***
Сон был тяжелый. И не только из-за того, что руки затекли и поза была неудобная, да и вообще тяжело спать, когда под ребра упирается отломанная от стола ножка. Сон был тяжелым от долгого и мучительного осмысления, кто я (вернее Люпин) есть на самом деле. А Люпин был оборотнем. Почему был?- да потому что неизвестно, где его черти носят и жив ли он вообще – сути дела это не меняет. Главное, что досталось мне, а достался мне мой обожаемый оборотень. На диссертации об оборотнях я собаку уже съела, так пора побывать в шкуре моих подопечных. Я тихо заплакала, и слезинка, заскользив по уже человеческой, люпиновской щеке, капнула на плотную ткань балдахина. Хочу обратно в свое тело…надоело… Хочу домой… все… Снейп пришел, как и обещал, утром. Вошел молча в спальню, снял заклинание и принялся наблюдать, как с кряхтением я выпутываюсь из ослабших веревок и из-за судорог не сразу встаю на ноги. Он смотрел прямо и твердо, но отрешенно, будто сосредоточенно обдумывал какую-то мысль, не дающую ему покоя. Я обессилено бухнулась на уголок кровати, сгибаясь и потирая ладонями лоб. Снейп встал передо мной, но голову поднимать не хотелось, и я бессмысленно рассматривала его кожаные ботинки. - Спасибо…- выдавила из себя эти слова, но голос дрогнул, и я едва не захлебнулась в рвущихся наружу судорожных рыданиях,- И за зелье и за то, что пришел… - Что это было, Люпин? Испугался своего отвратительного вида?- резко перебил он. Я прикусила губы, сжала веки. Слеза все-таки потекла по щеке. - Не знаю… - Или забыл, что значит команда «сидеть»?- продолжал измываться Снейп. - Обойдусь и без твоих пустых предположений!- выкрикнула я, вскидывая красное люпиновское лицо,- И без этого тошно… Он не нашел, что ответить. Я отвернулась, не видела его лица, не знаю были ли там муки совести или хотя бы простое человеческое понимание. - Я все равно благодарн… благодарен тебе,- просипела я, заглядывая ему в глаза,- Спасибо. Ты появился, и я сразу успокоился тогда, в обличии… Глаза Снейпа расширились от удивления, но он раздраженно повел головой и вышел из спальни, оставляя за собой и вправду смиренное спокойствие, которое обогрело мою душу и жалкое испуганное сердечко. Я откинулась назад, укладываясь на покрывало, раскинула руки и сделала глубокий, давшийся легко, вдох, потом умиротворенный выдох. Спокойствие. Принятие. Тишина.***
Я не пошла на завтрак, и поэтому у меня до обеда была уйма времени, чтоб привести себя в порядок и выпить успокаивающие травяные настойки. Сегодня воскресенье, занятий нет, и это не могло не радовать, потому что выходить к детям и что-то рассказывать сил не было. Эти самые силы медленно и мучительно истощались по капле, будто кто-то выжимает меня и цедит живительную влагу через марлю, оставляя лишь хрупкую оболочку. Еще одного фокуса вроде полнолуния я точно не выдержу и удавлю и Люпина и себя – может тогда моя душа переметнется в тело получше. Если бы не Снейп тогда… А ведь Снейп ворвался тогда, и я перестала паниковать. Я взглянула на него и поняла, что он спасет меня, что поможет, что я в безопасности и что все будет хорошо. Он за одно это появление, за долю секунды внушил уверенность и покой. От одного только его взгляда у меня волчьи коленки подогнулись, а лапы сами потянулись его обнять, захотелось уткнуться носом в его плечо и заплакать, чтоб он гладил по голове и шептал милую бессмыслицу. Остро ощутила, как нуждаюсь в утешении. Я прямо сейчас захотела, чтоб он обнял меня. Сейчас.***
На обед я вышла в бодром расположении духа, будто и не было этой страшной ночи. Села, пододвинула к себе салатик из помидоров, огурцов и какой-то душистой травы и искоса взглянула на преподавателей. Вернее на Снейпа, сидящего рядом и отпивающего из кубка. Он сделал глоток, его горло дернулось, дернулся кадык, и Северус облизнул губы, отставляя кубок на стол. Я вожделенно закусила губу. «Как же он хорош»- вдруг подумалось мне,- «А какие у него руки!» Я перевела взгляд на столь изящное запястье, каким только может быть изящным запястье мужчины, почти прикрытое рукавом черной мантии, из-под которой торчал кусочек белого манжета. Длинные пальцы… Я едва сдержала улыбку и замаскировала ее, съев ложечку салата, снова взглянула на него. « И все-таки он очень хорош. Почему-то раньше я этого не замечала, а вот после полнолуния… Северус красив, по-своему симпатичен. Он восхитителен. Настолько, насколько может быть восхитителен мужчина…» Северус Снейп долго думал о событиях ночи и утра. За обедом, когда Люпин (то есть я ) появился и сел на свое место, Снейп решил незаметно применить легилименцию и прочитать мои мысли – уж очень его тревожило необычное поведение Люпина. Зельевар сосредоточенно напрягся и, поднося к губам кубок с напитком, ненавязчиво вторгся в мое сознание так, что я ничего не почувствовала.«Он хорош… Северус красив…мужчина»- Снейп поперхнулся тыквенным соком и принялся влажно кашлять. Его бледное до этого, лицо раскраснелось, глаза выпучились, а когда он наконец смог спокойно, легко вздохнуть, обернулся на меня всем корпусом и взглянул так удивленно, почти с ужасом. Потом он подскочил на ноги, как ошпаренный, и суетливо вылетел из Большого зала. Я ничего, не понимая, дернула бровями и доела салат. И что на него нашло? Сейчас, согласно расписанию, еще дежурство будет у зеркала, а он уже шарахается от меня.***
Когда я подошла к тайнику, Снейп уже был на месте и ждал меня. Его напряженная фигура маячила у стены, он то и дело бросал на меня взгляд, будто в нетерпении поджидая, когда я с ним поравняюсь. Когда я подошла достаточно близко, зельевар выхватил палочку и, едва ли не ткнув деревянным кончиком мне в шею, взволнованно спросил: - Какое у меня было прозвище в школьные годы? Как ты, Поттер и Блэк меня называли? Я растерянно молчала, напряженно жуя губы. А что я могла на это ответить?