Армюр

      Наверное, около восьмидесяти процентов женщин считает, что мужчины резкие, быдловатые и низменные создания, этакие неандертальцы, не то, что они, женщины. Оставшиеся же двадцать процентов считают, что мужчины целеустремлённые и сосредоточенные. Эти двадцать процентов уверены, что мужчины, как это ни печально, гораздо умнее женщин, причём, во всех отношениях. И в действительности именно эти двадцать процентов женщин оказываются умнее мужчин.       И к этим двадцати процентам относилась Елизавета Кот. Вы можете помнить её, как лучшую подругу Влады Леоновой, бывшей жены Ершова. Теперь узы, связывающие Владу с Лизой спутались, но не порвались. Хотя общения между ними уже давно нет. Но иногда друзья остаются друзьями, даже если и не разговаривают годами. Зато при встрече, поверьте, они будут говорить от раннего утра до самого позднего вечера.       Кот совсем не изменилась. Она так ничуть и не подросла, её яркие голубые глаза были такими же яркими, как всегда, а чёрные длинные волосы, всё оставались чёрными, и даже их длинна была прежней.       Её оптимизм не исчез. Её любовь к музыке стала лишь больше. Но в личной жизни ей не везло. И дело всегда было в ней, а не в её партнёрах. Кот с каждым годом всё больше понимала, что её эгоизму нет придела, но сделать с этим хоть что-то она была не в состоянии. И поэтому ей часто приходилось чувствовать себя одинокой. Эгоисты самые одинокие люди в мире, кто бы там что не говорил, но это так.       А Елизавета Кот была самой что не на есть настоящей эгоисткой. Она любила не людей, которые всегда были с ней рядом и поддерживали её. Она любила внимание, которое ей уделяли. И когда приходилось скучать по кому-то, она скучала не по человеку, а по невероятным моментам, которые этот человек ей раньше дарил.       И поэтому Кот была уверена в том, что останется навсегда одинокой. Каждый в душе эгоист, и поэтому так сложно терпеть эгоистов вокруг себя. А кто будет терпеть её? И, как и многие, кому не пришлось любить чисто и искренне, она уверила себя в том, что никакой любви нет. Так часто делают.       Но это был вечер, которому суждено было изменить многое. В её жизнь ворвался незнакомец, и не прошло и пяти минут, как она вдруг осознала, что вот он, вот тот, кого она ждала всю жизнь. И все её убеждения, подкреплённые научными фактами, о том, что любви нет и быть не может, растворились и расползлись туманом.       Вообще Лиза не любила разговаривать с незнакомцами. В детстве она была покорным и послушным ребёнком, который спокойно воспринимал все запреты и никогда не стремился их нарушать. Но, чтобы обзавестись знакомыми, нужно нарушить родительский запрет из детских лет, и заговорить с незнакомцем. Всё это очень логично. Все те, без кого моя собственная жизнь мне уже просто не представляется, были для меня когда-то всего лишь незнакомцами. Причём, они казались мне невероятно привлекательными незнакомцами, с которыми было сложно не заговорить. Так что, дети, нарушайте родительские запреты. (А ещё лучше, дети, не слушайте моих советов. Хотя это тоже совет. Ставлю вас в тупик и продолжаю повествование.)       С того момента, как Донат Сафрнов остановил в парке симпатичную девушку и заговорил с ней, прошло ровно пятнадцать минут. И у него всё ещё не было её кошелька. Теперь ему не нужен был её кошелёк. Она показалась ему лучше любого кошелька мира. А ведь прошло всего-то пятнадцать минут. За пятнадцать минут непробиваемый и такой потерянный Сафронов оказался в плену ярких голубых глаз почти незнакомой девушки. Она всё больше молчала, поэтому ему о ней не удалось узнать почти ничего.       Но и Лиза Кот, такая самовлюблённая и отрешённая от всего, что касалось любви, была покорена. Ей не хотелось этого признавать, но это было так. Донат обаятельный, весёлый, непринуждённый и умный. Последнее её радовало больше всего. Она устала от ухажёров, с которыми ей было не о чем говорить. А тут Донат Сафрнов, рассказывающий про теорию всего, но не скучно, а на удивление весело. И хотя она почти была уверена, что и половина из того, что он ей говорит, не является правдой, это было простительно, ведь ей не было скучно. О, ей совсем не было скучно!        — Чего задумалась? — фамильярно коснувшись её руки, спросил Донат.        — Да ничего, — она посмотрела вверх (Кот была на самом деле очень низкой), а потом сказала со смущённой улыбкой на лице: — Ты такой умный.        — Нет, — рассмеялся Сафронов. — Просто «Фиксиков» утром посмотрел.        И в этот момент, как раз, когда он замолчал, смех Лизы заглушил звук грома. Тут же пошёл дождь, скорее даже не дождь, а холодный осенний ливень.        — Побежали! — он взял смутившеюся до краски Лизу за руку и побежал куда-то, утаскивая её за собой.        От дождя они укрылись в супермаркете, наполовину переполненном и наполовину пустом.        — Прогуляемся среди сыров и колбас?        — Романтично…        — Хотя бы не мокро, — улыбнулся Донат и пошёл вперёд, но руку Лизы из своей не выпустил.       Ему двадцать три года. Двадцать три года, а он впервые узнал, что чувствуют влюблённые. Женщин в его жизни было много, чувств в его жизни было много, но, чтобы так, — ещё никогда. Чтобы чувствовать лёгкость во всём теле, чтобы смеяться без причины и вести себя глупо, как ребёнок…       А потом, развлекая Лизу и заставляя её хохотать (боже, он с первой же секунды влюбился в её смех), Донат вдруг понял, что надеяться на взаимность с её стороны будет просто смешно. Они не поладят, когда она узнает, какой он на самом деле. Он ведь мятный. Это сейчас ей кажется, что он весь такой свежий и бодрящий, но потом ведь она увидит, как спокойно и равнодушно он позволяют всему катиться вниз.       И Лиза Кот, смеясь, держась от хохота за живот, чувствовала ноющий назойливый страх, что всё пройдёт так же быстро, как и началось. С чего бы ему быть заинтересованным в ней? Ведь она всю жизнь верила, что любви нет и каждому интересен лишь он сам. Никому твоя личность не нужна, некого твои проблемы не волнуют и никто никогда тебя не полюбит. Вот во что она верила.        — Уважаемые покупатели, будьте осторожны, в магазине на втором этаже собака. Повторяю… — раздалось из динамиков.        — Пойдём! На собачку посмотрим! — Лиза Сафронова так по-детски потащила его за собой.       Он не сопротивлялся. Ей он сопротивляться не будет. Ей он будет покорным. Кому-то ведь всё-таки нужно быть покорным. Иногда хочется. Иногда этого хочется даже самому отчаянному и непокорному бунтарю.        — Собака в ликёро-водочном отделе, — раздалось из динамиков.        — Знает куда бежать, — улыбнулся Донат. — Умная же собака, однако.       И он, увлекаемый Лизой, оказался в ликёро-водочном отделе. Там, окружённая тремя охранниками стояла низкая, но крепкая, чёрная собака с коричневыми подпалинами на животе и лапах.        — Гоните её к дверям, я её там поймаю, — раздалось из динамиков.       Охранники стали наступать на напуганную собаку, рассмешившую всех покупателей. Пёс сначала пятился, а потом развернулся и побежал. И охранники побежали за ним. Все разошлись и в этом отделе остались только Сафронов и Кот.        — Любишь риск? — спросил Донат, наконец, выпустив руку девушки из своей ладони и заглянув в её голубые глаза.        — Что? — переспросила она.        — Ты должна знать, — он вздохнул, а потом улыбнулся впервые за весь вечер смущённо, — я отчаянный.        — Я тоже, — растерянно улыбнулась она в ответ Донату.        — Нет, ты не понимаешь. Я люблю жить весело.        — А кто же не любит?        — Да, нет же, всё не то. Ты не понимаешь.        — Так в чём проблема? Объясни мне.        — Лучше я покажу. На примере, — он улыбнулся и оглянулся по сторонам. — Я покажу это тебе на примере, да.       Донат Сафронов взял с полки бутылку дорого элитного виски и, как ни в чём не бывало, положил её в карман своего серого пальто. (Он сделал это, даже не задумываясь особо. Ведь грехи мы совершаем быстрее и охотнее, чем благодеяния.)        — Так вот ты о чём, — растерянно сказала Кот, теперь тоже оглянувшись по сторонам.       Но никто их не видел.        — Видишь? Сам лезу в проблемы, вот какой я. Ты должна знать. И я не такой уж весёлый и умный, каким кажусь.        — Все мы не такие, какими кажемся. Но так ведь гораздо интереснее. Было бы так скучно, если бы все были прозрачными и понятными.       Донат с заметным облегчением выдохнул.       Лиза не была разочарована, о, нет, как раз наоборот. Неожиданно украсть что-то из магазина! Ей нравится Донат! Да, определённо, он ей нравится! Эта девушка никогда не любила людей, которые тщательно всё продумывали и планировали. Ведь продумывая план действий, иногда так им увлекаешься, что забываешь совершить само действие. Ей нравилось неожиданно срываться в путешествия и уже там понимать, как много вещей она забыла упаковать и взять с собой. Ей нравилось ни с того ни с сего звонить друзьям, чтобы просто услышать их голос или их молчание. Она любила решительные и неожиданные поступки.        — Не оглядывайся так, не привлекай внимания, — сказал Сафронов своей подруге поучительно. — Пойдём, нам нужно поскорее уйти, пока шумок с собакой не утих.       И они торопливо, но не так, чтобы выделяться среди остальных посетителей, спустились на первый этаж и отправились к выходу, пройдя мимо касс. Даже если ты честный и законопослушный гражданин, который так ничего в магазине и не купил, и выходишь не через кассу, чувство тревоги, будто ты что-то украл, заглядывает в душу. Но когда ты что-то действительно украл, да ещё так непродуманно и неосторожно, тревога возрастает в десятки раз.       Лиза и Донат уже был совсем около выхода, осталось шагов десять. Всё было так хорошо, им было так весело, но вот около двери встал охранник.        — Донат? — испуганно спросила Кот.        — Блин, — вздохнул Донат. — Знаешь такой город — Узда? Так вот нам сейчас Узда полная…       А потом он запустил вспотевшую ладонь в чёрные волосы и выдохнул:        — Ладно, не смешно даже.       Утро выдалось не самым лучшим. С чего же он решил, что день будет хорошим? Ему сразу нужно было подумать о том, что с его-то сегодняшним везением, рисковать не стоит. Да и как глупо! Он, чёрт возьми, дважды угонял машину, он готовил мет, взламывал квартиры, чёрт возьми, а его поймают за кражей! За какой-то жалкой кражей!       Но всё-таки в нём была надежда. Даже когда тебе подписывают смертный приговор, таишь и тешишь надежду, что вот, вот сейчас, в эту секунду судья одумается и передумает. Даже когда ведут на расстрел, веришь, что сейчас, вот сейчас кто-нибудь ворвётся, размахивая бумажкой с помилованием. Поэтому Кот и Сафронов шли так, будто ничего они не крали, и верили, что охраннику просто вздумалось стать у двери и ничего скрытого в этом нет.       И они шли себе спокойно, как решившийся самоубийца, отдавшийся мысли «будь, что будет». И они словили на себе безразличный взгляд охранника, и они вышли из магазина, прошли метров двадцать, а потом вдруг побежали со всех ног, смеясь и радуясь тому, что всё прошло хорошо.       Дождя на улице уже не было. Но словно напоминание о нём, на дороге расползлись лужи, отражающий жёлтый свет окон. И в этих лужах отражалась счастливая пара, которая ещё даже не осознавала, что она пара.        — Жаль только, что я не пью, — улыбаясь, заметила Лиза.        — Совсем?        — Не виски, точно. А ты, видимо, заядлый алкаш?        — Нет, что ты, — почесал затылок Сафронов. — Я утром с близким другом поругался. И вот теперь знаю, как мы помиримся.       И они замолчали и шли молча, глядя друг другу в глаза. И Лиза Кот всё ждала чего-нибудь такого, что заставило бы её поверить в то, что любовь существует. Если Донат такой авантюрист, то, как ей верить, что между ними может быть хоть что-то серьёзное? Ей нужно что-то. Ей нужен какой-то знак.       И знак появился. В буквальном смысле. Вырос из-под земли и отпечатался на лице Доната.        — Боже мой! Ты как?! — встревоженно вскрикнула Кот.        — Живой, — приложил к скуле свою холодную ладонь Сафранов.        — Какой же ты невнимательный!        — Я… я на тебя засмотрелся. Ты такая красивая. И вообще я, кажется, влюбился.       И это был именно тот знак, которого так ждала Кот. Конечно, он её любит. Конечно, любовь существует. Ну, конечно же, она существует!