Ничьи

- Послушай, Иван, - напряжённым голосом обратился к Морозову Гриша. - У нас возникли проблемы. Точнее, у тебя возникли проблемы. Ванька насторожился. - Эти деньги передал тебе Матуров за товар? - мужчина кивнул на разбросанные по столу купюры. - Да. Гриша взял в руку несколько банкнот. - Вот это вот настоящие. А всё остальное… - он с пренебрежением оглядел стол. - Грубая подделка. Фальшивка. - Ты шутишь? - Ваня непонимающе уставился на Гришу. - Я в таких делах не шучу, - заявил мужчина, разглядывая золотую печатку на мизинце левой руки. - Нехорошо, Иван. Я-то тебе доверял. - Но я передал тебе то, что он мне дал, - Морозов перевёл взгляд с Григория на денежные купюры. - Ты же не думаешь, что это я подсунул подделку? - Да вот даже не знаю, что теперь думать, - сказал Гриша и, выдержав паузу, добавил: - Если ты говоришь правду, то надо было на месте проверять банкноты. Какие претензии я теперь могу предъявить Матурову? Ванька молчал, спрятав руки глубоко в карманы и обдумывая неприятную ситуацию, в которую он вляпался. Обычно, передача товара проходила в считанные секунды и пересчитывать деньги не было возможности. - Послушай, ты хороший парень, и мне нравится работать с тобой, - продолжал тем временем мужчина. - Поэтому давай так, ты возмещаешь мне ущерб, и я забываю об этом инциденте. - Сколько? - спросил Морозов, сглотнув. Гриша назвал сумму. - Но у меня таких денег нет, ты же знаешь, - мрачно ответил Ваня. - Извини, но бизнес есть бизнес, ничего личного. Ты не проверил купюры на месте, и это твой косяк. - Мужчина криво усмехнулся. - Я благотворительностью не занимаюсь. Единственное, что могу сделать, так это дать тебе пять дней на поиски бабок. Ваня потёр ладонями лицо. - А иначе? - выдохнул он, вопросительно, взглянув на своего, так называемого, работодателя. - Ох, Иван-Иван… лучше тебе не знать, что будет иначе, - снова ухмыльнулся Гриша, продемонстрировав крупные, с желтым налётом зубы. Ванька сглотнул, пытаясь сохранить невозмутимость. Хотя, он, разумеется, всё понимал. И с мечтами о несметном богатстве пришлось мгновенно распрощаться. - Но мне и за пять дней не найти такую сумму. - Ну ты уж постарайся, - мужчина откинулся в кресле. - Мои ребята, - он кивнул в сторону закрытой двери, ведущей в соседнюю комнату. - Любят поразмяться. *** - Я там как прислуга, - ворчал Глеб, отработав в Политехе в качестве лаборанта четыре дня. - Принеси, подай, иди нахуй, не мешай… Вадим усмехнулся и притянул брата к себе: - Привыкнешь. - Привыкну быть «шестеркой»? - вздохнул Глеб, откидывая с лица волосы. - Привыкнешь работать, - Вадик поцеловал младшего в уголок губ. Глеб недовольно фыркнул: - А я, может, не хочу. - Труд облагораживает, - поддразнил его старший. - И потом, ты работаешь всего-то по пять часов. Глеб снова скривился и возвёл очи к потолку. - Слушай, а может мне поступить в музыкальное училище? - Хорошо, - спокойно кивнул Вадим. - Но сам понимаешь, что теперь уже в следующем году. Ощущая острое нежелание заниматься неинтересной работой, младший Самойлов неожиданно вынес новое предложение: - Вадик, а как ты думаешь, Наташка возьмет меня нянькой к своему ребенку? - Вряд ли, - старший улыбнулся, представив брата с младенцем на руках. - Нет, ну, конечно менять пелёнки я не хочу, а вот гулять с коляской и читать сказки запросто, - пояснил Глеб. - Глеб, у них нет лишних денег, чтобы платить тебе. Младший вздохнул и лёг затылком на бедра Вадима. Вадик принялся перебирать пальцами его волосы. Глеб прикрыл глаза. Проблемы отступили на второй план перед чуткими прикосновениями старшего. - Только не засыпай, - мягко сказал Вадим, массируя голову брата. - А через сколько нам на репетицию? - хрипловато поинтересовался Глеб. - Меньше, чем через час нужно выйти, - ответил Вадик, взглянув на часы. В связи с непоступлением Глеба в институт, Самойлов-старший взял его в свою группу уже, как полноправного участника. И на данный момент группа «Агата Кристи» состояла из трех человек - Вадима, Глеба и Саши Козлова, который пытался совмещать занятия музыкой и репетиции с работой врача в больнице и ассистента на учебной кафедре. Александр Кузнецов, как и планировалось ранее, перешёл в ранг звукорежиссера. А вот нового ударника Вадик так и не подыскал, и поэтому на дискотеках они до сих пор играли под записанные барабаны. Однако именно отсутствие грамотного барабанщика застопорило запись их первого альбома, и Вадим с Сашей уже всерьёз задумались о том, чтобы вызвонить из Сургута Петю. - Вадь, а мне обязательно нужно будет выступать с вами на дне первокурсника? - с лёгким беспокойством спросил Глеб, отвыкнув за последние месяцы от разного рода выступлений, но помня о том, что через несколько дней их группу пригласили выступить во Дворце Молодёжи на студенческом празднике. Вадик скользнул ладонью по плоскому животу брата, мягко касаясь его кожи и волосков внизу, оглаживая плоть. - А что, у тебя есть возражения? Член Глеба ожил в считанные секунды, едва соприкоснувшись с рукой старшего. - Да, - он ткнулся влажной головкой в ласкающую ладонь и, достигнув с ней взаимопонимания, принялся ритмично двигать бедрами. - Какие же? - удивленно приподнял бровь Вадим, усиливая натиск своей руки и наблюдая, как закрываются от удовольствия глаза младшего. - Я… боюсь, - тяжело дыша, ответил Глеб. Вадик наклонился, приближаясь губами к губам брата: - Я ведь всегда рядом, - выдохнул он в них. Глеб со стоном выгнулся, а в следующее мгновение старший почувствовал, как в его ладонь ударила струя тёплой вязкой влаги. - Вадь, - позвал младший старшего, когда снова смог нормально дышать. - Мм… - отозвался Вадим, беря ладонь брата и накрывая ею свой стояк. Пальцы Глеба пробежались вдоль всей длины вверх-вниз и обратно. - В тот день, когда мы возвращались домой после свадьбы, - начал он, обхватывая плоть старшего, сжимая её сильнее и начиная настойчиво двигать рукой. - Угу, - глубоко вдохнул Вадик. - Ты… ты предложил мне трахнуть себя, - чуть заикаясь, проговорил Глеб, умело подводя Вадима к оргазму. - Помнишь? - Его рука замерла. Но Вадик, вновь накрыв её своей ладонью, заставил брата возобновить движения. - Я думал об этом, - проговорил он, облизывая губы. Ладонь Глеба набрала прежнюю скорость, а средний палец второй руки робко прижался ко входу старшего. - Так, да? - Да… Господи, да… - простонал Вадим, кончая. - Зачем? - через паузу спросил младший, внимательно глядя на Вадика. - Я просто хочу, чтобы ты получал от секса больше удовольствия, - признался он. Глеб судорожно вздохнул, представив себя в роли актива, но всё же возразил: - Но мне и так хорошо с тобой. - Я хочу, чтобы было ещё лучше. - И ты уверен, что готов позволить мне трахнуть себя? - Да, - с энтузиазмом кивнул старший. - Только тебе и готов это позволить. - Когда? - тихо спросил Глеб. Вадим заглянул в глаза брата, наполненные теплом и желанием. - Когда ты захочешь. - Но если тебе не понравится, ты не возненавидишь меня? Вряд ли у меня получится устроить тебе взрывающий мозг секс. - Об этом не беспокойся, - невозмутимо ответил Вадик и, бросив взгляд на часы, сказал младшему, что они катастрофически опаздывают. *** Морозов перебирал в уме все возможные варианты, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации, вспоминал всех знакомых, размышляя у кого из них можно было бы занять денег, но с сожалением понял, что в долг ему такую сумму взять не у кого даже частями. Вадиму рассказывать о случившемся он не хотел, по крайней мере пока, Наташке - тем более. Во-первых, ей нельзя волноваться, а во-вторых, не хотел он портить жене умиротворённого настроения, в котором вот уже несколько недель она пребывала, увлеченно занимаясь в свободное от работы время подготовкой приданного для их ребёнка. Ванька плеснул в гранёный стакан хорошую порцию водки и, залпом опрокинув его в себя, решил, что если выход не найдется, то он попробует ещё раз поговорить с Гришей. В конце концов, предложит ему отработать эти деньги. Правда, для этого придётся задержаться в не самом чистом бизнесе ещё на несколько месяцев, но пока никакого более рационального решения Ване в голову не приходило. С такими мыслями он налил себе ещё водки. Выпил. И снова налил. Хмель не брал. Лишь мысли отяжелели и понесли его в страну песков и диких скал в пятнах копоти. Война снова пришла за ним. Он положил голову на подушку, а через несколько секунд очнулся в пасти насквозь пропитанного бурой кровью Афганистана. Где всё так же свистели над головой пули и рвались под ногами мины. Где всё так же изо дня в день гибли лучшие из лучших и уходили на небо, в мир тишины и покоя те, кому бы ещё жить да жить. Просто так гибли. Ни за что. Война - безысходный кошмар. Война - жестокое испытание, которое меняет людей до неузнаваемости. Открывает их потайные стороны, у кого-то злобу, агрессию, подлость и мелочность, а у кого-то бесстрашие и самоотверженность, великодушие и порядочность. Всё то, с чем человек родился, но не всегда пользовался в мирной жизни. С одними противно было рядом находиться, с другими - честь воевать плечом к плечу. Но, пройдя сквозь жернова войны, абсолютно любой человек уже никогда не станет прежним, не вернёт себе самого себя, не избавится от ужасных воспоминаний - первый бой, первый страх, свинцовый душ, первые убитые, первые пропитанные кровью бинты, горы, которым не видно конца и края, остывшее солнце, желание уцелеть во чтобы то ни стало и любой ценой вернуться домой. Живым. В идеале - с ногами и руками. Не освободиться от звуков в темноте, ночных кошмаров, продолжая воевать во сне, продолжая видеть мучительную и страшную гибель товарищей, продолжая чувствовать дыхание смерти. Рядом. Близко. Морозов ощутил, как соскучились по автомату руки. Захотелось взять «калаш», передернуть затвор и дать очередь по таким, как Гриша. Ванька сел на кровати и встряхнул головой. «Совсем крыша поехала, - подумал он про себя, дотягиваясь до бутылки, на дне которой ещё что-то плескалось. - Жизнь - самое ценное, что есть у человека. И в условиях мирного времени никто не имеет права отбирать её у другого, какой бы сволочью этот другой бы не был. В конце концов, есть много людей без которых мир стал бы лучше. Но…». Захотелось, как минимум забить косяк, а как максимум - успокоиться героином. Чтобы бой в голове стих, а вкус войны, до сих пор скрипевший на зубах, забылся. Но у этой дороги не было предела. *** - Солист у них крутейший, - донесся до Глеба голос девчонки из первого ряда. Он тут же метнул взгляд в сторону брата и, судя по обворожительной улыбке Вадима понял, что тот тоже слышал этот комплимент. - А мне тот, который на стуле с гитарой очень нравится, - добавила другая девчонка. - Такой милый. - А я не могу выбрать с кем из них мне хотелось бы проснуться, - послышался ещё один смешок. - Оба слишком хороши. «Только не с Вадиком, с Вадиком просыпаюсь я», - мысленно ответил младший Самойлов, поправляя гитарный ремень и принимая более удобное положение на не совсем удобном стуле. На стул Глеба усадил старший брат, когда тот непосредственно перед выходом на сцену пожаловался на дрожь в коленках. - Будешь играть сидя, - объявил ему Вадим, раздобыв стул. - Чтобы твои ноги в самый ответственный момент не убежали со сцены. Наверное, девушки ещё долго могли бы обсуждать Самойловых, что они скорее всего и делали судя по их открывающимся ртам. Но что именно они говорили младший уже не мог разобрать, ибо паузу, вызванную технической неполадкой Сашиного синтезатора заполнил Вадик, решив воспользоваться возможностью и представить участников своей группы, а затем поздравив всех пришедших с днём первокурсника. А как только проблема со звуком была решена, Самойлов-старший заиграл вступление очередной песни, которое тут же подхватил Козлов, а Глеб, пребывая в собственных мыслях, лишь каким-то чудом не прозевал тот момент, когда должен был начать свою партию. Они сыграли несколько новых композиций Вадима, написанных им за лето, пару произведений сочинённых на Сашину музыку и пять песен Глеба. А после небольшого перерыва музыканты уже заиграли популярные эстрадные хиты. Концерт удался, несмотря на небольшие сбои. Пару раз Глеб перепутал местами ноты, а один раз братья разошлись в темпе, но Вадик вовремя подавал младшему сигналы глазами, что мол, всё нормально, играем дальше, не теряй уверенность. - Есть над чем работать, - заключил старший по дороге домой. - Но в целом всё очень даже неплохо. - Думаешь, косяков никто не заметил? - вздохнул Глеб. - Уверен в этом, - Вадим потрепал расстроенного брата по волосам. - Вадь, а Кузнецов играл лучше меня? - осторожно поинтересовался младший. - Глеб, у тебя отлично получается, но предела совершенству нет, - деловито произнёс Вадик. - Я смогу лучше, - откликнулся Глеб. - Я знаю, - старший легко сжал его ладонь. - Поэтому и взял тебя в группу.