ОТЕЦ И СЫН
[Elveanas]
- Здравствуй, отец, - Шенрох вошел в просторный кабинет отца и церемонно поклонился. - Ну, прекрати, - рассмеялся седовласый мужчина в годах, поднявшийся со своего кресла. – Ше-ен, мой любимый сын! – он распростер объятия, ожидая, когда «любимый сын» упадет в них. - Вообще-то, я твой единственный сын, - сухо отозвался тот, не спеша обнимать отца. – Зачем ты меня вызвал? - Ты холоден, как остывшая кочерга, - поморщился Лифаарн-старший, усаживаясь обратно в свое кресло. – Впрочем, как всегда. И знаешь, я этому рад! Настоящий генерал не может быть размазней. - Па-ап? – протянул Шенрох, закатывая глаза. - К делу, - кивнул тот. – Я добился для тебя почетнейшего в истории Римавэна задания! - Неужели? Ты говоришь о том, что я возглавлю разведывательную экспедицию в Тамангассет? - Ты знаешь? – разочарованно сдулся мужчина. – Когда успел? Я пятнадцать минут как пришел с совета. - Римавэн гудит об этом уже две недели. Все делают ставки – кто станет генералом, который поведет свой народ в светлое будущее, - Шен скривил рот и подошел к столу, чтобы налить вина. - Молодежь, - теперь скривился Лифаарн-старший. – Как я погляжу – ты не рад? - Я в восторге, пап, - Шенрох с непроницаемым выражением лица уселся в кресло напротив отца. - Мда, иногда я забываю о том, насколько мастерски ты умеешь скрывать свои чувства. - Сорок лет учебы в разведке, - кивнул Шен. - Ты определенно добился успеха. - Почему ты решил, что я лучше всех подхожу на это задание? - Как ты уже слышал – это крайне ответственная и почетная роль. - Мы не в театре. Лифаарн-старший благосклонно относился к подобным речам сына, если только у них не было свидетелей. На людях же Шенрох был образцовым сыном – вежливым, учтивым, уважительным. Равно как его отец, который позволял себе немного эмоций только наедине с Шеном. Но теперь, когда они наконец серьезно заговорили о деле, стальные глаза адмирала Лифаарна посерьезнели. - Вернувшись с Тамангассета, ты станешь героем Римавэна. Достоянием своей страны. Всю жизнь я лелеял мечту о том, что ты пойдешь по моим стопам, но ты вонзил мне кинжал в спину, когда заявил, что пойдешь в разведку! Тамангассет – Запретная Земля… ты поведешь первую экспедицию туда! А когда вернешься, народ станет носить тебя на руках. Такой чести и славы еще никто не удостаивался. - Хорошо, я понял, что ты хочешь для меня славы. Я не против. Теперь подробно расскажи, на кой ляд римавэнцам сдался Тамангассет? По-моему, нам и здесь неплохо, или я ошибаюсь? - Магия иссякает, Шен. Еще полторы тысячи лет назад было замечено, что мы стали быстрее стареть. Срок нашей жизни сократился вдвое по сравнению с былыми временами. Твоя задача – понять, что делают эти твари на Тамангассете и разобраться в происходящем. - Боюсь, что ты неверно понимаешь ситуацию, - позволил себе заметить молодой генерал. - Я могу лишь подойти к Тамангассету. Нет никакой речи о том, чтобы войти в него, ты ведь понимаешь? - Да, - серьезно кивнул тот. - Именно поэтому туда отправляется разведка, а не тупоголовые вояки. Ваша задача - войти туда, куда не ступала нога elveanas. Дальше ты знаешь - разведка местности, сбор информации обо всем, что вы увидите... И самое главное - понять, почему магия стала иссякать. - В Тамангассет невозможно войти, его охраняют драконы! - наконец вспылил Шенрох. - Вы там в своем совете совсем из ума выжили?! Это же верная смерть! - Приказы не обсуждаются, Шенрох. Более точные инструкции ты получишь в штабе, - это было явное выдворение вон. - Вот как, - задумчиво кивнул Шен. – Есть еще что-то, что ты должен мне сообщить? - Да-а, - Лифаарн-старший порылся в бумагах на столе и выудил оттуда чье-то личное дело. – Я настоял, чтобы с тобой в качестве генерала отправился еще один elveana… Ах, вот. Энере Валетира, - адмирал протянул бумаги сыну, но тот не принял их. - Я знаю, кто такая Валетира. И, пап, это самая твоя неудачная шутка. - А с чего ты взял, что я шучу? - Ты серьезно? – Шенрох гневно сузил глаза. – Ты собираешься дать мне в опаснейшее путешествие БАБУ?! Бабу, которая без году неделю генерал?! - Она лучший стрелок Римавэна, - Лифаарн-старший невозмутимо послюнявил палец и принялся листать личное дело Валетиры. – И, кстати, тебе пора избавиться от своих шовинистских замашек. - Она стрелок, а не командующий! – взбеленился Шенрох, вскочив на ноги. - Это одна из причин, по которым я выбрал ее. Несмотря на то, что она стала одной из лучших выпускниц академии, по отзывам преподавателей Валетира неспособна к руководящей деятельности, а значит, не будет тебе мешать. Ты с легкостью сможешь управлять ею. - Тогда… почему? – растерялся Шен. Адмирал молча поднял глаза на сына. - Впрямь не понимаешь? А ведь мне докладывали, что ты честолюбец. Сядь, Шенрох. Я убедил остальных в том, что Валетира лучше всех подходит на эту должность исключительно из лучших побуждений. Шен, она не вернется из Тамангассета. Она не осилит эту операцию и погибнет. И она не разделит с тобой твою славу. Молодой генерал и не помнил, когда его последний раз так сильно удивляли. Он распахнул рот, не в силах вымолвить ни слова. - Ты сознательно обрекаешь девушку на гибель? – наконец выдавил он. - А в чем проблема? – Лифаарн-старший удивленно приподнял бровь. – Она тебе нравится? Не забывай, ты помолвлен. Конечно, ты можешь развлечься с Валетирой в процессе операции, ведь она вряд ли устоит перед тобой. - Нет, она мне не нравится, но она… одна из символов возрождающейся славы Римавэна, она молода, талантлива и владеет легендарным луком! У нее вся жизнь впереди, а ты относишься к ней, как к куску мяса. - Ты же ко всем девушкам так относишься? На это Шен промолчал, зная, что отец прав. - Если бы ты дал мне в напарники одного из ветеранов, мы бы быстрее завершили эту миссию. - Я уже сказал почему это невозможно. Ты должен вернуться один. - Что, остальные следопыты тоже должны погибнуть? – едко отозвался Шен. - Кто знает, - адмирал с непроницаемым лицом пожал плечами. Шенрох смотрел на своего отца и думал о том, что отец всегда был таким. Холодный, расчетливый, не пренебрегающий чужими жертвами для достижения своих целей… ставший великим человеком для народа Римавэна. Неужели, чтобы стать великим, Шенроху нужно стать таким же?.. И все бы ничего, если бы не Валетира. Народ действительно любит ее. Может, его отец в действительности не понимает, как важна любовь народа? Нет, такого не может быть, он все понимает. И делает все, чтобы его единственный сын… погодите-ка… - Ты… - Шенрох уставился на отца. – Ты же завидуешь ей! Ты завидуешь ей потому, что она обрела славу и любовь народа, какой у меня никогда не будет! Вот в чем дело! - Вы с ней ровесники, Шен, - отец устало потер глаза. – Но она – выскочка. Нищебродка, если хочешь. Я давно приглядывался к ней, и… знаешь, она ведь никогда никаких усилий не прилагала для того, чтобы нравиться людям. Она, не глядя по сторонам, упрямо пёрла вперед, как осел, которому поджарили зад. Тренировалась с луком… вот, пожалуйста, дотренировалась – превзошла старушку Коэхеру! Уму непостижимо! Кажется, будто у нее великие планы, но она и не пытается протиснуться в наш круг, ты понимаешь? Она отказалась войти в Дом Заэсс! Мерека Заэсс была в ярости! Еще бы – Валетире оказывают такую честь, а она воротит носом! Я ничего не понимаю, - бессильно выдохнул отец. – Чего она хочет? Какого черта попёрлась в академию, когда могла бы пойти с сестрой в храм? У нее нет друзей, только та девица… рыжая. - У нее есть друзья, - возразил Шен. – Много друзей по всей академии. - Я о близких! Никому, кроме нее она ничего не доверяет! Но даже эта девица не может объяснить, почему Валетира столь упрямо движется к одной ей известной цели. - Я погляжу, ты провел большую работу, - саркастично сказал Шенрох. - Конечно! Мне ведь нужно знать, о чем она думает! Чего хочет! - Ты зациклился на ней. - Именно! - Тогда просто пригласи ее к нам, да спроси – чего она так добивается. - Лучше ты ее спроси. Теперь она твоя соратница. - Я не буду ее ни о чем спрашивать. Она смертница, - Шен горько усмехнулся. – К чему тогда мне добиваться ее расположения, лишь бы она открыла мне свой секрет. Пусть она унесет его с собой в могилу. Выходил из кабинета он уже под гневные крики своего отца, в которые даже не пытался вслушиваться. Унаследовав проницательность отца, Шенрох ясно видел его мысли, словно они были его собственными. Лифаарн-старший действительно завидовал Валетире. Но не только это он увидел в глазах отца – адмирал отчаянно хотел бы, чтоб Валетира была его дочерью, такой гордой, такой знаменитой, такой талантливой. Такие цветы, как Валетира, распускаются крайне редко. И Шенроху предстояло растоптать этот прекрасный цветок, чье имя останется только в легендах. На мгновение остановившись в коридоре родного дома, Шен со злорадством подумал о том, что сделает все, чтобы Валетира отказалась от этого путешествия. Здесь смешалась злость на отца и обида – ведь адмирал ставил Валетиру выше собственного сына. Шен вдруг запнулся. Эти чувства были чужды ему… вернее, это необычное чувство – ревность. Неужели он теперь ни с того ни с сего узнал, что это такое? Глупости какие. Шенрох не привык к таким чувствам. Он привык... привык вообще ничего не чувствовать. Так было проще, так было легче. Никаких сложностей, и вдруг его родной отец подкидывает ему проблему. Хочешь, чтобы Валетира заменила тебе собственного сына, старый ты козел? Но этот жар в груди вдруг погасил холодный рассудок – твой отец хочет, чтобы Валетира погибла. Чтобы не вернулась из Тамангассета. И в этот момент в Шенрохе проснулись привычные ему чувства. Он не зря в такие годы добился ранга генерала. Он умел распределять ресурсы, он умел правильно ими распорядиться… Как ни крути, Валетира была достоянием Римавэна. И она была кем угодно, но только не генералом, не тем, кто способен командовать… Она доставит ему массу проблем и Шенрох знал, что его отец также знал об этом. Значит, это очередная проверка от его собственного отца? Сколько их уже было?.. Сколько их было до тех пор, пока Шенрох не взбунтовался и не угробил мечту своего отца о том, что его сын унаследует весь морфлот?.. Бессчетное количество. Злился ли Шенрох? Да, теперь он научился злиться, а раньше он только и пытался, что угодить отцу, и это никогда у него не получалось. Ни разу за свои семьдесят лет Шен не получал от него похвалы. И вот теперь старший Лифаарн устроил ему очередное испытание, за которое Шен вряд ли получит похвалу, как бы удачно он не справился с этим. «Да пошел ты, старый придурок», - злобно думал Шен, шагая прочь от кабинета отца. – «Хватит. Я выполню это задание для Римавэна, но только не для тебя. Я либо заставлю Валетиру отказаться от задания, либо сделаю так, что она вернется из Тамангассета вместе со мной». На мгновение ему стала приятна мысль о том, что Валетира вернется, безупречно справившись со своим заданием, но потом он с отвращением подумал о том, что ему придется стать нянькой для новоявленного генерала, а это было едва ли менее ненавистным, чем то, что он пойдет на поводу у отца. Что ж, для начала он попробует план «А», а затем, если все будет плохо, перейдет к плану «Б». Хватит уже слушать старого маразматика, Шенрох достаточно умен, чтобы самому решать свою судьбу. Так или иначе, оба плана включали в себя страшное разочарование старшего Лифаарна. И пусть задним умом Шенрох понимал, что назначение Валетиры – приказ, которому она не может не подчиниться, но попробовать стоит. В любом случае, у него оставался план «Б», который подразумевал возвращение живой и здоровой Валетиры обратно в Римавэн. И Шенроху уже было плевать, что ему придется нянчиться с ней, обучать ее, лишь бы она вернулась… Детские обиды порой бывали куда сильнее любых доводов рассудка.