Когда космос говорил со мной

(флешбек) «Глупое сердце, не трепыхайся». Коридор был заполнен водой. Тусклая, тухлая, она выглядела настолько отталкивающе, что Шайя с Тервиллигером едва заставили себя войти в нее. Хорошо, что жидкость достигала только до щиколоток. Плохо, что это был единственный путь, если они хотят отыскать Кима. Прошло трое суток с тех пор, как он покинул «Рейдер-1» и больше не выходил на связь. Помехи в атмосфере глушили сигнал, а может быть, не желал сам. Залы Терминала были циклопическими. Древняя машинерия предтеч едва различимо гудела. За каждой стеной. За сводами высоченного потолка, теряющимися в полумраке. Там, наверху, кое-где догорали энерголампы. Зеленоватые и синие, они проливали вниз холодный неживой свет и часто, тревожно мигали. Шайя первой заметила определенный ритм в том, как сменялись сумрак и полная темнота. - Оно как будто дышит… Тервиллигеру стало страшно от этих слов. Так страшно, как не было ни разу в жизни. - Мы в самой глубине задницы мироздания, - он сплюнул в мутную воду, – и, когда я найду Миракла, то своими руками утоплю его в этой вонючей луже. Чертов выблядок. На кой его сюда понесло? - Нет, скорее это похоже на сердцебиение… «…не трепыхайся» - из ниоткуда всплыли слова. Кажется, это была какая-то песня. Шайя никак не могла вспомнить. Тервиллигер выбранился снова, отводя душу хотя бы так. - Далеко еще? - Коридоры Терминала тянутся на километры во все стороны, и вглубь Мэгида. Если нам повезет, мы найдем здесь какое-нибудь транспортное средство, для управления которым нам не будет нужно отрастить щупальца, и жрать друг друга. - Едва ли тут есть хоть что-то на ходу. - Шибальба… Туманность умирающей звезды*. Так это место называл Ким. Что-то из старых верований о подземном царстве. - Из-за него мы по уши в этом дерьмовом царстве. - Сложно спорить. Шайя вскинула голову. Коридор впереди… вздохнул. Тихо, медленно, обдавая лица чистильщиков стылым сырым воздухом. Точнее, наверняка вздохнуло что-то, что было в коридоре, а не он сам, но оно было таким большим, что показалось, будто вздыхает сама каменная глотка. И вот-вот закашляет, булькая тухлой водой. Отхаркивая гной и слизь. Прочищаясь. Тервиллигер молча вскинул химическую пушку. - Если там хоть что-то шевельнется – стреляй. - Не сомневайся. Свет за их спинами начал гаснуть. Меркли одна за другой секции синих и зеленых ламп, умирали оправленные в металл мерцающие прямоугольники на потолке и стенах. - Шайя… бежим… - искаженное лицо Тервиллигера было последним, что видела девушка. Потом его пушка изрыгнула струю самовоспламеняющейся смеси. Плавился камень, сталь и воздух. Направленная умелой рукой, лилась высокотемпературная плазма, призванная разрушать самую прочную неорганику. Значит, все-таки предтечи? Или то, что от них осталось? «Глупое сердце, не трепыхайся. Когда пробьет час, ты поймешь. Есть особенное время для смерти, оно простирается от полуночи и до трех. Холодная кровь, холодное лицо. Стальная трава на берегах…» Туманность умирающей звезды… Из пламени и мрака к ним вышла черная фигура. За ней волочились обрывки проводов – толстые, перекрученные между собой, искрящие синеватым током. Одним концом каждый уходил под антрацитовую кожу существа, или что это было? Оно обливало явно мужское тело плотно, как костюм супергероя из комиксов, которые Тервиллигер так любил читать в детстве. «Звездный путь», «Космический десант», «Человек-ракета» и остальные. Сейчас к ним приближался, скорее, человек-ящер. У него были крылья – и они точно так же, как и провода, волочились концами по полу. Тервиллигер молчаливо оценил размах – не меньше трех метров. Или четырех. Хвоста, насколько он мог судить, не было. Раззявленная пасть полна острых зубов – настоящая пила во рту. Высшая ступень эволюции пираньи, обладающая возможностью дышать воздухом поверхности. Он шел неловко. Пробовал пол под собой, аккуратно переставлял длинные ноги, вооруженные острыми кривыми когтями. Все черное. Черней черноты. Как будто его искупали в мазуте, или он состоял из антиматерии, пожирающей даже свет. Коротко стриженные волосы монстра стояли дыбом, и Шайя с Тервиллигером почувствовали – это же самое делают их собственные. С черного лица, узкого, хищного, с тяжелой челюстью и острыми скулами на них смотрели прозрачные серые глаза Каина. Зрачок был вертикальным – узкая щель в непроглядную темноту. Кнопку пушки заклинило. Тервиллигер с ожесточением давил на нее, но раздавались только сухие щелчки. Заряд в ружье Шайи давно кончился – на пути сюда им пришлось расчищать не один заваленный коридор, выплавляя в хаотическом нагромождении обломков дыру, достаточную для того, чтобы пролезть. - Кха-а-а… - самого Тервиллигера заклинило тоже. Пламя догорало. А потом погас свет. Шурх-шурх-шурх, раздалось из темноты. Звякнули оборванные кабели, и наступила тишина. Она была вязкой, как ледяная вода под ногами. Там, где они видели чудовище с лицом Каина, пол поднимался, и становился сухим. Пушка выпала у Тервиллигера из рук. Вот тогда-то они и побежали. Очень быстро, не сговариваясь, развернулись, пользуясь сумеречным зрением мутантов. Плеск – раздалось где-то позади. И еще раз – плеск-плеск-плеск-плеск. Он преследовал. Шайя споткнулась первой – под ногу подвернулся обрывок кабеля, очевидно, когда-то питающего местную энергосистему. Лампы зажглись вновь. Теперь их пульсация была быстрой, жадной, но не лихорадочной. Жесткий ритм ударов чужого сердца. Сердца Каина, каким-то сто десятым чувством, инстинктом, поняла Шайя. Терминал работал на него и для него. Он ждал. Долгие века проливались на Мэгид, как тусклый свет Фомальгаута. Город предтеч не умирал, поддерживал неестественное, чуждое людям существование ради одной-единственной цели – чтобы пришел кто-то, кто сможет наследовать им. Их возлюбленное дитя из далекого-далекого будущего. Ему они подарят все, что еще осталось, что еще было сохранено в глубинах чудовищного города, полного искаженных машин и неведомых источников энергии. Пульсация становилась все хаотичнее, все надрывней. Машинерия предтеч торжествовала, агонизируя. Шипели и гасли навсегда лампы, где-то капала на пол их пламенеющая начинка. Терминал, истощенный до предела, наконец издыхал. - Шайя, - донесся урчащий шепот Каина. - Шайя, я голоден. Тервиллигер остановился. Ноги не слушались его больше. Там, в десятке шагов, над упавшей девушкой склонилась черная фигура. Крылатый монстр уже не выглядел неловким – нависал над своей жертвой почти грациозно, выгибая спину, и упираясь одной рукой в пол, а другой – держа девушку за горло. Он лизнул ее в щеку. Это выглядело почти эротично. И даже то, как через миг Каин одним движением челюстей разворотил Шайе грудь чуть ниже ключиц – казалось странной и гибельной лаской. Лампы судорожно мигали. Тервиллигер закрыл глаза. ___________ * Шибальба́ (исп. Xibalbá) — название преисподней у майя