По пеплу бродит лис

- Отлично прошло! - Наруто от души хлопнул Саске по плечу. - Я бы даже сказала, изящно, - согласно хихикнула Карин, вставая рядом. Кончиками пальцев она коснулась его запястья, проверяя на ранения. В этом не было большой необходимости, но пренебрегать правилами безопасности из-за уверенности в собственных силах не стоило. Каким бы сильным сенсором она ни была, всегда могли быть какие-то мелочи, которые никто не заметил. Саске скупо улыбнулся и чуть повернул руку, предоставляя больший доступ для диагностики. Он перестал бы себя уважать, если бы поранился в таком спарринге, однако командная работа и доверие строятся на мелочах. Пусть в такой малости, чужая забота была приятна. - А как же женская солидарность? - ехидный смешок сорвался с губ. Некоторые девушки-шиноби очень дорожат своими волосами, ухаживая и заботясь пуще иных гражданских. Не стоит говорить, что хорошими куноичи такие дамы не становятся, но за внезапную "стрижку" вполне можно было заработать "пару ласковых" от сердобольных девчонок. Карин одарила его недоверчивым взглядом, полным концентрированного скепсиса, напомнив себя из прошлого мира. - Ты ещё про гражданский кодекс поведения вспомни, - недовольно буркнула она, отпуская его запястье. - Про тот, в котором девушек нельзя бить в живот ибо им ещё рожать. Наруто понимающе хохотнул, закинув руки за голову. Вот уж точно. Шиноби, соблюдающие гражданский кодекс и щадящие девочек из-за грядущей гипотетической роли в будущем — притча во языцех. Ты либо шиноби, либо девочка. Те, кто считает, что его не будут "куда-то" бить, соблюдая этикет или непонятные реверансы, не проживёт долго. Кто вообще придумал такие глупости? Карин фыркнула и, довольно улыбнувшись, встала рядом, обращая внимание на вновь запустившееся табло. Генину Травы выпал шиноби Облака. - Будем делать ставки? - с тихим любопытством спросила она, наклоняясь вперёд. - Ты сомневаешься в результате? Не то, чтобы Саске полностью отбрасывал возможность неожиданности, но, глядя на то, как незнакомый беловолосый мальчишка вытягивает из-за пояса танто против нервного противника, вооружённого кунаем, прогнозы кажутся однозначными. - Я про время спаринга, - уточняет Узумаки, поправляя очки. - Минуты две? - навскидку прикидывает Наруто, пока Итачи повторяет правила. В случае шиноби разных деревень, отнюдь не бессмысленная мера. - Четыре, - не соглашается Саске, - половина из которых на расшаркивания. Наруто по-лисьи фыркает, наклоняясь над перилами и заинтересованно вытягивая шею. Словно всем своим видом демонстрируя "я генин-малолетка, ничего не знаю о собственной безопасности при наблюдении за чужим боем". Чужое внимание скользит по коже цепочкой муравьиных следов, по лицу и шее, конечно, по рукам и подсумку на правой ноге. Оценивающее, но не враждебное внимание. Профессиональное. Конечно, все собравшиеся на экзамен смотрят друг на друга, прикидывая возможности, уровень опасности и способы победы, но это другое. В разной степени легко отслеживаемое или игнорируемое, как нечто незначительное. А вот так, как смотрят на них — на всю команду номер четыре, но на него в частности, так смотрят только те, кто умеет выслеживать высокоуровневую двуногую добычу. Таких тут, на взгляд и вкус Узумаки, слишком много. Один — Джирайя, второй, безусловно, Хокаге — Саске привлёк его внимание, и теперь по факту нахождения в одной команде, они с Карин такие же объекты наблюдения как и "Учиха-без-шарингана". Хокаге – прекрасный ученик Жабьего Саннина, его внимание Наруто чувствует только потому, что развивал восприятие ёкаев. То самое, которое в Четвёртой мировой войне списали на Узумаки Мито и силу джинчуурики. Понимать намерение как полуфизическое действие. Правителю Листа интересно. Не слишком хорошо, но они знали и готовились к этому. Даже если Намикадзе Минато узнает его, он не сможет посреди второго этапа подойти к генину чужой деревни и спросить: - Мальчик, ты, случайно, не мой сын? Во-первых, помимо верха идиотизма, это ещё и политическое самоубийство. В лучшем случае, Нагато вежливо посоветует господину Хокаге отдохнуть. В худшем – порекомендует провериться на гендзюцу. В самом-то деле. Есть ли в этом зале хоть кто-то, кто предположит, просто подумает... Сама мысль будет казаться абсурдом. Такова магия Лиса. А ещё, конечно, всегда можно сослаться на близкое родство с Узукаге. Нет ничего удивительного в том, что его внук похож на дочь Хокаге от Кушины — Узумаки. В Великих кланах генетика так сильна и ярко выражена, что заикаться о схожести бессмысленно. Нара или Учиха тем более покрутят пальцем у виска. Так что, если Наруто не спалится с цветом волос и косметикой, всё будет... просто. Он провожает взглядом понурую Сакуру, бледную, как лист бумаги, и смотрящую строго в пол — он дорого бы дал узнать, что именно ей сказала Менма перед испытанием и не аукнется ли это перерезанными венами. Носитель ногицуне нестабилен, а оттого опасен. В первую очередь, для чужой психики. Тут бы не помешал Учиха с Мангекё. И умением его грамотно применять, Рикудо побери. Улыбка "для наблюдателей, перед которыми надо выглядеть радостным дебилом" растягивает его губы, и он свешивается с перил, потягиваясь и переводя взгляд на поединок. Между лопаток чешется – ещё один чужой взгляд. Тоже очень профессиональный. Но не скрывающийся. Какаши Хатаке. Ему тоже интересно. И тоже, в первую очередь Саске. Наруто и Карин идут бонусом. Вот лучше бы он так свою команду изучал, честное слово. Облачник лениво попинывает Травника, и всё идёт к тому, что Учиха окажется прав... Эх. Шаринган даже в неактивной фазе – это жульничество. А вот кто третий, активно глазеющий на него, Наруто понять не может. Внимание распределено по всему залу, словно сенсорное, но собирается именно вокруг него. Вот это он бы точно почувствовать не смог, если бы не лисьи хвосты. Вообще. Внимание собирается жаром горячего воздуха вокруг него, Менмы и птички-Сенджу, по остаточному принципу доставаясь Саске и Итачи. По крайней мере, насколько он может судить. Его владелец в зале. Но его же здесь и нет. По загривку ползут мурашки, и он широко зевает, по-лисьи потягиваясь, опираясь на перила всей грудью, как раз в тот момент, когда генин Травы падает от удара воспитанника молний и гор. Слышится хруст чужой шеи. Неудачно упал.