***
Деннис проснулся от того, что на него давила некая тяжесть. Разлепив глаза, он увидел в утренних лучах пробивавшегося сквозь шторы мартовского солнца Наглость в одной лишь белой рубашке парня на голое тело (розовый лифчик и трусики не считаются). Она восседала на Деннисе в области паха, таким образом, любое движение со стороны хотя бы одного из них привело бы к крайне смущающим последствиям, хотя не совсем понятно, что может быть менее смущающим, нежели это. — Ну и что тебе от меня надо? — Деннис задал один из наиболее резонных вопросов из всех возможных в столь щекотливой ситуации. Он уже давно привык к нахальству, наглости и распущенности своей богини, однако конкретно эта выходка грозила выбить Деннис из колеи или хотя бы окончательно вывести его из себя, но, откровенно говоря, он, как и любой школьник периода полового созревания, даже и не возражал от того, чтобы на нём сидела красивая женщина явно старше его (ну, а про то, что она вообще богиня даже говорить не стоит). — Развлекаюсь, — заявила Наглость, элегантным движением руки встряхнула свои волосы, после чего притворно нахмурилась. — И это вся твоя реакция? А где смущение? Или благодарность? Я не каждый день тебя так бужу, так что не вижу радости, глупый смертный! Радуйся, Адепт, что я иногда одариваю тебя благом ощущать моё тело! — Больно надо, — руки Деннис были закинуты за голову, а теперь он решил провести кое-какой эксперимент. Правую руку он засунул себе под одеяло и потянул её в сторону своего паха, а левую — в сторону груди Наглости. Но она перехватила обе руки, и если правую она просто крепко прижала к телу Деннис, то пальцы левых рук переплелись на полпути, и Наглость невольно нависла над Деннисом ещё ближе, чем была до этого. Парень вздохнул, признал свою капитуляцию и начал убирать руки себе за голову, но богиня решила не отступать, а ещё сильнее нависла над парнем, поставила руки на кровать рядом с плечами Деннис, опасно приблизившись к его лицу. — Как же я могла забыть, что на тебе мои фокусы не работают, — печально вздохнула Наглость. — Не хочешь что-нибудь узнать про богов? Я сегодня очень добрая, поэтому готова быть и мудрым сенсеем, и ласковой девушкой для тебя, но только сегодня! — Я даже не хочу знать, с чем это связано. И вообще, объяснять надо было в день нашего знакомства, а не спустя… — Деннис стал вспоминать, как много времени прошло. — Ты забыл дату нашей встречи?! — Наглость отринула от Деннис. — Ты что, совсем меня не ценишь, что даже не помнишь, когда у нас годовщина наших отношений?! — она недовольно фыркнула. — Я думала, я для тебя больше, чем просто подруга! — Какие ещё, к чёрту, отношения?! — воскликнул Деннис. — Ладно, чёрт с тобой. Начинай уже рассказывать про богов и… Ну, и всякое такое. Развлекай меня. — Как я сказала, мы, боги, — огромнейший эксперимент по созданию магов, — начала говорить девушка. — Хочешь знать, когда был положен эксперимент? Можешь не отвечать, он был положен в год, когда в Британской Империи произошла буржуазная революция, и династия Тюдоров была свергнута. Совпадение? — Не думаю, — ответил Деннис. — И как же эксперимент и игры богов взаимосвязаны? — Прямым образом, — ответила богиня. — Когда-то, когда деревья были большие, трава — зеленее, солнце светило ярче и вообще жилось всем лучше, был один единый всеобъемлющий Бог. И у этого Бога был только один адепт — человек из династии Тюдоров. Но потом последний император Великобритании, Георг VIII Тюдор, решил раздробить Бога на множество различных богов, каждый из которых отвечает за те или иные человеческие эмоции. Этот эксперимент мог бы подарить миру магию, если бы Георг VIII успел завершить начатое, но о его плане знали иностранцы, и они решили устроить революцию, чтобы свергнуть монархию и усадить своего ставленника. — Это многое объясняет, — вздохнул Деннис. — Вот только свергнуть свергли, а эксперимент уже шёл полным ходом. Младшие боги росли себе и росли, и вот, год назад, мы пробудились и начали осуществлять заложенную в нас программу: набирать Адептов по всему миру, но не более двух Адептов на школу. Я не знаю, почему у нас есть такие ограничения, кто их создал, почему они поддерживаются, но такова реальность, таковы условия игры, такова концепция этого мира, ничего не поделать. Адепт — это маг, который манипулирует той магией, что является олицетворением сущности бога. Для меня олицетворение Наглости — быть незамеченным, всякие там шипы, но самая главная способность — давать твоим словам такую силу, что любой человек будет исполнять твои приказы, причём чем абсурднее и наглее приказ, тем лучше. — То есть, я могу включить эту суперспособность, подойти к девушке и сказать ей — отдайся мне, и она согласится? — предположил Деннис. — Я бы не тратила на такую глупость свои силы, но идею ты уловил правильно, — кивнула богиня. — Я же говорила, что я — один из осколков Бога Наглости, заключённый в тебя, школьника лишь одной школы, и для победы мне нужно поглотить всех богов твоей школы, пока эксперимент не перейдёт в следующую фазу. Я уже стала доминирующей богиней в некоторых школах в других странах, вот только другие осколки я слабо чувствую. Для победы нужно провести ритуал, во время которого надо вырвать из себя сердце, сказать «Я лишаю тебя права быть богом, Имярек!», а потом сделать то же самое с сердцем противника и втащить два сердца в себя. Короче, безудержное веселье. Смекаешь? — Да куда я денусь, — вздохнул Деннис. — Теперь слезь с меня. Мне как бы в школу надо. — Но ты как бы можешь её пропустить, — удивлённо моргнула Наглость. — И когда это ты сделался таким пай-мальчиком? Это же у нас вроде бы вместилище Ревности тихоня и умница, хоть и сдвинутый по фазе, но уж никак не ты. Вместо ответа Деннис поднял свой торс почти перпендикулярно плоскости кровати, после чего резко обхватил богиню руками. Наглость удивлённо ойкнула, а затем, всё же, ехидно улыбнулась и спросила: — И что же ты задумал, смертный? — она обвила своими руками шею парня и с интересом посмотрела в его глаза, которые не выдавали его мотивов. — То же, что и ты. Играю с тобой.***
Малькольм Бун, одноклассник Денниса Фицжеральда, сидел вместе со своими родителями в просторной кухне, ужинал и смотрел новости, по которым, разумеется, передавали страшные вещи. Помимо нестабильной политической обстановки в мире, речь шла ещё и о том, что в районе, где проживает и учится Малькольм, завёлся маньяк-насильник, на совести которого уже как минимум десять изнасилованных и ограбленных девушек. Он совершает свои злодеяния без улик, под покровом ночи, посему было рекомендовано никому из девушек (и парням тоже, а то мало ли) в здравом уме и твёрдой памяти на улице в позднее время не появляться. На самом деле, этот совет действенен в любой жизненной ситуации, но просто в свете последних событий упомянуть его было бы не лишним. Однако Малькольм был другого мнения. Закончив обедать, он молча встал из-за стола и первым делом направился в свою комнату. Там он пошёл к своему шкафу и, открыв его, начал одеваться. Облачившись в итоге в свитер на голое тело и джинсы, он пошёл к входной двери и так же молча вышел из дома, убрав ключи в один из карман. Бун был невысоким парнем с кучерявыми волосами. Лицом он, однако, не вышел, но этот недостаток… Ничем не компенсировался. Тщедушный, недалёкий тип, он не мог вызвать популярность у девушек, однако вселенная крайне любит парадоксы, посему именно он является организатором «бизнеса», в который он вовлёк как минимум половину своих одноклассниц. Он им предлагает лёгкие деньги в обмен на то, чтобы терпеть его клиническое неумение быть разумным человеком, постоянно слушать его абсурдные в своей тупизне речи, и помимо всего прочего, всегда быть морально готовый к унижениям с его стороны и его дружка, Гордона Рича, которого все насмешливо зовут Ричи. И в данный момент времени, стоя у калитки дома и разжигая сигарету, Малькольм звонил одной из своих «работниц» — Фей Хиггинс. — Где мои деньги? Почему ты такая бесполезная? Почему ты не можешь нормально работать?! — … — Фей была тихой девочкой, всегда молчала, а если и говорила, то негромким голосом, что могло бы компенсироваться интересной внешностью, однако в ней не было ничего миловидного, поэтому странным было то, что вокруг неё ошивается как минимум четыре парня, и ещё несколько в неё просто влюблены. — Я пытаюсь. — Хреново пытаешься, — заявил Малькольм, и тут из темноты улицы выкатил на велосипеде верзила Дадли Дурсль, ученик Воннингса, главный руководитель этого «бизнеса», в чьих руках сосредоточена власть над всем этим предприятием. Подкатив к Малькольму, Дадли, не слезая с велосипеда, подал своему подельнику и поинтересовался: — К Фей подкатываешь? — они пошли по аллее вдоль домом — Она тупая и нихрена не работает, — посетовал Малькольм. — Объясни ты ей, как надо работать, — и протянул трубку Дурслю. — Алё? Слушай меня, Хиггинс, ты — тупая шлюха, — безапелляционно заявил Дадли. — И я не намерен больше терпеть тебя. Завтра чтобы ты дала нам. И деньги давай. Пару сотен. Бери пример со своей сестры, она хоть и страшная, как Бун, но работает лучше тебя! Ты же типа клёвая, у тебя парней было дофига, так какого хрена ты не можешь лохов разводить на бабки?! Короче — либо деньги, либо выкидываем нахрен из бизнеса, кидаем твой настоящий адрес и твой телефон, а потом ты огребёшь трынделей ото всех! — … Я могу предложить замену, — пробормотала Фей на том конце провода. — Или… Кандидатуру на ещё одну… Участницу. Дурсль заинтересованно замолчал, а потом остановился, подманил Малькольма и они стали вдвоём слушать, что говорит девушка: — Можно… Ну… Гудмен, например. Или Ривс. И если с Маргарет может не прокатить, то Ребекка… Э… Ну… Она типа слишком погрязла в своих взаимоотношениях, так что… Можно её шантажировать. Припугнуть… И… Э… Мне Деннис рассказал, где она живёт. Можем угрожать ей. Насильно введём. — А ты умная девочка, — похвалил её Дурсль. — И где же живёт Ребекка? — …Расскажу только тогда, когда вы пообещаете, что позволите мне спокойно выйти из вашего «бизнеса», — выдвинула условие Фей. Парни шли по пустынным улочкам, и никто им по пути не попадался. — Ишь, чего захотела! — возмутился Дадли. — А ты не брешишь? Правда знаешь? Учти, если там нас будут ждать братки, мы тебе наваляем! — Да правду говорю! — обиделась Фей. — Это же Деннис, он всегда со мной добр и говорит правду в таких вещах. Он сам рассказывал, как шпионил за Поттером и Гудмен. — Я так и знал, что эти двое трахаются! — сказал Малькольм. — Хотя я всегда думал, что Поттер просто долбанутый, который не может ухлёстывать за девками. — Да нихера они не трахаются, — возразил Дурсль. — Он просто ездит с ней как последняя тряпка, даже пялиться на неё не может. Не то что я! Уж поверь мне, я вынужден с Поттером под одной крышей жить! — Да, ты у нас крутой чел, Большой Дэ! — восхитился Малькольм. — И Деннис тоже норм чел, так что я верю тебе, Хиггинс. Но слышишь: не пробуй нас надуть! Мы тебе наваляем! И всем расскажем! А какие-нибудь фотки против Гудмен есть? — А это не надо! — заявил Дурсль. — Достаточно сказать «Я знаю, что ты сосала у Денниса и Поттера», она тут же падёт на колени и будет отсасывать у меня, как шлюха с шоссе за фунт, чтобы я только молчал. Даже даст мне, чтобы молчал. Ну, а что уж говорить про наш бизнес! — Да ты крут, Дадли! — восторгу Малькольма не было предела. — Ну ладно, Фей, учти, что мы и денег ждём! Тебе от этого не отвертеться! — он бросил трубку и убрал телефон в карман. — А может, и Ривс в наш бизнес затащим? — Всех затащим! — махнул рукой Дадли. — Они все будут нам давать деньги и сами отдаваться нам. Мы будем супер-сутенёрами всего Лондона, если не всей Британии! Негры и арабы будут завидовать нам! И они начали рассказывать друг другу, как наладится их жизнь после того, как в их «бизнесе» будет прибавление. Однако в первую очередь они глядели по сторонам в поисках молодых девушек, которых можно легко оглушить, а затем изнасиловать. И вот им попалась жертва. Девушка в дорогом пальто шла им навстречу, но завидев двух парней, выглядевших недружелюбно, она поспешила сделать крюк, однако Дурсль и Бун пошли ей навстречу, жертва попыталась обогнуть их со стороны газона, однако они только этого и ждали. Зажав её в клещи, Малькольм из ниоткуда создал тонкий шип, который вонзил в девушку. Она ойкнула, а потом обмякла и рухнула на руки Дадли, который был готов к такому повороту событий. Взвалив её на плечи, парни засеменили к гаражам. Ночь и отсутствие фонарей скрывали это чёрное дело от честного люда и от всего мира. Уже среди гаражей Дурсль начал обыскивать женщину на предмет драгоценностей. И действительно, он извлёк мобильный телефон, бумажник, несколько дорогих украшений. Закончив обыск, награбленное он убрал в свой рюкзак. — Эй, делись, Дадли! — потребовал Брагин. — А вот хренушки. Потом поделимся. Можешь её трахнуть первой. Малькольм стянул с себя штаны вместе с трусами, после чего грубо разорвал одежды женщины, раздев её до гола, после чего, поставив девушку в позу, которую в простонародье называют позой раком, а в интеллигентном обществе тоже вроде бы как пользуются подобной терминологией, принялся за чёрное дело. Ему было не впервой заниматься сексом, и так же не в первый раз он насиловал, поэтому акт совокупления из метафизической абстракции, привязанной к романтике, обратился в математически выверенный процесс. Он методично двигал бёдрами, обхватив руками бессознательное тело жертвы, пока не настал момент оргазма. После чего он вышел из девушки и бросил её будто наскучившую игрушку в ранневесеннюю грязь. Он поглядел на своего подельника и сказал ему: — Всё, я выбросил эту шлюшку в грязь. Ей там самое место. Пользуйся. — Ну ты и мудак, — возмутился Дадли, и трудно было понять, серьёзен он или же нет. — Я хотел себе чистую шлюху, херали ты её в грязь кинул, ты, дебил?! — Джентльмены, не ссорьтесь, — из ниоткуда появился немного полноватый мужчина средних лет. Светло-русые волосы с рыжеватым оттенком были зачёсаны назад, на носу были широкие очки, усы были широкие и пышные, и в целом вкупе с клетчатым свитером поверх белой рубашки и чёрных брюк он производил впечатление человека интеллигентного. Вот только он абсолютно хладнокровно и с циничной улыбкой смотрел на голое и побитое в пылу совокупления женское тело. — В этом мире предостаточно женщин, которых необходимо изнасиловать, хватит на всех, посему не занимайтесь столь мелочными спорами, друзья мои. — Но он, — Дадли показал на Буна, — измазал грязью эту шлюху! — Некоторым нравятся и женщины в грязи, — философски ответил мужчина, после чего вздохнул и сказал: — Но ежели вы того хотите… Он поднял девушку с земли, щёлкнул пальцами, появился ещё один тонкий шип, который он воткнул в жертву, после чего она моментально очистилась от грязи. — Переборщил, — мужчина элегантным движением туловища увернулся от Дадли, который уже протянул руки, чтобы забрать девушку себе. — Я ей вернул девственную плеву… Так что, джентльмены, мне её придётся дефлорировать. Вы же понимаете, я — бог Изнасилования, и если непосредственно я насилую человека, то тогда мне полагается энергии в разы больше, чем от вас. А уж сколько от девственниц энергии… Вы уж простите, но я так уж устроен, ничего не поделаешь. Дурсль признал своё поражение, после чего отошёл и стал наблюдать, как Изнасилование оголился и принялся совокупляться с женщиной. Во время сего процесса между парнями завязался разговор. — Ведь если подумать… — задумался Малькольм, что бывало не так часто. — То в школе много девственниц. Даже в моём, Дадли, классе. Так что… Почему бы… — Не устроить набег на твою школу, учинив всешкольный разврат? — закончил за него бог. — Я только за, но пока не получу указ от бога Разврата, ничего предпринимать нельзя. Не забывайте, друзья мои, мы находимся в режиме жёсткой конспирации, и я, бог Изнасилования, человек подневольный, зависимый от Разврата. Когда он решит, что мы накопили достаточно энергии, тогда и начнём реализацию нашего плана. — Как думаешь, Дадли, кто в моём классе девственницы? — к разочарованию бога, парни его не слушали. — Коллин Уэст, как я помню, — начал рассуждать Дурсль. — Она страшная прям как ты, — парни рассмеялись. — Не бойся, чел, ты красивый, а она нет. И жирная к тому же. И стрёмная. И вообще. Бишоп ещё. Такая же стрёмная и такая же долбанутая. Хотя за ней вроде бы Бейтс ухлёстывает, но он что-то немного того, тряпка. Я бы её давно трахнул, только я не тупой, чтобы таких стрёмных трахать, — парни рассмеялись ещё раз. — Ривс. Да, она клёвая, и сиськи у неё зачётные, только много она о себе воображает. А вообще, давай её вскоре изнасилуем? Мы знаем, где она живёт, подкараулим её и… — левую руку он свернул в трубочку, и засунул в неё указательный палец правой руки, показывая, что именно они собрались сделать с Маргарет. — Вот кто-кто, но Фей точно не девственница. Ты же сам говорил, как кто-то её трахал. Да и Хортенс тоже. Не помню кто, но я помню, что кто-то хвалился, как пялил самую умную тёлку своего класса! Это не ты ли был случаем, Малькольм? Или мне казалось, как ты мне все уши этой новостью засрал?! — парни загоготали. — У Роксенн есть хахаль. Лэмб я сам на пару с Ричардсоном трахал. Ну, а Гудмен… Её должен был либо Фицжеральд трахнуть, либо Поттер, однако Деннис ничего не сказал, а второй — долбоёб, который только дрочить способен, и даже не знает, что можно и настоящих баб трахать. Ничего, когда мы применим нашу бизнес-модель, мы всех тёлок нашего и не только класса трахнем! Вот уж поверь! — Джентльмены, не хочу прерывать вашу высокоинтеллектуальную беседу, однако предлагаю свернуть лавочку, — бог Изнасилования уже давно как кончил, и теперь смотрел на часы на левой руке. — Мы потратили достаточно времени, и время действия созданного мной препарата скоро закончится, поэтому придётся оставить эту уже дважды испорченную душу тут. Извините, Дурсль, что вам не удалось насытиться её плотью, однако ночь только началась, и следующую жертву я позволю изнасиловать вам в первую очередь. Вы согласны? — Дадли кивнул, и через минуту два парня и мужчина ушли с полянки между гаражами, оставив голую девушку в грязи.***
— У меня плохие новости, Деннис — Гарри снова начал ревновать, — сказала Наглость во время одного из уроков. Дело было в тот же день, когда она всё-таки удосужилась рассказать Деннису о богах, так что теперь сонный парень отчаянно клевал носом на скучной биологии. «Ну, а теперь что я не так сделал? Я же вроде залёг на дно, что его теперь не устраивает?» — возмущался Деннис. Он уже давно как «съехал» с парты Гудмен, и теперь вернулся на свою историческую родину на первой-второй парте у стены. Постоянного места, равно как и постоянного соседа, у него не было, но чаще всего он сидел с Кристофером Кейном, высоким светловолосым парнем с подвешенным языком и умеющим играть на гитаре. Ну, а Фицжеральд бросил взгляд, где должен был сидеть Поттер, однако его там не оказалось, и он обнаружился на четвёртой парте среднего ряда вместе с Томасом, а на третьей парте сидела Маргарет Ривс вместе с Ребеккой Гудмен. И тут Деннис вспомнил и понял, что послужило причиной ревности. Обычной соседкой Маргареты была Розмари Бишоп, но так как она заболела, то к ней решила подсесть Ребекка, что противоречило мировоззрению Поттера, из-за чего последовал достаточно абстрактно-эзотерический разговор на тему дружбы, принуждения и принципов. Но всё свелось к тому, что Ребекка ушла к Маргарет, и теперь образовался очередной любовный треугольник, втянувший себя и Ребекку, и Гарри. Но теперь, правда, он больше носил лесбийский оттенок, что не могло не потешить Деннис (он бережно хранил фотографии целующейся Ребеккы и богини). — Ну, а с другой стороны, прошло много времени с той поры, как Ревность перелопатила Гудмен, так что, возможно, действие её заклятия уже прошло, так что мы можем вернуть её! Для этого нам нужно сделать так, чтобы Ребекка стала ещё более дружной с Маргарет во всех смыслах! Да-да, Деннис, даже то, что ты подумал! «Нет, я думал о том, что же будет с Гарри, — возразил Фицжеральд. — Он же будет ревновать и к Маргарет, и ко мне! Он станет очень могущественным!» — А мы его победим, — Наглость была самой уверенностью. — Мы заполучим поддержку Маргарет. Ты же знал, что в ней находится бог? Нет? Теперь знаешь! — Что? — Деннис не удержался от тихого, но восклицания. Пирса вопросительно на него посмотрел, но правильно решил, будто Деннис просто был слишком увлечён своими собственными мыслями, поэтому проигнорировал этот возглас. «Да в этой школе вообще есть не-боги и не-адепты?!» Удивление Денниса было обосновано тем, что из всех возможных вариантов, кандидатура Маргарет на роль богини он вообще не рассматривал хотя бы по той причине, что не мог придумать, бог чего согласился бы взять эту милую и кроткую девушку. — На самом деле, я в этом вообще не могу быть уверена, — абсолютно серьёзно заявила Наглость. — Над этой школой сгущаются тучи. Я чувствую постоянное присутствие нескольких богов помимо известной нам Ревности. Но есть ещё некая сущность, которая вроде бы что-то, стоящее выше богов, которая тоже есть в этой школе. И это мне вообще не нравится. У меня есть основания полагать, что эта сущность пустила корни если не во всех учеников, то в очень многих. Но это пока несущественно. Сейчас у нас на повестке дня — Маргарет и торжественное воссоединение Ребекки с её госпожой и её верным возлюбленным, который не прочь полапать и богинь! То есть, с тобой, дурачок.***
Гарри испытывал ревность, и богиня внутри Поттера ликовала, требовала ещё и ещё этой эмоции. У всегда тихой и галантной богини внутри Поттера будто бы сорвало крышу, и единственное, что теперь может утолить её жажду — это победа над тем, кто отнял у него Ребекку. «Извини, Маргарет, что я должен победить тебя, — думал парень. — Но я должен сделать это так же, как в своё время раздавил Деннис». Гарри необходимо было поговорить с Маргарет наедине, но чёткого плана в голове у меня не было. Только общие черты: говорю, что «иду на вы», а потом что-нибудь да прокатит. Но сначала нужно было решить такую незначительную проблему, как постоянное присутствие Гудмен рядом с Маргарет. «Чисто теоретически, — думал Гарри, — я имею полное право сказать Ребекке, чтобы она оставила меня наедине с Маргарет, однако это было чревато определёнными проблемами и вопросами, тем более, что теперь они были даже дружнее, чем я с Ребеккой, хоть я и являюсь её парнем, посему ситуация вышла бы щекотливая, и должна была быть разрешена без особых последствий». Однако решение этой проблемы для Гарри было достаточно очевидно. Во-первых, когда они шли из школы, Поттер расстался напротив дома Маргарет, сославшись на несуществующие дела, но это была причина уважительная, посему его оставили в покое. Но он продолжил стоять, и когда Ребекка, Пирс и Томас прошли вперёд, Гарри рванул к ещё не закрывшейся двери подъезда в высотку, где жила Маргарет, влетел внутрь, чуть не врезавшись в девушку на лестнице на первый этаж. Услышав шум позади девушка, обернулась и, увидев своего одноклассника, отшатнулась к стене, глаза округлились, и начала медленно пятиться к лифту. Он сделал глубокий вдох, после чего сказал: — Я намерен с тобой поговорить, Маргарет. Не бойся меня, я ничего плохого не замыслил. Хотя на самом деле после последней фразы только полный дурак ещё продолжал бы спокойно смотреть на меня и ждать, что же предпримет Поттер дальше. «И не смотри на меня такими испуганно-недоумёнными глазами! Я действительно ничего не замыслил! Пожалуйста, поверь мне!» — В ней есть бог, — совершенно неожиданно в разговор вмешалась Ревность, и через мгновение появилась в своём традиционном обличии рядом со своим Адептом. Маргарета ещё более напуганными глазами поглядела на девушку и пробормотала: — К-кто это?! — она готова была рухнуть в обморок от потрясения, но Гарри даже не мог понять, каких именно эмоций в её голосе было больше: ужаса или негодования? Он склонялся к мнению, что всё это присутствовало в равной степени. Однако именно в этот критический момент в игру вступила четвёртая участница, появившись из ниоткуда: — Не задирайте её вы… Бяки! — перед Гарри и Ревностью появилась маленькая девочка, выглядевшая от силы лет на десять-двенадцать. На голове была большая белая шляпа, похожая на колпак повара, из-под которого проглядывали недлинные рыжие волосы. Лицо в едва заметных веснушках, самую малость курносый нос, яркие голубые глаза, губки сжаты в странной гримасе, которая возникает у любой миленькой девочки, которая пытается изобразить гнев, но вместо этого она становится лишь ещё миловиднее. Одета она была в то, что можно было описать как «милый белый мешок с длинными рукавами». Руки едва торчали из этих рукавов, а ноги были навеки скрыты под длинными полами данного одеяния. — Милота! — всегда мудрая и сдержанная Ревность неожиданно подбежала к девочке и заключила её в крепкие объятья, начав тискать, будто плюшевую игрушку. Маргарет окончательно потеряла связь с реальностью от всего происходящего в данный момент, поэтому ей оставалось только лишь, разинув рот, смотреть на происходящее. Да и Гарри сам тоже едва понимал, что здесь происходит. — Ревность?.. — позвал Гарри свою богиню неуверенным голосом, однако вместо ответа она развернулась, держа в руках богиню-малышку, которая уже была вся красная от смущения и без сознания из-за… не знаю, из-за чего, но держала она, будто котёнка. — Это — богиня Милого, можно просто Милота! — счастливым голосом представила её Ревность. — Моя самая любимая богиня, ведь она такая добрая и милая! На, держи! «Вообще-то она не игрушка, чтобы передавать её из рук в руки», — подумалось Гарриу, — однако я вовсе не возражаю». Он неуверенно посмотрел на Маргарет, однако не мог понять, согласна ли она с тем, что её богиню лапают все, кто ни попадя, так что Поттер протянул руки, после чего Ревность передала мне Милоту. Она оказалось лёгкой, как пёрышко, и я неуверенно прижал к себе, после чего, обомлев, пробормотал: — Такая милая… — О-она тебе не игрушка… Вы… — запнулась недоумённая Маргарет. — …Хотя… Я сама люблю тискать её и лежать с ней вечерами в одной кровати. — А, ну да, есть такое, — рассеянно буркнул парень, тиская Милоту, но в этот момент он получил от Ревности подзатыльник. Видимо, чтобы лишнего не говорил. — И я бы хотела одеть её во что-нибудь миленькое! — Маргарет окончательно пришла в себя и даже проигнорировала оторванное от реальности замечание Гарри. — Только квартирка маленькая, живём мы небогато, так что пришлось ей самой одежду шить. — Всё с тобой понятно, — Гарри с крайней неохотой поставил Милоту на пол, после чего посмотрел на Ревность и поинтересовался у неё: — Итак, что будем делать теперь? — Как что? — аж возмутилась Ревность. — Ничего, разумеется. Моя ревность к Маргарет прошла. — Какая ревность?! — непонимающе моргнула девушка, и посмотрела на Гарри, будто надеясь, что он сможет дать ответ и объяснить, что же здесь происходит. — Уже никакая, Маргарет, — но парень поспешил сменить тему, поэтому для начала подошёл вместе с Ревностью поближе к девушке, волоча всё ещё не отошедшую от шока Милоту за собой. — Я — Адепт богини Ревности (сребровласая богиня учтиво поклонилась), и на основе всего ранее произошедшего я хотел бы обсудить… Нет, спросить у тебя и тем самым расставить все точки над «i»: какие чувства ты питаешь к Гудмен? — … — Маргарет опешила от постановки вопроса, но в итоге нашлась, что ответить: — Она моя подруга и ничего такого… Непристойного, что ты мог подумать! — Вот и отлично, — Гарри хлопнул в ладоши, и, может быть, именно от этого звука наконец-то Милота пришла в себя, оглядела нас, и в итоге сказала следующее: — Я верю тебе, Ревность. Вы не бяки, а просто недопоняли. Я хотела бы дружить с вами! — она бросилась обниматься с богиней Гарри, похоже, сочтя самого Поттера недостойным получить объятия. — Похоже, что всё разрешилось благополучно, — сказав это, Гарри протянул Маргарет руку, она неуверенно пожала её, а после чего, чтобы кое-что уточнить, подросток решил спросить: — Мы и дальше будем тут стоять, или может… Выйдем на улицу? — Ммм… — Маргарет задумалась. — Можем пройти в мою квартиру. Там сейчас никого нет, поэтому никто не задаст никаких неудобных вопросов. Но это не значит, что ты можешь делать… Ну… — И не буду, — клятвенно заверил парень, после чего начал подниматься по лестнице, но Маргарет сказала, что быстрее будет добраться на лифте, и что она уже вызвала его, так что Гарри остановился на полпути к лестничной клетке между первым и вторым этажом, развернулся и пошагал вниз, и прямо с лестницы спросил у Маргарет, пока ехал лифт: — И кто же напарник-Адепт? Бишоп? — Ага, — кивнула Маргарет, окончательно вернувшись в норму и снова став кроткой особой. — А твой — Гудмен? — Нет, — Гарри отрицательно мотнул головой. — Я сам не знаю, кто это. Ревность мне почему-то не рассказывает, кто это. Похоже, на то есть какие-то причины. Но Ребекка, если уж на то дело пошло, бывший адепт Наглости. Ну, а бог Наглости… — в этот момент приехал лифт, открылись створки, и… — Ну, а бог Наглости — это я! — и из кабины лифта раздался громкий крик Денниса Фицжеральда, который был там в компании Наглости. — Не ждали? А вот и я во всём моём… Однако договорить ему не было суждено, потому что Милота протянула вперёд руку, сложила пальцы в форме пистолета, тихонько сказала «Пах! ~» и в следующий миг позади Деннис появилась яркая вспышка, и раздался оглушительный взрыв, однако ни дыма, ни разрушений, ни даже световой волны не последовало, но в этот момент Маргарет схватила руку Гарри и, ничего не объясняя, потянула его за собой на лестницу. Гарри решил, что так всё и должно быть, поэтому не стал возражать, схватил Ревность, та — Милоту, и таким паровозиком они побежали по лестнице наверх, пока внизу, как успел заметить Гарри, Деннис и Наглость отчаянно протирали глаза, будто только что посмотрели на что-то нестерпимо яркое. «Паровоз» убегал от Денниса и Наглости несколько этажей и остановились только на восьмом. Остановившись, Гарри прислушался, но так и не услышал, чтобы Деннис или Наглость нас преследовали. Шума со стороны лифтовой шахты так же не было, из чего Поттер сделал вывод, что их оставили в покое, Деннис признал своё очередное поражение и убрался подобру-поздорову. — И… что же это было? — Гарриу действительно стало интересно, что же такого сделала Милота. — Не знаю, как называется этот приём, — начала говорить Маргарет, — но суть в том, что Милота выбирает максимум двух жертв и демонстрирует им что-то настолько запредельно милое, из-за чего все корчатся в судорогах и хватаются за глаза, будто им светят туда фонариком. — Не хотел бы я попасть под этот приём, — присвистнул Гарри, а затем Маргарета подошла к одной из квартир, достала ключи и начала отпирать дверь. В этот момент на восклицание парня Милота ответила следующее: — На тебе не сработает это заклинание, у тебя к нему иммунитет. — Ты что, такой чёрствый, Гарри? — толкнула меня в плечо Ревность. — И это в том числе, — кивнула Милота. В этот момент Маргарет открыла двери, после чего пригласила нас внутрь. Зайдя, Гарри обнаружил, что живёт она в самой обычной трёхкомнатной квартире. Ничего исключительного он не заметил: такие же жёлтые обои, ковёр, шкаф с одеждой, коридор, двери в комнату, коридор в кухню. Всё как обычно и бывает. Подросток снял куртку, поставил рюкзак в угол, разулся. Маргарет сказал, что можно и в носках ходить, после чего она пригласила в свою комнату. Гарри понял, что чувствует себя сейчас крайне нервозно. Причина вполне понятна: он находится наедине с привлекательной, красивой сверстницей, один в её квартире, и при этом она сама впустила его внутрь. В данный момент он так перенервничал, что у него началась эрекция. Ему стало жутко стыдно, и не дай бог Ревность сейчас учует, в каком он нахожусь состоянии. «Не знаю, что из этого будет, — панически думал парень, — но лучше бы никому об этом не знать». Поэтому он покорно шёл вслед за Маргарет в её комнату. Она оказалась размером с комнату Гарри, но видимого пространства было меньше. В одном углу стоял диван, следом — кровать, потом — шкаф, потом рабочий стол, где учебники и тетради соседствовали с компьютером. Комната была выполнена в таких же тёплых тонах, что и коридор, нигде никакого девчачье-розового не было, так что Гарри был абсолютно спокоен. Маргарет показала на диван, и Поттер сел посередине на самый край. Ревность села справа от своего Адепта, а Маргарет — слева от своего гостя, а Милота села ей на коленки, после чего хозяйка квартиры сказала: — Ну, вот и моя комната. Ожидал немного другого? — она хохотнула. — А… Нет, всё нормально, — рассеянно бросил парень, пытаясь понять, куда ему смотреть: на Маргарет или же куда-то в стену, так что он выбрал третье и стал смотреть в пол. — Ну… Э… И как же ты заключила с Бишоп контракт на Адепта? Гудмен говорила, что нужно там с кем-то встречаться или типа того… — Поцеловаться, — напомнила Ревность. — Ты же сам помнишь, Гарри, чего ты у девушек выпытываешь? Или хочешь понять, как целуются девушки? Я не знала, что ты такой пошляк. — Я… — Гарри хотел было начать оправдываться, но бессильно махнул рукой. — Ладно, не суть. — Не без этого, — согласилась Маргарет. — Но, знаешь ли, целовать девушек оказалось не так страшно, как я себе представляла, — она поставила Милоту на пол, сама слезла с дивана и пошла на выход из комнаты, сказав: — Пойду чай налью. А то пригласила тебя, а сама никак тебя не… — она задумалась, пытаясь придумать, какое же сказать слово, но забыла. Тогда она просто молча ушла вместе с Милотой на кухню, оставив парня наедине с Ревностью. Он решил воспользоваться моментом и, повернув голову к богине, спросил у неё: — Так что же мой напарник Ревности? И почему ты мне не говоришь кто это? — Ревность молчала, а затем всё же сказала: — Это твой друг — Пирс Хорн. Я… Хотела сначала его сделать адептом, а потом тебя, но в последний момент я передумала и… Я… Я вовсе не жалею о сделанном выборе, не подумай! Просто я решила, что ты можешь… Приревновать, — она положила свою левую руку на мою правую. — Я… Я видела ваши судьбы. Рано или поздно, вы бы в итоге стали враждовать из-за одной девушки… И ещё… Я знаю, через что тебе пришлось в своё время очень тяжело… Из-за меня, ревности, — она подползла ко мне поближе и положила свою голову на моё правое плечо. — И я решила, что должна искупить всё то, что причинила тебе. Извини меня… Извини, что не до конца верила в тебя. Гарри молчал. Ему казалось, слова тут будут излишни, поэтому он просто молча погладил богиню по голове, после чего встал и сказал, что негоже заставлять хозяйку ждать, и что надо пойти в кухню попить чая. Немного подумав, Ревность всё же согласилась со своим Адептом.***
— Совсем небольшое отклонение от темы. Откуда у тебя здесь взялись эти Малькольм Бун, Гордон Рич и Дадли Дурсль? — Малькольм и Гордон — давние дружки моего кузена. Так и вижу их перед своими глазами: посередине огромный Дадли, рядом с ним худощавый Пирс Полкисс, верный прихлебатель и соглядатай кузена, по краям — верзилы Гордон и Деннис, а за их спинами невзрачный Малькольм. Эта весёлая пятёрка наводила шороху как в начальной школе, так и уже в Вонингсе, ведь все они, на моё счастье, обучались вместе. Я бы не выдержал учиться вместе с дружками Дадли ещё шесть лет! — И поэтому ты их ввёл в своё повествование, чтобы через некоторое время с ними жестоко расправиться? — Именно. Данте же поступил так со своими политическими противниками, так что мешает мне это сделать? А знаешь, обидно, что у лучшего друга Дадли и у моего лучшего друга одно и то же имя. — Пирс Хорн никогда не был твоим другом. Ты ведь так и не смог ни с кем подружиться, даже несмотря на мои попытки ввести меня в компанию других людей.***
«Идиоты существуют всегда», — думал Гарри. Ими, как он полагал, руководят инстинкты, и в данный момент он имел неудовольствие наблюдать, как отбросы общества, наиболее низкие существа его класса, а именно Малькольм Бун и Гордон Рич, домогаются до Фей Хиггинс, требуя у неё денег. Он бы предпочёл не видеть этого, ведь лишь наблюдая за ними, он ощущал, как его IQ стремительно уменьшается. За стулом эстетически приятнее наблюдать в стократ, чем за тем, как эти двое продолжают своё существование, вонь которого (существования, стало быть) смердит так, что Гарри мог почувствовать её, и он готов поклясться, что это не эпитет или метафора, а констатация ужасного факта. Гарри сидел на своей любимой последней парте у окна, рядом с ним сидел Пирс Хорн, сейчас у них перемена, время действия — следующий день после того, как Поттер побывал в гостях у Маргарет. Он бросил ещё один взгляд на Денниса, но тот совершенно спокойно сидел на первой парте и не мог заметить ничьего пристального взгляда. Похоже, Фицжеральд признал своё поражение. Гарри ещё раз взглянул на Малькольма. «Зачем они существуют? — спросил Гарри самого себя. — Думаю, чтобы такие, как я, могли почувствовать своё эволюционное превосходство через унижение эстетического миропорядка». — Пирс, надо выйти поговорить, — сказал Гарри своему соседу. — А почему нельзя это обсудить здесь? — Пирс задал хороший вопрос. — Потому что это кое-что странное и немного личное, — выкрутился Гарри. — Ты всегда говоришь что-то странное и что-то немного личное, меня этим не удивишь, — возразил Пирс. — Так что смело рассказывай всё, что у тебя находится на душе, я переживу. Однако вместо ответа Гарри встал и поманил своего соседа за собой. Как ни странно, он пошёл за Поттером. Они вышли из кабинета и оказались в небольшой рекреации на пятом этаже школы, которая в данный момент времени была пустой. — Ты — Адепт Ревности, — с ходу сказал Гарри, и рядом с ним появилась непосредственно богиня Ревности. Пирс удивился, если не сказать, что ошалел. — Э… — только и мог, что сказать он. — Ок-кей… — Как бы там ни было, я — богиня Ревности, — представилась девушка. — И у меня не так много времени на объяснения, — Гарри знал, что сейчас будет, поэтому он закрыл глаза и не видел самого поцелуя. Когда он разлепил глаза, Пирс держался за голову. Гарри не мог с этим ничего поделать, каждый человек прошёл через эту боль. — Ч-чёрт, — произнёс Хорн. — Как больно… Это… нехорошо… Поцелуи не должны быть такими больными. — Это организм перестраивается, привыкай, — невозмутимо ответила Ревность, а после чего исчезла. — Вот теперь можно начать объяснения, — раздался голос в голове Гарри и Пирс. — Извини, Пирс, что мы выбрали тебя без твоего же ведома, но так вышло. Теперь ты должен воевать с другими богами во славу… как бы объяснить? Во славу всеобщего блага? Хотя сражайся ради того, чтобы иметь возможность колдовать, — предложила Ревность. — Х-хорошо, — вздохнул Пирс. До кабинета они дошли в молчании (Гарри был уверен, что Ревность объясняет все основополагающие принципы своему новому Адепту), однако как только они зашли, то в створку двери влетел Гордон Рич. Оглядев кабинет, Гарри увидел, что все ученики сгрудились около пустующего учительского стола, а в центре пустого класса стоял Деннис, прикрыв собой Ребекку и Маргарет от Малькольма. — Какого хре… — начал было Гарри, но его перебил Деннис, сказав: — Ты омерзительный парень Ребеккы, без обид, — и улыбнулся Поттеру. — Тут до неё домогаются, а ты с Хорном прохлаждаешься. Неправильно это. — Деннис, я думал, ты толковый чел! — ужаснулся Малькольм Бун. — Ты зачем Ричи ударил??! Ты зачем Гудмен защищаешь? Она же шлю… — но Деннис схватил его за рубашку и отбросил его к парте. Бун странно прогнулся в спине, но замолчал, после чего Деннис начал говорить голосом, преисполненным гнева и ярости, чего я никогда от него не слышал вообще: — Слушайте сюда, вы двое, если ты и твои дружки ещё раз тронут Гудмен, её друзей, или попытаются затащить в ваш «бизнес»… Ты труп, — после чего он подошёл к Гордону и навис над ним. — Ты и дальше тут собираешься лежать рядом с моей партой? Учти, уже пришёл Поттер, а что он сделает сейчас с тобой, я не знаю. Но Гарри с ним ничего не сделал. Лишь от души пнул ногой, после чего пошёл прямо на Малькольма. Тот начал медленно пятиться от Поттера назад, сзади кто-то кричал, чтобы Гарри успокоился, однако он уже настроил кровавое колесо мести, и Буну от возмездия не уйти. Он что-то лепетал про то, что он не хотел ничего такого, однако сокрушительным ударом в лицо Гарри заткнул его. Тот ещё сильнее отшатнулся, согнулся, после чего разразился гневной тирадой, что Поттер теперь нежилец в этом мире, и что его дружки со мной разберутся. Гарри уже замахнулся было бы для второго удара, но в тот момент прочие одноклассники вышли из ступора, и кто-то схватил меня и почти что связал по рукам и ногам. С другой же стороны несколько парней скрутили и Малькольмия. — Всё, парни, брейк, — между нами появился Кристофер Кейн. — Потом можете подраться, но не перед уроками… — Я забиваю тебе стрелу, Поттер, — плевался Малькольм. — Давно надо было тебе морду начистить. И Хорну тоже. Потому что он такой же долбоёб, как и ты. — Уж кто бы говорил, — Гарри извернулся и плюнул прямо в Брагина и попал ему на свитер. Тот стал ещё сильнее дёргаться, но его начали медленно уводить от меня подальше. В этот момент ко мне подошёл Деннис и прошептал мне: — Идите на стрелу. Я вам помогу. В этих двоих есть боги, так что пока забудем о вражде ради борьбы с общим врагом.***
— Это безумие, Гарри! Не иди ты на эту стрелу! Ты же знаешь Буна и его дружков лучше других! Им же ничего святого не ведомо, и вообще! — Нет, Ребекка, я должен пойти, потому что не намерен более терпеть их существование! — Не говор так громко, они же за соседним столом сидят! — Ничего, Маргарет, пусть услышат крамолу в свой адрес. Это делу не поможет, ведь они не способны думать, и годны лишь на то, чтобы бесславно умереть в биореакторе. — Крамола? Говоришь, как дед старый. Не говори так больше. — Как хочу, Пирс, так и говорю. И вообще, Деннис, что ты здесь забыл? — Морально поддерживаю тебя, — Деннис сделал глоток из стакана с компотом, который стоял на подносе Гарри. Дело было после уроков в столовой. За одним столом сидели Гарри, Ребекка, Маргарет, Пирс и примкнувший к ним Деннис, крайне редкий гость в столовой. Собственно говоря, та драка закончилась тем, что класс начал быстро наводить порядок, но учителю всё равно донесли, так что Поттера, Фицжеральда, Буна и Рича всё равно ждал разговор в учительской. И если Малькольм и Гордон вышли оттуда в относительно неплохом настроении (они там частые гости), то Гарри был мрачнее тучи и наотрез отказывался признавать свою неправоту, которую пытались навязать ему учителя. Как было сказано раньше, Деннис — крайне редкий гость в столовой, так что его появление не могло не удивить таких завсегдатаев, как Гарри и его друзья, так что их вопрос был достаточно резонный, но в свете последних событий ничто не могло удивить их больше. — Да, действительно, что ты тут забыл? — возмущалась Ребекка. В её тарелку с макаронами прилетела макаронина, которыми в них кидались Малькольм и Гордон, которые тоже были в столовой, но сидели за соседним столом и несли, в общем и целом, откровенную ахинею. — Вообще-то говоря, я бы хотела поговорить с Ревностью, но я не могу пока выйти из Деннис, — посетовала Наглость, прекрасно понимая, что её возмущение никто не услышит. — Да, — согласился с ней вслух Деннис и стащил ещё один помидор с тарелки Гарри, который сидел напротив него. — Именно. Так вот, я типа защищаю вас от этих вот двоих субъектов, только это у меня не получается. — Но всё равно спасибо, что выручил нас тогда, — сказала Маргарет, которая сидела слева от Деннис. Со стороны соседнего стола раздался гогот, непонятно по какому поводу, и Гарри кинул в них помидором, угодив Гордону в нос. Тот выругался, потряс кулаком в сторону Поттера и погрозил ему расправой, а стол, где сидел сам Гарри рассмеялся, довольный подобной шалостью. — В любом случае этих идиотов даже могила не исправит, — заключил Гарри. — Ну что, Пирс, пошли? Деннис, ты знаешь, где у нас забита стрела? — Ну, я вроде бы как готов, — начал Хорн, — но предлагаю подождать. Эти двое ждут нас, мы ждём их, а я понятия не имею, чего мы, в общем и целом, вообще ждём от этой жизни, так что пока сидим. Хорошо сидим же! Согласившись с ним, Деннис встал и вышел из столовой. Гарри и Пирс проводили его взглядами, после чего уставились на Малькольма и Гордона. Те начали оказывать такое же моральное и психологическое давление на своих оппонентов. И спустя какое-то время после этого, Ребекка и Маргарет встали и вышли из столовой. Это было сигналом к началу действий, и Гарри с Пирсом побежали к дверям, чтобы успеть выйти первыми. Но этого же пытались добиться и Малькольм с Гордоном, и завязалась толкотня у дверей, из которой победителями вышли Гарри и Пирс. Они вышли первыми, вслед за ними вышел Гордон со своим подельником, обильно осыпая проклятьями весь честной свет. Одевшись, Гарри и Пирс вышли на улицу, где их ждала достаточно странная компания: Маргарет, Деннис, Пирс и Хелен Хьюстон, одноклассница Гарриа. Это была стройная девушка со светлыми волосами, которая выглядела не по годам взрослой, и речь идёт не столько о фигуре, сколько о лице в общем и целом. Она была одной из лучших учениц класса, и ни в одной из существовавших «фракций» класса не состояла, сохраняя мудрый нейтралитет. И вшестером, ребята направились вперёд. Где-то позади них в итоге оказались Брагин и Гагин, но речь не о них. — Ну и что же вы, дураки, сделали? — возмущалась Хелена, явно подразумевая Гарри и Пирса. — Поттер, уж не тебе ли не знать, что с ними вообще не стоит связываться. Они же тебя до последних времён только так шпыняли, чего ты опять в драку лезешь? Но вообще… Я вас не осуждаю, парни. Вы всё правильно сделали. Защищать девушек — это благородно и вообще, Деннис, ты-то чего вмешался? — Она тоже была моей девушкой какое-то время, так что я всё правильно сделал, я считаю! — оправдывался Фицжеральд. — И вообще то, как ведёт себя Гордон с Хиггинс — неправильно. Хотя она тоже хороша. Гарри, Пирс, вы же слышали про бизнес, который они устроили? — парни отрицательно мотнули головой. — Кристофер, расскажи им тогда. — Я? Ну ладно, — протянул Кейн. — Значит так, я хоть и сам состою во всём этом деле, но только в качестве казначея. Но всё равно знаю предостаточно. Итак, в своё время Гордон и Мальком под предводительством Дадли Дурсля начали развешивать на заборах, столбах и прочих вертикальных поверхностях липовые объявления с поддельными обнажёнными фотографиями, поддельными мобильными телефонами и пейджерами, позвали туда некоторых девочек и сказали, чтобы они делали вид, будто предоставляю эскорт-услуги. Надо объяснять, что это такое? — Пирс и Маргарет кивнули головой, но Кристофера перебил Гарри: — Это когда богатый мужик покупает красивую девушку, чтобы просто была красивой девушкой рядом с ним в компании его. По сути, такая же проституция, только без секса. Или с сексом. Зависит от толщины кошелька покупателя. — Я бы сказал не так грубо, но сойдёт, — махнул рукой Кристофер и продолжил: — В общем, якобы эскорт-услуги, а по делу просто кидают на бабки. У них там телефон есть, куда звонить, счёт в банке, зарегестрированный на родителей Дурсля (Гарри в этот момент удивлённо присвистнул), куда кидать деньги, а когда доверчивые мужики кидают туда деньги, то быстренько их снимают и делят между собой. Чтобы ты знала, Маргарет, это прибыльный бизнес: та же Роксанна Паркс зарабатывает около полутора сотен в неделю, — Маргарет нахмурилась, явно не собираясь участвовать в этом мероприятии. — Извини-извини, неудачная шутка. Но суть ты поняла. Часть денег — девушкам, часть — мне, часть — организаторам. Все довольны. Остальной отрезок пути они прошли молча, а затем они стали идти между гаражами и вышли на полянку между ними, полностью загаженную, и увидели, что Малькольм и Гордон уже пришли, и что их ждёт ещё как минимум пять парней, во главе которых возвышался сам Дадли Дурсль, печально известный и за пределами Вонингса. Те выглядели грозными и хмурыми. Деннис стал оглядываться, и тут в разговор снова вмешалась Наглость: — Будь предельно осторожным. Здесь слишком опасно. Я чувствую как минимум ещё четырёх богов. — О, Поттер, — заговорил Дадли. — Когда мне сказали, что Малькольм и Гордон будут кого-то бить, я не ожидал, что это будешь ты, мой дорогой кузен! — А твоя мамочка знает, что её Дадлюсик избивает не только десятилетних деточек? — улыбался Гарри. — Ну всё, Поттер, ты огребаешь, — заявил Дадли, и в этот момент небо исказилось и превратилось в кислотно-зелёное пятно, которое на расстоянии около ста метров вокруг места «стрелки» опускалось вниз, образуя своеобразный купол. Из ниоткуда появился шип, который пронзил бы Деннису, если бы Наглость не отбила его лёгким движением руки, возникнув за мгновение до этого. В следующий миг ещё несколько шипов попытались пронзить Гарри, Маргарет и Кейна, однако их спасла появившаяся из ниоткуда женщина-азиатка в чёрном кимоно и длинными чёрными волосами. После этого рядом с Маргарет появилась Милота, из ниоткуда возникла Ревность, в руках Пирса и Хьюстон появились мечи. Деннис посмотрел на Кристофера, а у того в руках появился листок бумаги, и через некоторое время между ними и противниками появился ряд бумажных солдат. И тут Деннис решил посмотреть на ту сторону, и увидел, что один из парней вооружился кнутом, и у них появилась скудно одетая женщина с растрепанными светлыми волосами, нахально-развратным лицом, в рваной майке и рваных же джинсах, которые едва скрывали то, что необходимо было скрыть. Именно она и запускала во всех шипы. А затем откуда-то позади них вышел мужчина средних лет в свитере и брюках. — Совращение? Изнасилование? Что вы здесь забыли?! — ужаснулась Ревность, узнав их, а затем страх сменился на жгучую ненависть. В этот момент Наглость посмотрела в сторону школы и схватила Денниса и Кристофера за шкирку, после чего сказала: — Вдохновение, и ты, Хелена, дуйте немедленно за мной! Ревность, Милота, оставляю этих гадов на вас! Возникли куда более страшные дела, чем эти двое! — и со всех ног она и ещё две девушки вместе с двумя безвольными парнями, а так же бумажными солдатами побежали в школу.***
— Эй, Наглость, что за чёрт?! — возмутился Гарри вслед дезертирам, затем оглядел обстановку. И тут над его ухом что-то просвистело, а в следующий миг чёрный меч Пирса отбил что-то, что летело в Гарри. И это оказался… Э… железный фаллоимитатор? «Один хрен, — решил Гарри, — буду называть это клинком». — Фи, какая гадость! — прокомментировала это «оружие» Маргарет, но Гарри ей сказал следующее: — Попроси Милоту использовать на них то заклинание, которое она использовала на Деннисе. Нужно дезориентировать их. Пирс, спасибо, что спас, — Гарри сам создал себе чёрный меч. — Ревность, вонзи в их спины несколько мечей, пожалуйста. — Не могу, извини, — посетовала Ревность. — Для этого заклинания мне нужен повод, а они пока его не дали… — как только она сказала, богиня Совращения взмахнула рукой, и правый рукав платья Ревности исчез. — Теперь есть, — она взмахнула рукой, и несколько мечей пронзили спину Совращения, но та лишь засмеялась, как безумная. — А… Да, попробую! — Милота сложила руки пистолетиком, и в следующий миг раздался оглушительный взрыв, и все парни на той стороне тут же скорчились, хватаясь за глаза. В следующий миг мужчина, он же бог Изнасилования, взмахнул рукой, и платье Милоты разорвалось в клочья. В тот же миг она исчезла, а Гарри крикнул: — Маргарет, быстро убирайся нахрен отсюда! — девушка кивнула, и быстро засеменила в том же направлении, что и Деннис с Наглостью. — Врёшь, не уйдёшь! — прошипела богиня Совращения. Гарри переглянулся с Пирсом и Ревностью, и, пользуясь, моментом, начали бежать на них. Попутно Гарри разрушил шип, которым Совращение пыталась задеть Маргарет, и в следующий миг я услышал, как меч Пирса проткнул тело парня с кнутом. Тот сплюнул кровь, а затем рухнул на землю. Пирс, ошарашенный выпустил из рук меч, но оказалось, что зря, так как рядом с ним просвистело принадлежащее Гордону копьё. Тот пытался проткнуть им Хорна, но это у него не получалось. Тогда Гарри перерубил своим мечом древко копья, затем отклонил копьё Малькольма, и устремил меч в сердце бога Изнасилования, но тот перехватил меч правой рукой, а левую положил на мою грудь. — Умри, щенок, ты недостоин быть рядом с Ревностью! — прошипел он, и в следующий миг Гарри почувствовал невероятную боль в области живота, а когда он опустил туда взгляд… то увидел, что вместо живота была зияющая дыра диаметром сантиметров пять. Поттер готов был рухнуть на пол, но Пирс взял поттера под руки. Как оказалось — зря, потому что в следующий миг бог Изнасилования схватил Ревность, прижал её к себе и прошипел: — Сейчас я, наконец, овладею тобой, ты, наглая сучка! «Нет уж, говнюк, ты её не получишь! — мысли Гарриа сфокусировались лишь на одном — Ни за что И НИКОГДА!» Он выронил меч, но чувствовал, как к нему возвращаются силы. Он отклонил ещё одну атаку Малькольма и Гордона одной лишь рукой, пока остальные противники всё ещё были под действием заклинания Милоты, а затем сделал рывок по направлению к богу Изнасилования. Тут в правую руку Поттера влетел шип Совращения, но левой он схватил Ревность, и крайне грубым движением вырвал её из объятий. Боковым зрением Гарри увидел, как Пирса разломил шип в моей руке и устремил свой меч в Совращение, ну, а правая рука Гарри продолжала двигаться вместе со всем его телом прямиком на бога Изнасилования. И в следующий момент его кулак врезался в его лицо, от чего тот отлетел назад, а Поттер едва устоял на ногах, если бы не Ревность, которая схватила Гарри за руку. Как только она дотронулась до своего адепта, он почувствовал, как по всему телу проходят волны исцеления, и через некоторое время дыра в животе заделалась. То, что сейчас сделал Гарри, было бы физически невозможно, если бы не одно «но»: он это делал во имя любимой, во имя Ревности, а это одна из способностей, дающей ему сверхчеловеческие способности тогда, когда надо. Гарри вместе с Пирсом и Ревностью отступили назад, и тут Поттер увидел, что всё очень плохо. Все эти парни, кроме Дадли Дурсля, который позорно покинул поле боя, сгрудились вокруг Совращения и… начали медленно распадаться на шмотья плоти, превращаясь в огромное месиво плоти. Гарри стошнило сегодняшним обеда от омерзения. Рядом с ним Пирс занимался ровно тем же самым. Ревность оттащила их назад. — Что за нахер?! — Малькольм тоже не понимали, что происходит. — Ну нахер, божок, я на это дерьмо не подписывался. Я бросаю тебя. Ричи, валим отсюда! Его подельник кивнул, однако бог Изнасилования был другого мнения. Тот улыбнулся циничной улыбкой, в следующий миг два «клинка» пронзили головы парней, и их трупы рухнули на землю. Мужчина взял их и кинул в то органическое месиво, после чего сам вступил в него. Сказать, что Гарри пребывал в ступоре — не сказать ничего. Он был свидетелем того, как плотяной ком медленно начал трансформироваться в нечто, отдалённо похожее на толстый колобок с четырьмя ногами высотой с трёхэтажный дом. Потом этот толстый колобок стал сплющиваться, со стороны «живота» появилось множество щупальцев. С обращённой к нам стороны «туловища» появилась щель рта, ноги, высотой с два этажа, окончательно сформировалсь. Потом рот раскрылся, и существо пробулькало: — План… Реализовывается! — бульканье перетекало в загробный рёв, а потом из спины появились Совращение и Изнасилование. Их одежды были покрыты слизью, но на их лицах были счастливые улыбки. Надо ртом появилось множество и множество огромных глаз. В этот момент щупальца устремились в сторону Ревности, но Пирса круговым движением меча разрубил их. — Это существо способно бесконечно насиловать и оплодотворять женщин! — ликовал бог Изнасилования. — Оно — венец божественного творения! Именно ему суждено стать БОГОМ ВСЕГО! — НИ ЗА ЧТО! — крикнула Ревности. Она создала бесконечное множество мечей над существом, и обрушила их вниз. Боги Изнасилования и Совращения спокойно избегли мечей, создав над собой что-то вроде барьера из шипов, но что касательно существа… Мечи входили в его тело, не причиняя ему видимого вреда. Когда буря мечей закончился, оно раскрыло рот, в котором были видны все те оружия, что обратила против него Ревность. Они торчали, будто чёрные зубы, а затем… — ЗА МНОЙ! — Гарри схватил за руки своих товарищей и рванулся под живот существа. И не прогадал. Через секунду в том месте, где только что они стояли, тут же вонзился десяток мечей, которые непременно убили бы их. Оказавшись под брюхом, Гарри посмотрел вверх, и ему снова захотелось проблеваться. Вдоль всего брюха была щель с зубами, вокруг которой и росли щупальца. Из этой щели капала вязкая белая жидкость. От этой щели исходила такая вонь, что у меня слезилось в глазах. Рядом с Гарри Пирс матерился как сапожник, и тут щупальца, явившиеся из щели, всё-таки связали Ревность. Всё идёт согласно плану. Гарри создал меч, воткнул его в богиню, извинился перед ней, а затем схватил за руку Пирса, и оказался увлечён щупальцами прямиком в раскрывшуюся на брюхе дыру. Когда они оказались в брюхе, щель захлопнулась и наступила тьма. Потом Ревность истошно завопила, чтобы Пирс разрубил щупальца на ней. В этот момент во мне будто включили режим ночного видения, и я разглядел внутренности, пока Пирс рубил щупальца. Это было вечно колыхающееся нечто, и щупальца появлялись будто бы из ниоткуда. Пирса мог бы их рубить бесконечно, пока, освободившись, Ревность не встала бы на ноги и не крикнула бы: — ЛОЖИСЬ! — Гарри инстинктивно рухнул вниз, увлекая за собой Пирсу. Сначала Гарри рухнул мордой вниз, а потом он повернулся на спину и увидел, как вокруг Ревности появлялось бесконечное число мечей. А потом началась такая буря мечей, по сравнению с которой предыдущий дождь выглядел как блеклая попытка новичка сражаться с мастером клинка. Мечи скрежетали друг о друга, кромсали плоть, истребляя самое естество этого богопротивного, но созданного именно богами, существа. Из ран сочилась белая жидкость, она попадала на Гарри, ошмётки плоти покрывали парней, и Поттер чувствовал, будто его разъедает мерзость происходящего. Видя творящийся Армагеддон металла, Гарриу казалось, будто его пытаются истребить как разумное и несущественное. Но он сопротивлялся желанию распасться на многое, оставаясь единым целым. Уничтожение существа завершился. Бесконечное множество мечей сделало своё дело, и адепты и Ревности втроём начали падение вниз на землю. Когда Гарри приземлился, вокруг него были лишь ошмётки и изувеченные трупы парней, из которых состояло тело этого существа. А немного поодаль, когда он встал, то увидел богов Совращения и Изнасилования. Они стояли рядом друг с другом, а в их руках были их сердца. Одно сердце было ярко-красное, и из него сочилась чёрная гниль, другое же было чёрное, как уголь, и из него капала кровь. — Мы приносим друг друга в жертву ради объединения на пути в обращения в Бога Всего! — в унисон сказали они. Их сердца начали соединяться, но этому им помешала Ревность. Чёрным мечом она пронзила сердца, и они лопнули, словно шарик с водой. После чего Ревность вырвала из своей груди сердце, ярко-оранжевое, из которого торчало несколько чёрных шипов, и прокричала: — Я, Ревность, лишаю вас, боги Изнасилования и Совращения, права существовать! Шипы из сердца пронзили тела богов Изнасилования и Совращения, и их всосало внутрь. Затем богиня засунула сердце в свою грудную клетку и рухнула, обессиленная, на землю. Гарри подбежал к ней и прижал её к себе. — Не бойся, Ревность, всё окончено, и я теперь с тобой, — нежно бормотал он, не особо понимая, зачем конкретно. Его не волновало, что рядом со мной находится Пирса и что он может понять это превратно, главное, я хотел убедиться, что моя богиня в полном порядке. — Что ты сделала? — Пирса, уже в своей одежде, подошёл к нам. — Я… Стала на две ступени ближе к Богу Всему, — Ревность тяжело дышала. — Теперь… Как минимум в этой школе… — она растворилась в руках Гарриа, а затем в его голове раздался её голос: — Извините, я слишком ослабла. А теперь бегите обратно в школу! За всем этим стоит бог Разврата, и он замыслил захватить этот мир, и тем самым развязать всеобщую войну богов! И начать он решил с нашей школы! Наглость сразу это поняла! Поспешите туда, друзья мои! Твоя Ребекка в опасности!***
— А теперь объясни, какого чёрта мы убежали? — нисколечко не запыхавшийся Деннис в конце концов всё-таки вырвался из хватки Наглости, и теперь бежал за ней. — И что это за кислотно-зелёная стена чего-то там? — Заклинание отвода глаз, — на ходу стала объяснять богиня. — Чтобы простые смертные не поняли. В школе появился ещё один бог, да такой мощный, что его я даже тут учуяла, — И я сразу же поняла, что всё очень плохо, и нужно бежать обратно. Вдохновение, давно не виделись! — Знаешь, Деннис, для меня стало сюрпризом, что ты тоже ввязался во всё это мероприятие с богами, — сказал Кристофер. — А уж я-то сам как! — хохотнул Деннис. — И вообще, ты мог бы мне всё и рассказать! Но речь не об этом. Наглость, Вдохновение… Какой у нас план? Он у нас вообще есть? — У нас нет никакого плана, — когда Наглость сказала это, они уже прибежали к школе, снова попали в кислотно-зелёный мир, и обе богини одновременно подняли головы наверх, смотря в сторону крыши. — Вдохновение, создай с помощью своих бумажных солдатиков лестницу на небо. В коридорах сейчас опасно. Богиня в кимоно поклонилась, затем, сделав несколько изящных движений, начала манипулировать с солдатиками, медленно трансформируя их в какое-никакое подобие лестницы. Несколько раз Кристофер протягивал ей ещё листы бумаги. И когда лестница была почти готова, одно из окон разбилось, и рядом с ними приземлилось странное существо, похожее на человека без кожи, только вот вместо головы было огромное глазное яблоко, из которого торчало щупальце. Деннис не успел никак на него отреагировать, но зато Хелена рубанула своим мечом снизу вверх, рассекая это нечто на две половины. Затем из этого же окна прыгнуло ещё несколько подобных ему существ. Одно из них раскрыло свой рот прямо посреди зрачка и радужки, в котором обнаружились клыки. — За мной! — крикнув это, Кристофер начал спешно взбираться по лестнице. У него в руках появился короткий кинжал, созданный из бумаги, но блестевший как самый настоящий, сделанный из металла, которым он, пока забирался, разбирался с теми «глазастиками», которые пытались обрушить лестницу. Следом за ним пошла Вдохновение, неуверенно двигаясь в своих странных сандалиях по крепким, хоть и бумажным, перекладинам лестницы. Затем полезла Наглость, следом же за ней поспешил Деннис. Когда он преодолел половину пути, а Кристофер — весь, по лестнице начала восхождение Хелена, до сего момента разбиравшаяся с врагами внизу. И в этот момент произошло несколько событий: одно из существ всё-таки перегрызло бумажную лестницу, а Кристофер, стоявший твёрдо на крыше, грязно выругался и сказал, чтобы все остальные поспешили, так как на крыше что-то ТАКОЕ! Однако что это ТАКОЕ, узнать пока суждено не было. Лестница накренилась и начала падать вниз. Кристофер, морально готовый к такому повороту событий, схватил Вдохновение за руку и вытянул её на крышу. Наглость же изловчилась и прыгнула в окно на четвёртом этаже, разбив его, а Деннис же был обречён на полёт. Короткий полёт, однако, завершился в руках Хелены, которая заботливо поймала Фицжеральда, после чего поставила на землю, снова взяла в руки своё оружие, побежала к школе, попутно разрубая «глазастиков» и говоря: — Похоже, план с лестницей не удался. Как передаёт сейчас Вдохновение, на крыше сейчас собраны почти все девушки нашей школы, полностью голые, там же на крыше находится бог Разврата, и пока Кристофер и Вдохновение пытаются заболтать его до нашего прихода… — Эй, Деннис, прости, что не спасла тебя, я бы тупо не смогла! — раздался в голове парня голос Наглости, заглушивший Хелену. — Да и не особо хотела! Но ты там вроде бы в порядке, так что всё в полном порядке. Я пока пробиваюсь к крыше, а ты там развлекайся! Чао! — …Слышишь? — Деннис услышал только конец монолога Хелены. В этот момент они пробились к дверям в школу и ворвались в холл, набитый этими существами. — Слушай, не хочу показаться наглой, но у тебя разве нет оружия? Чего ты без дела сидишь? — А, точно, — Деннис спохватился и создал себе остроконечный шип. — Эй-эй, Деннис, ты без меня не скучал? — раздался голос Наглости, когда парень со своей одноклассницей прорвались к лестнице и начали медленный подъём через горы трупов. — Слушай, я должна тебя предупредить, что Разврат окончательно сошёл с ума. Он тут что-то мелет про то, чтобы стать Богов Всего, что сейчас создалось какое-то существо, которое станет потом этим высшим богом, а ещё он бесконечно рожает из себя всё новых и новых дерьмецов с глазами, которых мне на пару с Вдохновением приходится истреблять, чтобы они с крыши не убежали! И ещё делать так, чтобы он не трогал своими ручонками взятых в плен девушек! О, я обнаружила в этой куче обнажённых и бессознательных женских тел твою любимую Ребекку! Не дай бог это увидит Ре… — в этот момент она прервала сеанс связи. Ещё более озлобленный Деннис начал с бОльшим усердием кромсать противников. И вот, последний рывок, и парочка ворвалась на пятый этаж и увидела сломанную решётку лестницы на крышу. Деннис и Хелена выбежали на крышу, и в этот момент в дверь рядом с ними влетел Кристофер. Из его живота торчало длинное щупальце, которое исходило из… Того, что было богом Разврата — огромное нечто буро-бордового цвета на фоне омерзительно-зелёного неба на двух ногах, из которых проистекает сразу несколько туловищ, из которых торчит множество рук, из которых, в свою очередь, растёт ещё больше рук, головы расставлены хаотично без какого-либо намёка на систему, а посреди главного, самого толстого и высокого туловища, которое более всего похоже на человеческое была огромная щель, из которой вылезали существа с глазом вместо головы. Сейчас одна из множества рук превратилась в длинное щупальце-копьё, которое пригвоздило Кейна к стене. Сонм голов раздался инферальным рыком, брызжа слюной во все стороны. Вдохновение разрубила бумажкой щупальце, извлекла осколок из живота Кристофера, после чего приказала Хелене увести его подальше и сказала, что она сама с Наглостью и её вместилищем разберётся с этим. — Ну и какой у вас план, дамы? — спросил Деннис, когда дверь на крышу за ним закрылась, и Хелена с Кристофером ушли. — У меня лишь предположение, что мне надо залезть в ту дыру и что-то учинить изнутри. — Кристофер предлагал то же самое, — начала говорить Вдохновение, складывая из бумаги новых бумажных солдат, которые отбивали атаки порождений Разврата, — но как только он решил прорваться… — Но в этот раз у Денниса должно всё получиться! — заверила Наглость, создав какой-то невидимый глазу барьер, в который вонзились копья-щупальца Разврата. — Потому что он же вместилище Наглости, в конце концов. И… Я раздобыла специально для тебя голую Ребекку! — она кивнула в сторону двери, где Деннис заметил, как за углом небольшой коморки торчала какая-то рука. Поняв намёк, Фицжеральд побежал туда. Завернув за угол, он увидел Гудмен в каком-то странном хлопчатобумажном одеянии, который скрывал только самое срамное. Волосы её были растрепаны и не заплетены в её обычную косу, глаза закрыты. Немного подумав, Деннис решил разбудить эту спящую красавицу поцелуем в губы. Сделав это, однако, ожидаемого результата не получил — девушка всё ещё была без сознания. Тогда Деннис просто потряс её за плечо и сказал: — Эй, ты, проснись, тут идёт бой не на жизнь, а на смерть. Проснись, — и стал грубо трясти за плечо. Неподалёку раздался очередной скрежет, и тут девушка всё-таки разлепила глазами и крайне недовольным тоном спросила: — … Ну и что тебе надо? — увидев Денниса, она быстро отпрянула от него. — Д-Деннис? Какого чёта ты тут дела… Какого чёр… Где мы вообще? — она в панике разглядывала окрестности, но не могла признать в этом крышу своей школы. — Нет времени объяснять, но сейчас мы типа сражаемся против бога Разврата. Так что нужна твоя помощь! Или ты всё ещё любишь этого Поттера? — Пот… Да при чём тут это! — возмутилась девушка, встав на ноги. — Куда ты меня зата… — Деннис прервал её поцелуем, но девушка оторвалась от него и залепила Фицжеральду пощёчину. — Извращенец! — но в следующий миг она снова схватилась за голову в приступе боли. — Вот и славно, — Деннис протянул её руку, после чего увлёк её за собой, но как только он вышел из-за коморки и увидел, что тут происходит, он остановился и стоял, раскрыв рот. Бог Разврата взял несколько девушек и начал их насиловать своими щупальцами, в результате чего производительность монстров увеличилась в разы, и они начали давить бумажных солдат Вдохновение. Ребекка облокотилась об Деннис и стыдливо спрятала свой взор от вторящего преступления морали, но Фицжеральд сам был бы не прочь оказаться подальше отсюда. — Наглость, Вдохновение, продолжайте его отвлекать на себя, я всё же попытаюсь прорваться, — сказал Деннис, после чего развернулся к Ребекке. — Вооружайся, товарищ. Пришло время уничтожить вот того вот уродца. — Ты с ума сошёл, Деннис?! — возразила девушка. — Ты видишь, что он сделал с теми… — она опустила взор в землю. — Я не хочу оказаться на их… — Не окажешься! Ты, мать твою, Адепт! — убеждал её Деннис. — В тебе есть сила, и должна эту силу реализовывать! Ну же! Борись ради меня! Ради себя! Ради спасения этих девушек! — он создал меч, очень напоминавший «классические» шипы Наглости, и побежал в атаку. Ребекка, последовала его примеру и побежала за ним. Деннис махал мечом, будто косой у себя на даче, однако «глаза» сыпались вокруг него только так. Ребекка же неуверенно-неумело отбивалась где-то позади него. Достаточно приблизившись, Деннис прыгнул прямиком в родильную дыру, из которой происходили эти существа. Разрубив ещё не успевшее «родиться» существо, Деннис влетел внутрь, и дыра за ним захлопнулась. Богини и Ребекка с ужасом смотрели за происходящим, но потом щупальца обмякли, насилуемые девушки рухнули на пол, несколько голов лопнули, из головы главного туловища брызнул фонтан крови, а затем тело разорвалось на мелкие клочки, оставив одного лишь тяжело дышавшего Денниса в липком соку, держащего в правой руке меч, а в левой — огромное розовое сердце, которое ещё билось, не подозревая, что уже нет того тела, по которому надобно гонять кровь. Деннис продолжал стоять, Наглость и Вдохновение подбежали к нему, после чего, переглянувшись, светловолосая богиня вырвала из своей груди сердце и, сказав, что лишает Разврата права бога, стала на ещё одну ступень ближе к Богу Всего. И только после окончания этого ритуала Ребекка отважилась подбежать к Деннису и, обняв его, прошептала: — Что ты сделал, дурак? Что за глупость ты пытался сделать?! — Но, как видишь, это у меня получилось, — хохотнул парень. — Я невообразимо крут, как ты уже успела понять, — он похлопал её по плечу. — Ну что теперь обо мне скажешь? Вернёшься ко мне? Я готов простить тебя. Ведь не моя и не твоя вина, что тебя извратил Гарри. — … Я не знаю, — пролепетала Ребекка. — Не знаю, кого люблю. Но… Мне кажется… Что теперь я знаю… Знаю, кого искренне люблю… А ведь у меня чёрствое сердце. Чёрное чёрствое сердце, неспособное любить, — Вдохновение и Наглость не смели прерывать творящуюся романтику, однако дверь на крышу распахнулась и четверо присутствовавших на крыше рефлекторно повернули голову в ту сторону. А в проёме стоял… — Я так и знал, что тебе нельзя верить, Деннис, — тяжело и медленно, Поттер Гарри начал приближаться к обнимавшимся Ребекке и Деннису. В его руке был чёрный меч, за ним шла мрачная Ревность и Пирса с таким же мечом. Следом за ними на крышу влетели Кристофер и Хелена, последняя при этом сказала: — Простите, мы не смогли их остановить. Они были слишком настойчивы и… — Это не то, о чём ты подумал, Гарри! — крикнула Наглость. — Они просто обнимаются, и Ребекка просто стала снова моим Адеп… — Вдохновение элегантно хлопнула себя по лбу, если, конечно, подобное слово применимо к подобному жесту. — А, чёрт, да, Гарри, Ребекка действительно СНОВА бросила тебя и СНОВА ушла к Деннису. Тебя этот ответ удовлетворит?! — Вполне, — на лице Поттера появилась косая улыбка. Он перехватил меч поудобнее и… Воткнул себе в грудь. Тот вошёл внутрь, будто бы растворяясь в теле, после чего, скрежета зубами, в унисон с Ревностью (Пирса, ошарашенный, стоял в стороне рядом с Хеленой и Кристофером), начал говорить: — Актива… Но не успел он договорить, как на крыше появился облачённый в свою классическую жёлтую куртку Томас Максвелл, который правой рукой вытащил рукоять из груди Поттера, от чего тот рухнул на колени. Ревность и Пирс поспешили ретироваться с крыши вместе с бессознательным Гарри. Максвелл Томас был самим спокойствием, будто то, что происходит вокруг него — обычное явление — А я же говорил, что я — Господь, а мне никто не верил, — хохотнул Томас. Рядом с ним появилась высокая блондинка в классическом сером женском деловом офисном костюме (— Эй, это я придумала в таком наряде ходить! — возмутилась Наглость), которая, поправив тонкие очки, сказала: — Последствия генетических экспериментов богов Совращения и Изнасилования ликвидированы. Пришлось оставить трупы, дабы объяснить общественности причину исчезновения людей. — А, да-да, хорошо-хорошо, — рассеянно махнул рукой Томас. — Я так понимаю, ты и тех милых глазастиков уничтожила? — Так точно, — отрапортовала блондинка. — Скоро мы свернём заклинание для отвода глаз, и всё вернётся на круги своя. Что вам будет ещё угодно, мой Адепт? — Мне казалось, это ты мной командуешь, но вообще… — он поглядел в сторону, где некогда лежали несколькими горками голые девушки. — Надеюсь, ты им изменила память и вернула… Прежнее состояние? — Несомненно, — получив этот ответ, Томас пожал плечами, сказал, что она может идти, и девушка, поклонившись, исчезла. — А, я, вроде как, должен представиться, — спохватился Томас. — Адепт Бога Хаоса и Порядка, тот, кто делает ваши весёлые приключения и прочее в этом духе незаметными для простого люда. — Ещё и ты бог! — всплеснул руками Деннис. — В этой школе вообще есть не-боги?! А, чёрт, я же уже спрашивал это. — Ну ладно… — Томас встряхнул руки. — Я тут всё, вроде бы сделал, выписываю устное предупреждение Гарри, а сам отправляюсь домой. Удачи, — он прошёл на выход, после чего скрылся где-то внизу. Оставшись вшестером, ребята и две богини молча смотрели друг на друга, после чего Вдохновение сказала: — Прошу меня простить, но, думаю, мне с Адептами пора идти. Мне было почётно помогать тебе, Наглость, надеюсь на долговременное сотрудничество, — поклонившись, она исчезла, и Кристофер с Хеленой начали спускаться вниз. — Оставляю вас наедине, голубки, — хохотнула Наглость, и исчезла. Когда она ушла, небо снова стало голубым, обычным. После долгих объятьях, Деннис и Ребекка отошли друг на друга и какое-то время молчали. Молчание нарушил Деннис: — Вот всё это дело и закончилось. Уж не знаю, хорошо или плохо, но зато ты вернулась ко мне. Ты хоть счастлива? — он повернул голову в сторону девушки. — Ну… Вроде бы как должна быть, — улыбнулась Ребекка. — Но на самом деле… Я невероятно счастлива, но стесняюсь об этом говорить. Наверное, это сейчас прозвучало невероятно глупо? — Ничуть не, — успокоил её Деннис. — Ну что же, мы победили Поттера, и теперь он нам ни за что посмеет помешать нашему счастью. И да, погода шикарная, но я не хочу торчать на этой крыше. Воспоминания плохие. Пойдём в какое-нибудь кафе, отпразднуем победу, — и он пошёл к выходу, она — за ним, и попутно он говорил: — Я тут знаю неплохое такое место. Готовят вкусно и дёшево. Тебе должно понравиться!***
— Во-первых, почему ты оставил тут Дадли в живых? — Потому что если Дадли умрёт, то меня мигом отправят на улицу. Дурсли ни за что не согласились бы и дальше держать меня у себя, особенно после смерти их любимого сына. Так что… Может, даже хорошо, что они все погибли в один день. Наверное. Ладно, хрен с ним с Дадли, он больше никак не будет мешать повествованию. — Во-вторых… Серьёзно, почему твои герои сражаются с богами Изнасилования и Разврата? Неужели ты не мог кого-то другого подобрать на эту роль? — Сложно сказать, на самом деле. Я уже и не помню, что конкретно хотел показать, когда вводил персонажей с такими… способностями. — В-третьих. Гарри, мне кажется, или тебе приносит самое настоящее эстетическое удовольствие описывать то, как эта Ребекка изменяет тебе, мечется словно дура между тобой и Деннисом и занимается прочими вещами, которыми не занимаются даже героини романов сестёр Бронте, уж не знаю, чем они не угодили… — Не приносит. — Не прерывай меня! — Извини, просто… Ну, я был тогда глуп. — Слишком неубедительное оправдание. — Так… Ну, словом, может, и приносит, откуда я знаю. — Хорошо. Тогда в-четвёртых: если бы я ушла от тебя к Деннису, ты бы тоже страдал так же, как и в этом твоём творении? — Пожалуйста, не шути так больше. — Да, согласна, неудачная шутка. И… Ты ради Ревности готов был пойти на сумасшедшие геройствования. А ради меня? — Разумеется, Гермиона, разве это подлежит сомнению?