Когда космос говорил со мной

На этот раз толпы предтеч не было. Улицы опустели, а Бетельгейзе почти скрылась за горизонтом. Джессика не могла сказать, какой сейчас год, даже какая эпоха – что там эпоха, эра. Ее чуждый всему человеческому дар забрасывал свою обладательницу так далеко, как могли смотреть только предтечи, космические дети раскаленной звезды. Но что-то подсказывало: прошло не так много времени. Может быть, десяток лет. Или меньше. Предтечи больше не танцевали – их настиг сон голода. Оракул так и не вернулся к ним. Все усилия вытащить его сущность из тех бездн, где она пребывала, не увенчались успехом. Они последовательно разрушили до основания разум нескольких десятков кандидатов и кандидаток, и ничего. Никакой искры. Звезды больше не пели им. В космосе воцарилось молчание. Вечная принцесса уснула одной из первых – ее голод был нестерпим, а ее сила слишком чудовищна, чтобы можно было утолить его. Именно принцесса была сильнейшим из хищников, той, кто поглощал кипучую душу звезды перед тем, как поделить ее между всеми остальными. Никто кроме нее и Оракула этого бы просто не выдержал – но Оракул не питался, как все они. Никогда. Он оставался единственным из предтеч, от кого не отвернулся космос. Голод не терзал его, да вот только Оракул больше и не был живым существом в полном праве этого названия. Оракул был тем, кто слышал звездный плач, несущийся сквозь огромную пустоту. Умирающие звезды звали его, и отдавали ему свое гаснущее пламя добровольно, если он его жаждал. Когда все остальные от зависти и ненависти к первому Оракулу уничтожили его, освобожденный могущественный дух отправился скитаться в глубинах космоса, а они остались без пищи. Не к каждой звезде можно прикоснуться. Не всякое пламя можно проглотить. Есть то, которое испепеляет изнутри слишком жадных. Без Оракула предтечи оказались обречены, и тогда они изобрели поистине монструозный ритуал, и начали укладывать одного за другим под свои эфемерные ножи, чтобы выточить из обычного, вечно голодного и несовершенного духа кристалл абсолютной чистоты. Умирающие предтечи кричат – и те, кто сходит с ума, тоже. «Джессика», - шептал внутри нее тихий голос. Наверное, так он мог бы обращаться к падающим с небосклона звездам. «Ты увидишь много страшного: но не бойся, это еще только начало» Оракул. Посреди Ша-Гар-Минах возвышалась пирамида Сион. Химерических очертаний башни вспарывали неистово-лазурное небо. При взгляде на них в глазах начинало двоиться, а потом троиться. Линии искажались и вздрагивали, ломаясь под тяжестью собственной неестественности. Джессика задрала подбородок, но так и не увидела верхушки. Ее скрывали быстрые облака сапфирового оттенка. Цвета глаз принцессы, поняла девочка. «Ну и пусть» Ворота пирамиды оплетала стальная лоза, и когда Джессика приблизилась, «лоза» зашевелилась, и подняла сразу три узких змеиных головы: - Ссс… кто идет в Вечную пирамиду Ссион? Назови ссебя или иссчезни, пища. - Я тебе не пища, - сообщила змею Джессика. – Я консорт Вечной принцессы, слезай с ворот и пропусти меня. - Сссчто ссза наглая девочка, - прошипело сразу из трех глоток, и змей открыл бирюзовые глаза. Все девять – по три на каждую голову. - Пусти. Мне не хочется тебя есть. Ты, полагаю, не очень-то вкусный, Вау. - Как ты ссздесь окассалась и почему принцесса выбрала тебя? Откуда тебе извесстно мое имя? - Тебя называют зануда Вау, - немного подумав, сообщила Джессика. – И ты еще никого сюда не пропустил. - Дассс, и горжуссь этим, - бесконечные кольца заскользили по решетке, сдвигаясь, и оплетая ее прочнее. - Пусти, пока я не спалила ворота. Тогда тебе будет негде сидеть. И нечего охранять. - Рессонно, но нет, и не надейсся. Отгадай вначале мою ссагадку. - Вселенная состарится прежде, чем хоть кто-то отгадает хоть одну твою загадку. Они все нечестные. - Конешшно они нечесстные, какой ссмысл в чесстных ссагадках? – Вау замер на несколько мгновений, яркие глаза зажмурились, словно с ним кто-то неслышно для Джессики разговаривал. - Ну ладно, не ругайсся, Сс-шайнен, ссейчас впущу ее. Ссказала бы сссразу, что ты к Ш-шайнену, это мой друг. - Я к Оракулу. - Шшш, глупая девочка. Шшайнен и есссть Оракул. Проходи. Да поторописссь, твое время ссдесь дорого обойдется и Шшайнену, и этой всселенной. Или ты думаешшь, это твоя ссила тебя ссюда ссзовет? Ты ссслишком сслаба чтобы отойти дашше на дессяток лет по дороге времени. - Я хочу узнать, как отозвать центральную директиву проекта Иггдрасиль. Это знание мне не удается получить в отличие от многих других, которые лежат в открытом доступе. - Ссс… хахахаха, отоссзвать директиву Иггдрассиль, - Вау еще долго хохотал, когда за Джессикой закрылись ворота. - Какая же ты глупая. Стоило ей подняться на первые ступени пирамиды Сион, как все вокруг начало разрушаться. Горело небо, с него летели раскаленные метеориты, и бились в землю частным дождем. Раскалывалась поверхность, и оттуда выползали дымные темно-синие протуберанцы. Такое Джессика уже видела. В Неттвиле. За миллионы лет отсюда. Эволюция почти не изменила кремниевую жизнь – щупальца были в точности как те, которые умел отращивать чистильщик по имени Ким Миракл. Их смертоносное чудо, подумала Джессика. - Оракул пробудился! – Кричал кто-то. На одной долгой, нечеловеческой ноте, полной боли, а затем раздался всасывающий звук. Как будто воду втянуло в черное жерло глубокой трубы. - Вау? – Спросила Джессика, оборачиваясь, но позади уже не было ни змея, ни ворот. Зато впереди по ступеням Сион спускался он - Шайнен, последний Оракул предтеч. «Они уничтожили разум шести с лишним десятков своих сородичей. Самых сильных, самых совершенных. Расщепили до основания, свели с ума, погружая в бесконечные пучины ужаса» - Шайнен! «Не кричи так, Джессика. Я тебя слышу. Просто стой и смотри» Джессика подняла голову. В стеклах очков отразилась фигура идущего по ступеням предтечи. Он был абсолютно наг, если не считать оплетающих руки причудливых рисунков в виде синих цветов, падающих башен, и оскаленных химер. Белые волосы стояли дыбом, в глазах исчезли зрачки – если они когда-то там были. Сион под его ногами разрушался. Позади Шайнен оставил клетку с выломанными прутьями – она покачивалась в пустоте, что некогда была верхушкой Вечной пирамиды – там в страшном заточении предтечи возвращались к своему звездному наследству. Туда спускался дух Оракула, когда больше не мог выносить чудовищных страданий очередного кандидата стать им. В этот раз Оракул ждал долго. А когда пришел, то был совсем не таким кротким, как обычно. На Сион пролилось свирепое пламя далеких-далеких звезд. «Я не помню, почему они выбрали меня. Когда я очнулся, я забыл даже собственное имя. Я не знал, кто я, и где я, и почему это случилось со мной. Кругом была темнота» - говорил ей голос Шайнена саундтреком к картине всеобщего крушения. Синие щупальца взломали землю изнутри. Там, внизу, не было ничего, кроме ярости и воплей. «Они кормили меня. Давали пить нечто, похожее на раскаленную лаву. Они протащили меня через такую боль, что я не мог больше кричать, и тогда они продолжили. Но Оракул все не приходил» - А когда пришел, вы их убили. «Да. Мы их убили. Всех до единого. И сожрали. Ты увидишь»