СОЖЖЕННАЯ ЖИЗНЬ
Энере проталкивалась на поверхность сознания сквозь что-то липкое, вязкое, тяжелое… Это окружало ее, она плавала в этом, пытаясь подняться на поверхность. Вот он, свет. С огромным трудом девушка разлепила глаза и тут же сощурилась, ибо свет немилосердно слепил. Сколько же она пробыла в этой вязкой тьме? Она глубоко вздохнула и вдруг услышала тяжелые вздохи вокруг себя. Слух стремительно возвращался к ней. Она могла видеть, могла слышать. Могла ли говорить? Энере что-то бессвязно прохрипела и над ее головой возникли тени, которые чем-то интересовались, кого-то звали. Она слышала их, но не могла разобрать ни слова. Да что с ней такое?! На секунду запнувшись, она стала вспоминать последние минуты своей жизни. У нее был всего один выстрел, и она бежала к черной гидре, с пятью стрелами на тетиве – чтобы наверняка. После этого мир заслонила обжигающе горячая вспышка света. Дракон, должно быть, был мертв, иначе она не была бы сейчас жива, разве не так? Энере снова попыталась что-то сказать, на сей раз возмущенно, но из ее рта вырвались лишь хрипы. Над ней снова появилась тень. Тень замерла, разглядывая ее. - Энере, вы слышите меня? «Конечно слышу, идиоты», - хотела сказать Энере, но вместо этого промычала что-то нечленораздельное. - Энере, вы находитесь в центральном госпитале. Вы получили травмы, несовместимые с жизнью, но каким-то образом вам удалось выжить. Сейчас в вашей палате находятся господин Адан Тельрис и Шенрох Лифаарн. Энере как можно шире распахнула глаза и попыталась сфокусироваться на лице перед ней. Получилось не сразу. Она увидела пожилую женщину, которая ухаживала за ней. У нее была бледная кожа, редко бывавшая под солнцем, светлые волосы, скрытые под чепцом и светлые глаза неопределенного цвета. Энере разглядывала ее, с удовольствием отмечая в себе способность видеть также зорко, как и раньше. Она может видеть, еще чуть-чуть и сможет говорить, может слышать, ее мозг в порядке… Руки-ноги на месте. У нее ничего не болит, хотя это можно списать на действие обезболивающих зелий… Но, тем не менее, о каких травмах она говорит? - Что… случилось? – медленно, практически по слогам, выдавила Энере, слыша, как искажен ее голос. - Энере, вы сильно пострадали в результате… взрыва, который произошел после того, как вы уничтожили дракона. У вас глубокие ожоги всего тела. Ничто живое не смогло бы выжить. Но вы живы. Разум Энере лихорадочно заработал. Она хорошо помнила уроки по первой помощи. Глубокие ожоги всего тела означали труп. Труп без ушей, носа, губ… Энере пошевелила пальцами рук и ног и убедилась, что они на месте, хоть движения и доставались ей с трудом. Две ужасающие мысли сразу же пришли ей в голову, и она подскочила на месте, скорчившись от охватившей ее острой боли. Выжить в эпицентре гибели дракона мог только Дрегана’Хива. И это означало, что она… Глаза Энере расширились так, что грозили выпасть из орбит. Она неловко, словно бы деревянными пальцами откинула простыню с себя и попыталась встать. И тогда она увидела расширенные от ужаса глаза Шенроха и Адана. Они смотрели на нее так, словно… Словно одновременно жалели ее и хотели бы оказаться как можно дальше отсюда. Медленным, тягучим движением, которое натягивало ее тонкую кожу, Энере поднесла руку к голове. У нее не было волос. Крошечный луч надежды скользнул впереди, когда она поняла, что это было вполне логично – ни при каком пожаре волос бы не осталось. Но затем ее пронзила страшная мысль, которую она не смогла отогнать. Широко раскрытыми глазами она смотрела на Шенроха и в его лице она видела ответ на свой вопрос. Медленно, она поднесла руку к лицу. В ее палате все замерли – Шен, Адан и даже ее сиделка. Дрожащими пальцами она потрогала место, где должен был быть нос. Его не было. Вместо привычного ей носа была лишь впадина с двумя дырочками для дыхания. На одном дыхании она поднесла руку к ушам. Их не было. И тогда она, почти не раздумывая, поднесла пальцы к губам. Вместо привычной выпуклости там не было ничего… Кожа от носа и до места, где губы соприкасались, была гладкой, ровной, без единого бугорка. Пальцы Энере ощутимо задрожали. Ее рот приоткрылся, но она не могла издать ни звука. Она была сожжена заживо. От Энере Валетиры остались лишь изумрудные глаза, и то она не была в этом уверена. Может быть, ее глаза приобрели цвет пламени?.. Или вовсе выцвели от страшного взрыва чистой магии?.. Она упала обратно на кровать. Она все поняла, но еще до конца не приняла тот факт, что от нее больше ничего не осталось. Она не обращала внимания на тонкую, острую боль в складках кожи, которая от натяжения лопалась и начинала кровоточить. Как они могли смотреть на нее, такую? Адан, который хотел взять ее в жены. Шенрох, который был ее тайной любовью. Как они выносят это зрелище? Пульс Энере стал нарастать. Она услышала крик сиделки и в палату ворвались сразу два доктора и один жрец, призванный исцелять то, что исцелить невозможно. Но прошло уже двенадцать дней и ни один жрец не сумел вернуть ей прежний облик. Она слышала биение собственного сердца в своих ушах, которых больше не было. Тук-тук-тук… Истеричный стук, молотом отдававший в голове. Как она могла сохранять невозмутимый вид, когда ее сердце билось так, что грозило вырваться из груди? Через секунду она поняла – ей что-то вкололи самой обычной, человеческой иглой. Она могла думать, слышать, но не могла говорить и шевелиться. Впрочем, через мгновение и эти возможности пропали – Энере погрузилась в долгожданное забытье.* * *
Они по-прежнему были в ее палате, когда она очнулась. Каким-то седьмым чувством, но не нюхом, она почуяла запах свежесрезанных цветов в воде. Энере открыла глаза и принялась наблюдать за Шеном и Аданом. Адан, скрестив руки, стоял лицом к окну. Шенрох был ближе, он сидел у ее ног, опустив голову на руки и скрыв лицо. Они о чем-то тихо беседовали. Энере прислушалась. - Смерть станет для нее благом, - тихо, очень тихо произнес Адан Тельрис, не поворачиваясь к собеседнику. - Мы не можем этого допустить, - глухо ответил Шенрох. – Энере больше, чем просто elveana, она гордость нашего народа, она символ неугасимого бесстрашия и жертвенности… - Уверен, ей плевать на то, каким символом она стала, - резко сказал Адан. - Если ты собираешься провоцировать ее на самоубийство, тебе лучше убраться отсюда прямо сейчас! – вскипел Шенрох, подскакивая на стуле. Затем он осекся, словно боялся, что разбудил ее. Шенрох бросил осторожный взгляд на Энере, и она торопливо закрыла глаза, надеясь, что он ничего не заметил. - Мне очень жаль ее, - смягчился Тельрис. – Мне очень жаль, что так вышло… Мне очень жаль, что это была именно она. Наблюдай за ней, Лифаарн, я скоро вернусь. И он вышел. В палате остались лишь Энере и Шенрох, который едва мог смотреть на нее. Почему они до сих пор с ней? Зачем? Энере решила, что должна сжалиться над Шенрохом и отпустить его. - Уходи… - прохрипела девушка. - Энери? – тот подскочил от неожиданности. – Давно ты?.. - Только что. Уходи. Позови сиделку… Она даст ему хоть несколько минут отдыха. Отдыха от ее ужасного облика. Конечно, Энере не видела себя в зеркале и не думала, что когда-либо посмотрит в него. Теперь она была просто недостаточно прожаренным куском мяса. Ни лица, ни личности. Шенрох с готовностью бросился на поиски сиделки. Но вернулся с ней же и встал у окна, заняв позицию Адана. У Энере на языке вертелся лишь один вопрос, который ей не терпелось задать. Этот глупый интерес, казалось, отвлекал ее от реальности. - Скажите, - едва разборчиво прошептала она. – Почему мои глаза остались целы? - Глаза? – у сиделки даже рот приоткрылся от удивления. – Но… Энере, ваши глаза… их ведь больше нет. Тишина. Тихое жужжание шмеля над букетами цветов. - Вы можете видеть?! – из шока Энере вывел громкий голос сиделки. – Как?! - Я уже говорил вам, - послышался раздраженный голос Шенроха. – Я говорил, что это вероятно. И говорил, что, скорей всего, именно поэтому жрецы в ее случае бессильны. Она больше, чем elveana. Она Дрегана’Хива. - Да! Теперь я вижу! Простите, Энере, я должна сообщить вашему врачу. С уходом сиделки Шенрох снова уселся на свой стул, но теперь он подвинул его ближе к изголовью. - Значит, ты меня видишь? – тихо спросил он, приблизив свою руку ее пальцам, но не решаясь дотронуться. Энере не отвечала. Шенрох посмотрел на ее лицо, которое теперь видел круглыми сутками – во сне и наяву. Ее глаза были закрыты. Веки плотно слиплись, нависая над пустыми глазницами. Не осталось больше прекрасных изумрудных глаз Энере Валетиры, которые приводили его в трепет. Осталось ли от нее прежней хоть что-то?.. - О чем ты говорил ей? – наконец, сказала Энере. Шенрох так обрадовался хоть какому-то интересу с ее стороны, что затараторил. - Ты ведь знаешь, на что способна наша магия, наши жрецы. Они бы вмиг вернули тебе… все. Они пробовали, но они не могут. Они полностью бессильны против твоей магии. Энере слегка поднялась на локтях. - Что? Моей магии? - Да. Мы думаем, она древнее нашей… Она другой природы, другого характера. Она не подчиняется обычным законам. - Не могут… - выдохнула Энере, опускаясь обратно на подушку. Не могут. Эти слова прозвучали приговором. Приговором они и были. Она навсегда останется такой. Интересно, сможет ли она также быстро, как прежде, выхватить клинок из ножен Шена и полоснуть себя по горлу?.. По-прежнему ли она быстрее и ловчее его? Энере змеей взвилась над постелью и выхватила клинок с такой скоростью, что для обычного elvean ее движения были бы размыты. Но Шенрох пошел на опережение. Он не стал уворачиваться или удерживать клинок в ножнах – он схватил ее за руки и прижал к кровати. - Не смей, - громко и твердо произнес он, приблизив свое лицо к ней. – Энере, не все потеряно. Она громко зашипела от злости, а затем рванула свои руки вверх, выворачиваясь из захвата. И затем взвыла не своим голосом от страшной боли. Вся ее с таким трудом зажившая кожа на руках просто снялась как перчатка от локтя и до самых запястий, обнажив алые, кровоточащие мышцы. Шенрох отпрянул и упал со стула, увидев такое зрелище. Энере казалось, что она кричит целую вечность, когда ей снова что-то вкололи, подарив блаженную тьму.* * *
- Она сойдет с ума, - сокрушенно бормотал Шенрох, склонившись на стуле. – Ей не вынести этого… Она уже дала понять, что не хочет жить. К чему эти мучения?.. Может быть, нам следует подарить ей упокоение?.. - Вынуждена возразить вам, - ответила ему жрица. – Наша Энере Валетира не из тех, кто ломаются перед обстоятельствами, и она уже не раз это доказала. Самое главное – она жива и ее разум нетронут. Мы, жрецы, совместно с чародеями что-нибудь придумаем, чтобы спасти ее облик, коль он причиняет ей такие страдания. Мы не будем есть и спать, но найдем выход, ведь это Валетира… Она наш Спаситель, она значит для нас больше, чем кто-либо… Значит для нас почти столько же, сколько Король. - Если не вспоминать ее прошлые преступления, - с горьким вздохом сказал Шенрох. - Таковы были обстоятельства, и мы должны смириться. Наша Энере проявила завидную силу воли, являя нам чистое правосудие, которое испугало бы любого из нас. - Понимаете ли вы… - Шенрох вдруг рухнул на колени и подполз к жрице, ухватив ее руки. – Понимаете ли вы, что Энере потеряла больше, чем просто облик?.. Можете ли вы уразуметь, что она лучше всех нас ощущает витающие вокруг настроения, она и ее погибшая сестра лучшие эмпаты, которых я видел! Она лучше всех нас знает, что она потеряла! Этот случай… эта чудовищная случайность, вознесшая ее на вершину славы, одновременно низвергла ее в пучину боли и страданий! Она знает, слышите вы, она знает, что мы чувствуем к ней! Энере не допускает ни малейшего проявления жалости к себе и теперь она видит, как страдаем мы, когда видим ее! О, Энере – она гордая, она беспощадная, она прекрасная в своей непреклонности – она видит, что мы охвачены горем из-за того, что с ней случилось! Она знает, что более мы никогда не сможем относиться к ней по-прежнему и это ее убивает! Но куда более сильное воздействие на нее окажет известие о гибели ее любимой сестры! Сестры, которую она не смогла простить и потому потеряла! Она потеряет свое второе «я» и это ее убьет! Она будет считать, что потеряла ее по своей вине. Даже сейчас, каждую минуту, каждую секунду, когда я вижу Энере, я замечаю на ее лице признаки тихой агонии! А что с ней станет, когда она узнает о своей сестре, которую боготворила и которую потеряла из-за своей непреклонности. Она никогда не простит себе этого. Римавэн возносит ее, благословляет свою спасительницу, ничего не зная о том, чего ей это стоит. - Вы желаете ей смерти потому что считаете, что ей незачем жить? - Да, увы… да. Смерть для нее станет избавлением. - Так дайте ей цель! - Что? – изумился Шен, отшатнувшись от жрицы. – О чем вы говорите? Какая цель может поднять ее из той пылающей пропасти, в которую она сама себя низвергла? - Вы сами сказали, господин, что до сей поры ее спасала лишь священная месть. - Но ведь… - Шенрох на секунду задумался. – Дракон мертв, хоть и память о нем вечна. - Вы сами знаете, господин, драконов великое множество, - устало улыбнулась жрица. – Нам угрожал лишь один, патриарх, сильнейший из существовавших… Но их племена бесчисленны. - Вы говорите о тех, с кем был заключен мирный договор? Вы хотите новой войны?! – закричал Шенрох, вскакивая на ноги. - Моя благодарность к Энере Валетире безмерна. Она – мой герой, мой сородич. Мне повезло узреть ее подвиг, мне повезло знать ее. Должна признаться, несмотря на мою отрешенность от бытия, пламенный патриотизм разгорелся в моей душе, когда нас накрыло Черной Тенью. Я восхваляю Энере Валетиру и, хоть и должна оставаться бесстрастной, признаюсь – я хочу, чтобы она жила. Еще никогда в истории Римавэна не существовало героя, достойного легенд. Впервые им стала наша любимая Энере. И если существует выбор – позволить ей бесславно умереть от собственной руки, либо же превратить ее в пылающий образ гордых, непоколебимых elveanas, низвергающих самих создателей мира, я готова пойти на второе. - Вы готовы поставить Энере против тысячелетий мира между нами и драконами?.. Вы понимаете, ведь это новая война, которую Римавэн не сможет вынести. - Вы сами имели честь убедиться в том, что драконы – нам не друзья и никогда ими не были. Всего одна особь – и наш возлюбленный Римавэн лежит в руинах! А ведь у нас под боком обитают сотни, тысячи этих существ! И лишь одни небеса ведают, почему остальные не присоединились к этой многоголовой твари. Энере Валетира – исчезающий вид elveanas, помимо прочих своих великолепных качеств, она – Дрегана’Хива.