Когда космос говорил со мной

«Ким, иди к нам. Мы ждем тебя, Ким, мы жаждем тебя. Не заставляй нас ждать, Ким, иди скорее…» Каин остановился, и на него едва не налетела одна из вальсирующих пар. Давно играла другая мелодия, слов не было, но зато появились шепчущие голоса в его голове. Он знал, что это такое. Они всегда его звали, каждый раз без исключений. Манили и обещали многое, от покоя до неземного блаженства. Все это было ложью. Каин привык не слушать эти голоса и делать свое дело. Но сегодня они звучали особенно громко, а он так устал, пока шел сюда через болота, и совсем не спал, чутко вслушиваясь в мир вокруг себя, чтобы уловить диссонанс, услышать вот этих алчущих его тварей. Но они молчали. Чистильщик пошатнулся и сжал виски в ладонях. По коже шаркнуло грубой тканью перчаток без пальцев, и это слегка привело его в себя. Нужно спешить. Вполне возможно, что он ошибся, и фаза дремы уже миновала. Случалось и такое. Очень жаль, что та девочка, Джессика Максвелл, отключилась раньше, чем он успел ее подробно расспросить о происходящем, а ее отец занимался танцульками и прочей херней вместо того, чтобы повернуться к надвигающейся угрозе лицом. Он предпочел платить другим, а не действовать сам, и вот теперь мог поплатиться так, что можно будет в учебники заносить. - Вам нехорошо? – спросил Каина официант в серебряной полумаске на лице. Он убирал пустые бокалы, выставленные горкой, и искусно ставил на их место полные. Свет преломился в них и попал в глаза чистильщика. Каин моргнул. Пары кружились. Шелестел шелк, одуряюще пахло горячим воском, карамелью и духами. Слова доносились, как из глубокой трубы или колодца. Каин представил, как этот официант подносит к его лицу пузырек с мерцающей жидкостью внутри, как подставляет руку, придерживая. Как его опускают на один из изящных, обитых синтетическим шелком диванчиков, и он, вместо того, чтобы прийти в себя, отключается, а они… Официант пытался дозваться Каина, потормошил его за плечо, а тот все смотрел невидящим взглядом куда-то ему за спину. - Вот, вам нужно выпить. Это шампанское, - Каину вручили бокал, и он механически сделал глоток. Что он творит? - Пошел с дороги, - тихо прорычал чистильщик и оттолкнул прочь заботливого юношу. Тот повалился на горку из бокалов. Сломались геометрически правильные пропорции безупречных линий, брызнул во все стороны хрусталь и то, что было в нем. Шампанское? Каин очень сомневался, что только оно. Выпитое оседало на языке вязкой пеленой органического дождя, и у него был такой же вкус – сырой и холодный, как запах подвала. Танцующие остановились, но музыка продолжала играть. Они окружили Каина, как феи, потревоженные во время их ночных забав. Полумаски тускло блестели стразами и камнями, шуршали платья старинного элегантного кроя, белели в полумгле лица. Все они были молоды, и одно это уже должно было насторожить Каина. На таких балах обычно полно богатых стариков, лапающих молоденьких девушек, и старух под руку с надушенными юными кавалерами. Но бессмертные прелестные феи были всегда свежи и молоды, а их дыханье пахло мятой, медом и космосом. - Ким Миракл, - наполнил залу тихий шепот, и раздались звенящие, с переливами, смешки. Официант, вдребезги разнесший собой горку с шампанским, поднялся на ноги, гибким, нечеловечески плавным движением, и обернулся к чистильщику. Каин никогда не видел таких предтеч. Это было что-то совершенно новое, что-то из его ночных сновидений. Они совершенно не походили на тех гротескных ублюдочных чудовищ, которых он уничтожал. Но, будь у него его пушка, он бы уже стрелял, не раздумывая, в этих разряженных кукол, как в тире, точно, быстро и беспощадно. - Поднимись на второй этаж, да, сделай это, мы тебя пропустим. Иди, если можешь идти и не хочешь потанцевать с нами. «Малютка Боб и Кэтти Фэнн лежали в золотой траве, он ее пальцы целовал, над ними Млечный путь горел…» - Ему и правда плохо. Бедненький Каин. Он не дойдет-не-дойдет-не-дойде… - Давайте просто съедим его, как всех остальных в этом городе. - Но Каин скоро станет одним из нас, нельзя его есть. - К тому же, он такой милый. - Что было в том бокале? - Тиакрис, дорогуша. Звенящий смех. Они его отравили? Чертовы призраки в шелках и леденцовом запахе. Каин поднимался по устланной ковром лестнице, а они все смеялись вокруг. Тиакрис… что это еще за дрянь? Ни один из местных психоделиков и стимуляторов не носил такого названия, это он знал точно. Конечно, на таких приемах любили закинуться барбитуратами и прочим, и чтоб потяжелее, но это явно было что-то новенькое. Перила ускользали у Каина из-под ладоней, а ступени – зыбились под ногами, точно океанская гладь. Весь второй этаж заливала темнота, она стекала по лестнице, как холодная вода, и тушила мерцающие на столбиках зеленые лампы. Зачем он туда вообще идет? Ах да, где-то там должен быть полковник-гребанный-Максвелл и эта Лаура, и Каину нужно, чтобы он эвакуировал из здания людей. Но людей здесь больше нет, только смеющиеся космические феи. Как печально. Когда это он разучился верно определять стадии? Видимо, тогда же, когда начал ночами любоваться природой и пить неизвестную науке дрянь из услужливо подсунутых предтечами бокалов. Да. Он слишком устал от своей войны длиной в добрых двадцать лет. Такие вещи всегда плохо кончаются. Никто не подаст тебе руки, когда вокруг тебя сгустится непроглядный мрак, никто не зальет противоядие, если ты был так беспечен и позволил себя отравить, и никто не вытащит из пасти смерти, потому что ты всегда был один. Только смешки врагов в спину. Они даже не хотят убивать его слишком быстро и жестоко, вы только подумайте. Выстелили ему его зеленую милю ковром и осветили лампами нужного цвета. Что ж, по крайней мере, это закончится красиво. В прошлый раз предтечи были настолько кошмарными и лишенными проблесков человечности монстрами, что Каин был почти рад тому, что все не случилось там, глубоко под землей, в старой шахте космопорта. Когда он выбрался оттуда, то не оглядывался. Крутые парни не смотрят на взрыв и все такое. А еще, если ты поднимаешься из адовых глубин, то бросать назад взгляд нельзя ни в коем случае. Перила и ступени закончились. Теперь под ладонью Каина были прохладные деревянные панели, он не видел, какого они цвета, все тонуло во мраке, таком густом, что вытянутая рука просто исчезала. «Эй, может, вы все же будете так любезны, и доведете меня? Нет, не до сумасшествия, а до той гребаной нужной двери, если уж не хотите убить прямо здесь и прямо сейчас?» Каин искривил рот в улыбке. Если бы он попросил, феи довели бы его, наверное. Смеясь и отпуская шуточки по дороге. Зубы у чистильщика слегка скрипнули. Сдал свою пушку в гардероб… Ха-ха-ха, Ким Миракл, какая прелесть… Тьфу. Каин поймал себя на том, что тоже смеется, закрывая лицо в полумаске рукой, а потом подцепил край и попытался сорвать ее, но пальцы соскальзывали, и ему не удалось. Тогда он издал чуть более громкий смешок и пошел дальше. А потом его победил кусок шелкового дерьма со стразами и кружевом. Ха-ха-ха. Ну почему он должен погибать так нелепо? Предтечи питаются энергией. Той, что течет в телах живых существ, в электрических проводах, в двигателях звездолетов. Но больше всего они любят ту, что рождает ядерный синтез в глубинах звезд. Космический ветер. Сияние комет. Они сожрали и высосали до состояния пыли множество систем, когда стали чудовищами. И даже это не смогло утолить их голода. А вот теперь Каин шел через логово самых могущественных вампиров за всю историю и смеялся, а стены уворачивались от его пальцев. Одна, вторая, третья. Или четвертая? Какая это была по счету дверь? Он безнадежно сбился. В голове шумело, как в рубке старого, разбитого транспортника перед стартом. Каин ждал, что жидкость из бокала начнет убивать его. Ждал крови изо рта или из глаз, и всего такого в этом духе, но ничего не происходило. Даже коридор стал чуть меньше раскачиваться под ногами, а внутри растекалось приятное тепло. Он… пьян? Что, просто пьян, и только? «Ему сказала Кэтти Фэнн - приди в луга полуночной порой, танцуй со мной, мой милый Боб, танцуй скорей со мной. Нам будет Млечный путь сиять, умчит ракета вдаль, и ты забудешь обо всем, забудешь про печаль. Там колосится на ветру на Марсе золотая рожь, гори звездой, мой милый Боб, свети, покуда не умрешь…» Впереди медленно распахнулась дверь. Каин увидел полосу неяркого света в темноте. И одновременно – потянуло холодом, как будто там было открыто окно. Шелест дождя стал громче, сырость в воздухе – отчетливее. Каину не хотелось идти. Но разве у него был выбор? Позади – целая зала врагов, и можно быть уверенным, захоти он сбежать, его не выпустят с этого зловещего ночного праздника. А убить их всех без пушки, в таком состоянии… И не повредить самому себе. Каин не был настолько наивен. Даже если он просто пьян с одного бокала, а не отравлен, это мало что меняет. Там был наркотик. И сейчас, будем честными с самим собой, нельзя доверять тому, что он видит, слышит и чувствует. В царстве фей нельзя ничего пить и есть. Разве не так? Цветы на обоях под его рукой оживали, заливая коридор призрачным мерцанием. Оно было всех оттенков бирюзы и аметистов, трепетное и очень красивое. Каин тихо выругался. Дверь распахнулась шире.