Они среди нас.

Он убрал руку. Она была вся окровавлена. Я посмотрела на него с сожалением: - Сколько ты здесь? - спросила я и опустила винтовку. - Пятнадцать минут, - ответил он и прижал руку обратно к ране, - Не бойся, Их здесь уже нет, - он улыбнулся, на его щеках появились ямочки. Я еще раз осмотрела его с ног до головы: - Нам здесь опасно оставаться, - тихо сказала я и начала думать, как этого бедолагу быстро отвести в лес. - Ты мне поможешь? Серьезно? - спросил он и посмотрел в мои зеленые глаза. Конечно же лучше передвигаться одному и не иметь на себе такую ношу, но это живой человек. Первый живой человек за два месяца! Я вышла из служебного помещения и подошла к полке с аптечками. Взяла одну из них и вернулась к парню: - Как тебя зовут? - спросил он меня, пока я обрабатывала его раненую ногу. - Кассиопея. Для друзей и близких - просто Кэсси, - ответила я и начала заматывать ногу бинтом, - А тебя как зовут? - Крис, - сказал он и опять улыбнулся. Он что, человек-улыбашка? Ему тут ногу ножом херанули, а он сидит и улыбается мне: - Вставай, нам надо уходить, - я посмотрела ему в глаза. Он встал на одну ногу, я подала ему его рюкзак и пистолет: - Почую, что что-то не так, я пристрелю тебя сразу же, - серьезно сказала я. Сейчас нельзя никому доверять. Просто нельзя. Одни просто не люди, а другие свихнувшиеся люди, которым уже все равно на мир, на выживших и тем более на спасение. Я приобняла Криса и мы двинулись: - Тут тебе надо скакать и как можно быстрее, хорошо? - спросила у него я. Даже не спросила, а поставила его перед фактом. Если мы будем ползти, нас убьют. Я осмотрелась - чисто. Мы начали быстро передвигаться. Крис все время морщился, потому что наступал на больную ногу. Он хотел жить, а значит он - человек. Настоящий человек. Мы шли по тропинке в глубь леса, не разговаривая друг с другом. Уже темнело и дул холодный ветер. Когда окончательно стемнело и было не видно куда идти - мы остановились. Я помогла сесть Крису. Дала ему мюслевый батончик, а сама уплетала сардины: -У тебя кто-нибудь остался в живых? - спросил Крис -Да, точнее, я не знаю, - я вспомнила о брате, вспомнила чудные дни до прилета Иных. Как мы ходили в парк, как играли в футбол, как мы просто ужинали с семьей. Тогда было хорошо, тогда было спокойно. -Брата забрали военные, как и других детей, но вопрос задается после этого только один - что с ними сделали? - А почему тебя они не забрали? - Я похожа на ребенка? - Крис кивнул. -Сэмми, мой брат, забыл мишку, я пошла за ним. Вернуться в автобус я не успела. Сколько тебе лет? - Мне двадцать. Мой папа работал офицером на базе номер девяносто шесть, а я ему помогал, - тут он опустил голову вниз, - Когда прилетели они, папа сказал уходить мне. Брать оружие и уходить. Он чуял, что что-то не так, - говорил он. Его интонация голоса была такой, будто он сейчас разревется, - Я ушел, на столько, на сколько смог. - Детей увезли на эту базу, - шёпотом сказала я, рукой нащупала винтовку. -Я - не Иной, но все кто остались - да. Я убил своего отца, - тихо произнес Крис, - Он шел по шоссе, его разум был чем-то одурманен. Он говорил, что всем осталось жить недолго, поэтому если он сейчас кого-то убьет, то просто подарит ему счастье, ведь он не будет страдать. -Это он сделал? - я тихонько провела рукой по ноге. - Да, - сказал он, - Я добрел до магазина в надежде, что это будет моим укрытием. Ну, а дальше ты все сама знаешь. Ты пришла, спасла меня. Я благодарен тебе, - и он обнял меня. - Мы прорвемся, - ответила я, крепче обняв его. Он спит. Крепко спит, а меня мучают мысли. Вдруг это ловушка и он только притворяется пай-мальчиком. Вдруг его отец жив и находиться где-то здесь рядом, ждет, когда я усну, чтобы прикончить меня. Я рада была увидеть живого человека, но он ранен, он большая ноша для меня. С ним я не выживу. Я встала, нацелила на него свою винтовку: - Прощай...