Ничьи

Договориться с Гришей у Ваньки не получилось. Срок истекал сегодня, а денег у него по-прежнему не было. Он давил в себе нарастающее чувство паники, продолжая убеждать мужчину, что может отработать всё, что он ему должен, но Гриша оставался глух к просьбам молодого человека. - До конца дня осталось три часа, ты бы лучше не меня уговаривал, а бабки искал. - Мне негде их искать, - выражение Ванькиного лица оставалось спокойным, но глаза излучали раздражение и гнев. - Или ты мне предлагаешь банк ограбить? - Кстати, неплохой вариант в твоей ситуации, - со смешком проговорил Гриша. - Да вся беда в том, что преступными навыками я не обзавелся, - с сарказмом ответил Ваня. - Ну, это ты не мне заливать будешь, - голос мужчины звучал подозрительно и жестко. - В своем Афгане сколько ты людей переубивал? Морозов дернулся, вновь услышав вопрос, набивший оскомину. Как могут люди, которые и понятия не имеют о том, что происходит в Афганистане, с такой лёгкостью задавать его. В горле моментально пересохло. - Не сравнивай, - хрипло выдохнул он. - Там война. Не убьёшь ты - убьют тебя, но привыкнуть к этому невозможно. - Хочешь сказать, что мирное население не трогал? - на лице Гриши отразилось недоверие. - За два года не убил ни одного ни старика, ни ребёнка? - Специально нет, - уверенно произнёс Ванька, игнорируя боль в сердце, стабильно возникающую при воспоминаниях о войне. - Не изнасиловал ни одну местную бабу? - продолжал допрос наркодилер. - Нет, - Ваня смотрел прямо в глаза мужчины. - Хрень всё, - отмахнулся тот, сцепляя пальцы в замок. - На твоих руках не меньше крови, чем на руках мокрушников или киллеров. У меня тоже есть знакомые пацаны, вернувшиеся оттуда. И они рассказывали, как расстреливали кишлаки, убивали стариков, насиловали не только баб, но и детей. В конце концов, война войной, а секс любому нормальному мужику нужен. - Я за других не отвечаю, - сказал Морозов. - Знаю только, что сам этого не делал. А разной погани, у которой встаёт на ребёнка, везде хватает. - Странный ты парень, Иван, - Гриша поскрёб стриженную под ноль голову. - То ли правильный слишком, то ли не договариваешь многого. - Мне скрывать нечего, - хмыкнул Морозов. - А вот сам-то ты где служил? - хмуро спросил он, приподнимая брови. Гриша пожевал губу. - А я не служил, - спокойно признался он. - По состоянию здоровья не взяли. - Оно и видно, - не сдержавшись, заметил Ванька. - Ты на что намекаешь?! - повысил голос мужчина, в котором отчётливо прозвучали нотки злости. - Ты ничего не знаешь ни о войне, ни о чести, ни о достоинстве, - сказал Ваня. - Что тебе важно в этой жизни кроме денег? Любовь, друзья, семья? Ты когда-нибудь в своей жизни помогал другим просто так, искренне, без выгоды для себя, за обычное «спасибо»? - Нахрен мне твоё «спасибо»? - рявкнул Григорий. - На него не проживешь и тёлку не снимешь. - Типичный ответ неудачника, - усмехнулся Морозов и Гриша не мог не заметить презрения, отразившегося на лице парня. Повисла тяжёлая пауза. Мужчина ощутимо напрягся. - А вот это ты зря сказал, - прорычал он и, отставив руку куда-то за спину, щёлкнул пальцами. - Видно, не учили тебя ещё. В мгновение ока рядом с ним материализовались точно трое из ларца, три качка. Их практически одинаковые лица не выражали абсолютно ничего. Гриша не сказал им ни слова. По крайней мере, Ванька не слышал. Но судя по всему свою работу они знали хорошо. Но и Ваня был не лыком шит. Тренированное тело среагировало на автомате. Прежде чем пригнуться, он выбросил кулак вперед, а сам успел уйти от удара. Однако уже в следующее мгновение получил удар ногой в живот, и следом снизу в солнечное сплетение. Морозову потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. И когда ему это удалось, он встряхнул головой, отступил на шаг назад. Вспоминая приёмы рукопашного боя, успел отклониться от очередного, летевшего в него кулака, и всё же силы были слишком не равны. Трое против одного. В какой-то момент Ванька понял, что отбиваться бесполезно и, прикрыв голову руками, решил дождаться, когда амбалы успокоятся. Чего они, впрочем, делать не собирались. Удары сыпались без перерыва. Лицо Морозова горело, перед глазами всё двоилось, на губах ощущался привкус крови, ребра и желудок нещадно ныли, печень тянуло от резкой боли. Перед внутренним взором возник образ Наташки с их ещё неродившимся ребёнком на руках. Сплюнув кровь, Ванька нашёл в себе силы, чтобы подняться на ноги. Попытался сбросить с себя внутреннее оцепенение, охватившее его несколькими минутами ранее, но было уже поздно. Резкий удар в горло стал фатальным. Ваня ощутил усилившийся вкус соленой крови во рту, а от невозможности сделать вдох стало по-настоящему страшно. Однако длилось это недолго. Вскоре сознание отключилось полностью. *** После того, как Глеб вышел из душа, он заглянул на кухню, где Вадик курил в приоткрытое окно и сказал одно-единственное слово: - Сегодня. Их глаза встретились. Вадим понял, что имеет ввиду брат и, сделав ещё одну затяжку, кивнул довольно сдержано: - Хорошо. Иди в постель, я через десять минут приду. Глеб скрылся в комнате, а Самойлов-старший докурив, отправился в душ. Он волновался достаточно сильно, но в то же время был уверен в правильности своего решения. Более того, никогда раньше, несмотря на их отношения с Глебом, Вадим вообще не думал, что захочет почувствовать мужчину внутри себя, но мысли о том, что этим мужчиной будет его брат, возбуждали, разжигали желание и подогревали страсть. С того момента, как Вадик впервые допустил такую мысль, он, принимая душ, начал сам подготавливать своё тело к проникновению, исследуя себя пальцами, разрабатывая достаточно тугое отверстие. Поначалу о возбуждении не шло и речи. Но со временем, ощупывая себя пальцами, лаская другой рукой член, представляя Глеба и даже ощущая его запах, Вадим смог почувствовать необычное волнение в глубине себя. Это было странно и непохоже на уже привычное возбуждение. Это было нечто другое. Желание принадлежать. Не брать самому, а отдавать себя. И он отдал Глебу инициативу с самого начала. С самого первого прикосновения и поцелуя. - Вадик, ты даже не представляешь, как я хочу тебя, - прошептал младший в то время, как его губы путешествовали по телу Вадима вверх и вниз, целуя и вылизывая с неприкрытым наслаждением. Его ладони, проскользив по бёдрам брата, переместились на его ягодицы, сжимая их. - Думаю, что представляю, - усмехнулся старший, глядя на раскрасневшегося Глеба и пробегаясь пальцами по его плечам. Единственное чего не представлял Вадим, что младший окажется таким нежным и таким терпеливым. Его язык, круживший то вокруг одного, то вокруг другого соска лишь подогревал желание, усиливал его и вызывал мелкую дрожь возбуждения. На самом деле Глебу до смерти хотелось узнать, каков старший изнутри, у него даже низ живота ныл от вожделения, но он заставлял себя не торопиться, боясь, что при любом его неловком движении Вадим передумает, а если и нет, то он не хотел, чтобы этот первый раз стал последним. Но Вадик передумывать не собирался. Наоборот, он шире раздвинул ноги, приглашая брата действовать смелее. И Глеб приглашение с удовольствием принял, заставив старшего стонать от удовольствия, когда его язык скользнул по яичкам и спустился ниже. Вадим мгновенно отреагировал на влажное соприкосновение, но всё же попытался остановить брата: - Глебка, это необязательно. - Я хочу всё делать так, как это делаешь со мной ты, - младший добавил к языку палец, и Вадик закусил губу от предвкушения нечто большего. Он хотел брата, но даже не подозревал, что это желание будет настолько сильным. Ему были приятны ласки Глеба, но ощущение его языка внутри окончательно свело с ума. Это было слишком откровенно и слишком хорошо. Невзирая на то, что сам так ласкал брата неоднократно, он не думал, что когда-нибудь и младший решится на подобное. Глеб добавил увлажняющего крема и ввёл палец глубже. Вадим застонал, поддался вперед, насаживаясь на палец брата. - Торопиться нельзя, - благоразумно заметил младший, пытаясь дышать ровнее и не обращать внимания на горячие импульсы, исходящие от Вадика. - Надо же, правильный какой, - улыбнулся старший, но почти тут же выгнулся от обжигающего прикосновения к простате, едва удерживая своё желание, рванувшее с цепи. Глеб снова задышал глубоко и учащённо. Его член, блестящий от жажды обладания, стоял практически вертикально. Вадим прикоснулся к нему. Обвёл пальцем влажную головку. - Давай, малыш. Глеб сделал глубокий вдох, заставляя себя не паниковать. Плотно прижался головкой члена ко входу старшего и осторожно надавил на него. Вадик расслабился, позволяя брату проникнуть внутрь. Имя старшего слетело с губ Глеба. Он двигался медленно, не отводя от Вадима, наполненных страстью глаз. Вадик притянул младшего к себе, трогая губами его губы. - Тебе хорошо? Глеб кивнул, не понимая, как старший вообще мог усомниться в этом. Толкнулся в него чуть резче, чувствуя, как плотно он сжимается вокруг его напряжённого члена. Два прерывистых дыхания переплелись. Пространство вокруг любовников пропиталось сладко-терпким ароматом секса. Через несколько десятков секунд, когда ощущение необычной наполненности стало доставлять чуть меньше дискомфорта, тело Вадима начало отвечать на движения брата. - Ты сможешь кончить? - буквально выстонал вопрос младший. - Попробую, - ответил Вадик, выпуская изо рта мочку уха брата. - Если ты сдвинешься еще чуть левее. Глеб попытался выполнить просьбу старшего, но задрожав, понял, что теряет контроль и выплеснулся мощной струёй семени в его нутро. Вадим обнял Глеба и тот уткнулся лицом в его грудь. Оргазм потряс младшего Самойлова до глубины души. Такого пронзительного по остроте экстаза, такого эмоционального накала он не испытывал ещё никогда в жизни. - Вадь… Вадик… Господи, я так люблю тебя, - тяжело дыша, признался он. - А я - тебя, - отозвался Вадим, запуская ладонь в его кудри. - Прости, - вдруг виновато прошептал Глеб, стараясь восстановить дыхание. - Я сейчас… возьму в рот… - Отдохни, - мягко улыбнулся старший. - Успеешь ещё. - Но ты не кончил, - тихо возразил Глеб. - Зато мне понравилось, как кончил ты, - спокойно ответил Вадим, приподняв за подбородок лицо младшего и рассматривая его лицо в приглушенном свете ночника. И всё же Глеб своё обещание выполнил. Сполз вниз, расположившись между ног старшего, поддразнил языком его член, выводя на нем влажные, замысловатые узоры, возвращая плоти брата твёрдость, нежно прикусил головку, а затем всосал в рот, преисполненный желанием подарить Вадиму самый горячий минет. И когда Вадик испустил низкий протяжный стон удовольствия, Глеб понял, что ему это удалось. - Глеб, я думаю Ваньке рассказать о нас, - сказал Самойлов-старший спустя почти пятнадцать минут. Глеб, успевший к тому времени полностью расслабиться и задремать, лениво спросил: - Зачем? - Затем, что мы друзья, и мне кажется было бы правильным, чтобы он знал. Да и с Наташкиных плеч снимем груз этой тайны. Младший озадаченно посмотрел на брата. - А что если… - Что если? - повторил Вадим. - А если он посчитает наши отношения мерзостью? - задумчиво протянул Глеб. - Если он не захочет больше никогда с нами общаться? - Я почему-то так не думаю, - ответил Вадик, хотя предположение Глеба его расстроило. Терять такого друга, как Ванька, он не хотел, но в то же время Морозов имел полное право на своё мнение. Резкий телефонный звонок заставил Глеба вздрогнуть, а Вадима - посмотреть на часы. Было почти два часа ночи. Братья переглянулись. - Не подходи, - едва слышно промолвил Глеб. Мышцы его лица напряглись. - С чего вдруг? - рука старшего уже дотянулась до телефонной трубки. Вадим не сразу распознал в удушающих всхлипах на другом конце провода Наташкин голос. - Ваня… Ваня… Ваня… - повторяла она. - Вадик… пожалуйста… приезжай… Я… я не знаю, что делать. Давясь рыданиями и заикаясь девушка рассказала, что ей позвонили из милиции и сообщили, что нашли тело молодого человека, при нем был паспорт на Ванькино имя, но для подтверждения личности ей нужно завтра с утра явиться в морг городской больницы на опознание. От услышанного у Вадима перехватило дыхание и, обернувшись на брата, он одними глазами сделал ему знак, чтобы тот собирался. Сразу же после этого он нашёл в себе сил выровнять голос и сказал Платоновой, что они сейчас приедут. Наташа встретила Самойловых на улице. В ожидании она стояла около подъезда, инстинктивно придерживая рукой заметно выделяющийся живот и дышала, словно выброшенная на берег рыба. Лицо её было белее мела, в глазах стояли слёзы, а под глазами пролегли глубокие чёрные тени. - Идём в дом, - сказал Вадик, обнимая подругу за плечи. - Я всё жду, вдруг Ваня сейчас появится, - негромко проговорила девушка, обхватывая раскалывающуюся от боли голову руками. - Может быть, это какая-то ошибка? - она с робкой надеждой взглянула на Вадика. - В милиции могли что-то напутать. Разве человек может умереть вот так просто? - У него ведь сегодня дежурство на почте. Ты туда звонила? Наташка кивнула. - Он там не появлялся, - она разрыдалась, закрыв лицо дрожащими ладонями. - Идём, - повторил Вадим, мягко направляя Наташу к открытой Глебом подъездной двери. Но идти она не могла. Ноги налились свинцом и отказывались слушаться. Девушка обмякла в руках Вадима.