Ничьи

Начало Нового года было для Самойловых поистине замечательным. Они растворялись в своей любви, в своем обожании друг друга. Вадиму казалось, что ему лет не больше чем Глебу. Они постоянно целовались. Утром. Днём. Вечером. Ночью. Страстно. Самозабвенно. Иступлённо. С упоением. Они тянулись друг к другу. Плавились в бесстыдном желании. Их руки были любопытными, а губы - жадными. Глеб голодным зверёнышем обвивался вокруг старшего брата, таял от ласковых прикосновений, путался в горячей нежности. - Мне кажется, что моё сердце стучит у тебя вот здесь, - прошептал он, лёжа сверху на Вадиме и исследуя губами его шею, плечи и грудь. Вадик, просунув ладонь в кудри младшего, медленно поглаживал его голову и тихо постанывал, ощущая на своём теле приятное ёрзание. За эти дни Вадим окончательно понял, что больше уже никогда не сможет жить без Глеба. Без его глаз, губ, рук, дыхания. Ему нравилось колдовать над его телом. Возбуждать. Дарить наслаждение. Нравилось видеть и чувствовать ответную реакцию. Несмотря на то, что Вадик занимался сексом много раз, он ни с кем, ни с одной девчонкой, никогда ещё не был по-настоящему близок. Ни с кем не ощущал такого полного единения, физического и духовного родства. Глеб был как будто продолжением его самого. Он стал ему намного больше чем брат. То, чем они занимались, казалось теперь нормальным и естественным и ни разу не вызвало какого-либо отторжения. Вот только переступить ключевой порог своих интимных отношений они так и не решались. Вадиму было страшно, и он не был уверен, что Глеб готов к этому безумию. - Глебка, ты не устал? - спросил он младшего, чувствуя, что разум снова начинает затуманиваться. - От тебя невозможно устать, - прошептал Глеб, обводя язычком ухо брата. - Надеюсь, - Вадик прижал Глеба плотнее к себе, потёрся бедрами о его член и, чуть отстранившись, сглотнул желание и заметил: - И всё же я думаю, что нам надо прерваться на обед или хотя бы попить чай. Иначе я съем тебя. Младший тихо рассмеялся. - А чай с чем? - поинтересовался он, обвёл языком сосок Вадима и легонько прикусил его зубами. Он запоминал все штучки, которые проделывал с ним старший и потом повторял их, словно выполняя домашнее задание. - С таком, - усмехнулся Вадик, едва не сорвавшись в стон. - Мы ведь уже три дня никуда не выходили и в магазин в том числе. - Напомнил он брату. Глеб с сомнением посмотрел на Вадима: - У нас же еще овсяное печенье оставалось, - он подставил старшему приоткрытые припухшие губы. Вадик провел по ним кончиком пальца, удивляясь про себя, когда именно брат успел заколдовать его. - Вообще-то, мы его утром доели, - ответил он. Глеб хмыкнул: - А пачка печенья с дятлом? - Вчера ночью схомячили. Забыл? - А-а… точно, - с досадой протянул младший. - Придётся идти в магазин? - Придётся. *** Неделя пролетела так быстро, что Глеб был в некоторой степени ошеломлён, когда осознал, что завтра ему предстоит вернуться в детский дом. От одной мысли, что он снова будет засыпать в одиночестве, его охватывала беспросветная тоска. - Вадь, я не смогу там больше. Без тебя. - Младший Самойлов в отчаянии смотрел на брата. Вадим чмокнул его в нос: - Осталось потерпеть ещё немного. Летом я получу диплом и как только устроюсь на работу - заберу тебя. - Насовсем? - Насовсем. - А когда? - Глеб продолжал с умоляюще-вопросительным видом глядеть на старшего. - В июле? - В июле вряд ли, - покачал головой Вадик. - Мне же придётся на месяц уехать на учебные сборы, а потом ещё пройти итоговую аттестацию по военной подготовке. В глазах младшего мелькнуло недовольство, и он нахмурился: - Так будет постоянно. - О чём ты? - О том, что у тебя постоянно будут какие-то дела помимо меня, - мрачно произнес Глеб. Будущее опять стало казаться ему унылым и безнадёжным. - Это не так, - рассудительным тоном возразил старший. - И эти военные сборы не ради моего удовольствия, а чтобы мне не пришлось идти в армию. Ты же знаешь. Младший опустил голову: - Прости. - Глеб, твоя задача - закончить год с нормальными оценками. Иначе Васильевна твою неуспеваемость использует в качестве аргумента, чтобы не отдавать тебя мне. - Я тогда сбегу, - буркнул Глеб. - До этого «тогда» ещё дожить надо, - Вадим решительно тряхнул головой. Он не сомневался, что младший именно так и поступит, и его задачей было не допустить этого. - Не беги впереди паровоза. Мне не нравится, когда тобой управляют эмоции. Вадик всегда пытался смотреть трудностям в лицо, пытался бороться с ними, по возможности противостоять им, искать наилучший выход, но не убегать. Глеб же выбирал путь наименьшего сопротивления. Ему было нужно всё или ничего. И никаких компромиссов. *** Но сосредоточится на учёбе у младшего Самойлова не получилось. Перед очередным уроком физкультуры Лариса Васильевна объявила, что с этого дня Роман Ильич - их бессменный физрук, в детском доме больше не работает, так как ему пришлось уволиться по состоянию здоровья, а на смену ему пришёл относительно молодой, лет тридцати с небольшим мужчина, недавно завершивший карьеру в профессиональном спорте и решивший поработать по полученной в институте физкультуры специальности. - Константин Валерьевич серьёзно занимался баскетболом, и мне думается, что он с радостью покажет вам различные приёмы или, как это у вас называется… - директриса взглянула на нового учителя физкультуры. - Финты, да? - Да, Лариса Васильевна, - улыбнулся мужчина, рассматривая детей. - Обязательно всё покажу и расскажу, но не в ущерб основной программе. Улыбка физрука, слишком деланная и самодовольная, как и его взгляд - немигающе-масляный, не понравились Глебу. А первое впечатление редко его подводило. - Противный мужик, - сказала Алинка после уроков, когда они с Глебом сидели на своём излюбленном дереве. - Значит, не мне одному он не понравился, - ответил мальчик, колупая пальцем древесную кору, стряхнув предварительно снег. - Зато видел, как Дёмин перед ним лебезил? - Ну, Дёмин-то у нас великий баскетболист, - усмехнулся Глеб. - А вообще ему вечно всякие козлы нравятся. - Наверное потому, что он сам такой, - с улыбкой согласилась Макарова, и они дружно рассмеялись. Но уже через два дня на очередном уроке физкультуры им стало не до смеха. - Макарова, спина прямая! - командовал физкультурник. - Руки вперед! Выполняем приседания! Пятки от пола не отрываем! Константин Валерьевич расхаживал между ребят и практически каждому делал замечания: - Авдеев, приседай глубже, тебе же не девяносто лет! - Самойлов, где твои руки? Почему они болтаются, как макаронины? - Чернов! Богдан, выпад вперёд, это не просто шаг вперёд! - С долей ехидцы, по крайней мере так показалось Глебу, заметил физрук. - Перенеси центр тяжести на выставленную ногу и присядь! Глеб сочувственно переглянулся с Богданом. - Ткачёва, как ты думаешь, почему это упражнение называется «берёзка»? - Константин Валерьевич тем временем прицепился к Насте. - Придерживая руками поясницу, выпрямляй спину и втягивай «пятую точку»! Держи равновесие! Иначе у тебя получается не берёзка, а ива плакучая! - Лебедева, чтобы сделать настоящий «мостик» надо максимально прогнуться в пояснице! - Звучный голос учителя вколачивался в сознания подростков, вызывая раздражение. - Руки выпрямить!.. Несколько минут в спортзале было слышно лишь громкое дыхание ребят, а потом снова раздался пронзительный свисток физкультурника. - Переходим к матам! Дёмин, начинай кувырки вперёд! Самойлов следующий, далее Чернов… Никита, в надежде заслужить похвалу, аккуратно присел на гимнастический мат, упёрся руками перед собой, прижал подбородок к груди и «нырнул» вперёд. Ровно и точно по линии позвоночника. - Хорошо! - одобрительно изрёк мужчина. - Самойлов, продолжай! Глеб перекувырнулся следом, но его тело моментально завалилось набок. Физрук поцокал языком и сурово взглянул на Глеба: - Самойлов, кувырки вперёд, а не по диагонали! Чернов, приготовиться… Подростки, выстроившись в ряд друг за другом, совершали кувырки. Кто-то лучше, кто-то хуже, но в целом вполне себе удовлетворительно. - Макарова, тебе не помешало бы килограмма три сбросить, а лучше все пять! - бесцеремонно посоветовал Константин Валерьевич. Алинка смутилась и покраснела. В последнее время она всё чаще думала о том, что Глеб бросил её, потому что она не была худышкой. И из-за этого девочка стала ограничиваться в обед одним первым, а на ужин съедала меньше половины порции. Хотя видимых результатов это не приносило. - Так! - физрук резко дунул в свисток. - Девочки на брусья, мальчики на перекладину! Глеб с Алиной обменялись взглядами. При слове «перекладина» у Самойлова неприятно засосало под ложечкой. Он терпеть не мог все эти подтягивания, потому что они у него никогда не получались. Глядя на подружку, Глеб провел ребром ладони по горлу, показывая, как достало его всё это. Макарова, быстро посмотрев в сторону физкультурника, чуть наклонила голову и, поднеся два пальца к открытому рту, изобразила тошноту в знак солидарности. - Никита, начинай! - велел между тем Константин Валерьевич. - Подъём с переворотом. Дёмин без колебаний подпрыгнул и зацепился за перекладину. - Подтягивайся, поднимай ноги… - физрук страховал Никиту, слегка придерживая его. - И перекидывай ноги через турник. Демин сделал переворот и просиял. Глеб скептически смотрел на всё это действо. - Следующий! - мужчина кивнул на Илью. - Авдеев, на исходную позицию… Самойлов отошел в конец мальчишеской вереницы и снова переглянулся с Алинкой. Та забавной мимикой и жестами пародировала надоедливого учителя, вынуждая Глеба давиться от смеха. - Самойлов, хорошо смеётся тот, кто смеётся без последствий, - строго сказал физкультурник. - На перекладину! И пожалуйста, продемонстрируй всем нам своё мастерство. Никита ухмыльнулся и с вызовом посмотрел на одноклассника. Глеб с обречённым видом покорно подошел к турнику. Подпрыгнув, он повис на перекладине, но поднять корпус вверх ему не удалось. - Самойлов, не виси как сосиска, подтягивайся! Помогай себе ногами! - физрук под смешки учеников обернулся к Алине. - Макарова, ты свою порцию каши лучше не сама ешь, а Самойлову отдавай, а то он худой, как глиста. Ребята загоготали в голос. Алина смерила Константина Валерьевича ненавистным взглядом, но он этого не видел, так как, всё же сжалившись над Глебом, помогал ему в это время делать переворот. - Закончили, - вздохнул он. - Соскок хотя бы сделай сам. Ладони у Глеба вспотели. Он из последних сил удерживал корпус в упоре, не решаясь спрыгнуть. Перед глазами заплясали черные мушки, а затем всё слилось в густой непроглядный туман. - Самойлов, ты хочешь повторить? - с ироничной улыбкой поинтересовался физкультурник. Руки мальчика от напряжения стали дрожать. - Соскок и свободен! - торопил его учитель. - Самойлов, ты же задерживаешь всех! Мужчина развернулся к девочкам: - Приготовиться к упражнениям на брусьях! Захарова, вперёд… Влажные ладони Глеба разжались. Константин Валерьевич стоял спиной к подростку и не видел момент падения. Обернулся он уже после того, как Глеб рухнул на маты. - Глеб! - Алинка ринулась к другу, но физрук опередил её. - Самойлов, - он склонился к мальчику, осторожно ощупывая его. - Глеб. Глеб, как выброшенная на берег рыба, открывал и закрывал рот, пытаясь глотнуть воздух. Но то ли от страха, то ли от боли, а может от того и другого сразу дыхание перехватило и воздух никак не глотался. Он сомкнул веки, проваливаясь в темноту. - Глеб… - на глаза Алины навернулись слезы, губы задрожали. - Макарова, не разводи сырость! - грозно отреагировал на всхлип девочки Константин Валерьевич. - Лучше сбегай за медсестрой и скажи, чтобы «скорую» вызвали! - Я сбегаю, - вызвалась худая как доска Лебедева и тут же выбежала из спортзала. Притихшие ребята столпились вокруг Глеба. Но физрук, взглянув на часы, твердым голосом произнес: - Идите переодеваться, урок окончен. - А Глеб… он в порядке? - встревоженно поинтересовался Илья. - В порядке, - поспешно ответил мужчина. - Живо все в раздевалку! Подростки ручейком потянулись в сторону раздевалок, и лишь Алина не сдвинулась с места. - Макарова, тебя проводить?! - рявкнул на неё физкультурник. - Я не уйду, - покачала она головой, но ответить Константин Валерьевич ничего не успел, так как в этот момент в спортзал вбежала медсестра, а следом за ней Инна Борисовна. - «Скорая» уже едет! - сообщила женщина, склоняясь над мальчиком. - Он упал на спину? Как это произошло? - Как это обычно и происходит, - раздражённо ответил физрук. - Из-за непослушания и невнимательности… - Вашей, - слово само собой слетело с губ Алины. - Алина, мы с тобой после поговорим, - обратилась к воспитаннице Инна Борисовна. - А сейчас иди переодеваться, а то на алгебру опоздаешь. Но Алине было не до алгебры. Она опрометью бросилась на поиски Наташи. В коридоре, столкнувшись со спешащими в сторону спортзала медиками, девочка хотела было развернуться и побежать за ними, но решив, что её всё равно выставят за дверь, оставила эту идею. Наташу она нашла в учительской, готовящейся к уроку русского языка у младшей школьной группы. Захлебываясь словами, девочка попыталась рассказать Платоновой о случившемся. - Алина, успокойся, - Наташа налила ей стакан воды. - На вот, выпей и расскажи всё по порядку. Макарова сделала несколько глотков и поставила стакан на стол. - Некогда по порядку. Пожалуйста… Сообщите Вадиму… Глеба, наверное, в больницу увезут. Пожалуйста… Узнайте… Мне ведь ничего не скажут! - Девочка обессиленно опустилась на стул. - Я ведь люблю его, - и, закрыв лицо ладонями, она расплакалась.