АКАДЕМИЯ
[Elveanas]
Шесть лет теории тянулись для Энере невыносимо медленно. Она уже достигла определенных успехов в стрельбе и фехтовании, и ей не терпелось приступить к практическим занятиям, которые, помимо обучения боевым искусствам, включали в себя моделирование всевозможных ситуаций, в которые может попасть разведчик. Однако по прошествии шести лет новобранцам так и не удалось полностью избавиться от теории. Они продолжали учить человеческий язык и избранные книги по военному мастерству. Впрочем, уже с первых же занятий Энере поняла, что скучать им с Аянн не придется. Слава о том, что эти две вполне заурядные эльфийки стали лучшими на курсе, разбежалась по всей академии и с самого начала перехода на второй курс их начали задирать старшекурсники. Энере не обращала на подначки внимания, а Аянн терпела, во всем ориентируясь на подругу. Но однажды и железному терпению Энере пришел конец, когда двое старшекурсников довели Аянн до слез. Она почти не помнила происходящее после того, как увидела, как один из них протягивает к Аянн руку, словно собирался утереть слезы, но Энере не стала досматривать «трогательную» картину. Мир вокруг окрасился в алый и Энере мгновенно среагировала. Взяв руку парня в захват, она, недолго думая, сломала ее, а затем от души врезала его дружку по челюсти, вывихнув ее. Оба были повержены, когда Энере очнулась от того, что вусмерть перепуганная Аянн тянула ее за рукав. С тех пор к Энере прицепилась унизительная кличка «дикая киска», и слово «киска» означало отнюдь не кошку… Эти же двое elveanas стали задирать и саму Энере, правда, теперь они собирались куда большей компанией по четыре-пять эльфов. Они издевались над Энере из-за ее длинных, роскошных волос цвета воронова крыла. Энере не сразу поняла в чем дело. Чуть позже до нее дошло, почему над ней смеялись – разведчицы всегда коротко обрезали свои волосы, так коротко, чтобы в бою их не смогли схватить за шевелюру. Энере же всегда гордилась своими волосами и берегла как зеницу ока. Она обрезала их в тот же вечер и с тех пор вот уже на протяжении почти сорока лет носила короткую, мужскую стрижку, позволяя ей разве что удлиняться чуть спереди, где волосы обрамляли точеное эльфийское личико. Аянн, в отличие от нее, без сожаления срезала свою рыжую копну. Впрочем, над Аянн смеялись на протяжении всей ее учебы. Дело опять-таки было в пресловутой шевелюре – рыжая разведчица была нонсенсом, ибо ее пылающая голова была видна в любой листве. Аянн всегда ругалась, что «до этих кретинов не доходит, что разведчики носят капюшоны и волос там совершенно не видно!». Раздавая пинки насмехавшимся, Аянн сверкала своим редким голубым цветом глаз. Энере даже как-то сказала, что завидует голубым глазам подруги, и Аянн зарделась от гордости. Зеленый цвет, столь редкий у людей, у elveanas был обыденным. Большая часть населения Римавэна могла «похвастать» зеленым цветом глаз. А над Шенрохом и его другом Кайелем никто никогда не смеялся. На курсе много народу старались завоевать их дружбу, впрочем, безуспешно. Шенрох никогда не шел на контакт с ними, то ли из-за своего высокомерия, то ли из-за чего еще… Его друг был куда более дружелюбным, заводя знакомства направо и налево, преимущественно с девушками, которые теперь вились вокруг двух друзей как стаи птиц. Энере видела это и злилась. По всей академии пошли слухи о том, что Шен и Кайель страшные бабники. Девушки наперебой рассказывали о том, как провели незабываемые ночи не с одним, так с другим. «Бабник, ах вот оно что…» - рассержено думала Энере, в сотый раз видя стайку девиц вокруг этой парочки. Ее детская мечта с каждым днем раскалывалась на все большее количество осколков. Шенрох больше не был тем загадочным elveanas, чье великолепие ослепляло других. В академии его невозможно было увидеть без его лучшего друга, а заодно и трех-четырех девиц, каждая из которых менялась буквально каждую неделю. Прошло не так много времени, когда начали распространяться другие слухи – о том, что Шен груб, невоспитан и пользуется девушками. Энере с трудом верила в это, но доказательства ежедневно маячили у нее перед глазами. Последней каплей стала Аянн. Она нестерпимо сохла по этому эльфу, и однажды случилось то, что навсегда отвернуло не только ее, но и Энере от кумира под именем Шенрох. Не в состоянии больше выносить неизвестности, Аянн призналась в своих чувствах этому высокомерному эльфу. Энере узнала об этом только когда наравне со всей академией узрела пренеприятнейшую сцену. - Ты не в моем вкусе, Кальхари, - заявил ей Шен, выходя из закутка под лестницей, где Аянн призналась ему. У Энере сжалось сердце, когда она увидела, что он нарочито искал аудиторию, перед которой может унизить ее подругу. - Прекрати волочиться за мной, иначе распугаешь действительно красивых девушек, - добил он Аянн, проходя сквозь толпу к своему другу. – Кайель, ты видал? У девушек нынче совсем нет такта, так и лезут на тебя. Тогда Энере готова была накинуться на Шена и хорошенько навалять ему за такое оскорбление, но Аянн удержала ее, как удерживала свои слезы. Не одну ночь Энере потратила на утешения подруги. Детская мечта раскололась о суровую действительность и Энере возненавидела Шенроха, отказываясь понимать, как могла раньше испытывать к нему какие-либо чувства кроме ненависти. А Шенрох, великолепный Шенрох продолжал жить так, словно ничего не случилось. Вскоре состоялась его помолвка, ставшая черным днем для большинства девушек Римавэна, которые единодушно возненавидели невесту Лифаарна. Ее звали Селенис Тахарнес, и она была наследницей Великого Дома Тахарнес, которому принадлежала почти половина золотоносных рудников страны. Это было неслыханное богатство, по слухам, он даже спонсировал самого короля. Вдобавок она была одной из самых красивых эльфиек Римавэна, хотя Аянн постоянно твердила, что дело только в том, что Селенис подкупила чародеев, и они снабжают ее чудесными примочками, от которых Селенис хорошеет день ото дня. Энере же благодарила небеса за то, что ей хватило ума не известить ни одну живую душу о том, что она чувствовала когда-то к Шенроху. Так Энере впервые столкнулась со «взрослой жизнью» вместе с ее коварством и обманом. Стоит добавить и то, что, несмотря на заурядную внешность, сама Энере пользовалась бешеной популярностью у парней, внимание которых в конце концов переходило на более покладистую Аянн, которая таяла от такого внимания. Сама же Энере продолжала усердно учиться и тренироваться, словно у нее больше не существовало целей в жизни. Она с блеском проходила любые тесты и повергала любых соперников. В конце концов, ее нелюдимость стала ее отличительным знаком, которая казалась всем страшной загадочностью. Тогда же она познакомилась с эльфом, который однажды подошел к Аянн, но совсем не за тем, за чем подумала последняя. - Привет, меня зовут Мирэс, - высокий и весьма невзрачный эльф коротко взглянул на Энере. – Ты не против, если я поговорю с твоей подругой? Энере нахмурилась – она впервые видела такое обращение. Что ж, ее репутация защитницы Тея Кальхари оправдала себя. - Да пожалуйста, - скривилась она, подумав, что Аянн уже достаточно «большая девочка», чтобы защитить саму себя. Они отошли в уголок и долго о чем-то шептались. А затем Аянн объявила ей шокирующую новость – Мирэс был влюблен в Шенроха! Энере едва не подавилась обедом, который спешно поглощала в столовой академии. - О, Энери, - Аянн ласково звала ее «Энери», - он такой лапушка, ты не представляешь! Бедный, загнанный паренек! И такой интересный – у меня даже в голове не укладывается то, что ему нравятся парни! Подумать только! - Может быть, это только уловка, чтобы подкатить к тебе? – Энере ожесточенно ткнула вилкой котлету. - Не стоит быть такой циничной! – возмутилась Аянн. – Он так давно влюблен в этого козла! Мне так жаль его. Энери, ты не против, если Мирэс сегодня заночует у нас? Энере едва не поперхнулась. - С какого бы это?.. - Он страшно расстроен, ведь Шен его буквально послал… Мирэс тогда видел, как Лифаарн отшил меня, и считает, что нашел родственную душу, ну пожалуйста, Энери! - Ты хочешь, чтобы парень ночевал в комнате женского общежития? - А почему нет? – Аянн невинно распахнула голубые глаза. – Ему же все равно нравятся мальчики! - Аянн, ты же такая умная, почему ты иногда бываешь такой глупой? – Энере закрыла лицо рукой. – Хочешь, чтобы он залез тебе под юбку ночью? Может быть, мне тогда стоит удалиться? - Нет-нет, - Аянн замахала руками. – Он будет спать на полу, в спальнике! Мы не будем громко говорить, обещаю! Энере глубоко вздохнула и взглянула на подругу. - Ты ведь уже все решила, да? – поинтересовалась она. – Зачем тогда меня спрашивать? Аянн замялась. Энере, как всегда, видела ее насквозь. - Для вежливости, - промямлила она, поднимая глаза на свою суровую подругу. – Ну, пожалуйста, он такой милый! - Хорошо, - Энере воткнула вилку в так и не доеденную котлету. – Пусть ночует. И завтра, если будешь снова плакаться о том, какие мужики козлы, я даже слушать тебя не буду! Аянн в ответ с восторгом хлопнула в ладоши. Энере ошиблась. Мирэс и впрямь не имел никаких намерений в отношении нее или Аянн. Они с Аянн проболтали шепотом полночи, а наутро эти двое поднялись уже лучшими друзьями. Энере не могла сказать, какие ощущения испытывает от того, что в ее привычный образ жизни теперь вклинился этот парнишка. Они с Аянн и впрямь стали не разлей вода. Много позже, когда Энере наконец убрала естественную преграду между собой и Мирэсом, когда наконец стала ему доверять, она с удивлением обнаружила, что ей нравится этот паренек. Он был умен, очень начитан, с ним можно было поговорить на любые темы. Даже на те, которые сводились к результату «все мужики – козлы». У Мирэса действительно была… нетрадиционная ориентация и Энере очень долго удивлялась, убедившись в этом. Но Мирэс, как и многие в их академии, был серой мышью. Не отличаясь внешностью, богатством или умением закатывать самые безбашенные вечеринки, он был тенью, которую стали замечать только, когда он вклинился в общество Энере и Аянн. На глазах Энере эльф расцветал. И уже через полгода их дружбы он вдруг заявил, что уходит в академию чародеев Римавэна. - Мне сказали, что у меня талант… - смущенно заявил он Энере и Аянн, которые сидели перед ним с разинутыми ртами. – Меня пригласили, честное слово! Вы же знаете, это редкая возможность… Энере от всего сердца обняла парня, который с таким страхом объявил им об этой новости. - Ты молодец, Мирэс. У тебя все получится, - широко улыбнулась Энере и незаметно пихнула локтем Аянн, которая готова была расплакаться. - Да-да, ты молодец, Мирэ-э-эс, - завыла та, размазывая по щекам слезы. – Я так рада за тебя-а-а-а-а… - Не забывайте меня, девчонки, - весело подмигнул им тот. – Мы еще увидимся, я обещаю! - Если только после окончания академии, - устало улыбнулась Энере. – Ты же знаешь наш зверский график. - До или после – не имеет значения, мы все равно увидимся. Я вас найду. Спасибо вам за лучшие полгода в моей жизни, - Мирэс обнял обеих девушек и они наконец попрощались с ним. Энере и не ожидала, что будет так скучать по этому нескладному парню. Она с головой погрузилась в учебу, чтобы унять тоску, и была рада, что Аянн осталась с ней. Что бы она делала без нее? Слава Энере крепла и разрасталась с каждым годом. Аянн малость забыла об учебе, повстречав парня, как она уверяла, «своей мечты», и теперь Энере больше времени проводила наедине со своим луком, чем с подругой. Энере хорошо помнила из-за чего решила стать лучшей в академии, но даже после разочарования в младшем Лифаарне ее пыл не угас, что незаметно для других привело ее к одному из решающих событий в жизни девушки. Она превзошла в мастерстве лучшую лучницу королевства. Шокирована была даже Аянн, что уж говорить о тренерах академии. О древних легендах ей напомнили сразу после экзамена на тридцать восьмом году обучения в академии. До выпуска оставалось всего два года – для эльфов это был не срок. Преподаватели, убедившись в том, что такая стрельба – не просто везение отдельно взятой талантливой студентки, тут же послали ходатайство в правительство. Это означало, что Энере предстояло стать владелицей легендарного лука.