По пеплу бродит лис

      - Генины! Освободить коридор!              Широ рявкает, хватая Наруто за шкирку и отбрасывая на сокомандников, смутно надеясь, что вложенной в голос Ки хватит, чтобы товарищи джинчуурики, рассевшиеся подле лазарета, сообразили убраться вместе с остальными, и срывается в проход вслед за Хокаге. По нервам прокатывается огненный вал адреналина, чакра откликается, и кончики пальцев покалывает от желания сложить печати. Он прекрасно понимает, что если это прорыв, никакое железо не поможет против взбесившегося демона.              Впрочем… спустя мгновение, он понимает, что в этом нет необходимости. Всплеск чакры, наполненный жгучей ненавистью, не повторяется. То ли носитель взял под контроль шевельнувшегося заключённого, то ли печать погасила попытку вырваться.              В лазарете почти мизансцена. Шиноби замерли, готовые к бою, с взведёнными до предела нервами и ожиданием неминуемой катастрофы… А на жёсткой, затянутой в белое кушетке медленно садилась и недоумённо оглядывалась светловолосая, голубоглазая девочка. Почти идиллия.              Если бы не бледный меднин с нервной улыбкой, если бы не застывший в трёх шагах Намикадзе под прикрытием двух Саннинов, если бы не Нагато, готовый в любой миг активировать наспех созданный барьер. Широ смещается так, чтобы прикрыть товарища в случае чего, пока Аки страхует АНБУ. Этим ребятам достанется в первую очередь, ни у одного оперативника как-то не наблюдается резерва Каге, который спасёт их от критического отравления.              - Менма? – Хокаге встревоженно зовёт дочь, стараясь не подпустить в голос беспокойства.              - Отец? – девочка склоняет голову на бок, удивлённо рассматривая окружающих чуть осоловевшим взглядом. – Почему ты здесь? Что случилось?              Голос чуть хрипит, но принадлежит человеку, и чакра спокойно укладывается вокруг неё, втягиваясь в тело. Очаг работает без взбрыков и пока – определённо только пока – в ней нет демонических примесей. Облегчённый вздох проносится по помещению, и люди расслабляются. Всё не так плохо, как они успели себе вообразить.              - Слава светлым Ками, – Хокаге улыбается ребёнку и подходит к кушетке, присаживаясь рядом с дочерью и взглядом веля медику отступить. Следом за ним идёт Тсунаде, формируя на ладони шосен.              Там, где есть легенда медицинского мира Шиноби, простым чунинам лучше не попадаться под руку. Это в принципе, правильно, думает Широ, не спеша окончательно утрачивать бдительность, Сенджу наверняка ведёт девочку с самого рождения, она лучше других сможет сказать, что случилось с ребёнком. Только мастер фуин тут бы тоже не помешал.              Жабий Саннин, очевидно, придерживался того же мнения и потому, так же как и шиноби Водоворота, не ослаблял внимания. Из-под привычной маски шалопая и балагура проступает что-то тёмное, хищное, собранное. Подобравшийся зверь. Сейчас в нём прекрасно виден воин, прошедший две мировые войны и впечатливший самого Ханзо Саламандру. И как бы его не называли, это не изменится ни от мирной жизни, ни от чужого мнения.              Крори про себя усмехнулся и вновь вернул всё внимание девчонке и её родителю, который профессионально вёл допрос, маскируя его искренним беспокойством и участием. Всё же, Минато Намикадзе был и оставался гением, вне зависимости от того, каким придурком был в семейной жизни и как бы не лажал на поприще экзамена на чунина. Он стал Хокаге не за красивые глаза.              И ребёнок на кушетке это понимает. Чтобы там не было в её голове, разницу между папой и главой деревни – пусть и дружелюбным, она знает. Вот и сейчас предельно честно объясняет, описывая ситуацию. Докладывает.              Да. Столкнулись с командой Песка. Да, что-то произошло. Нет. Она не помнит что. Нет, кто вмешался, не знает. Вообще ничего не помнит, в момент, когда встретилась взглядом с озверевшим красноволосым генином Суны, сознание выключило будто рубильником и темнота.              Хокаге кивает, смотрит на Сенджу, переговаривается взглядами, прикрывает глаза, получив какой-то ответ, и даёт отмашку. Отбой тревоги.              - На тебя наложили гендзюцу. Ты долго не приходила в себя, но я рад, что всё закончилось хорошо, - с улыбкой произносит Минато, кладя руку на плечо дочери. – Пока личность виновника не установлена, ты побудешь здесь, под присмотром АНБУ. Чуть позже к тебе заглянет Иноичи-сан, чтобы проверить, не был ли нанесён вред твоему разуму.              - Хорошо, папа, – Менма улыбается в ответ, соглашаясь тоном пай-девочки, но Широ совершенно не нравится тень, мелькнувшая в её глазах.              И, к счастью, он в этом не одинок. Нагато выгибает бровь и скептически смотрит на Намикадзе, явно не понимающего какую дурь только что сказал.              - При всём моём уважении, Хокаге-сан, - говорит он, обращая на себя внимание всех собравшихся в помещении. – Вам действительно так сильно хочется смерти названного вами специалиста?              - Что? Кто… - Хокаге оборачивается на чужой голос и хмурится, вглядываясь в незнакомое лицо. Замечает протектор водоворота на плече. – Прошу прощения, Узумаки-сан, что вы хотите этим сказать?              - Он прав, Минато, – Джирайя поджимает губы, смотря на своего ученика и его дочь. – В сознание джинчуурики менталистам, какими бы талантливыми они не были, заглядывать не стоит.              - Однако проверить на закладки всё же стоит, – вмешивается в разговор закончившая диагностику Тсунаде. – Всё же, речь идёт об Учиха. А они, как известно, способны контролировать биджу.              Минато хмурится. Ему не нравится считать виноватым клан его друга. Судя по отчёту, Учиха вмешалась в тот момент, когда оба носителя потеряли контроль над своими демонами, поддавшись их вечной жажде крови. Если бы она этого не сделала… последствия могли быть катастрофическими. Итак приходится искать пропавших детей Казекаге. У него на носу политический скандал, только внутренних разборок не хватает для полного счастья.              - У нас пока нет доказательств злонамеренности поступков вмешавшейся шиноби, – говорит он вслух то, на что в тайне молится всё то время, как ему доложили о произошедшем.              Доказательств нет. Возможно, Учиха была одним из наблюдателей, разняла взбесившихся носителей демонов, приложила успокоительным гендзюцу и сейчас валяется где-нибудь под кустом в лесу Шодая, приходя в себя после истощения – продавить биджу иллюзией, не фунт изюма слопать. Приказ АНБУ на поиски уже отдан. Они найдут следы, не могут не найти хоть что-то.              И до тех пор, пока не доказано обратного, он никому не позволит чернить имя клана его друга.              И всё же, проверка нужна. И это понимают все.              - Что вы предлагаете, уважаемый Узумаки-сан? – спрашивает Хокаге, пристально смотря в лицо незнакомого шиноби. Условно союзника. Условно родственника жены. Условно не врага. Сейчас он готов отбросить все эти “условно”, если это поможет ему не волноваться за дочь.              Тот отбрасывает со лба длинную чёлку, от чего вдруг вздрагивает Джирайя, и щурится невероятно яркими изумрудными глазами с каким-то не очень понятным выражением лица, больше всего напоминающим ироничную усмешку.              - Да, просто запихните дочь в главную диагностическую печать госпиталя. Если я правильно читал хроники, в Конохе её ставила госпожа Мито. Если в разуме девочки есть новые ментальные наслоения, она это увидит.              - На настройку печати уйдёт не меньше суток, – хмурится, подхватывая его мысль, принцесса Сенджу, ловя благодарный взгляд Хокаге. – Я немедля отдам приказ. Но отборочные бои…              - Думаю, это не критично, – кивает Минато. – Во время поединков в зале будет достаточно наставников и наблюдателей, чтобы вмешаться в случае чего.              - Ну, вот и ладно, – Нагато вздыхает, когда волосы вновь падают на лицо. – А теперь, если позволите, я бы хотел увидеть свою команду.              Представители Узушио дожидаются разрешительного кивка главы чужой деревни и быстро покидают лазарет. От них не скрывается едва замаскированное облегчение лидера Конохи и нежелательность их присутствия, на его взгляд, в таком ответственном и важном для любой деревни деле, как «уход за оружием скрытого поселения». Не очень вежливо, но… понятно. В конце концов, они и сами не комментируют решение Намикадзе о не критичности подвешенного состояния его дочурки.              Всё же, иногда Жёлтая Молния Конохи… невозможно тормозит.              Стоит выйти в коридор и чуть отойти от лазарета, как наставников Узушио окликают.              - Нагато? Это ведь ты?              И бывшему владельцу ринеганна не остаётся ничего другого, кроме как глубоко вздохнуть и обернуться.              - Здравствуйте, Джирайя-сенсей. Я бы с удовольствием вас стукнул, но боюсь, это будет сочтено агрессией против союзника. Да и Конан с Яхико меня не поймут, если я попробую провернуть что-то подобное без их участия, – и наблюдая, как вытягивается физиономия бывшего наставника, искренне улыбнулся. – Я рад видеть вас в добром здравии.