Ничьи

Глеб всю жизнь боялся темноты, и поэтому когда Вадим объявил ему, что в пятницу, после выдачи дипломов они всей группой собираются пойти «обмывать» эти самые дипломы к Эдику и скорее всего зависнут там допоздна, он сказал, что один дома он не останется и в детский дом из-за этого не вернётся, а значит, пойдёт с ним. Вадик был не против. Он и сам не хотел оставлять младшего одного. Мало ли что. Хотя на долю секунды у него промелькнула мысль попросить Ваньку с Наташкой присмотреть за братом, но он быстро отбросил эту идею. Ибо знал, что Глеб наверняка обидится. - Я бы очень хотел пойти с тобой, - сказал младший, когда братья собирались уже укладываться спать. - А то потом ты уедешь на сборы, и я вообще целый месяц тебя не увижу. - Конечно, пойдём вместе, не переживай, - успокоил Вадим брата. - А когда я уеду на сборы, тебе скучать будет некогда, ты же помнишь, что вы в этот раз на море в июле поедете вместо августа? - Помню, - вздохнул Глеб и нахмурился. - Но вожатым будешь не ты. - Наташка поедет вожатой, - сказал Вадик, взбивая подушки. - Да? - удивился младший. - А я думал, что теперь, когда у неё есть Ванька, она не будет ездить с нами. - Морозов не маленький, сможет месяц и один пожить, - Вадим приоткрыл пошире форточку и выключил верхний свет. Глеб улёгся в постель и сдвинулся к стенке, оставляя место старшему. То, что Платонова поедет в пионерский лагерь, это конечно, его радовало, но всё же она не Вадим и большую часть времени будет проводить с девчонками. - Вадик, - решил сменить тему Глеб. - А на вечеринке у Эдика много народа будет? Старший пожал плечами: - Человек пятнадцать, вроде. - Ясно, - младший укрылся одеялом. - А ещё знаешь, кто может быть придёт? - Кто? - Глеб поднял голову и подпёр её ладонью. - Юля, - Вадик лёг на свою половину кровати и притянул к себе брата. Глеб удивлённо выгнул бровь. - Правда? Она же с другого факультета. Старший утвердительно кивнул. - Правда. Я её на днях встретил в институте. - Он поцеловал младшего в губы. - Оказывается, их группа уже получила дипломы, и я пригласил её на наш сабантуй. Глеб откинулся на спину и, обхватив старшего ладонями за плечи, потянул его на себя. - Здорово, - томно выдохнул он, ощущая на себе приятную тяжесть брата. *** Девочка лет четырнадцати, сидевшая в автобусе напротив Самойловых чем-то напомнила Глебу Алинку, и тот вдруг решил, что надо всё же рассказать Вадиму о том, что к ней пристаёт физрук. Он едва дождался, когда они сойдут на нужной остановке и тут же выпалил: - Вадик, мне нужно тебе кое-что рассказать! - Рассказывай, - ответил старший, прикуривая сигарету. - Это касается Алины. Вадим, прищурившись, посмотрел на брата. - Между вами ещё что-то было? - он помнил, что у Глеба был секс с Алинкой и периодически задумывался о том, что младшему, вполне естественно может захотеться снова заняться этим с девочкой. - Нет! - замотал головой Глеб. - Это… это другое, - взволнованно произнёс он и оглянулся. - Нам долго идти? - Почти пришли, - Вадик кивнул на стоявший по диагонали от них девятиэтажный дом. - В общем… - начало было Глеб, как вдруг кто-то громко окликнул старшего Самойлова. - Вадим! Самойловы резко повернулись на голос. К ним бодрой походкой направлялся Смирнов Антон, отхлёбывая из бутылки пиво. - Здорово! - радостно воскликнул он, приветствуя приятеля и кивая Глебу. Вадик шагнул навстречу однокурснику и пожал ему руку. - А вы чего тут стоите? Кого-то ждете? - Никого, - Вадим взглянул на младшего, в глазах которого промелькнуло разочарование. - Идём? Тот кивнул, ругая себя за то, что выбрал неудачное время для разговора. Антон извлек из рюкзака вторую бутылку и протянул её Вадику: - Угощайся. - Решил заправиться заранее? - усмехнулся Самойлов-старший, но пиво взял. - Когда ещё удастся вырваться из под бдительного ока жены, - хохотнул Смирнов и кивнул на Глеба. - А ты будешь? Младший Самойлов отрицательно помотал головой. - Я думал, ты с женой придёшь, как обычно, - сказал Вадим, протягивая брату бутылку, чтобы тот сделал глоток. - Сына не с кем было оставить, - довольно улыбнулся Антон. - Чему я очень рад. А то когда слышу Танькино «много не пей», меня наоборот нажраться тянет. Приятели рассмеялись, а Глеб вежливо улыбнулся и отдал пиво брату. Прежде чем все расселись за накрытым столом, Вадим успел осушить ещё одну бутылку пива, а уже непосредственно застолье начал с водки. Глеб медленно цедил белое вино и беспокойно поглядывал на брата, который почти ничего не ел, а после каждой выпитой стопки становился всё веселее. А его шуткам всё громче смеялась Алёна, поначалу сидевшая напротив Самойловых, но ближе к вечеру перебравшаяся поближе к Вадиму, поменявшись местами с Борисом. Она что-то без конца шептала старшему Самойлову на ухо, и то и дело подставляла свою рюмку, наполняя которую Вадим не забывал и про свою. «Что она хочет от него?» - уныло думал Глеб, чувствуя, как внутри всколыхнулась ревность. Он пытался отвлечь брата от навязчивой девицы, но тот был уже достаточно пьян, чтобы прислушиваться к словам младшего. А вот Алёна старательно проявляла настойчивость. - Вадик, пойдём потанцуем, - понизив голос, вкрадчиво проговорила она и, поднявшись из-за стола, потянула его за руку. Кто-то прибавил громкость на панели магнитолы, и на всю комнату зазвучала «Шизгара»*. Глеб тяжело вздохнул. Девушка властно закинула руки за шею партнеру, прижалась к нему всем телом и стала недвусмысленно покачивать бёдрами, несмотря на достаточно энергичную мелодию, которая впрочем через несколько минут сменилась на медляк «Дом восходящего солнца». Глеб закусил губу и отчаянно пытался поймать взгляд старшего. Но глаза Вадима, всякий раз, когда он оказывался лицом к брату, были закрыты. После «диско» семидесятых ненадолго включили «Modern Talking», а потом заиграла песня «Flash In The Night» шведской группы «Secret Service», под которую Самойловы в новогоднюю ночь предавались ласкам, и Глеб сник окончательно, потому что, судя по всему, Вадик даже не вспомнил об этом. Он продолжал тереться с Алёной, ибо танцами их странные телодвижения назвать было сложно. Воспоминания едва не побудили Глеба броситься к танцующей парочке и за волосы оттащить наглую девицу от Вадика. Но неожиданно раздавшийся над его ухом мягкий голос, удержал от опрометчивого поступка. - Глебушка, - возле младшего Самойлова стояла Юля. - Привет, - горестно вздохнул Глеб. - Я уж думал, что ты не придёшь. - Прости, надо было кое-какие дела сделать перед отъездом в Москву, - рыжая придвинулась ближе к мальчику, чтобы не перекрикивать музыку. - А когда ты уезжаешь? - Через три дня. - И больше никогда сюда не вернёшься? Антон протянул Юле бокал с вином и та, кивком поблагодарив его, снова повернулась к Глебу. - Не знаю пока. Но я тебе оставлю свой адрес, будем с тобой переписываться, давай? - Давай, - согласился Самойлов. Юля потрепала мальчика по волосам и взглянула в сторону его брата, буквально повисшего на однокурснице. - А Вадим, я смотрю, еле на ногах держится, - осторожно заметила она. - Он пиво пил, а потом водку, - удручённо проговорил Глеб. - И почти не ел ничего. Рыжая усмехнулась: - Результат на лицо, - она прекрасно понимала, что чувствует сейчас мальчик и попыталась разрядить обстановку. - Запомни, Глеб, на всякий случай, пиво лучше пить с пивом, а водку с друзьями. Глеб улыбнулся уголком губ и с грустью посмотрел на Юлю. Но в этот момент музыка внезапно стихла, а через секунду под радостное улюлюканье теперь уже бывших студентов, заиграл брейк-данс. Вадик, видимо вспомнив, как Глеб разучивал движения этого замысловатого танца у них дома, решил их повторить, но, утратив равновесие, стал заваливаться на Алёну. Та отступила в сторону, и он тряпичной куклой повалился на диван, едва не задев стол. Младший Самойлов мгновенно метнулся к брату. - Вадь! Вадик! - Всё хорошо, - невнятно пробурчал старший, пытаясь сесть. Борис снова наполнил рюмки и, приглушив музыку, стал толкать очередной тост. - Вадик, не пей больше, - зашептал Глеб Вадиму на ухо. Старший медленно поднял на брата глаза и рассеянно улыбнулся: - Это последняя, - он потянулся за стопкой. Глеб нервно сглотнул и беспомощно взглянул на Юлю. Та сочувственно качнула головой. Вся компания была уже навеселе. Тосты следовали один за другим, сыпались анекдоты и звучал громкий смех. - Не беспокойся, - пришла на помощь Глебу рыжая и, обратившись к Эдику, который танцевал со своей подругой, спросила у него, в какой комнате можно Вадиму прилечь. Парень махнул рукой в сторону спальни. А потом, оглянувшись на перебравшего с выпивкой приятеля, помог отвести его в свою комнату и уложить на кровать. Глеб остался с братом, несмотря на уверения Юли и Эдика, что с Вадимом ничего не случится, и ему просто надо отдохнуть. Он сидел возле старшего и надеялся, что пока Вадик будет спать, алкоголь выветрится из его головы и тогда они смогут благополучно вернуться домой. Оставаться в гостях Глебу больше не хотелось. Но время шло. Юля несколько раз заходила в комнату, предлагая ему вернуться за стол, убеждая его, что сейчас Вадику ничем помочь невозможно, а спать он может ещё очень долго, но младший Самойлов ни в какую не хотел оставлять брата. Тем более, что помимо Юли в спальню заглядывала ещё и Алёна, но видя неизменно сидящего возле Вадима младшего брата, она молча закрывала дверь с внешней стороны. Однако когда мальчик в очередной раз посмотрел на часы на руке Вадика, то они уже показывали начало первого. Попытки разбудить старшего брата не увенчались успехом. Вадим бормотал что-то невнятное, чему-то улыбался, тянулся к младшему, чтобы обнять его. - Глебка, - заплетающимся языком шептал он имя брата, пытался сфокусировать на нём взгляд, но затем снова смыкал веки и проваливался в хмельной сон. Глеб просто не знал, что ему теперь делать и каким образом везти старшего домой. Он отправился на поиски Юли, надеясь, что она ещё не ушла и, обнаружив ее на балконе, тихо позвал по имени. Рыжая, облокотившись о перила, курила сигарету, выпуская в ночной воздух невесомые облачка дыма и небольшими глоточками отпивала из бокала вино. - Спит? - спросила она, оборачиваясь на голос, предварительно затушив окурок в переполненной пепельнице. Глеб кивнул. - Я не знаю, как мы пойдем домой, - мрачно сказал он, делая глубокий вдох. - Вряд ли Вадик теперь до утра очухается, - ответил Эдик, заглянувший на балкон, думая, что его девушка тоже здесь. - Может, ему крепкий кофе сделать? - предложила Юля, буравя хозяина квартиры взглядом. - Да, не поможет, - знающе ответил молодой человек. - Самое действенное лекарство - это сон. Проспится, похмелится и будет, как огурец. Глеб озадаченно нахмурился. - Но мы не можем тут остаться, - тихо произнёс он, нервно кусая нижнюю губу. - Нууу, - протянул Эдик, пытаясь заставить работать не совсем трезвый мозг. - Можно попробовать как-нибудь разместиться. - Не очень уверенно предположил он и тут же добавил: - Утром, правда, родители вернутся. - Во-сколько? - уточнила Юля. - Часов в десять. - Ага… - она ненадолго задумалась, машинально поправила волосы. А после чего озвучила свой план, который состоял в том, что Вадик останется у Эдика до утра, но тот должен будет разбудить его не позже девяти и отправить домой, а она сейчас проводит домой Глебушку. - Да, можно, так сделать, - согласился Эдик. - А вы нормально доберётесь? Время-то уже до хрена. - Нормально, не волнуйся, - заверила его девушка. - Теперь твоя забота - Вадим. На всякий случай Юля написала Вадику записку, в которой объяснила, что с Глебом всё хорошо, и что она самолично отвела его домой. - Обувай кроссовки, - сказала она младшему Самойлову. - Я сейчас Вадиму записку отнесу и пойдём. Глеб кивнул и принялся искать среди кучи обуви свою пару. Юля тихонько приоткрыла дверь, за которой спал Вадик и буквально застыла на месте, успев зажать себе рот рукой, чтобы не привлечь внимания остальных. Алёна, расположившись между ног парня, сжимала одной рукой его член и уверенно орудовала ртом, быстро двигая головой. Самойлов-старший постанывал, но глаза его были закрыты, и Юля так и не поняла, в курсе ли он, что вообще происходит, или для него это всего лишь сон? Довольно-таки приятный сон, судя по его возбуждению. Новикова, справившись с неловкостью, мысленно возвела хвалу богам за то, что Глеб этого не видит и громко хлопнула дверью. Девица тут же прервала своё занятие и уставилась на Юлю. Вадим даже не пошевелился. Из чего рыжая сделала вывод, что он действительно не отдаёт себе отчёта в происходящем. - Какого черта ты делаешь?! - А ты не видишь? - с раздражением огрызнулась Алёна, бросая на Новикову косой взгляд. - К твоему сведению, у Вадима есть девушка, - сообщила ей рыжая, не моргнув глазом. - Ты что ли? - однокурсница Самойлова взмахнула своими густо накрашенными ресницами. - А хоть бы и я, - Юля заставила свой голос звучать непринужденно, хотя внутри неё клокотала злость. - Он весь вечер танцевал со мной, - пылко отозвалась Алёна. - Потому что напился, - на полном серьёзе спокойно проговорила Новикова. - А протрезвев, он даже не вспомнит о тебе. - Да, кто ты… За дверью послышалась какая-то возня и Юля, понизив голос, перебила девицу: - Лучше не лезь к нему. Алёна нарочито медленно одёрнула на себе мини-юбку, сунула ноги в туфли и, намеренно задев рыжую плечом, вышла из комнаты. Юля со вздохом подошла к Вадиму. Извинившись про себя перед Глебом, она поправила на нем одежду, стараясь особо не разглядывать, но все же отметила, что его возбуждение уже сошло на нет. Девушка не хотела даже думать о том, что было бы, если бы она вовремя не вошла в комнату. Её воображение рисовало ей не самые лучшие картины, и меньше всего она хотела, чтобы от этой дурацкой и глупой измены, которая могла бы случиться, пострадал Глеб. Вспомнив про мальчика, Юля быстро осмотрелась и прикрепила записку к, стоящему на тумбочке, будильнику, решив, что проснувшись, Вадим в первую очередь захочет узнать сколько времени. После она вернулась к Глебу и, стараясь улыбаться как можно естественнее, но не глядя ему в глаза, поспешила увести мальчика от греха подальше. Выйдя из подъезда, они прошли метров двадцать и рыжая остановилась, чтобы закурить. Глеб, немного стесняясь, попросил у девушки сигарету. В это время боковым зрением Юля заметила, как из подъезда вышла Алёна под руку с Борисом. «Нашла себе другую жертву», - подумала Новикова, вытаскивая из пачки ещё одну сигарету и облегчённо выдыхая. - Идём, - сказала она Глебу, дождавшись, когда тот прикурит. - Поздно уже.