Ничьи

Вадим, подняв голову от подушки, смотрел, как одевается Ленка. Черные трусики, тоненькие капроновые колготки, мини-юбка, бюстгальтер под цвет нижней части белья. Его глаза медленно скользили по ее сексуально-аппетитному телу. - Ты долго собираешься валяться? – спросила девушка, кинув Самойлову его рубашку, джинсы и трусы. – Скоро уже родители придут. Вадик зевнул, прищурив глаза, потянулся и сел, свесив ноги на пол. - Неохота никуда идти. - Согласна, - кивнула Ленка и, подойдя к Вадиму, оседлала его колено. – Когда ты переедешь в отдельную квартиру, то я смогу оставаться у тебя на ночь. Руки Самойлова, обхватившие было упругую соблазнительную девчоночью грудь, обтянутую черной тканью, замерли. - Там видно будет, - уклончиво ответил он. Секс сексом, но впустить какую-либо девчонку в свое личное пространство Вадим был не готов. - Конечно, - Ленка перевела взгляд на круглые настенные часы и, поднявшись на ноги, со вздохом сняла со спинки стула свитер. Натянув его через голову, она поправила обесцвеченные перекисью водорода волосы, подстриженные по последней моде, и покрутилась перед Вадиком. - Идет мне? – поинтересовалась она. - Вчера купила. - Вчера? – переспросил Самойлов. – А где? – Он смотрел на Ленку, но видел перед собой совершенно другую девушку. Ту, который этот свитер был нужнее. - В универмаге через дорогу. У маман там знакомая работает, так вот она позвонила и сказала, что у них большая поставка была накануне, и есть что выбрать. Я сразу за Олеськой рванула, и мы побежали, пока там столпотворение не началось. – Рассказывала явно довольная своими связями Ленка, не переставая любоваться на себя в зеркало. – Ну, так идет мне? - А, да-да, конечно идет, - немного рассеянно отозвался Вадим. – Тебе все идет. - Типа, подлецу все к лицу? – беззаботно рассмеялась девчонка. - Да нет, я не то имел в виду, - попытался исправиться Вадик. - Знаю-знаю, не оправдывайся, - остановила его Ленка быстрым поцелуем в губы и, взяв со стола помаду, снова развернулась к зеркалу. - Что вы, парни, вообще понимаете в шмотках? Вот у меня если бы маман сама не покупала папке одежду, так он вообще бы ходил не пойми в чем. А так, всегда одет с иголочки. Любо дорого посмотреть, как выражается моя бабуля. Вадим слушая болтовню Ленки вполуха, молниеносно собрался и буквально на ходу бросил: - Слушай, я совсем забыл, что у меня сегодня репетиция, мне надо бежать. Девушка тут же надула накрашенные фиолетовой помадой губы. - А когда ты освободишься? - Поздно, - сказал Самойлов с невозмутимым видом. - Увидимся в понедельник в институте. - А в воскресенье ты тоже будешь занят? - Да, прости, - он чмокнул Ленку в губы и выскользнул за дверь. С ее родителями Вадик разминулся буквально на несколько минут. Вбежав в универмаг, Вадим остановился и огляделся. Больше всего представительниц женского пола толпилось, как и следовало ожидать, в отделе женской одежды. Поглубже вдохнув и нацепив на лицо маску хладнокровия, Вадик стал протискиваться в самую сердцевину толпы. Женщины, вовсе не выглядевшие, как слабый пол, придирчиво осматривали вешалки, и одновременно отпихивали от них Самойлова. Но он твердо для себя решил, что без свитера для Наташки этот магазин не покинет. Вот только была одна загвоздка - он не знал её размера. Посмотрев по сторонами, Вадик нашел девушку похожей комплекции и, включив на полную мощь свое обаяние, подошел к ней со словами, что мол выбирает подарок для сестры, и попросил помочь. Девушка оказалась понимающей, не отказала, помогла с выбором свитера, а напоследок еще и записала свой номер телефона на чеке, который, впрочем, Вадим выбросил в первую попавшуюся урну, едва успев свернуть за угол универмага. Сердце у Наташки стучало гулко и учащенно, пока она разворачивала жесткую коричневую бумагу. - Вадик, - выдохнула девушка, приложив к себе обновку. Самойлов сидел на краю стола и улыбался. - Нравится? Платонова довольно кивнула: - Да, очень. Он такой мягкий. – Она надела свитер поверх домашней кофты и, открыв створку шкафа, посмотрела на себя в зеркало. - Я не знал размер. - Но ты угадал, сейчас в моде как раз свободные модели, - улыбаясь, сказала Наташка. – Спасибо. - И, подойдя к Вадиму, хотела уже было коснуться губами его щеки, но он неожиданно повернул к ней свое лицо. - Не за что, - его губы случайно столкнулись с ее. Мягкими и теплыми. Их первый поцелуй пропитанный ласковой медлительностью длился лишь одно короткое мгновение, но в нем было столько нежности и чувственности, что у Наташки закружилась голова, а в животе запорхали бабочки. Руки Вадика, скользнувшие вверх к выделявшимся холмикам девичьей груди, остановились на полпути, а затем он и сам мягко отстранился от девушки. От девушки, от которой вкусно пахло какао и неразделенной любовью. - Прости, - хрипло выдохнул он и виновато опустил глаза. Наташка, с головой нырнувшая в новые ощущения, не сразу поняла смысл сказанного слова. - Вадик, - она отступила на шаг, и прижала ладони к раскрасневшимся щекам. Ее глаза лихорадочно блестели. Ей было одновременно и стыдно, и хорошо. И если бы Вадим не остановился, она отдалась бы ему прямо здесь и сейчас. Не думая о будущем. Уже позже, когда Самойлов ушел, Наташка запретив себе плакать, вооружилась ниткой и иголкой и слегка ушила по бокам подаренный свитер, подогнав его под свой размер, который Вадик на самом деле не угадал. Но знать об этом ему было вовсе необязательно. *** Глеб сидел у окна и рисовал. Стихи сегодня почему-то писаться не хотели. Мысли, толкавшиеся в его голове, никак не желали формироваться в слова. - Какой классный у тебя получился волчара, - произнес Вадик бесшумно подойдя к брату со спины и взглянув на его работу. - Это волк из моего сна, - ответил младший, краснея, думая о том, заметит ли Вадим, что у нарисованного им зверя - его глаза. - Он тебе все еще снится? – спросил старший, обняв брата за плечи и, положив подбородок на свою руку, коснулся губами его ушка. - Не часто, но бывает, что да, - осторожно произнес Глеб, боясь спугнуть волшебный момент их близости. Момент, которых стало так мало и которых отчаянно не хватало Глебу. - Пора ему уже дать имя, - улыбнулся Вадик, рассматривая рисунок. - У него есть, - загадочно проговорил младший. - А мне скажешь? - Как-нибудь потом. - Ладно, - Вадим сел на подоконник, заслонив спиной солнечный свет. - Чем сегодня займемся? - А у тебя нет никаких дел? – робко спросил Глеб и облегченно вздохнул, услышав: - Нет. Хочешь, пойдем пластинки послушаем, или на гитарах побренчим? – предложил старший. - Мне еще «Бородино» надо выучить к понедельнику, - неохотно вспомнил младший Самойлов. - А чего же тогда не учишь? – нахмурился Вадик, зная, что брат не был большим любителем выполнять домашнее задание. - Не хочу, - буркнул Глеб, и передернул плечами. Настроение у него портилось моментально, едва речь заходила о школьных уроках. - Оно длинное. – Он снова уткнулся в альбомный лист. - Но запоминается очень просто, - Вадим взглянул на брата, пытаясь поймать его взгляд. - С твоей-то памятью, Глебка. Он просунул ладонь в густые кудри младшего. Спина Глеба напряглась. - Понимаешь, Вадик, - начал он, сморгнув так некстати навернувшиеся на глаза слезы. - Мне надоело учиться. Мне это не нравится. Мне скучно. - Понимаю, - с сочувствием кивнул старший, удивляясь, с какой горечью говорит об этом брат. - Но школу закончить надо. - Нет, - медленно развернулся к нему Глеб. - Ты не понимаешь. – Он мрачно улыбнулся. - Тебе-то учиться всегда нравилось и нравится, иначе ты не пошел бы еще и в институт. - А что мне, по-твоему, надо было делать? – поинтересовался Вадик у младшего, вопросительно приподняв брови. - Работать пойти, чтобы осенью забрать меня отсюда, - не задумываясь, ответил Глеб, столько раз уже представлявший себе, как они заживут вдвоем с братом. - Куда работать? – уточнил Вадим. - Не знаю, - протянул младший, и опустил голову. - Без образования о хорошей работе можно даже не мечтать. - Но мы же хотели стать музыкантами, - рассудительно возразил Глеб, слегка смутившись. - И мы ими станем, - Самойлов-старший уверенно коснулся тонкой руки брата. - Ты думаешь, я просто так радиотехнический факультет выбрал? - А какое отношение он имеет к музыке? – в тихом голосе младшего сквозь обиду и разочарование просквозило легкое любопытство. - Я хочу не просто сочинять и исполнять музыку, - принялся объяснять ему Вадик. - Я хочу создавать ее от и до. Делать аранжировки, записывать самому, научиться сводить, работать со звуком. Потому что если этим будут заниматься посторонние люди… я им не смогу доверять, Глеб. Даже самую прекрасную песню можно испортить бездушной аранжировкой. Понимаешь? Глеб обнял брата, спрятав лицо у него на груди. Он понимал. Но так же он понимал и то, что он узник этого детского дома, и если брат не заберет его, то он станет узником мира, так никогда и не обретя самого себя, оставаясь одиноким и потерянным. *** - Разве это не замечательно? – улыбнулась Наташка Вадику, сообщив ему о том, что в их институте производится набор на курсы пионервожатых, и что приглашаются все желающие студенты, в том числе и из других учебных заведений. – И кстати, наш методист сказал, что мы можем с одобрения руководства нашего детдома поехать именно в тот лагерь, в который поедут они, главное заранее все согласовать. - Это потрясающе, - обрадованно согласился Вадим. – Ведь в таком случае я смогу быть снова вместе с Глебом. - Именно, - искренно призналась девушка. - Ты расскажешь ему? - Позже, - поразмыслив, ответил Вадик. - Когда буду уже точно знать. - О чем? – встревоженно спросил Глеб, неожиданно быстро вынырнув из очередного отдела «Детского мира», держа в руках глобус звездного неба. На дворе стоял ветреный студеный март, и хотя он считался весенним месяцем, весной еще ничуть не пахло, поэтому друзьям приходилось не столько гулять на улице, сколько то и дело забегать в различные магазины, чтобы погреться. А когда уж на пути попался «Детский мир» Глеб сам запросился зайти туда. - Уже купил? – удивился Вадим, думая, что младший еще долго будет решать, что ему хочется. - Можно я посмотрю? – попросила Наташка, повернувшись к младшему Самойлову. Он кивнул, и протянул девушке глобус. - Вадик, - Глеб вздернул плечами. - О чем ты мне расскажешь, когда будешь точно знать? - О том, на какую планету мы с тобой отправимся жить, - рассмеялся Вадим, крутанув пальцем темно-синий шар, который рассматривала Платонова. Младший тяжело вздохнул: - Ну, правда, скажи мне, - не унимался он. - Наташ? – Глеб обратился за поддержкой к Наташке. - Вадик, я думаю, надо рассказать, - девушка отдала Глебу его покупку, и тот принялся медленно вращать трехмерную модель звездного неба, с нанесенными на нее звездами и созвездиями, с сеткой небесных меридианов и параллелей, внутренне готовя себя к худшему. Когда же Вадим рассказал ему о том, что собирается записаться на курсы вожатых, чтобы летом поехать вместе с ним в пионерлагерь, Глеб возликовал. - Вадька! – потрясенно выдохнул он, голубые глаза расширились от неподдельной радости. - Я знал, что ты что-нибудь придумаешь! - Наташку благодари, а не меня, - Вадим переглянулся с девушкой, а Глеб, отставив в сторонку глобус, попытался одновременно обнять их обоих. - У меня будут свои личные вожатые, - хитро улыбнулся он. – И пусть Демин подавится собственной злобой. *** Каждую пятницу в течение трех месяцев Вадим с Наташкой посещали курсы пионервожатых, во время которых их знакомили с особенностями работы с детьми в летних лагерях, с тем, как правильно выходить из различных ситуаций, давали азы детской психологии и рассказывали, как разнообразить досуг ребят, чтобы всем было интересно. По окончании курсов старший Самойлов и Платонова, заручившись поддержкой директора детского дома Ларисы Васильевны, получили места вожатых на третью смену в анапский пионерлагерь «Волна» и вслед за этим погрузились с головой в летнюю сессию. Глеб терпеливо и с пониманием отнесся к занятости Вадика. Он, не теряя времени даром, совершенствовал свое мастерство игры на бас-гитаре, сочинял стихи и пробовал писать музыку, наконец-то тоже поверив в то, что они с братом станут великими музыкантами. А потом в один совсем не лучший день Вадим поделился с ним последними новостями. Собрав все свои внутренние силы, младший Самойлов старался не разрыдаться. Радость от того, что Вадик поедет с ним пионерлагерь была омрачена известием о том, что он на весь сентябрь вместе со своим курсом уедет в какую-то тьму тараканью на так называемую «картошку». Отказаться от «романтической» поездки в колхоз было нельзя. Мало того, что с октября Вадим больше не будет жить в детдоме - как Глеб не пытался, но он так и не смог подготовить себя к этому, так еще и целый месяц, целых тридцать дней, вечность практически он вообще не увидит старшего. Самойлов-младший едва на стенку не лез от горя, лишь стоило ему представить это. - Глебка, впереди лето, не думай ты пока о том, что будет осенью, - уговаривал его Вадик, не склонный терять природного оптимизма. - Не могу, - всхлипывал младший, мотая из стороны в сторону головой. - Ты мне даже звонить не сможешь, да? В этих курятниках небось и телефона нет? - Глеб, я буду мысленно с тобой каждую минуту. Но Глебу этого было мало. Он непроизвольно накручивал себя, углублялся в гибельную тьму рефлексии, пытаясь понять, почему в его жизни всё происходит так, как происходит. Ему не было еще и двенадцати лет, а он уже чувствовал себя смертельно уставшим от жизни. Вадим был рядом с Глебом весь июль и весь август. В плохую погоду они занимались музыкой или проводили время у Наташки, куда также наведывался Морозов, и все вместе смотрели телевизор, слушали пластинки или играли в подкидного дурака, а в хорошую – ходили купаться на речку, в лес за голубикой и земляникой или в парк. Мороженое, газировка, сладкая вата и пончики, - Вадик не отказывал младшему ни в чем. В пионерском лагере Вадим вместе с еще одним вожатым, который был на два года старше его, организовал музыкальный кружок, благо на этот раз в собственности лагеря помимо традиционных пионерских барабанов и горнов были еще четыре гитары, одна из которых – электрическая, и одна – бас-гитара, барабанная установка, ионика, рояль и даже флейта. Мальчишки в основном мечтали научиться играть на гитарах, и Самойлов-старший с радостью занимался с ними, одновременно привлекая к обучающему процессу и Глеба, дабы он почувствовал свою значимость. Ведь далеко не каждый пацан его возраста мог похвастаться умением играть на гитарах, да еще различного типа. Наташка в свою очередь занималась с девочками рукоделием, учила их лоскутному шитью, вязанию, вышиванию и изготовлению поделок из соломки. Но были и интересные рокировки, так три девочки попросились на музыкальные занятия к Вадиму, одна из них была Алинка Макарова, мечтающая быть поближе к Глебу, а два мальчика, в том числе и Никита Демин, наоборот перешли в кружок к Платоновой и с удовольствием корпели над созданием соломенных панно. Но, несмотря на то, что эта смена в лагере была практически идеальной по сравнению с предыдущими поездками, для Глеба это время было изначально отравлено предстоящей осенью и разлукой с братом. Впервые за многие месяцы он снова стал брать в постель медвежонка, и ночами крепко-крепко прижимал его к себе, будто думая, что и плюшевый друг может покинуть его, оставив в одиночестве.