и моложе – Узумаки, с какой стороны ни посмотри. Наверное, совсем недавно получивший и звание, и команду. На мгновение, когда они почти подошли к двери, охраняемой оперативником АНБУ, он обернулся к третьему, вылавливая его взгляд и немного щурясь, словно спрашивая о чём-то. Впрочем, почему “словно”? Скорее всего, он именно спрашивал. Вряд ли наставники команд так плохо знали друг друга, чтобы не уметь общаться условными знаками.              Торио машинально проследил за его взглядом и вздрогнул. Ладонь сама собой сжала рукоять куная. Белый, словно настоящий, снежный Ёкай с белоснежными волосами и пронзительно-голубыми глазами. Он казался неуместным в этом коридоре, едва не светясь при прямом взгляде, но вместе с тем, теряясь в тенях, как солнечный блик в пасмурный день на матовом металле. Сенджу не знал его, но при одном взгляде на мужчину, мальчика пробрало какой-то стылой жутью.              - Я схожу за командой Нагато, – кивнул этот оживший призрак, чуть отставая. – Кая и Рику присмотрят за остальными командами.              - Буду очень благодарен, - шепнул идущий впереди.              - Хокаге будет в башне в течение получаса, – отозвался ещё один оперативник, возвращаясь с рацией. – Вместе с ним прибудет Принцесса слизней и консорт Сенджу. Ждём только их, – в глухом голосе проскользнуло явственное облегчение АНБУ. Даже изображение какой-то мелкой птицы на его маске выглядело довольно.              - Прекрасно, – названный Нагато устало вздохнул и потёр пальцами переносицу, прикрывая глаза. – Как что, так всё сразу.              - Имеете что-то против? – придирчиво уточнил АНБУ, повернув в его сторону голову. И вопрос, и поза звучали почти предупреждением.              - Я имею «что-то» против балагана, – отмахнулся от него мужчина. – А именно он и начнётся, как только сюда заявится Джирайя-сама.              Торио согласно скривил губы и титаническим усилием воли не позволил вырваться понимающему смешку. Заметят ещё, привлекать внимание не хотелось, в нём проснулось любопытство и, редкое дело, совесть, чужие наставления и правила шиноби из книги, написанной прадедом, удивительно солидарно заткнулись. Хотелось… посмотреть, что будет. К тому же, этот Нагато, видимо, знал его отца достаточно хорошо, чтобы представлять размер проблем.              Конечно, его отца не знал только очень нелюбопытный или очень маленький генин, но вот так, в таком разрезе – не великого воина, а того, кто способен превратить даже самое серьёзное происшествие в бедлам – только люди из очень узкого круга. Того, который ещё называют “близким”.              То есть семья. Или очень важные враги. Такие, которых не дашь убить никому другому, кроме себя.              На врага Узумаки… не тянул как-то. Да и будь он врагом, допустили бы его к Менме? Вряд ли. Становился ли он от этого “семьёй”? Торио никогда не слышал от отца ни об одном красноволосом демоне, исключая разве что рассказы о войне. Однако, для участника Третьей мировой, Нагато-сан был как-то совсем уж молод. Или он из тех, кого зовут гениями, в восемь лет вырезающими отряды вражеских шиноби?              Внимательный взгляд не мог заметить ничего выдающегося в скользнувшем в лазарет человеке, помимо внушающего уважение резерва чакры – по сути, не такой уж и показатель, но прощупывать его сенсорикой Сенджу не рискнул. Вдруг почувствует?              От предвкушения чего-то невероятного в груди поднималось малопонятное, горячее чувство, напоминающее пузырьки газировки, покалывающие язык. Внезапно незнакомый шиноби из чужой Деревни сделался важнее лежащей в отключке напарницы. Он явно знал его отца больше, чем просто союзника. Возможно, даже как Великого Саннина.              С тех пор, как отец женился на матери, его перестали называть по титулу, везде обозначая как “консорт Сенджу”. Словно все его заслуги и подвиги враз обесценились. В редкие часы разговоров наедине отец никогда не говорил об этом, он мог смеяться, шутить, улыбаться, но Торио видел в его глазах что-то тёмное и вместе с тем печально-болезненное.              - Нэ, Широ-сенсей, но при чём тут мы? – с другой стороны коридора послышался знакомый голос генина Водоворота. – Честное слово, я только проверял целостность печати.              Натянувший бандану на самые брови, Узумаки шёл, закинув руки за голову в каком-то странном, комичном жесте, и смотрел на идущего впереди наставника чужой команды, щуря голубые глаза. Позади него плелись девочка мед-нин и странный Учиха-не-Учиха, которых, на взгляд Торио, в его жизни стало как-то чересчур много в последнее время. Видимо, правы были предки, что ничего хорошего от этого клана ждать не стоит.              Где-то внизу, на этаже ниже пахнуло знакомой чакрой молнии и три мощных источника появились в отведённой под Хирайшин комнате, тут же срываясь в их направлении. Затылок кольнуло в странном предчувствии, Торио привстал, подбираясь в неясном для себя напряжении, и готовя себя к чему бы то ни было.              На лестнице мелькнула блондинистая макушка Четвёртого Хокаге…              …из комнаты за спиной неожиданно плеснуло мощной, горячей и ядовитой чакрой.              Менма Намикадзе открыла глаза и пришла в себя.