The forest of October Sleeps silent when I depart The web of time Hides my last trace Opeth — Forest of October
— Гарри, Гарри, ты меня слышишь? — после долгих часов, проведённых за сквозным зеркалом, оно всё-таки заговорило, и Гарри немедленно ответил: — Да, Сириус, слышу! — Гарри не мог разглядеть, что было за спиной у его крёстного, однако, как он понял, там было что-то вроде пустыни и яркого белого светила, что явно не совпадает с тем, что было сейчас вокруг Гарри: тихая и холодная британская осенняя ночь. Гарри сидел рядом с палаткой и дежурил. — Я уж и не чаял тебя услышать! Ты как? — Как видишь, жив и цел, но без понятия, где, — сказал Блэк. — Гарри, расскажи, что стряслось с тех пор, как я пропал? — А когда ты пропал? — Гарри начал перебирать события сегодняшнего дня, но так и не вспомнил момент, когда же он расстался с Сириусом в Министерстве. — Я помню, как вышел против Сам-Знаешь-Кого, потом мы куда-то с ним и Гермионой рухнули вниз… События, которые произошли потом, Гарри предпочёл бы не вспоминать, однако некоторые картины всё же просочились в его разум. Его пока лишь обнадёживало то, что Сириус жив и здоров. — Я помню, как вы рухнули вниз, а затем большинство членов Ордена переместилось за вами, — сказал Сириус. — Но меня эти автоматичики отрезали от остальных, затем я потерял сознание, а очнулся уже здесь. — А «здесь» — это где? — задал Гарри глупый вопрос. — А чтобы я сам знал! — беззаботно ответил Сириус. — Тут жарко, как в аду, и это солнце светит как два Солнца, но жить можно, на самом деле. Просто после холодной Британии любое солнце покажется жарким. Ладно, я пойду, буду держать тебя в курсе событий… Я тут вижу какую-то пирамиду. Я что, в Египте? — Как тебя туда вообще занесло? — охнул Гарри. — Да чтобы я сам знал! — хохотнул Сириус. — Но я ничего против не имею, хоть на отдыхе буду. — Очаровательно, — фыркнул Гарри. — Мы, значит, сражайся с Сам-Знаешь-Кем, а ты отдыхай на югах, да? — Нет, я, конечно, попытаюсь понять, как отсюда вернуться… — тут Сириус осёкся и посерьёзнел. — У вас что, не получилось победить Сам-Знаешь-Кого? — Нет, — Гарри покачал головой. — Он призвал каких-то магов, которые разорвали Орден на клочки. Во всех смыслах слова «разорвали». Выжили только я и Гермиона. Про других выживших я не знаю. — Твою мать… — прошипел Сириус, цокнул языком, а затем сказал: — Зато это объясняет, почему я ни с кем не смог выйти на связь. Ладно, Гарри, и что вы теперь собираетесь делать? — Воевать вместе с Гермионой, искать крестражи, — ответил Гарри. — В… Сам-Знаешь-Кто узнал о том, что я антимаг. Хотя, по-моему, он это уже знал ещё до нашего нападения. И ещё он советовал мне перейти на его сторону. Но вообще… — Гарри вздохнул. — Всё пошло не так. Вообще всё. И я даже не знаю, почему всё пошло не так. — Да уж… — Сириус задумчиво почесал свободной рукой щетину. — Знаешь, Гарри, я даже не знаю, что пока сказать. Ладно, я пошёл к этим пирамидам, может, найду там кого-нибудь. И ещё, Гарри, мой тебе совет — уходи из Британии, и Гермиону с собой прихвати. Больше там делать нечего. Сам-Знаешь-Кто убедился в твоём существовании и начнёт на тебя охоту, и одному лишь богу известно, зачем ты ему нужен. — Он говорил, что у меня есть сила, способная изменить мир, — вспомнил Гарри. — Значит, ему зачем-то нужна твоя антимагия, — решил Сириус. — Но… Я вижу, ты не собираешься уходить из Британии. — А больше некуда, — сказал Гарри. — Куда я без денег, без средств к существованию, без документов, без всего сунусь-то? На площадь Гриммо не вернуться, мы случайно раскрыли это место Пожирателям, в Нору бессмысленно лезть, так как, возможно, что все Уизли погибли. В какой-нибудь параллельный дивный новый мир? Ну только разве что. Вот у меня и не осталось выбора, Сириус, мне нужно сражаться с Тёмным Лордом, чтобы хотя бы в магическом мире обеспечить себе место. И сложно сказать, кто в этом виноват — я или же пресловутое магическое сообщество, — Гарри посмотрел на небо в тучах. Ему показалось, что он заметил в просветах блёклую луну. — Возможно, ты и прав, — согласился Сириус. — Но ты постарайся продержаться до того момента, как я к тебе вернусь из своего отпуска из Египта. Постараюсь привезти с собой сувениры. Надеюсь, за лишний загар ты меня ругать не будешь, а я хоть на курорте побываю. Ладно, удачи, детёныш. На этом Сириус закончил связь, и Гарри убрал зеркало в карман, после чего зашёл внутрь палатки. Как Гарри успел убедиться, в магическом мире многие вещи изнутри больше, чем снаружи, и эта палатка исключением не является. Хоть снаружи она и выглядит тесной даже для одного человека, но изнутри являла собой самую настоящую двухкомнатную квартиру с кухней. Так как обитателей палатки всего двое, то они поровну поделили между собой комнаты. В данный момент Гермиона спала. После утреннего побега из Министерства прошёл целый день, за который она успела создать вокруг этой палатки все известные ей защитные чары, подростки пробрались в ближайший город маглов, набрали немного еды и консервов, пообедали, после чего Гермиона очень долго пыталась дозвониться до Сириуса, а когда она легла спать, её дело продолжил Гарри, но безуспешно. Гарри зашёл в комнату Гермионы. Они договорились, что если Гарри заметит что-то необычное или сможет переговорить с Сириусом, то он её будит, как бы ей не было плохо или как бы ей не хотелось спать. Так что Гарри подошёл к девушке и осторожно потормошил её за плечо. — Гермиона… — позвал он ей. — Вставай… — но на его зов Гермиона лишь сонно простонала. — Я смог добраться до Сириуса. Он жив и цел, но он очень далеко от Британии, так вышло. — … Гарри… — она разлепила глаза и посмотрела на Поттера. — Это хорошо… — она моргнула глазами, а затем они снова закрылись. — Ну, тогда спокойной ночи, — Гарри решил, что свою миссию он выполнил, однако когда он уже развернулся и собрался выйти из спальни девушки, то почувствовал, как рука Гермионы схватилась за его руку. Хватка была слабой, но он всё равно остановился. — Останься… — прошептала Гермиона. Гарри в панике начал думать о том, зачем ей это могло понадобиться. На ум приходили одни глупые и недостойные упоминания мысли. — Мне страшно… — после такого заявления Гермиона Гарри позволил себе посмотреть на её лицо. Оказалось, что она открыла глаза и теперь смотрела на Гарри, а в уголках её карих глаз застыли слёзы. Гарри осторожно кивнул. — Мне… раздеваться? — осторожно поинтересовался он. — … дурак… — покраснела Гермиона. — Но вообще… д-да… — она отпустила руку парня. — Но не до конца… В итоге Гарри стянул с себя куртку, положил её на стул рядом с кроватью, штаны и рубашку, оставшись в майке. — Так нормально? — спросил Гарри. Гермиона вообще лежала, закутавшись в одеяло, торчала одна только рука, но судя по всему, одежды на девушке было немного. — Нормально… — кивнула Гермиона, после чего попросила: — Закрой глаза, пожалуйста, и ложись рядом, — Гарри подчинился, а затем на ощупь утроился рядом с девушкой. Потом он почувствовал как его накрыло одеяло, а к его спине прижалось тёплое женское тело. — Можешь открыть глаза. Гермиона лежала за спиной Гарри, поэтому он не видел ни её лица, ни её тела. — Спокойной ночи, Гарри, — попросила она. — С-спокойной… — Гарри понял, что впервые в своей жизни спит в одной кровати с девушками. И вряд ли он предполагал, что оно получится именно так.***
На следующее утро Гарри, проснувшись, первым делом увидел прижавшуюся к нему Гермиону. Похоже, во сне он развернулся к ней лицом, и теперь она спала, уткнувшись ему в грудь. Парень не мог толком пошевелиться, так что прикрыл глаза, надеясь, что сон к нему снова вернётся. Ну, а когда он открыл глаза в следующий раз, Гермионы уже не было. Значит, всё-таки удалось поспать. Он вылез из кровати, оделся и вышел в основную комнату палатки, служившую и кухней, и столовой, и гостиной. Там он и увидел Гермиону, которая что-то разогревала на сковородке на магическом огне. Что бы она ни разогревала, оно теперь шкварчало, и по палатке распространялся вкусный запах чего-то мясного. — Доброе утро, Гарри, — поприветствовала парня Гермиона, повернув к нему голову. — Ты сегодня рано. — Доброе, — Гарри кивнул девушке и сел за стол. — А сколько время? — Восемь утра, — ответила Гермиона. — Ты же не имеешь ничего против яичницы на завтрак? — Ничего, — ответил Гарри. — И я не думаю, что мы в том положении, чтобы привередничать. От Сириуса новостей пока не было? — Нет, только то, что ты сказал. — Но я толком ничего не рассказал, — посетовал Гарри. — Он посоветовал нам убираться из Британии. Вот только куда нам уходить, Гермиона? — Некуда, по большому счёту, — согласилась девушка. — Я знаю, Орден… — она запнулась при их упоминании. — Они уводили людей куда-то на континент, но теперь, когда их больше нет… Получается, что мы с тобой изолированы на этом острове, — молчание. — А мне когда-то Британия казалась необъятно-огромной. — Мне до сих пор так кажется, — сказал Гарри. — Вот и получается, что мы с тобой, Гермиона, не имеем никаких путей к отступлению. Нам уготована лишь одна судьба — бессмысленная и беспощадная борьба с Тёмным Лордом непонятно ради чего и непонятно во имя кого. Гермиона ничего на такое заявление не ответила. Однако она же и прервала наметившуюся в разговоре паузу: — Я пойду сегодня в магазин. Тебе что-нибудь купить? — Гермиона… а на какие деньги-то? — спросил Гарри. — Ну… — Гермиона задумалась. — Ни на какие? Гарри, пришло время немного пограбить маглов. Нет, Гарри, мы не скатимся до банального воровства, мы будем стараться всегда заплатить за продукты, но вот где нам взять деньги? — Я слышал, что гоблины переводят галлеоны в фунты, — сказал Гарри. — Вот только кто нас теперь пустит в Гринготтс… Кстати, Гермиона, объясни мне, антимагу и маглу по образованию, почему мы не можем просто наколдовать еды из воздуха? — Еда — одно из из пяти принципиальных исключений из закона элементарных трансфигураций Гэмпа, — начала говорить Гермиона. — Короче говоря, еду, как и некоторые другие материалы, невозможно создать из ничего, чтобы получить еду, нужно её трансфигурировать из чего-либо. — А что нам мешает создание еды из грязи? — спросил Гарри. — Сложность данной трансформации, — объяснила Гермиона. — Так же трансфигурированная еда всё равно будет отдавать вкусом того, из чего она сделана. — Я уж думал, в магии нет ну совсем никаких правил, — заметил Гарри. — Однако же какие-то элементарные законы физики всё же соблюдаются. Тут Гермиона взмахнула палочкой, огонь погас, и сковородка с яичницей перенеслась на стол. Сама девушка села напротив парня и приманила вилки себе и Поттеру. И когда они застучали столовыми приборами и начали есть, девушка заговорила: — Прости за вчерашнее. — Вчерашнее? — недоумённо переспросил Гарри, начав перебирать в голове все события, которые имели место быть накануне. — Я оказалась глупой ведьмой, неспособной воевать, — пояснила Грейнджер. — Я… Меня же специально готовили, чтобы я не была бесполезной. — Ты не бесполезная, — Гарри сказал первое, что пришло ему на ум. — Не льсти мне, пожалуйста, — перебила его Гермиона. — Я должна была так же принимать активно участие, как и все остальные… А внизу… Я не должна была лежать в углу. — Тут вообще нет смысла тебя ругать, — заявил Гарри. — То, что устроил Тёмный Лорд вообще нарушает все человеческие принципы. И он был в разы сильнее нас. Мы его недооценили. И… — Гарри сжал руку с вилкой. — Я тоже не должен был безмолвно наблюдать. Я мог бы все эти атаки остановить, но ничего не сделал, — пауза. — Гермиона, нет смысла возлагать на себя вину. Мы все в равной степени виноваты. Мы были слабы и самонадеянны. А уж я — особенно. Я уже видел, как мы побеждаем Тёмного Лорда, и всё становится хорошо. Но теперь… — Гарри охнул. — Но теперь мы не просто слабы, но и разобщены и побеждены, морально и физически надломлены. — И ещё, Гарри… — тут Гермиона покраснела. — С-спасибо за то, что поспал со мной… И… ну… прости меня за это… Это был сиюминутный порыв слабости… Гарри, тоже красный от стыда, что-то невнятно пробурчал. Он был бы не против, будь у Гермионы такие порывы слабости чуть-чуть почаще. — Н-не подумай ничего такого… — она окончательно смутилась и уставилась в стол. Гарри тоже в стол. — Но я могу тебя понять… — Гарри наконец смог говорить более-менее разборчиво и чётко. — Я тоже вчера был подавлен. И… ну… в таких слабостях нет ничего плохого. У тебя же есть я, я всегда готов буду подставить тебе плечо и успокоить. Пауза. Гермиона в итоге подняла глаза и улыбнулась. — Спасибо, Гарри, — услышав благодарность девушки, Поттер тоже решился посмотреть на неё и, увидев её улыбку, сам успокоился. Инцидент исчерпан. — Но знаешь, что я подумала, Гарри. Нам нужно как-то с Полумной переговорить. Мы долго о ней не вспоминали. — Не вспоминали, да, — согласился Гарри. — А ещё я давно Невилла не видел. Славный парень, — Гермиона рассеянно кивнула. — А ведь сегодня первое сентября уже. Они, наверное, поехали в Хогвартс. — На их месте я бы сбежала из страны, — сказала Гермиона. — Рону и Джинни точно надо уходить, ведь их отец однозначно принимал участие во вчерашнем нападении. Гарри, ты не помнишь, мистер Уизли выжил? — Я такого не знаю, — заявил Гарри. — Но, думаю, я бы такое точно запомнил. Вот как Грюм погиб помню. Кингсли — помню. А вот Артура не помню. Доев яичницу, Гермиона встала из-за стола и отправилась в магазин. Гарри же выбрался из палатки и стал дежурить у её входа. Конечно, он не сомневался, что защитные заклинания Гермионы не подведут их, однако ему было приятнее находиться на свежем воздухе, пускай сейчас и было холодно. Ожидание завершилось через полчаса. Гермиона вернулась с пакетом, из которого торчало несколько свёрнутых газет. Гермиона протянула одну из них Гарри и показала срывающую все возможные покровы статью про загадочные убийства, происходившие на протяжении всего этого года. Оказалось, что за всеми этими преступлениями (и некоторыми другими) стоит «религиозная секта Орден Феникса, чьи жестокие ритуалы требуют массовых человеческих жертвоприношений. Произошедшее месяц назад убийство семейства Дурслей — лишь один из многих ритуалов, совершённый одним из участников этой секты Гарри Поттером». Дальше приводился целый список всех «членов секты», среди которых Гарри нашёл и своё имя вместе со своей фотографией, где он стоял рядом с Гермионой. — Секунду, а что это за фотография? — удивился Гарри. — Из выпускного альбома… А, точно, я же забыла, что на тебя альбом не делали — ты деньги не сдал. — Да мне и не было нужны в нём — чего ради мне смотреть на своих одноклассников? Дочитав статью до конца, Гарри поинтересовался: — В остальных газетах написано то же самое? — Гермиона кивнула. — Я же правильно понимаю, что всё это устроили непосредственно маги? — Правильно понимаешь, — сказала Гермиона. — У магов достаточно влияния и в магловском мире, чтобы заставить их распечатать такие газеты. — А у маглов недо… — тут Гарри запнулся. — Недостаточно благоразумия, конечно же. Времена тяжёлые, поверят даже в инопланетян и скрывающихся в тени магов. Но, кажется, когда мы учились с тобой в одной школе, нас такое не волновало, не так ли? — Не волновало, как я помню, — согласилась Гермиона. — Но вообще наше положение теперь плачевное — нам перерезали все возможные пути к действию. Хоть находи этих таинственных японцев и русских и присоединяйся к ним. Хуже-то явно не будет. — Не знаю, не знаю, — покачал головой Гарри. — Вот присоединимся к русским, они нас спасут, а потом устроят тут ГУЛАГи для британцев. Оно нам надо? — поймав на себе скептический взгляд Гермионы, Гарри хохотнул. — Извини, это была шутка. Как бы там ни было, ты мне лучше скажи, как это ты раздобыла газету? — Мантия-невидимка, — ответила Гермиона. — Я решила, что нет больше смысла быть добрыми с людьми. Теперь вся Британия — наш враг, у нас больше не осталось союзников. Я даже боюсь себе представить, что про нас написано в «Пророке». Ох, надо бы радио раздобыть, что ли… Как бы там ни было, у нас нет вообще никакого плана. Остаётся только скрываться и пытаться что-то придумать.***
Шли дни. Гарри и Гермиона каждые два дня меняли своё местоположение, сворачивали палатку, после чего трансгрессировали в другое место. Иногда Гермиона выходила к ближайшему городку маглов, чтобы затем вернуться с новостями. После репрессий первого сентября жизнь магической Британии не особо сильно поменялась. Время от времени рассказывали о том, что победили ещё одного из членов Ордена, но в целом ничего страшного. Иногда мелькали строки о том, что отлавливались отряды японцев и русских. От Сириуса не было больше новостей. После ночи на первое сентября он будто канул в лету. Лишь однажды Гарри показалось, что он слышит какие-то голоса с другой стороны зеркала, но ничего подробного. Тогда они с Гермионой сошлись на мнении, что Сириус его попросту потерял, но сам он в целости и сохранности отдыхает в Египте. Рано или поздно он вернётся в Британию, а там можно будет и пересечься. Будни подростков были до одури скучными. В основном они читали те книги, которые взяла с собой Гермиона. Но они все были о магии, так что половину текста Гарри не понимал. С таким же успехом, решил он для себя, он мог бы читать учебник по высшей математике, в ней он так же ни бельмеса не смыслил. Но зато он лично для себя убедился в том, что магия — это сложнее, чем просто размахивание волшебной палочкой, сопровождаемое произнесением заклинаний. Однако одна перемена в повседневной жизни подростков произошла в начале октября, когда деревья уже полностью освободились от листьев, и теперь вся Британия представляла собой блёклый пейзаж с голыми деревьями, хмурыми домами. Постоянно шли дожди и дули пронзительные ветры. В палатке с каждым днём становилось всё холоднее и холоднее, теперь Гарри даже спал теперь не в одном нижнем белье, а ещё и в рубашке. И вот однажды, когда он вечером лежал в постели и читал очередной талмуд об особенностях создания чего-то из ничего, как к нему в комнату зашла Гермиона в рубашке и джинсах. — Гарри, — обратилась она к парню. — Можно я с тобой посижу? — К-конечно, — Поттер натянул одеяло повыше на себя и отодвинулся, освобождая девушке место, так как других предметов меблировки, кроме маленькой прикроватной тумбочки, в комнатке не наблюдалось. Она прилегла на кровать. — Гарри, — она снова обратилась к парню, — ради чего мы продолжаем это существование? Мы ведь уже месяц не можем ничего сделать. Мы ни с кем не встретились, никого не спасли, не придумали, где искать крестражи, ничего не отбили, ни с кем не сражались. Мы ничего не делаем, мы лишь постоянно убегаем и прячемся по лесам. Мы занимаемся лишь тем, что прячемся ото всего. Повисло молчание. — Гарри, — снова заговорила Гермиона, — мы теперь живём в своём мирке, в котором теперь осталось место лишь для нас двоих. Ты не находишь это… — она задумалась, подбирая нужное слово. — Романтичным? — предположил Гарри. — Нет, конечно, — ответила она, краснея. — Чего же тут романтичного? Два подростка, парень и девушка, скитаются без цели, без идеи, без плана, без еды, без денег по стране… — Нет, я что-то другое имела в виду, вот только не знаю, что именно, — она, недолго думая, перебралась под одеяло. — Гарри, ты же не против, если я сегодня проведу ночь с тобой?.. — она вся была красная от стыда. Гарри же совершенно искренне растерялся, не зная, что ответить Гермионе. Отказывать он ей не хотел, но вся ситуация была очень и очень странной. Однако пока он думал, девушка уже прижалась к нему. Он почувствовал тепло тела другого человека. — Ночи стали такими холодными, — посетовала Гермиона. — Скоро вообще в куртках будем спать. Гарри едва удержался от комментария «И поэтому ты решила греться об меня?», так как счёл его неуместным в подобной атмосфере. Он отложил книгу на тумбочку. — От Сириуса давно новостей не было, — посетовала Гермиона. — Очень давно, — согласился Гарри. — Похоже, ему в Египте очень даже хорошо. Лучше бы он нас тоже туда забрал. — Он не может, — ответила Гермиона. — Оттуда долго добираться. — Уже месяц прошёл, мог бы и вернуться, — проворчал Гарри. — Ну, не ругайся, Гарри, — Гермиона попыталась произнести эту реплику примиряющим тоном. — Давай лучше спать, а завтра мы переберёмся в другое место. — Давай, — согласился Гарри. — Тогда спокойной ночи. — Спокойной. А когда Гарри проснулся следующим утром, то обнаружил, что во сне повернулся лицом к Гермионе и прижимает её к себе. После этой ночи они начали спать вместе. Они допоздна читали книги в спальне Гарри, после чего ложились спать и согревали друг друга всю ночь. Они никак не обсуждали подобные посиделки. Им обоим было очень неловко от такого, однако, судя по всему, никто не хотел, чтобы что-то менялось.***
— Я какое-то время встречалась с Полумной, — сказала Гермиона за завтраком одним октябрьским утром. Гарри застыл с вилкой у рта. — То есть? — Я встречалась с Полумной, — с улыбкой на устах повторила Гермиона. — Вроде всё понятно. — Не всё понятно, — заявил Гарри. — Вы же… обе девушки?.. — Есть такое, — смущённо пожала плечами Гермиона. — Но я бы всё-таки поправила себя: это нельзя было назвать полноценным романом. Мы лишь пару раз целовались. Можно считать, что мы были просто очень и очень хорошими друзьями. — Друзья обычно не целуются, — заметил Гарри, продолжив завтракать. — Хотя Полумне хватит ума и на такое… — в голове невольно появились будоражащие воображение картины, как две девушки сидят в какой-нибудь комнате и целуются, прижавшись друг к другу. Отчего-то эта картина очень понравилась Гарри, хотя он и находил её несколько неправильной. — Вот это сейчас обидно чуточку было, — надулась Гермиона. — Но всё равно, я хочу сказать, что было и такой период в моей жизни… Ты же понимаешь, её очень трудно не любить. Она такая наивная и добрая, хочется постоянно защищать её улыбку. — И она всегда умеет говорить правду, сокрытую под тонной милой… — Гарри чуть было не сказал «глупости». — Милой чепухи. — Это точно, — согласилась Гермиона. — Вот я и думаю, что я неправильно позволила себе забыть о её существовании. А теперь, когда я сплю с тобой… — она покраснела. — То есть, вместе с тобой… Ну ты понял. Короче, я чувствую, будто я ей изменяю. — А ты её как любишь? — Гарри только после произнесения этой фразы понял, что она довольно глупая. — То есть, ну, любишь как друга или как девушку? — Порой ты не умеешь задавать, Гарри, вопросы, но идею я поняла. Я, собственно, и пытаюсь понять, кто она для меня. Наверное, странно всё-таки к ней относиться так, как обычно парни относятся к девушкам, а девушки — к парням, это неправильно, мы же обе девушки. Но, самое интересное, что из-за Полумны во мне проснулся материнский инстинкт. Как-то Джинни мне сказала, что, возможно, она, то есть, Полумна, видит во мне свою маму. Как-то даже странно… — она потыкала вилкой в яичницу. — Странно это всё. Если я и мать Полумны, то тогда я должна быть с ней, а не здесь. Я должна защищать её ото всех бед, а не оставлять её бог знает где бог знает зачем. И как я собираюсь быть матерью? Гарри, как думаешь, я буду плохой мамой? — Даже не знаю, — честно признался парень. — Но вообще… в такой трогательной женской дружбе не вижу ничего плохого. И за Полумну я рад, ведь я считаю, что ты была и остаёшься для неё очень хорошей подругой. А когда мы учились вместе в Хай-Камеронсе, вы… — Были просто подругами, если ты об этом, — продолжила за парня Гермиона. — Я тогда и не помнила, что она для меня значила когда-то, а теперь я этого и не понимаю. Я чувствую, что бросила Полумну, что не совсем правильно. Гарри не знал, что на такое заявление сказать Гермионе. Он продолжил есть яичницу. — Гарри, давай прекратим всё это, — сказала Гермиона. — Трансгрессируем на далёкий островок, я окружу его чарами, а там мы вдвоём построим домик, заведём небольшое натуральное хозяйство. Нам не будут нужны ни маги, ни маглы. А потом… — она пуще прежнего покраснела и замолчала. — Извини, но такого не может быть, — заявил Гарри. — Рано или поздно мы должны будем прекратить наше добровольное отшельничество и вернуться на поле сражения с Тёмным Лордом. Осталось только понять, как скоро жестокая реальность вспомнит о нашем существовании. — Да, Гарри, прости, — кивнула Гермиона. — Просто у меня настроение какое-то потерянное… Вот такие глупые мысли в голову и лезут. Гарри мог понять ход мысли Гермионы. Октябрьские леса тоже постепенно выводили парня из себя, однако он ничего не мог поделать. Им некуда возвращаться. За всеми местами, которые так или иначе связаны с ними, без сомнения установлены слежки. Возвращаться в те места, которые некогда принадлежали Ордену, самонадеянно, ибо слежка. Убежать куда-то… Таким образом, они продолжали существовать в абсолютном вакууме персональной реальности. Ничего не поменялось. Все мысли и все поступки, творимые ими, не влекут за собой ровным счётом ничего. Их разговоры пусты и не приводят к никаким последствиям. Больше ничего не имеет абсолютно никакого смысла. Они остались абсолютно одни в своём мире, снедаемые тоской и безысходностью. Они существуют на автопилоте и лишь ради того, чтобы очередную ночь провести в одной кровати друг с другом, прижимаясь друг к другу незнамо зачем.***
Октябрь сменился ноябрём, и выпал снег. Теперь совместные ночи были не прихотью, а необходимостью, потому что иначе подростки рисковали замёрзнуть до смерти. Конечно, это небольшое преувеличение, однако в каждой шутке лишь доля шутки. Однажды Гарри заикнулся о том, не рациональнее ли наложить какие-нибудь утепляющие заклинания, но Гермиона оборвала его мысль. Собственно говоря, Гарри сам расстроился бы, если бы они перестали спать вместе. Но если и Гермиона не против… В ноябре Гермиона начала приносить с собой и книги, так как их мини-библиотека уже исчерпала себя. Ноябрьские дни оказались ещё унылее и беспросветно скучнее, нежели октябрьские. Теперь подростки позволяли себе задерживаться на одном месте на неделю, потому что теперь спешить им больше некуда было. Ноябрь сменился декабрём, и стало настолько холодно, что Гермиона однажды украла несколько тёплых курток и всё-таки наложила кое-какие утепляющие чары на палатку, но теплее не особо стало, поэтому они продолжали спать вместе. От Сириуса новостей всё не было и не было. От других членов Ордена — тоже. В «Ежедневном Пророке» новостей было всего ничего, будто ничего такого страшного и не происходит. И вот одним декабрьским днём накануне Рождества Гермиона как обычно отправилась в город маглов, но так и не вернулась. Её не было без малого полтора часа, максимальный срок, во время которого Гарри не должен волноваться. Разумеется, Гарри и Гермиона были реалистами и, к тому же, здравомыслящими параноиками, поэтому они выработали правило: если Гермиона не возвращается через полтора часа, то тогда Гарри сначала собирает палатку, затем идёт в сторону ближайшего города маглов. Если там он Гермиону не находит, то он начинает искать какие-нибудь следы пребывания девушки там. Ну, а если не находит… То на такой случай у них плана не было. Когда Гарри своими руками всё-таки смог собрать палатку, то уже прошло два часа с момента пропажи Гермионы. Она так и не вернулась, и как бы Гарри не спешил, собрать палатку быстрее, чем за полчаса, у него не получилось. Затем он запихнул палатку в сумочку Гермионы, засунул саму сумку во внутренний карман своей куртки и, немного подумав, родил в своей голове план, который опирался на несколько предположений. «Итак, мы знаем, что я являюсь главным врагом Волдеморта, — думал Гарри, — но в то же время я ему решительно необходим живым и здоровым. Итак, Гермиона пропала. Я не исключаю того, что её похитили приспешники Тёмного Лорда, что будет самым очевидным поворотом событий. Не думаю, что маглам есть дело до неё, ведь она абсолютно невидима, значит, это действительно маги. Полумифические японцы и Конференция не догадываются о её существовании, значит, остаются лишь Пожиратели. И в городе они заготовили для меня ловушку. Значит… Значит, чтобы найти Гермиону, мне нужно попасться им». — Волдеморт, твой план крайне наивен, — сказал Гарри, и через несколько секунд услышал рядом с собой несколько хлопков трансгрессии. Он знал о существовании Егерей, которые отлавливают противников режима Волдеморта, а так же трансгрессируют к тем, кто осмелился назвать Тёмного Лорда по имени. Вряд ли он предполагал, что Гарри допустит такую оплошность, поэтому вряд ли рассчитывает на Егерей, поэтому Гарри не боялся встречи с ними. Так и вышло. Гарри мельком увидел, что егеря выглядели настоящими слабаками. Поттер достал из-за пояса револьвер левой рукой в перчатке, а правой рукой приготовился отбивать заклинания. В следующий момент Поттер услышал, как егеря начали произносить заклинания, и в следующий миг Гарри пригнулся и выстрели встоявшего перед ним лохматого типа, похожего чем-то на волка. Пуля попала ему в голову и окропила местность содержимым его черепной коробки. Гарри сделал кувырок вперёд и буквально спиной почувствовал жар, исходящий от того места, где он только что стоял. Закончив кувырок, Поттер вскочил на ноги и развернулся. Он увидел, что егерей осталось пятеро. Что же, в обойме как раз осталось пять патронов. Гарри прицелился и начал совершать выстрелы. Раз, два, три, четыре. Большая часть полянки, на которой находились Гарри и егеря, окрасилась в кроваво-красный цвет. Егеря оказались ужасными соперниками, и последний оставшийся в живых уже поднял руки, увидев, что какая-то дудочка уничтожает магов в разы лучше волшебной палочки. Гарри выстрелил оставшемуся в живых егерю в бедро. Тот, естественно, упал, визжа от боли и страха, держась рукой за рану. О том, чтобы попытаться её залечить, егерь не додумался. Ну, а пока тот корчился на земле, Гарри начал обыскивать егерей. У них он нашёл несколько палочек и несколько мешочков с галлеонами. Больше ничего интересного у них не нашлось. Гарри засунул в револьвер один патрон, подошёл к егерю, забрал у него палочку и переломил её надвое, после чего ногой развернул его на спину. Тот перестал стонать и с ужасом уставился на Поттера. Подросток прижимал его ногой к земле и наставил на него пистолет. — Итак, парень, у меня пропала подруга, — начал говорить Гарри, надавив ногой. Егерь, молодой мужчина, обросший растительностью на лице и выглядевший как самый обычный алкоголик, застонал. — Гермиона Грейнджер. Слыхал о такой?.. — Н-не убивай меня… — простонал егерь. — Я и не убью, — пообещал Гарри. — Если скажешь, где она, то я тебя оставлю в живых, — о том, что он всё равно склончается от полученной раны, Поттер деликатно умолчал. — С-слыхал… — егерь тяжело дышал. — М-малфой требует её… А м-мы… Я… Нашли её!.. — на его лице появилась глуповатая улыбка. — Да!.. Доставили… Хорошая девочка… Нарожает Малфою много наследников… М-мы хотели сами её того, да вот с нами б-был этот… как его… Долох. Сказал, что она нужна ц-целой… Невредимой… Мелкий Малфой хочет её невредимой… — Окей я суть уловил, — процедил сквозь зубы Поттер. — А теперь ты мне расскажешь, где она теперь находится. В имении Малфоев? — И-именно… — закивал егерь. — Но, Пот-тер, тебе её уже не спасти, да… Ты не знаешь, где оно, поместье… — Не знаю, но ты восполнишь этот пробел в моих знаниях, — ядовито усмехнулся Гарри. — Жить хочешь? Значит, расскажешь, где оно находится. Нет, я не попробую трансгрессировать с тобой, мало ли куда ты меня закинешь. — Я бы тебя доставил к Малфоям… — сказал егерь. — В-всех наглецов — к Малфоям. Там — логово Тёмного Лорда, но Его там очень редко видят. — Вот и славно, — усмешка Поттера стала ещё шире. — Значит, доставь меня к своему хозяину. И тогда ты не просто выживешь, но и будешь вознаграждён. И без глупостей, пожалуйста, я нужен ему живым, — Гарри задрал правой рукой правую штанину. Возьмись рукой за мою ногу, иначе мы отсюда никуда не трансгрессируем. Егерь послушно взялся за ногу Гарри с таким выражением лица, будто он прикоснулся к самому господу, и в следующий миг Гарри почувствовал на себе все прелести трансгрессии. Через несколько секунд Гарри рухнул на землю, а когда поднялся, то увидел в паре сотне метров от себя крупное готическое здание. Ну, а рядом с Гарри лежал егерь. Поттер наставил на него револьвер. — Отвечай, это и есть поместье Малфоев? — Д-да… — прохрипел егерь. — Что же, спасибо большое, — Гарри убрал револьвер в кобуру, а затем снял перчатку с левой руки. Ему предстояла непростая задача по проникновению на вражесую территорию без всяких средств к маскировке. Мантия-невидимка утеряна, возможно, что навсегда, так что теперь Поттеру придётся как-то выкручиваться, а плана у него не было от слова «совсем». — Вот дерьмо, — тихо ругнулся себе под нос парень и направился к поместью Малфоев.