Апатия
20 ноября 2017 г. в 10:51
Доктор был прав — избавление от яда оказалось весьма неприятным и болезненным процессом. Почему-то Рине казалось, что раз вещество попало через ранку на руке, то тут нужно что-нибудь в духе оказания помощи при змеиных укусах. Как же мало она знала.
Медик давал ей два препарата. Одно, видимо, было снотворным, после него Рина каждый раз засыпала мертвецким сном. Второе девушка получала три раза в день в виде пары ложек противной горькой темно-малиновой жидкости. После столь замечательного лекарства вскорости Рину начинало тошнить. А поскольку держали ее весьма на своеобразной диете, давая лишь легкую пищу и как можно больше воды, то эта часть лечения становилась особенно неприятной. Но, как ни странно, результат был: в течение нескольких дней силы постепенно возвращались к Рине, а одним утром она проснулась почти такой же бодрой, как и раньше. В тот день доктор сказал, что от яда удалось избавиться, и через пару-тройку дней девушка сможет вернуться к себе в каюту и продолжать, как ворчливо выразился медик свои «колдовские штучки».
За все то время, пока Рина отлеживалась в мед-каюте, очень часто ее навещал Мэт — он-то и рассказал, что произошло. Конечно, парень больше говорил о пустяках и своей болтливостью нередко утомлял, но Карине удалось понять общую картину.
Ветка куста, о который она поцарапалась при сборе трав, выделяла ядовитый сок. Чем-то это напоминало молочай, вот только кустик оказался куда более ядовитый, и при этом сам выделяемый сок действовал весьма своеобразно. Как заметил медик в тот момент, когда Мэт об этом рассказывал, попади в рану больше яда — и все. Да даже в том количестве, что оказалось в итоге в организме, проблем хватало. Сок растения постепенно влиял на организм, как какой-то вирус — сначала один процесс нарушит, потом другой, постепенно губя жертв. Рине повезло, что ее тело отреагировало на яд так быстро, и вовремя все поняли, да и Мэт помог тем, что запомнил злополучное растение., а уж доктор быстро нашел лечение.
Тут-то и выяснилось, что дурачка Мэта приставили к девушке не просто так. Несмотря на свою неуклюжесть, гиперактивность и некоторую наивность, паренек отличался хорошей памятью. Рину эта черта удивила, особенно в том плане, что Мэт оказался внимателен к такой мелочи, но при этом умудрялся во время сбора давить ягоды, спотыкаться о корни, норки, проваливаться куда-нибудь. В любом случае тому, что так быстро начали лечение, Рина обязана именно памяти Мэта. Она, конечно, поблагодарила его за эту помощь, но сам факт, что все это было не просто так, и товарищ капитан словно подозревал, что произойдет нечто подобное, оставил неприятный осадок.
«Ну, в конце концов, ты здесь чужая, несмотря на все свои доказательства и то, что ты вернула его обратно. Впредь не будешь задирать нос», — справедливо обвинила себя Карина, только вслух ни за что не призналась бы в этом. И ведь на самом деле от радости, что ей далась эта непонятная магия, она смогла вернуть человека обратно и при благоприятном исходе вернется сама домой, Рина понимала, что была слишком самоуверенна и считала, что все ей по плечу. Но жизнь показала зубки, напомнив, что это не так.
Как только девушка пошла на поправку, медик разрешил ей выходить на палубу — пока что ненадолго, но свежий воздух Рине был необходим. Однако повязку на руку ей до сих делали. Врач сказал, что сок кустарника повредил кожу вокруг раны, и это будет лечиться дольше, чем внутренние проблемы. А потому ворчливый мужчина продолжал исправно смазывать руку Рины отвратной мазью с запахом, напоминавшем рыбий жир. Это унимало зуд, так что девушка молча терпела это, сморщив нос. Вот и теперь Карина вышла на палубу, придерживая забинтованную руку. Почему-то казалось, что стоит хоть что-то задеть ею, как место вокруг раны заболит.
Снаружи почти никого не было, судно выглядело пустым. Рина сразу заприметила Мэта, стоявшего ближе к носу у фальшборта, да еще пару мужчин, что-то обсуждавших. «Странно, мне всегда казалось, что жизнь на кораблях такой эпохи должна кипеть», — размышляла Рина, но тут же себя одернула — о какой эпохе может идти речь? Здесь мир, совершенно отличный от того, к которому она привыкла, значит и история своя. Сейчас это — настоящее. Не для нее, для остальных. Да и вообще, что может быть привычного? Особенно для той, кто до недавнего времени была скептичной особой, а теперь творит непонятные вещи в непонятном мире, и даже до конца в это не верит.
Возможно, тесная комната без окон снилась ей неспроста. Сон ли это вообще? Но одно было ясно точно: расскажи кому, так точно в дурку отправят. И не без причины.
— Как твоя рука? — послышался бодрый голос Мэта, а секундой позже парень нагнулся вперед, опираясь на бортик, чтобы заглянуть Рине в глаза. Она и не заметила, как в своих размышлениях неспешно дошла до борта и теперь задумчиво смотрела на море, пока еще спокойное и не демонстрировавшее ни гигантских чудовищ, ни капризов погоды. Очередная иллюзия, что этот мир спокоен и похож на ее родной.
— Чешется, и от этой мази жжет, — ответила Рина. — Но вроде уже не так больно, и слабости не чувствую.
— Док свое дело знает, — усмехнулся Мэт. — Он и не с такими недугами боролся, поверь мне.
И Карина охотно верила. Что-то подсказывало ей, что все эти самые «недуги» или большая их часть были как раз у Мэта. Прочие пираты, коих она успела заметить на борту этого судна, выглядели куда крепче, чем веселый парнишка, и явно не спотыкались о каждую ямку. Самого Мэта, впрочем, это не волновало, он уже пустился в рассказы, как чудо-док вытащил его из одной неприятной передряги. Рина же продолжила с некоторой тоской смотреть на море, и чем дольше она смотрела на него, тем больше думала о брате, о доме, об успехе ритуала.
— Погода хорошая, — как бы невзначай, и чтобы отвлечься, произнесла Рина, не отрывая взгляд от водной глади.
— Ты, наверное, шутишь? — с удивлением спросил Мэт. Девушка обернулась и увидела, как молодой пират смотрит на нее как на человека, сказавшего полную чушь. — А, ну да, ты же не разбираешься в этом.
На мгновение Рина обиделась на такие слова, но очень быстро вспомнила, что это так. Она вообще почти ни в чем касательно этих реалий не разбирается.
— Если приглядеться, — уже мягче стал объяснять ей Мэт, указывая пальцем на горизонт. — То можно увидеть, что небо над водой чуть темнее, а сам горизонт чуть расплывчатый, будто в тумане. Ребята давно уже заметили, что в этих водах подобная дымка — признак приближающейся непогоды. Так что подышать воздухом тебе вряд ли сегодня удастся.
Рина еле сдержалась и прикрыла рот ладонью — послышался тихий хрюк вместо смеха. Просто слышать «ребята» о хмурых и крепких мужчинах ей было несколько нелепо. Чтобы успокоиться, девушка посмотрела в ту сторону, в какую указывал Мэт, но, сколько бы ни старалась, не могла разглядеть тумана, да и то, что небо темнее над горизонтом, было не ясно до конца. Может, оно и так, но только не намётанный глаз Рины этого не замечал. И все же она кивнула, соглашаясь со словами Мэта, но при этом решила остаться на палубе еще ненадолго.
Вскоре и Рина смогла разглядеть приближавшуюся темную дымку на горизонте. Мэт, оставшийся с ней и объяснив это поручением капитана приглядывать за гостьей, сказал, что уж теперь-то точно следует вернуться в каюту. И народ на палубе как раз зашевелился, готовясь к непогоде. Рина и сама уже кожей ощущала, что стало прохладнее, и направилась к себе. Уже перед дверью девушка вздрогнула, ощутив холодные капли начинавшегося дождя, и обернулась. Пираты суетились, завершая последние приготовления, а темный туман, еще несколько минут казавшийся таким далеким, был уже рядом, смыв все границы между небом и землей и превратив все в мутное сизо-зеленое нечто. Кажется, среди оставшихся на палубе был и сам капитан, но Рина не успела толком разглядеть его, как Мэт спешно сказал:
— Пойдем, здесь действительно сейчас будет тот еще погодный адок, лучше переждать.
И не поспоришь. Рина отвернулась и переступила порог. А уж как добралась до каюты, то корабль стало так раскачивать, что девушка невольно подумала, что ее стошнит. От греха подальше Карина выпила очередную порцию лекарства, легла и под качку сумела уснуть. И на этот раз сон был крепок.