Змеевладелец

      «Мистер Гарри Поттер,       Просим вас 5 августа 1998 года в 14.00 явиться в Министерство Магии, 3 этаж, кабинет 208, для конфиденциальной беседы.

координатор департамента ИВсН Абрайра Форрест».

      Это был стандартный текст-приглашение для магов, которых какое-либо родовое наследие посчитало достойным стать проводником, посредником, партнером, спутником или наградило любой другой магической связью. Статистически, родовая магия чаще всего выбирала полукровок первого-второго поколения, редко — чистокровных и совсем редко — магглорожденных. Самое странное было в том, что они в семидесяти процентах случаев были сиротами, словно магия пыталась пристроить понадежнее своих обойденных судьбой детей.       В общем-то, сотрудников департамента исследований и взаимодействия с наследиями (ИВсН) целиком и полностью можно было обвинить в расизме, потому что они выступали только как наблюдатели, контролирующие, чтобы вступившие в наследие чистокровные соблюдали приличия и не применяли к своим избранникам чары принуждения, силу или совсем уж откровенный шантаж. Во все остальное они не вмешивались, спокойно позволяя опытным магам задуривать голову полукровочкам-грязнокровочкам, которые, как правило, этой сферой жизни мало интересовались и не могли оказать достойного сопротивления. Так что получалось, что сотрудники департамента действуют на благо магической аристократии, но, в конце концов, полукровочкам и грязнокровочкам вредить никто не собирался, наоборот, заполучивший избранника маг или род заботился о нем и оберегал. А то, что действовали они иногда без особого согласия опекаемого, так никто не видел в этом ничего особо страшного.       А еще, если одна из сторон вдруг начинала буйствовать, то срабатывали особые чары, наложенные на помещение и излишне нервные отключались. Тогда считалось, что мнение противоположной стороны становится главным. Занятно, что об этом маленьком правиле департамента никого не предупреждали, вот только среди чистокровных семей не было, наверное, ни одного человека, который о нем не знал. Так что принимающим наследие иногда достаточно было хорошенько выбесить непокорного избранника, чтобы получить его в свое полное распоряжение.       Раньше в департамент обращались довольно редко, стараясь уладить все дела в частном порядке, но в последние десятилетия, к неудовольствию привыкших идти легкими путями чистокровных, законы довольно сильно изменились в пользу полукровок. Проклятые либерализм и демократия пустили корни даже в магическом мире.       Малфои явились на встречу заранее и заняли более выгодные места за вытянутым переговорным столом, даже малейшее психологическое преимущество они собирались задействовать в свою пользу.       Поттер проскользнул в кабинет ровно в два и Драко впервые увидел его вживую, а не на колдографии за последние месяцев восемь. Поттер похорошел. Определенно. Стал выше, немного поправился и явно обзавелся то ли вкусом, то ли стилистом, потому что больше напоминал своим видом не сиротку Мегги, а скорее отпрыска богатого семейства.       Поттер остановился у двери, окинул взглядом расположившихся за столом Малфоев и координатора Форрест, еще не старую высокую магичку, прошел вперед и молча уселся напротив. Драко на секунду задумался о том, что мелькнуло во взгляде Героя, когда он увидел, кто именно его ожидает — какой-то странный сплав досады и предвкушения.       А вот Люциус обратил внимание совсем на другое — Гарри молчал. Он молча вошел, молча сел. Никаких вопросов Малфоям, никаких вопросов консультанту, ни о том, зачем его пригласили, ни о том, почему его пригласили именно сюда, в это отделение Министерства. В принципе, название департамента, написанное на двери кабинета, довольно доступно, золотом по белому, проясняло общую цель приглашения, но вот то, что Поттер не стал задавать наводящих вопросов, немного выбивало из колеи.       — Приветствую вас, мистер Поттер, — голос Люциуса заставил задумавшегося Драко невольно вздрогнуть, этот бархатный тон рара обычно приберегал для деловых партнеров, которых намеревался нагреть с какой-нибудь сделкой, — я думаю, вы догадываетесь, зачем вас сюда сегодня пригласили?       Поттер откинулся на стуле и сложил на груди руки в неосознанном защитном жесте:       — Догадываюсь, мистер Малфой, — особого энтузиазма в его голосе не слышалось.       — Тогда я, в присутствии наблюдателя Форрест, довожу до вашего сведения, мистер Поттер, что ваше имя проявилось на родовом гобелене Малфоев. Это подтверждается документами Министерского освидетельствования, — он подтолкнул к Гарри тонкую папочку с бумагами, до того лежавшую под его ладонью, Поттер, впрочем, ею совершенно не заинтересовался и не стал ни раскрывать, ни изучать. — Это означает, что вы, мистер Поттер, согласно Уложению номер две тысячи сто сорок четыре, обязаны в пятидневный срок, то есть крайний срок сегодня, заключить с нами договор, в котором будут прописаны основные пункты того, как именно вы впредь будете взаимодействовать с нашим родом, — в этот раз Люциус подтолкнул парню аккуратный свиток с бланком договора. — Это типовой документ, освидетельствованный представителями Министерства и гоблинами, которые удостоверились, что договор ни в коей мере не ущемляет ваших прав. В случае отказа вы сперва будете препровождены в Азкабан как нарушитель Законов об избранниках наследий, а затем после рассмотрения этого вопроса на заседании специальной комиссии, вам все-таки придется подписать договор, только уже на менее выгодных условиях. Поверьте, молодой человек, мы бы не стали так давить на вас, — голос опять приобрел те самые бархатно-завораживающие интонации, — но само наше существование сейчас находится под угрозой, мы просто не можем допустить, чтобы нашему роду был нанесен вред.       На протяжении всей речи Малфоя брови Поттера неуклонно ползли на лоб, пока не застыли там в наивысшей точке удивления. Довольно непонятная реакция, особенно если учесть, что Люциус самым бессовестным образом лгал. Нет, упомянутое им уложение существовало, но его отменили еще в семнадцатом веке, договор никем не проверялся — Малфои его вместе писали, изгаляясь над формулировками и втискивая двойной, выгодный только им, смысл в каждую фразу. И в Азкабан Поттера никто бы не поволок — такого закона вообще не существовало, да и комиссия ничего бы Герою не сделала — отказ парня жизнь Малфоев под угрозу не ставил, узы-то были не партнерские, а проводниковые. Расчет был на то, что Гарри удастся «взять» с наскока.       Парень взял договор и, насупившись, вчитался в текст. По мере прочтения его глаза прищуривались все сильнее, выдавая накатывающее бешенство, на скулах разгорались яркие пятна злого румянца. Драко затаил дыхание — сейчас Поттер, который и в школе не особо старался сдерживать свои эмоции, взорвется и тогда они его получат в свое полное распоряжение.       Герой гневно раскрыл рот и… замер. Рот он захлопнул, аж зубы клацнули. Поттер несколько раз вдохнул-выдохнул, пытаясь успокоиться, снял очки, нервно потер глаза и тихо заговорил:       — Когда я был на первом курсе, то как-то раз в библиотеке познакомился с четверокурсником-ревенкловцем. Может, ты, Драко, его помнишь, — тот невольно вздрогнул из-за неожиданного обращения, — Луиджи М’Бата, смуглый такой, — в памяти Драко смутно всплыла кофейного цвета, вечно сияющая широченной белозубой улыбкой, физиономия. — Его папаша, Шуу М’Бата, бросил его мать-магглу беременной и не знал, что его сын родился магом, до девяти лет, пока она не погибла в аварии и к нему не пришли из Министерства в попытке пристроить осиротевшего ребенка. Мальчика он в семью принял и, в принципе, о нем неплохо заботился. Но он оказался не таким крутым дельцом, как мнил о себе и постепенно его бизнес стал убыточным, поэтому, когда я был уже на втором, а Лу, соответственно, на пятом курсе, к нему пришел мужчина, сказал, что он темная вейла и чует в Луиджи своего партнера и готов поспособствовать развитию предприятий будущего тестя в обмен на мальчика, то Шуу, ничуть не колеблясь, заставил ревенкловца подписать что-то подобное, — Поттер довольно злобно скомкал договор в руке. — Перед третьим курсом, когда я занимался покупками к школе в Косой аллее, я встретил Лу. На втором курсе я выглядел от силы лет на десять и достаточно безобидно, вероятно, поэтому вейла, который ревновал Луиджи к каждому столбу, позволил нам поговорить целых полчаса за мороженым в кафе Фортескью, тогда-то он и рассказал мне вкратце свою историю. Вы бы видели, что случилось за эти два месяца каникул со смешливым беззаботным пареньком, который попал в почти полную собственность к своему партнеру. Уж не знаю, в том ли дело, что тот был темным вейлой или в том, что вы, чистокровные маги, вполне искренне считаете, что вам дозволено все, но то, во что он превратился, мне совершенно не понравилось. Тогда я задумался о наследиях и об избранниках, принявших наследие. Задумался и изучил всю доступную информацию сперва в Хогвартской библиотеке, а потом и в особняке Блэков. Благо, что меня принудить к подписанию просто некому, так что, если я и влезу в такую кабалу, то только по собственной глупости, а этого бы мне не хотелось.       Поттер замолчал и сильнее скомкал договор в ладони, а потом прикрыл пылающие злостью глаза и продолжил:       — Но я оценил тот факт, что вы, хоть и коряво, но попытались договориться, а не попытались меня похитить. Поэтому я сделаю вид, что вот этого, — он, как что-то мерзкое, отшвырнул от себя изрядно помятый пергамент, — я не видел и не стану подавать на вас жалобу и требовать денежной компенсации за наглую неприкрытую ложь избраннику наследия, согласно Закону Стайлса-Мариота номер сто пятьдесят девять.       Люциус тихо скрипнул зубами — а вот такой закон был и то, что Гарри о нем знал, говорило о том, что тему он не просто изучал, но еще и неплохо в ней разбирался. Это не радовало. Переговоры, между тем, зашли в тупик.       — Мистер Малфой, — Люциус вынырнул из задумчивости под звучание все еще раздраженного голоса парня, — из вашего договора я понял, что вашему родовому наследию нужен не партнер, а какой-то другой тип уз. Так что у меня вопрос — что вы можете мне предложить в обмен на мое… э-э-эм, содействие?       Что? Так просто? Они тут интриги интриговали, а Герой так просто предлагает себя купить? Люциус просто не верил своим ушам. Не ожидал от Поттера, но тем проще. Он стал перечислять недвижимость, которой владела его семья и называть весьма солидные цифры активов, которые он мог безболезненно вывести из финансового обращения.       А вот Драко не был так уверен, что все так просто. Тут скорее возникло недопонимание между слизеринским мировосприятием и гриффиндорским. Или, скорее, слизеринским и вывернуто-логичным Героическим. Тем более, что рара, презрительно решивший для себя, что Гарри, хоть еще и дергается, но уже на крючке, увлекся перечислением и не замечал, что на Поттера снисходит просто ледяное спокойствие, свидетельствующее о крайней степени холодного бешенства. Уж лучше бы краснел. Так что, когда Люциуса перебил чуть ли не на старом добром парселтанге зашипевший Гарри, вздрогнули оба:       — Люциус-с-с Малфой, я разве спросил, какое имущество у вас есть? Или сколько золота у вас в банке? Я, Мордред задери, спросил, что вы можете мне предложить?       — Любое из перечисленного, мистер Поттер, — признаться, Люциус был в некотором недоумении.       Драко понял, что Поттер сейчас встанет и уйдет, уж больно у него красноречивый взгляд стал — уже не бешенство, а скорее равнодушие и разочарование.       — Поттер… э-э-э, Гарри, — Драко сжал запястье отца, заставляя его придержать язык, раз уж ничего не понимает в тонкой гриффиндорско-героической душевной организации, — мы тебя никогда не обидим специально, поддержим, не будем пытаться тобой манипулировать или указывать тебе, что делать. Нелегко придется, конечно, но мы постараемся. И мы будем с тобой советоваться по всем касающимся тебя вопросам, — он бдительно отслеживал реакцию Героя на свои слова, Поттер был теперь скорее недовольным, но уже, слава Мерлину, не взбешенным, — мы постараемся стать тебе… семьей…       На лицо Люциуса стоило посмотреть, впервые за весь разговор через его ледяную маску пробились эмоции, он просто поверить не мог, что умудрился так проколоться с оценкой ситуации и чуть не запорол все дело, такое жизненно важное для его рода. Поттер это увидел, едва заметно усмехнулся и встал, перепугав Малфоев:       — Драко, мистер Малфой, будем считать, что первый круг переговоров завершен. Через три дня жду вас здесь же с новым вариантом договора. Только теперь пусть это будет Договор об Ухаживании с открытой строкой о сроках и не завершенным пунктом о финальных условиях, — его яркие зеленые глаза чуть изучающе прищурились. — Я надеюсь, мне не надо намекать, что я обнаружу все подводные камни, которые вы туда постараетесь навтыкать? Поэтому не советую пытаться меня обмануть, тем более что кое-кто, — он в упор посмотрел на Драко, — только что пообещал этого не делать. Так что постарайтесь меня не разочаровать. Всего доброго, джентльмены, леди.       — И вам всего доброго, мистер Поттер, — глаза Форрест сияли неподдельным восторгом, — очень приятно было вас видеть. И слышать. — Смотреть на то, как гордецов щелкают по носу, всегда приятно, особенно если щелкают не тебя.       Малфои сдержано попрощались.       Что ж, переговоры можно считать успешно завершенными. Не совсем тот результат, на который они рассчитывали, но и не самый печальный его вариант. По крайней мере, им не отказали, а дальше уже можно постараться поправить дела в нужном им ракурсе.