Ничьи

Глеб сидел на корточках на заднем дворе детского дома, прислонившись спиной к дереву и, чувствуя себя абсолютно несчастным, курил стащенные у старшего брата сигареты. Пятнадцать дней сентября были позади, оставалось еще столько же. Вчера его навещал Саша Козлов, а три дня назад заходил Ванька Морозов, которому удалось через знакомую девушку заполучить медицинскую справку, и тем самым избежать поездки в колхоз. А вот Наташка Платонова, также, как и Вадик, отправилась на полевые работы, правда в другую сельскохозяйственную коммуну. Визиты старших товарищей конечно на какое-то время отвлекали Глеба от мрачных мыслей, но вечерами они одолевали его с удвоенной силой, и он никак не мог справиться с ноющей хандрой. Он устал. Устал ждать. Глеб запрокинул голову и поднял глаза к небу. Оно было серым и задумчиво-тихим. Его маленькое сердечко нещадно грызла безнадежная тоска. Он думал о старшем, пытался представить чем тот занимается в данный момент. Сочиняет ли новые песни, или играет старые на гитаре для своих друзей? А может очередная Катька-Дашка целует его в губы и возможно не только туда, а он закрыв глаза, тихо постанывает и совсем-совсем не вспоминает своего младшего брата? Глеб очень волновался из-за того, что какая-нибудь девчонка станет для Вадика важнее него. Младшего Самойлова охватил нестерпимый липкий страх. Он смял в пальцах окурок, отбросил его в кусты и, отерев рукавом ветровки слезы с глаз, отправился в свою комнату. Там Глеб наспех почистил зубы, переоделся в пижаму и, юркнув под одеяло, свернулся калачиком. Он закрыл глаза, и попытался вызвать в своем сознании образ волка. Символ защиты, надежности и исцеления. *** Ленке маман через свои связи состряпала медицинскую справку-освобождение от поездки на «картошку», посчитав, что ее дочери не пристало трудиться в поле. Но ее отсутствия Вадим практически не заметил. Девчонок в колхоз приехало хоть отбавляй, и после трудового дня и вечерних посиделок у костра, далеко не все они спешили отправиться спать в свою половину барака. Впервые Вадик занимался сексом даже не узнав имя девушки. В так называемой спальне, рассчитанной человек на сорок, каждая пятая кровать нещадно скрипела своими железными пружинами, вынуждая тех, кто был не при делах затыкать уши или натягивать одеяло на голову. Имя девчонки, с которой Самойлов накануне занимался сексом он узнал следующим вечером. Звали ее Маринка, и училась она в медицинском институте на третьем курсе. Вадим был рад, что девчонка не из его Политеха. Положа руку на сердце, Вадику не очень-то были и нужны эти отношения с Маринкой, но в тоже время они скрашивали колхозные будни, а особенно поздние вечера и ночи. В то время, как большая часть парней, приняв послебоевые сто-двести грамм, падали от усталости замертво на свои кровати и проваливались в блаженные сны без сновидений, Вадик и еще несколько ребят наслаждались романтикой рабочей повседневности. Маринка в интимном плане была раскрепощенней всех его предыдущих партнерш, что и доказывала каждую ночь, проявляя свои таланты. Секс с ней дарил небывалое пронзающее наслаждение, особенно когда она, устроившись на корточках, садилась на него сверху. В этот, самый пикантный момент, Самойлову было наплевать, что вокруг них куча народа и еще большая куча комаров, он стонал, не в силах себя сдерживать и, прижимая к своим бедрам девчоночьи бедра, толкался в нее резко, быстро, глубоко. Отношения с Маринкой сошли на нет через три с половиной недели, когда настала пора возвращаться в город. Вадим сунул бумажку с номером ее телефона в карман, но звонить не обещал. Очередная девчонка была в его жизни ничего не значащим эпизодом. Приятным возбуждающим приключением, не более того. В Свердловске его ждала Ленка. Впрочем никаких угрызений совести по поводу измены он не испытывал, ведь и Ленке он никогда ничего не обещал и в любви не клялся. *** Глеб на всех парах слетел с лестницы вниз, как только увидел в окно ступившего на территорию детского дома Вадика. - Вадька! – младший Самойлов стремительно запрыгнул на брата, не дав тому опомниться. – Я так скучал, Вадик. Вадим сбросил на землю баул и инстинктивно подхватил младшего, обнимая. - Привет, Глебка! – он скользнул губами по щеке брата. - Ну, как ты? - Я разучил новые переходы на электрогитаре, - сказал он куда-то в шею старшему, поглаживая его черные густые волосы. – У меня теперь почти не глядя получается. - Молодчина, - похвалил его Вадик. - Дай мне пятнадцать минут, чтобы принять душ и разобрать вещи, а потом я весь твой. - Обещаешь? – Глеб просиял. - Железобетонно, - усмехнулся Вадим. Младший кивнул: - Хорошо, - и хитро посмотрел на старшего. - У меня для тебя кое-что есть. - Интригуешь, - улыбнулся Вадик, поднимая с земли сумку. Пока Вадим приводил себя в порядок с дороги, Глеб метнулся в свою комнату, достал, спрятанную в глубине тумбочки копилку, вытряхнул на кровать свои накопления и принялся их пересчитывать. До восемнадцатилетия старшего было еще три дня, но Глеб не мог больше ждать. Он знал, что Вадик так и не купил себе новую гитару, откладывая большую часть стипендии на обустройство будущей квартиры, и поэтому решил помочь ему, подарив все свои сбережения на его день рождения. Младший пересчитал деньги три раза, но сумма была значительно меньше той, на которую он рассчитывал. Кровь отхлынула от его лица. - Не может быть, - тихо проговорил он, не веря своим глазам. В комнату зашел десятилетний Киря, занимавший кровать через одну от Глеба. - Да ты богач, - протянул он, окинув взглядом разбросанные по кровати Самойлова монеты. - Слушай, Кирилл, - младший Самойлов просверлил мальчишку прямым взглядом. – Ты случайно не видел, чтобы кто-нибудь что-нибудь брал из моей тумбочки? Копилку, например? Пацан отрицательно качнул головой и, не проронив ни слова, тут же отвел глаза. - Ладно, - Глеб сгреб деньги, распихал их по карманам, убрал пустую копилку в тумбочку и направился к двери. - Демин… - вдруг прозвучало из глубины комнаты. Будто ветер задул эту фамилию в приоткрытую форточку. Самойлов остановился уже было взявшись за дверную ручку, но не обернулся. - Он убьет меня, если узнает, что я сказал, - смущенным тоном добавил Кирилл. - Не узнает, - пообещал Глеб. Мальчишка за его спиной шумно выдохнул. Самойлов-младший, дожидаясь Вадима в коридоре у двери его спальни, пристально разглядывал сквозь оконное стекло, как его одноклассники под предводительством Никиты гоняют в футбол во дворе детдома. - Глебушка, - ладонь старшего скользнула по плечу брата, а затем зарылась в его волосы. Глеб всхлипнул. - Малыш, что случилось? – спросил он, разворачивая брата лицом к себе. - Демин… он… он… - голос младшего задрожал. - Что он сделал? – напрягся Вадик, бросив раздраженный взгляд в окно. - Он украл у меня деньги, - пояснил Глеб, судорожно глотая слезы. - Вот же гаденыш… - выругался старший, едва сдерживаясь. - Я хотел… Вадик, я хотел… - Глеб вытащил из карманов оставшиеся деньги. – Чтобы ты купил себе гитару на день рождения. Я хотел добавить… Я ничего не тратил из того, что ты мне давал, только один раз купил себе и Алинке сахарную вату в цирке. – Рассказывал он, складывая монеты стопочкой на подоконнике. - Я копил… А он… он украл. – Губы младшего скривились. Вадим обнял его, ощущая, как внутри начинает клокотать ненависть к обидчику брата. - Я этому мерзавцу задницу надеру. - Но у меня нет доказательств, - запинаясь, прошептал Глеб. - А откуда ты узнал, что это он? – спросил старший. - Киря сказал, но его нельзя выдавать, иначе Демин будет издеваться и над ним тоже. Вадик вздохнул: - И в кого ты у меня такой благородный? - В тебя, - пожал плечами младший и поднял на брата глаза. - Ладно, я придумаю что-нибудь. Не расстраивайся. Но слова Вадима лишь на время утешили Глеба. А ночью его снова стали одолевать беспокойные мысли. Он без сна ворочался с боку на бок, а затем встал, тихо оделся и направился в соседнюю спальню. Никита спал укрывшись до подбородка одеялом и подложив раскрытую ладонь под щеку. Глеб нанес ему удар прямо в лицо - резко, с размаху. - Блять! – хрипло вскрикнул Демин, бессознательно вытягивая вперед руки. – Охуел, дебил? - Верни мои деньги, - бесстрастным голосом произнес Самойлов и снова сжал правую ладонь в кулак. Мальчишки на соседних койках зашебуршались, и в считанные секунды столпились вокруг кровати Никиты. - Не брал я у тебя ничего, придурок, - на губах Демина появилась самодовольная ухмылка. Глеб презрительно и недоверчиво хмыкнул. - Кроме тебя больше некому, - он обвел взглядом ребят с кем раньше делил одну комнату. Но по их лицам, да еще и в полумраке ничего нельзя было прочесть. - Докажи! – выкрикнул Никита, поднимаясь с кровати. - Хватит вам, – попытался остановить его Мишка. – Если Марья услышит, никому мало не покажется. - Я просто это знаю, - тихо проговорил Глеб, чувствуя, как внезапно появившаяся решимость так же быстро оставила его. Демин повел плечом, сбрасывая с себя Мишкину руку. - Не пойман – не вор, - сказал он в большей степени в оправдание себе. - Твое слово против моего. - Я докажу, - ответил Самойлов и развернулся к двери. Богдан и Илья расступились, пропуская его. Никита налетел на Глеба сзади, повалил его на пол, и саданул кулаком по ребрам. Тут же вмешались Мишка и Илья, попытавшиеся оттащить Демина от Глеба. Но Глеб в этот момент, неудачно перевернувшись на спину, тотчас получил от разъяренного оппонента удар в челюсть. Голова у него закружилась, на языке появился вкус ржавчины, а мгновение спустя его ослепила яркая вспышка света. - Что здесь происходит?! – жесткий возглас Марьи Федоровны походил на выстрел. – А ну быстро все легли по своим кроватям! - Он сам сюда пришел, - немедленно оправдался Никита, пытаясь испепелить Самойлова злобным взглядом. Глеб кое-как поднялся на ноги. В боку кололо, нижнюю часть лица жгло огнем. - Самойлов, что ты здесь делаешь? – возмущенно спросила воспитательница. - Неважно, - с усилием выдавил из себя Глеб, не поднимая на нее глаз. - Марш в свою комнату, а с утра я жду тебя в кабинете Ларисы Васильевны, - от глаз Марьи Федоровны не укрылись следы крови на лице мальчика. – И умойся, а то всю подушку перепачкаешь. Глеб стоя у умывальника, взглянул на себя в зеркало. На его лице расцвел багровый кровоподтек, под тонкой кожей полопались кровеносные сосуды. Он осторожно умыл лицо, затем набрал в рот воды, а сплюнув обнаружил в раковине осколок переднего зуба. Неудержимые жгучие слезы против его воли хлынули из глаз. *** Выходя от директрисы, младший Самойлов в дверях столкнулся с Вадимом, который шел к Ларисе Васильевне для оформления документов необходимых для его переезда. - Глеб? – удивился Вадик, увидев белого, как бумага брата. – А ты чего здесь? Что опять случилось? Глеб отвернул от старшего лицо и буркнул: - Ничего, - хотя он прекрасно знал, что за все свои двенадцать лет обмануть Вадима ему удалось всего один раз. Вадик повернул лицо младшего к себе, легонько коснулся пальцем его припухшей щеки. - Я убью этого козла. - Не трудись, - раздался за его спиной твердый голос директрисы. – Твой брат первым начал. На лице Самойлова-старшего отразилось изумление, и он посмотрел на брата. Тот кивнул в подтверждение слов Ларисы Васильевны: - Это правда. - Глеб, иди в зубной кабинет, - проговорила директриса. - А ты, Вадим, проходи давай, у меня помимо твоей квартиры и другие дела имеются. Младший выскользнул из под руки Вадика, не дав тому больше ничего ни сказать, ни спросить, и со смиренным видом отправился в противоположную часть коридора. Последовавшее очередное наказание Глеб посчитал слишком суровым – он на месяц лишался возможности покидать территорию детского дома в выходные, а так как в течение недели Вадим должен будет покинуть детдом, то получалось, что и старшего он практически видеть не сможет. Он едва пережил разлуку с Вадиком длиной в месяц, как незамедлительно последовала новая. Справедливость в этом неправильном искореженном мире отсутствовала, как факт. - Ненавижу… Я их всех ненавижу, - рыдал он, уткнувшись лицом в плечо брата. Вадим и рад бы был пообещать младшему приходить к нему каждый день, но он не знал, как суметь совместить и учебу в институте, и хлопоты, связанные с переездом. Изначально-то они с Глебом договаривались, что младший будет по выходным помогать ему обустраиваться. А теперь из-за одного отморозка, отравляющего его брату жизнь, все их планы летели в тартарары. Вадик подкараулил Демина, когда тот после ужина, слегка замешкавшись, отстал от остальных. Зажав ему рот рукой, он в буквальном смысле оттащил его к запасному выходу и вытолкнул на улицу. Никита попытался прикинуться удивленным, но это ему ничуть не помогло. - Ты, блядь, безмозглый идиот, плохо русский язык понимаешь?! – с места в карьер начал Самойлов, не дав Демину произнести ни слова, и тут же нанес ему удар в солнечное сплетение, четко рассчитав амплитуду замаха и силу. Вадим знал, как нужно бить, чтобы не оставлять следов. Некоторое время назад они с Ванькой посетили несколько занятий по боксу, понимая, что такие навыки никогда не будут лишними. Дыхание у Демина перехватило, а боль заставила сложиться пополам. - Повторяю, если ты вдруг запамятовал – не смей никогда трогать моего брата, - по слогам прочеканил Вадик каждое слово. - Но он… - рискнул было открыть рот Никита, хватая воздух. - Ясно тебе? – встряхнул его Самойлов словно тряпичную куклу. Демин, сделав над собой усилие, кивнул. - А сейчас вали в свою комнату, и на вопросы о том, почему ты такой бледный, отвечай, что приболел, - Вадим окинул мальчишку взглядом. – И еще одно – завтра чтобы украденные тобой деньги вернулись к Глебу, иначе сегодняшний разговор придется повторить. – Подытожил он.