Ничьи

- Самойлов, не рановато у тебя каникулы начались? - обратилась к Глебу Эльвира Львовна - педагог по химии. Глеб метнул на учительницу недовольный взгляд. В его голове как раз зарождалась новая песня, а она своим вопросом сбила его с мысли. - Предыдущая контрольная написана ужасно, за самостоятельную я тебе еле-еле тройку натянула, - женщина шлёпнула тетрадью о парту ученика. - Домашнюю работу ты выполняешь через раз. Я понимаю, что мой предмет тебе не интересен, но ведь у тебя годовая выходит двойка, ты об этом подумал? Самойлов молчал, закусив губу. Ему, в отличие от Вадима, учиться никогда не было интересно, поэтому и плохие оценки его отнюдь не расстраивали. Но он знал, что директриса из-за этих самых двоек может запретить ему на выходные уезжать к брату, а также заниматься музыкой. - Если к следующему уроку не подготовишься - пеняй на себя, - заключила учительница и обратилась к сидящей рядом с Глебом Алине: - Макарова, а вот от тебя я такого и вовсе не ожидала. Тебе что-то непонятно было в последней теме, или это дурное влияние Самойлова? Глеб хмыкнул. Алина стыдливо опустила глаза. - Всё понятно, - полушепотом отозвалась она. Эльвира Львовна укоризненно покачала головой и продолжила раздавать тетради остальным ученикам. Следующим уроком была физкультура. Макарова судорожно пыталась придумать причину, позволившую бы ей не пересекаться с Константином Валерьевичем, то есть снова не пойти на урок. Но прогулов у неё уже набралось достаточно, и Лариса Васильевна ясно дала девочке понять, что ещё один пропуск и ей придётся посещать индивидуальные уроки физкультуры по воскресеньям. Для Алины остаться с физруком один на один было самым страшным наказанием. - Ну, будет пара по физре, ну и что, - философски заметил Глеб на перемене. Макарова передёрнула плечом. - Пусть будет. Мне всё равно. Только бы Васильевна мне индивидуальные занятия не впаяла с этим уродом. - Проговорила она, срывающимся голосом. - Хочешь, я с Наташкой поговорю? - предложил Самойлов. - О чём? - девочка мрачно нахмурила брови. - О том, что Кощей к тебе цепляется. - С ума сошёл? - вспыхнула Алинка. - Она же сразу директрисе доложит. - И правильно, - заявил Глеб. - Давно пора. Он не понимал, почему Алина категорически не хочет рассказывать никому из взрослых о неадекватном поведении физкультурника. Ведь благодаря её рассказу этого козла могли бы уволить из детского дома. Он порывался поделиться этой историей с Вадиком, попросить у него совета, но девочка взяла с него слово, что никогда и никому он не проговорится об этом. - Они не поверят, - Макарова обратила на Глеба умоляющий взгляд. - Как я докажу это? - Я подтвержу. - Тебя даже не бывает на уроках, - вздохнула Алинка и поплелась в сторону спортивного зала. Самойлов последовал за подружкой, но физрук выставил его из зала едва начался урок, мотивируя это тем, что раз у него освобождение, то в спортивном помещении ему делать нечего. - А то ещё споткнёшься на ровном месте, а мне опять отвечать за тебя, - с сарказмом добавил он, закрывая за мальчиком дверь. Макарова проводила Глеба удручённым взглядом. Разминка прошла своим чередом, не считая отпускаемые физруком бесцеремонные шуточки, к которым уже все привыкли. А вот потом, когда дети рассредоточились по залу для выполнения основных упражнений, для Алины началась пытка. При выполнении «мостика», «ласточки», «березки», отжиманий и сгибаний Константин Валерьевич постоянно находился где-то рядом и чуть что дотрагивался до неё руками, поддерживая и показывая, как правильно надо делать упражнения. Вот только касания его, по мнению девочки, носили не самый пристойный характер. Он то и дело норовил дотронуться то до её бёдер, то до груди. Алинка еле сдерживала себя, чтобы не пнуть его ногой и не плюнуть в лицо. Правда, к ненависти, которую она испытывала к учителю примешивался ещё и страх - панический и липкий. - Не будешь прогуливать мои уроки, сделаю из тебя красотку, - приговаривал он, скользя взглядом по девчачьему телу и гаденько улыбаясь. После таких уроков Алина обычно отмывалась в душе под максимально горячей водой, стараясь жёсткой мочалкой смыть с себя отвратительные прикосновения мужчины. *** Майские солнечные лучи, проникающие сквозь оконное стекло, освещали два обнажённых переплетённых тела. Сердце девушки билось быстро и громко, её затвердевшие соски тёрлись о грудь молодого человека. - Моя девочка, - рука Вани откинула в сторону одеяло, оголяя Наташкины бёдра, и неторопливо проскользила по тёплой бархатистой коже снизу вверх. - Я хочу тебя… там… - смущенно прошептала Платонова, плотнее прижимаясь к парню. Её ладони зарылись в его волосы, губы приоткрылись для поцелуя, а по щекам разлился горячий румянец. Ванька накрыл губы девушки ртом, одновременно приподнимая её ногу и устраивая на своем бедре. Девичье лоно было уже влажным от возбуждения, и Морозов с готовностью проник в податливую жаркую глубину. Наташа простонала, чувствуя, как по низу живота разливается сладкая истома. Ваня, следуя пульсации своей плоти, стал не спеша двигаться внутри девушки. Его язык переместился с её губ на шею. Дыхание Платоновой сбилось, а желание всё сильнее возрастало с каждым новым толчком партнёра. Ванька притиснул к себе бёдра Наташки, и в этот момент она выгнулась, впиваясь ногтями в его плечи, судорожно сжимая парня внутри себя. Оглушительная волна экстаза поглотила их разгорячённые тела. - Никогда бы не подумала, что буду так себя вести, - немного сконфуженно проговорила Платонова спустя несколько минут. - Как? - со смешком поинтересовался Ваня, мягко поглаживая ягодицы девушки. - Как… - сосредоточиться, когда рука Морозова оглаживает самые интимные места, было непросто. - Как распутница. - Наконец-то подобрала Наташа более-менее подходящее слова. Ванька расхохотался и поцеловал любимую в кончик носа. - Не преувеличивай. - Значит, я не распутница? - Платонова лукаво улыбаясь, скользнула всем телом вниз и, взяв в руку плоть молодого человека, очертила большим пальцем головку. Ванька сглотнул, чувствуя, как член снова начал наливаться кровью. Ни одна другая девчонка не трогала его в этом месте настолько нежно и эротично одновременно. Наташка высунула кончик языка и, поддразнивая, провела им вдоль увеличивающегося члена партнёра. - А на вавилонскую блудницу тоже не тяну? - дерзко спросила она, вскидывая на Морозова глаза из-под опущенных ресниц и, сжав его плоть чуть сильнее, начала кружить языком вокруг маленького отверстия в центре головки. Ваня что-то невнятно протянул, приподнимая бёдра, желая ощутить влажность Наташкиного рта. Платонова медленно обхватила его член губами и стала легонько посасывать. Ванька с наслаждением прикрыл глаза и с протяжным стоном втянул воздух, а когда девушка увеличила темп застонал тягуче и громче, чувствуя приближение оргазма. - Я был не прав, - с мягкой улыбкой заметил Морозов после того, как разрядился в ласкающий его рот. - Ты и распутница, и вавилонская блудница. Наташа рассмеялась, облизывая губы, смакуя солоноватый Ванькин вкус. - Но только моя, - добавил он, обнимая девушку, раскрывая губами её губы и мягко прикусывая нижнюю. Она ответила на поцелуй горячо и страстно. - Вань, - голос Платоновой стал чуть тише. Её терзали сомнения стоит ли вообще спрашивать об этом и всё-таки она решилась: - А их вообще много было? Не считая тех, о ком я знаю? - Их? - растеряно переспросил Морозов. - Девушек, - пояснила Наташка. - А это важно? - после недолгого размышления уточнил Ванька. - Просто мне интересно, - осторожно проговорила Платонова. Ваня нехотя кивнул: - Наверное, да. Можно сказать, что много. - Ответил он, не имея сейчас никакого желания вспоминать и подсчитывать. - Но ты единственная с кем я хочу быть каждую минуту. - Горячо добавил Ванька. - До конца жизни. На Наташином лице расцвела робкая улыбка. - Знаешь, - она накрыла руку парня своей ладонью. - А я ведь едва не переспала с Вадиком. Морозов в замешательстве уставился на девушку, и она поспешила продолжить: - В ту ночь, накануне твоего ухода в армию. Помнишь, ты с Викой ночевал в комнате Глеба, а я тогда не пошла домой, так как было уже поздно… Ванька медленно качнул головой вперёд. Он помнил ту ночь. Это была их последняя ночь с Викой. Когда она перемежала поцелуи с обещаниями ждать, любить и быть верной ему. В общем-то, хорошо, что не дождалась. Иначе он сейчас не лежал бы в постели с самой лучшей девушкой на свете. - Короче говоря, в тот момент, когда ты постучал к нам в комнату и зачем-то позвал Вадима, я готова была тебя убить, - кусая губу, призналась Наташка. - Я помешал вам? - Ваня хмуро глянул на неё. Платонова прижалась головой к его груди. - Если бы не ты, я бы ещё в ту ночь лишилась девственности. - Жалеешь, что этого не произошло? - Морозов поглаживал ладонью шелковистые волосы девушки, в то время, как сердце его билось неровно в ожидании ответа. - Ничуть, - заверила она его. - Раньше жалела, но теперь я понимаю, что ты не случайно зашёл в комнату, что так было предопределено. Хотя ни ты, ни я тогда не понимали этого, но ты удержал меня и Вадика от опрометчивого шага. - Мне кажется, я не заслужил тебя, - задумчиво сказал Ванька. - Не говори так, каждый получает то, что заслужил, - Наташа поцеловала Ваню в губы, перевела взгляд на будильник, стоящий рядом на тумбочке, и потянулась, соблазнительно выгибаясь всем телом. - Хоть сегодня и воскресенье, а вставать всё же нужно, а то скоро обед, а мы ещё не завтракали. - Уверена, что нужно? - Морозов увлажнил языком палец и обвел им сосок девушки. Наташка, дотянувшись до халатика, быстро прикрыла обнажённую грудь. - Уверена. А то мы сегодня всё переделаем, а на завтра ничего не останется, - со смешком процитировала она героиню из полюбившегося ей фильма «Девчата», который неоднократно смотрела по телевизору. Ванька разочарованно вздохнул и притворно надул губы. - Ты можешь утешить меня оладьями. - Слушаюсь, - Платонова смеясь прикрыла левой рукой голову, а правую приложила к виску, отдавая честь. Морозов улыбнулся. - Да, я помню, что к пустой голове руку не прикладывают, - деловито сказала она и скрылась в коридоре. Ваня прикрыл глаза, а через некоторое время до него донёсся аппетитный запах оладий и какао. *** - Какая тема непонятна? - спросил Вадим Глеба, усаживаясь рядом с ним за стол и придвигая к себе учебник по химии. - Общие научные принципы химического производства, - уныло отозвался Глеб. - А пару тебе за что влепили? - За углеводороды, - вздохнул младший, подперев подбородок ладонью. Вадик мимолетно посмотрел на брата: - Химия - это конечно, тот ещё геморрой, - заметил он. Сам Самойлов-старший предпочитал химии физику. Она ему казалась и интереснее, и проще в каком-то смысле. - Пропади пропадом этот Менделеев вместе со своей химической таблицей! - возмущённо заявил Глеб, рывком открывая тетрадь. - Напридумывал всякой ерунды, а мне теперь страдай из-за него. - Ничего, сейчас разберемся, не горячись, - заботливо отозвался Вадим. - Вот только я сам вспомню, что к чему. - И принялся спокойно листать страницы учебника. В течение полутора часов Самойловы, не отвлекаясь ни на что другое, разбирались с химическими формулами. Но в итоге Глеб наконец-то «въехал» в производство чугуна, стали, аммиака, серной и азотной кислоты и метанола. Затем ещё час Вадик разъяснял брату, какие есть источники углеводородов, каковы основные направления использования природного газа, каменного угля и нефти, и до кучи прорешал с ним несколько задач, взятых из учебника. - Всё, Вадик, хватит, - взмолился уставший младший. - Мне кажется, что я заслужил передышку. Глеб переполз со стула на кровать и развалился на ней, раскинув ноги в стороны, а руки закинув за голову. Старший поставил колено между ног брата, руками оперся по обе стороны от его плеч, нависая над ним. - Заебался? - ласково спросил Вадим, понизив голос и почти касаясь губами рта младшего. - Не то слово, - Глеб кончиком языка облизнул губы, прекрасно зная, что старшему очень нравится когда он так делает. - Я могу тебя расслабить, - Вадик неторопливо принялся расстёгивать пуговицы на рубашке брата. - Да уж, пожалуйста, - практически простонал Глеб, ибо в этот момент старший слегка прикусил зубами его сосок. - Мне хочется совершенно другой химии. - Какой такой? - рука Вадима скользнула ниже по телу младшего. - Любовной, - Глеб чуть приподнял бёдра. - Ведь любовь - это тоже химия? Вадик вжался бедрами в бедра брата. - Никогда не задумывался об этом, - он потёрся о Глеба. - Но наверное определённые химические вещества наш организм вырабатывает в момент… - Траха, - выпалил младший, пока Вадим подбирал нужное слово. Старший недоуменно приподнял брови: - Фу, Глеб, как грубо, - усмехнулся он. - Я хотел сказать, в момент возбуждения. Глеб приподнял голову и выдохнул Вадику в рот: - Я думаю, что в сексе нет ничего постыдного. Вадим позволил языку брата скользнуть глубже в его рот, а затем перехватил инициативу. - И с каких это пор ты у меня стал таким деловым? - спросил он, прерывая поцелуй. - С тех самым, как осознал все масштабы конкуренции за твоё сердце, - объяснил младший с тяжёлым вздохом. - А ты знаешь, что ревность - это тоже химия? - проурчал Вадик ему на ухо и скользнул ладонью в домашние штаны брата.