Змеевладелец

      На самом деле Договор об Ухаживании, вопреки тому, что зачастую думали магглорожденные, услышав название, ничего общего с ухаживаниями за пассией почти не имел. В таком договоре просто прописывались условия, на которых маги будут осторожно кружить вокруг своего избранника, доказывать ему, что они не желают ему ничего плохого, и пытаться завоевать доверие. Открытая строка о сроках означала, что эти ухаживания могут длиться до полного посинения одной из сторон (не трудно догадаться, какой). Самые долгие официально зарегистрированные ухаживания длились сто шестьдесят четыре года, пока совершенно престарелый ухажер не помер своей смертью. Незавершенный пункт о финальных условиях был то ли проколом с поттеровской стороны, то ли, что более вероятно, уступкой. Это означало, что при согласии сторон ухаживания могут завершиться чем угодно, хоть дружбой, хоть договором о сотрудничестве, хоть браком, все зависело от того, чего смогут добиться ухажеры.       В принципе, Договор об Ухаживании был Малфоям выгоден — они могли прописать в нем все их интересующее в обязанности избранника, те же обязательные визиты к родовому гобелену или даже совместное проживание, но проблема была в том, что такой договор предусматривал возможность его обоснованного расторжения избранником в одностороннем порядке, если он сумеет аргументировать свое решение. Так что, если они умудрятся выбесить Поттера достаточно сильно, то ему ничего не помешает уйти и все проблемы придется решать по новой.       Люциус долго раздумывал, учитывать ли ту маленькую поттеровскую угрозу — «Я все увижу!» или можно все же попытаться слегка подкорректировать договор в свою пользу, но потом, прислушавшись к сыну, все же решил не рисковать и, скрепя сердце, не стал включать в текст всяческие подводные камни. За это он возблагодарил Мерлина, потому что на следующую встречу Гарри пожаловал не один, а в сопровождении гоблина и старого хрена, сэра Гимлоина Бастера, самого въедливого специалиста по магическому праву во всей Британии. Эти двое мгновенно вцепились в договор и, в буквальном смысле, докопались до каждого слова, понаходив и исправив неточности даже там, где Люциус их и сам не заметил.       — Я не собираюсь жить в Малфой-мэноре! Меня там убить пытались, если вы еще этот факт не забыли!       Им пришлось признать, что их наследие вполне удовлетворится, если Поттер просто будет наносить визиты к родовому гобелену несколько раз в неделю, но в договор все равно прописали совместное проживание и Герой, к их удивлению, не возражал, но теперь встал вопрос, где именно они проживать будут.       — Извини, Поттер, мне совершенно не улыбается жить в том гадюшнике на Гриммо, — Драко демонстративно поморщился.       — А я вас и не приглашаю! Мой дом — моя крепость. Никаких Малфоев на моей частной территории. И там давным-давно не гадюшник, я ремонт сделал! И вообще, у нас что, на всю Магическую Британию только два дома?       — Это ты сейчас на уизлевскую Нору намекаешь?       — Какая еще Нора? Если для тебя является сюрпризом наличие других мест для проживания, то я сам поищу что-нибудь подходящее!       Люциус немного недоуменно рассматривал вопящих сына и Героя. Причем они даже не ссорились. Надо было этот балаган прекращать:       — Хорошо, Гарри, я поищу и выкуплю какой-нибудь подходящий дом.       — Ну уж нет! Я тоже хочу поучаствовать. Во-первых, ваш дом должен понравиться еще и мне, а, во-вторых, я внесу свою часть денег за покупку!       Люциус спорить не стал, но ему пришла в голову довольно любопытная идея: а что, если они Героя выдернут из привычного ему круга, не даст ли это им преимущество в ухаживаниях, когда Поттера не будут отвлекать и поддерживать все эти его друзья-приятели гриффиндорцы?       — Хорошо, Гарри. А что ты скажешь, если этот наш новый дом будет расположен… скажем, во Франции?       Парень на секунду задумался, чуть сузив глаза, а потом довольно усмехнулся:       — Чудесно! Это было бы совершенно чудесно, особенно, если дом будет в Антибе.       — А почему же именно там? — Драко недоуменно вскинул брови.       — А там расположена самая крупная магическая историческая библиотека. Я, в общем-то, не афишировал, но я пытаюсь наверстать все успешно пропущенное во время учебы в Хогвартсе и готовлюсь к поступлению в университет на специальность «магическое право». Увлекся как-то, пока продирался через дебри законотворчества о наследиях. Я весь год, как проклятый, занимался с репетиторами и самостоятельно, так что теперь, в принципе, смогу одолеть любые вступительные экзамены. Мне бы только Историю Магии еще подтянуть, потому что довольно сложно выучить за год то, что успешно пропускал мимо ушей почти семь лет. Разве что мне попадется билет про гоблинские восстания, потому что они у меня намертво впечатались в подсознание. Я подумываю насчет Пражского Магистерума, там занятия начинаются весной, как раз успею подтянуться.       Малфои переглянулись — ну, в такой мелочи перед Героем стоит прогнуться. Антиб так Антиб.       Когда Драко и Люциус шли на встречу с Поттером впервые, они, в принципе, предполагали, что самый надежный способ держать проводника поближе к роду, особенно такого непредсказуемого, — это заключить с ним брак. Проблема была в том, что сейчас оба Малфоя были свободны и ни один из них не желал связываться с этим недалеким гриффиндорским недоразумением. Только вот теперь, когда они поближе рассмотрели повзрослевшего, возмужавшего Гарри, знающего себе цену и с изрядной долей сволочизма в крови, их мнение изменилось. Теперь Героя, откровенно говоря, хотелось. Хотелось получить его, завоевать его доверие, хотелось посмотреть на него, когда он расслаблен и не ожидает подвоха с их стороны в любой момент. Он был интересен. Это было странно, но это был факт. И этот факт в совокупности с холодным циничным расчетом и совершенно нелогичным, доставшимся от серпентеров, желанием поохотиться на непокорную добычу делал Поттера поистине притягательным. Для обоих.       Собственно, от серпентеров, кроме необходимости использовать посредников для доступа к родовой магии до тех пор, пока проклятье не будет снято, им досталось не так уж и много — кое-какие охотничьи инстинкты, слабенькое, с пятого на десятое, понимание парселтанга, хладнокровие и жесткая деловая хватка. В общем-то, этот новый Поттер прямо взывал ко всем проявлениям наследия, а то, что он стал привлекательным молодым человеком, будоражило и человеческую часть.       Если бы Люциус и Драко не были отцом и сыном, то битва за Гарри Поттера была бы не на жизнь, а на смерть. Ну, а так, после целого часа молчаливого сосредоточенного созерцания все тех же книжных полок в библиотеке был заключен негласный «Пакт о ненападении» — решено было добиваться сиятельного гриффиндорского внимания для разнообразия не прибегая к слишком уж злобным приемам, так сказать — честное соперничество. Жутко и непривычно.       Будущий дом уже выбирали три недели. В принципе, Люциуса это не слишком волновало — бегать и осматривать дома приходилось Драко, который как раз отправился на очередную практику в свой университет, потом он сливал воспоминания и переправлял их камином в Малфой-мэнор, где их уже и просматривали Малфой-старший и Гарри.       Герой откровенно капризничал — то слишком большой особняк («Хей, мне что, на метле из спальни в холл добираться? Пешком чересчур долго идти!»), то слишком маленький («Хей, я на вас повсюду натыкаться буду! А как же личное пространство?»), то слишком мрачно («Как в склепе!»), то слишком много окон («Как в аквариуме!»), в общем, сотни причин погонять Драко еще.       Наконец дом был выбран. Небольшой двухэтажный особняк из необычного серо-зеленого камня с маленькими балкончиками и двумя ажурными башенками. Поттер долго смеялся, когда его увидел в думосборе («Ха-ха! Домик для Барби! Блондинистых! Мне нравится»). Люциус комментария не понял, но если мордредову Герою хоть что-то понравилось, то надо брать без раздумий. Хотя, честно говоря, ему и самому нравилось, что-то в этом доме было такое… умиротворяющее. А еще ему хотелось поближе рассмотреть необычные топиари (п/а — выстриженные из кустов и деревьев фигурки) в окружающем дом маленьком парке. Сразу за домом начинался волшебный лес, в котором вполне можно было не спеша погулять в свое удовольствие, для разнообразия, не убегая с воплями от акромантулов и гостеприимно пущенных кентаврами в спину стрел.       Дом выкупили уже через три дня, еще через день Люциус перенес туда родовой гобелен, Поттер же переселяться не торопился, невнятно отговариваясь тем, что еще не успел уладить все личные дела перед таким ответственным шагом, как переезд в другую страну, но требовал, чтобы без него не вселялись, так что Малфои ютились в гостинице. Наконец сова принесла короткое послание от Героя: «Все дела закончил. Встречайте нас у дома завтра в полдень». Слово «нас» несколько резало взгляд и заставляло задуматься.       Международный портключ доставил Поттера к самым воротам дома. Чтобы удержать равновесие после рывка, ему пришлось по инерции пробежать пару метров, размахивая судорожно зажатой в руке, более чем приличного размера, корзинкой-котоноской, отчего из нее донесся громогласный недовольный «няв». По крайней мере, становилось ясно, что под «нас» подразумевался кот, а не полдюжины внебрачных детей (версия Драко) или любовник-альфонс (версия Люциуса).       Когда насупленный из-за того, что его эффектное появление явно смазалось, Поттер выпустил кота из корзинки со словами: «Знакомьтесь, это Бэккет. Пусть в новый дом первым войдет котик», Малфои при виде котика синхронно поперхнулись воздухом.       — Гарри, это что — книззл такой? — первым от шока отошел Люциус.       Герой обласкал взглядом здоровенную мохнатую черную с кокетливыми беленькими «носочками» тушу с толстенными лапами и сабельными когтями и гордо улыбнулся:       — Полукровка!       — Полукровка кого? Книззла и кабана? Потому что, судя по габаритам, без кабана тут дело не обошлось. — Драко невольно отступил в сторонку от принюхивающейся к нему с явным интересом твари.       — Полукровка книззла и ведьмака, ведьминского кота. Его Хагрид нашел в Запретном лесу и подарил мне перед отъездом к мадам Максим. После гибели Хедвиг мне новую сову заводить не хотелось, — он слегка подпихнул зверюшку носочком ботинка в направлении дома. — Вы, главное, помните, на его ошейник наложены чары облегчения веса, которые надо периодически обновлять, потому что они с потомка ведьмаков регулярно слетают, а Бики любит прыгать на людей с высоты и от такого прилета вполне может не поздоровиться.       Малфои переглянулись, довольные хотя бы тем, что Гарри наконец переехал и не предложил поискать лесника и пригласить его в гости, раз уж тот тоже во Франции. «Котик» с мявом потрусил в свой новый дом.