Концепция магии и всеобщего блага

      Сегодня — последний день перед внеочередными каникулами, связанными с жестоким убийством семерых школьников из разных школ Литтл Унигинга, из которых было четыре ученика «Хай-Камеронса». А ещё сегодня — следующий день после непосредственно совершённого убийства и инцидента с богом Разврата. Сегодня — следующий день после воссоединения Денниса Фицжеральда и Ребекки Гудмен. И в этот погожий денёк только Гарри Поттер был мрачнее тучи, сидел на своей последней парте у окна, положив голову, и лениво смотрел за столпотворением на последних партах.       В центре внимания — Кристофер Кейн, вместилище бога Вдохновения, но в данный момент этот малозначительный факт не играет абсолютно никакой роли. Важна другая характеристика одноклассника Гарри: хороший гитарист, способный спокойно спеть фактически любую песню из классического рока (то есть, сыграть Smoke on the Water он в состоянии), но, по мнению Гарри, этого недостаточно, чтобы считаться хорошим гитаристом. Он считает, что если он, Кристофер, сможет сыграть что-нибудь из Pink Floyd, и даже не Another Brick in the Wall Part 2, которую кто как только не называет, то тогда Гарри уже будет уважать Кейна, а пока что Поттер уверен, что у него вообще кишка тонка. Как и у самого Гарри, к слову. Важно другое — Кристофер любит играть на гитаре и что он любит ещё больше — играть на публике своего класса. То, что он устроил сейчас, можно назвать концертом память Малькольма и Гордона, однако столь мрачный цинизм на костях этих дегенаратов даже Гарри считает свинством, однако его класс сейчас пребывает в трауре. Плохими или нет, но они были одноклассниками, поэтому было решено, что их трагическая и жуткая гибель (как Гарри узнал, от них остались разорванные трупы), должна быть помянута в печальных и заунывных подвываниях одноклассников Поттера, что должно вроде как символизировать грустные песни. И вот, Кристофер Кейн восседает на парте, звонок на урок прозвенел, но уроков нет, рядом с ним сидят Роксанна Паркс, которая якобы умеет петь, Шон Моррис, Барнард Осборн, Фицжеральд Деннис вместе со своей новой девушкой Гудмен Ребеккой, а так же ещё ряд одноклассников Гарри. Проще сказать, кто НЕ сидит на последних партах рядом с певцом-бардом. Нет, даже не так. Проще сказать, кто даже не смотрит в его сторону. Да, это один Гарри.       Однако вернёмся к теме. Выдержав паузу и выслушав пожелания, Кристофер в итоге сказал:       — Нет, сейчас я, пожалуй, сыграю что-нибудь из Beatles — на этих словах Гарри протяжно вздохнул, потому что он никак не мог понять, в чём заключается прелесть Ливерпульской Четвёрки, чем же они покорили весь мир. Однако по кабинету раздались, одобрительные возгласы. Конформизм Поттера никем не был услышан.       И вот, пальцы Кристофери заскользили по струнам, прозвучал первый аккорд и после короткого выступления нестройный хор, то сбиваясь, то ускоряя, то замедляя темп, запел: Yesterday, All my troubles seemed so far away Now it looks as though theyʼre here to stay Oh, I believe in yesterday Suddenly, Iʼm not half the man I used to be Thereʼs a shadow hanging over me Oh, yesterday came suddenly       Закончив куплет, Кристофер начал с ещё большим остервенением теребить струны, так что припев, что называется, грянул, равно как и «вокалисты» стали петь громче (но «громче» — не значит «лучше»): Why she had to go I donʼt know, She wouldnʼt say I said something wrong, Now I long for yesterday       И после короткого проигрыша грянула бы вторая половина, однако пришла классный руководитель, мистер Хейнс, в компании полицейского.       — Пойте не так громко, — сказал учитель биологии. — В школе уроков нет, но это не значит, что вас должно быть слышно аж на первом этаже! -Поттер, со мной, — он посмотрел на Гарри. Полицейский так же посмотрел в сторону парня.       Класс заинтересованно замолчал. Оно и понятно. Всем было известно, что вчера должна была состояться стрелка между Поттером и Буном, однако она не состоялась, и на месте предполагаемой дуэли были обнаружены их тела. Так что в первую очередь у Гарри стали спрашивать, а не он ли их убил. Но он, конечно, говорил, что это не так. С технической точки зрения, это действительно было не так. Малькольма и Гордона убил бог Изнасилования, а потом Гарри уничтожил то, во что превратились те парни. Однако подозрения и стена недоверия вокруг Гарри всё ещё оставался.       Он вздохнул, встал и медленно пошёл вместе с мистером Хейнсом на первый этаж.       — Если тебе интересно, мистер Поттер, я не верю, что это ты сделал, — начал успокаивать Гарри учитель, — и никто не верит, что школьник вроде тебя мог это сделать, просто так сошлось, что вчера вы с Буном повздорили, поэтому полиция хочет проверить, не взаимосвязаны ли друг с другом эти два факта. Главное — не волнуйся, отвечай чётко по вопросу, лишнего не говори, и всё будет хорошо. Гарри кивнул. Собственно говоря, это и был его план — не говорить ничего лишнего. На первом этаже его отвели в кабинет директора — небольшое помещение, большую площадь которого занимал огромный стол и стулья вокруг него — где во главе стола сидел директор — молодой человек, которого можно запросто спутать со студентом — и несколько полицейских по обе стороны от него.       — Присаживайтесь, — один из полицейских, видимо, их начальник, сделал приглашающий жест, и Гарри сел за стул. Рядом со мной сел мистер Хейнс. — Вы, я так понимаю, Гарри Поттер? — он кивнул. — Родились тридцать первого июля 1980-го года? — кивок. — Родители, Джеймс Поттер и Лили Поттер, в девичестве Эванс, погибли в автокатастрофе, так что в настоящий момент вы проживаете у родственников, мистера Вернона Дурсль и его жены миссис Петуньи Дурсль, в девичестве Эванс? — полицейский не дождался кивка Гарри, а сразу задал ещё вопрос: — Какие у вас с родственниками отношения?       — Омерзительные, — ответил Поттер. — Во времена оные они меня могли неделями не кормить, использовали в качестве дешёвой рабочей силы, постоянно издевались и насмехались, а Дадли Дурсль ещё и регулярно меня избивал вместе с дружками.       — По нашим данным, погибшие были близкими друзьями упомянутого вами Дадли Дурсля, — прервал Гарри «начальник». — То есть, вы утверждаете, что Дадли вместе с погибшими раньше над вами издевались?       — Именно, — закивал Гарри.       — Что же, тогда позвольте сделать предположение, что вы нисколечки не жалеете об их гибели? — спросил «начальник».       — Точно так, — сказал Гарри.       — Мистер Поттер, — «начальник» соединил кончики пальцем, — вы понимаете, что вы только что скомпрометировали себя? Таким образом, вы оказываетесь одним из главных подозреваемых, ведь у вас есть все мотивы убить их.       — По-моему, вас не это должно волновать, — Гарри пустился во все тяжкие, решим затеять полемику с представителем закона. — Вас должно больше волновать то, что я уже полтора десятилетия живу у ужасных родственников…       — Короче, мистер Поттер, — «начальник» стукнул кулаком по столу, — излагайте свою версию вчерашних событий. А если точнее, рассказывайте, где вы были после уроков после четырнадцати часов.       — А может, всё-таки ещё поговорим на тему моих…       — Поттер! — рявкнул «начальник». — Не меняйте тему, иначе я прикажу посадить вас в изолятор.       — Именно так сейчас работает современное правосудие, я угадал? — фыркнул Гарри. — Вы закрываете глаза на очевидные преступления, цепляясь за несуществующие мелочи.       — Уведите его, я от него устал, — приказал «начальник». — Всё и так ясно — это он убил тех несчастных парней.       — Несчастных?! — возмутился Гарри. — Да они каждый день избивали малолеток и отнимали у них деньги!       — И вы считаете, что правильно сделали, убив их?       — Я их не убивал! — вспылил Гарри. — Я просто радуюсь, что такие мрази, как они, теперь не коптят небо.       «Начальник» сделал тяжёлый вздох.       — Итак, Поттер, вы будете рассказывать, что вчера произошло? Излагайте свою версию событий, будет интересно послушать.       — Итак, — Гарри сделал вдох. — После уроков я спустился вниз вместе с Ребеккой Гудмен, Маргарет Ривс, Пирсом Хорн и Деннисом Фицжеральдом в столовую, чтобы пообедать. Но потом в столовую пришли Малькольм Бун и Гордон Рич, сели за соседний стол. Потом мы немного поспорили, затем Бун и Рич ушли, а я вместе с Деннисом, Ребеккой, Пирсом и Маргарет ушли одеваться. Уже на улице мы встретили Кристофера Кейна, Хелену Хьюстон, наших одноклассников, после чего мы решили, что нет никакого смысла идти на эту стрелу и двинулись в сторону метро. Дойдя до метро, мы проводили Маргарет до её дома — она живёт неподалёку — уже в метро мы разошлись в разные стороны, я сел в поезд до своей станции, а потом попал домой. Вот так вот всё и было.       Вообще-то всё было немного не так. После того, как Гарри на крыше чуть не сошёл с ума, Пирс дотащил его до одного из кабинетов, где вместе с Ревностью «прооперировали», после чего им пришлось спешно ретироваться.       — Ясно, — сидевший рядом с «начальником» полицейский всю речь Гарриа конспектировал, а затем другой полицейский протянул «начальнику» несколько листов. — Чего и следовало ожидать, ваша версия разительно отличается от той, что говорили ваши одноклассники. Итак, мистер Кристофер Кейн, с которым мы поговорили до вас, («Стоп, когда это было?!» — с ужасом подумал Гарри) говорит, что после школы возвращался домой один в компании Хелены Хьюстон, что подтверждает и она. Деннис Фицжеральд говорит («Чёрт возьми, да когда же их успели допросить, они же всегда были у меня на виду?!»), что шёл домой совершенно один. Да, он говорит, что сидел с вами в столовой, но, по его мнению, вы собирались драться с убитыми. После столовой он пишет, что видел, как вы с Пирсом Хорном шли на место преступления. К сожалению, непосредственно Хорна мы не успели допросить. Так же Ривс рассказывает совершенно другую версию: её до дома провожали только вы с Хорном, что более-менее соответствует вашей версии. Что вы на это скажете?       Гарри запаниковал. «Чёрт, Деннис, вы что там, сговорились втроём свалить всё на меня?» Гарри показалось, что он покрылся потом. Он чувствовал на себе взгляды всех присутствующих, после чего сказал:       — А… Как же камеры наблюдения?! — он схватился за единственную соломинку, которая могла спасти его. — Там же должно быть чётко видно, что мы шли вшестером!       — В результате неизвестных причин, записи с четырнадцати ноль-ноль по пятнадцать ноль-ноль были утеряны, — объяснил «начальник», после чего, вздохнув, сказал: — Позовите Фицжеральда, Хорна, Кейна, Ривс и Хьюстон. И Гудмен. Необходимо устроить очную ставку.       Гарри сидел ни жив ни мёртв и отчаянно пытался понять, как же ему вести себя в подобной ситуации, потому что всё выходило за рамки нормального и поддающегося контролю и анализу. Тут в его голове раздался голос Ревности:       — Я рассказала Пирсу всё то, что ты рассказал, и он считает, что это наиболее правильная версия, и когда его сейчас позовут, он расскажет то же, что и ты.       Мысленно поблагодарив её, Гарри слушал, боясь поворачиваться, как встаёт мистер Хорн и «начальник», как они уходят. Томительное ожидание продолжалось минуту, пока внутрь в тесный кабинет не были введены ранее указанные одноклассники. Гарри посмотрел на них исподлобья. Оставалось ещё три свободных места, на которые мистер Хорнс посадила Ребекку, Хелену и Маргарет. Приведённые парни оставались стоять. Гарри ощущал на себе взоры, будто это он виноват, что парни должны тут стоять.       — Что же, — когда все расселись, начал «начальник», — вы всемером приходитесь друг другу одноклассниками и, наверное, вы думаете, зачем вас позвали ещё раз? Такая ситуация, что когда мы допрашивали Поттера, вскрылись существенные противоречия, которые я бы очень хотел устранить, чтобы никого по ошибке не обвинить. Итак, рассказывайте по очереди, не перебивая друг друга, кто, когда и с кем вышли и школы и в каком направлении. Начнём с вас, — он показал ручкой на Маргарет.       — Ну… Я вышла вместе с Гарри, Пирсом и пошла к своему дому…       — Значит, то, что там были ещё и Кристофер, Деннис и Хелена, нам с Гарриом показалось? — вставил Пирса, но грозный стук ручки «начальника» успокоил его.       — Разве они там тоже были? — Маргарет сделала большие невинные глаза. — Значит, я их не заметила. Они шли так тихо и где-то сзади нас…       — Пусть так и будет, — раздался голос Ревности. — Вы действительно помните их, но они шли сзади. Даже можно сказать, что не с вами, а в одном направлении, что и вы, — она замолчала.       — …мне тут! — выступал теперь Кристофер Кейн и, похоже, неофициально, перебив кого-то. — Я вообще возвращался домой с Хеленой вдвоём, и ко всему этому не имею никакого отношения! — Хелена согласно кивнула, «начальник» понял, что потерял контроль над ситуацией, и следующим стал говорить Деннис:       — А я вообще шёл домой один! Ну да, сидел с ними в столовой, но чтобы отговорить Гарри ради! Я был сразу против этой идеи, но Гарри всё рвался в бой! Я не верю, что это он убил, но драться не на…       — Или это не ты мне тогда во время той первой стычки сказал, что поможешь мне на «стреле»? — вспомнил Гарри и ехидно улыбнулся. Воцарилась тишина, глаза Денниса забегали, он открыл рот, но потом сразу же закрыл, пытаясь выкрутиться.       — Ты что задумал, Гарри? — в панике вопрошала Ревность.       «Говорю правду и ничего, кроме правды», — ответил Гарри.       — Ты просто пытаешься меня очернить, — выкрутился (ли?) Деннис. — Ты просто влюблён в Гудмен, с которой встречаюсь я, и хочешь меня выставить в плохом свете! И я уж молчу про то, что это твои старые обидчики, так что…       Ребекка собиралась что-то сказать, но поперхнулась. От наглости Денниса ли или же от чего-то ещё, однако она ничего не сказала и хлопнула себя по лбу. И теперь все взоры были устремлены на Гарри. Он пытался подобрать слова, но в голову приходило лишь что-то в духе «ты так говоришь, будто это что-то плохое». Но он прекрасно понимал, что это прямая дорога к краху, к которому он и так приблизился донельзя. Но в итоге он нашёл, что сказать. Медленно открыв рот, Гарри начал говорить:       — Я считаю неуместным переход на личности и апелляцию к личным мотивам, посему предлагаю уже завершить этот бессмысленный диспут и перейти к конструктивному диалогу. Помимо всего прочего, мы до сих пор так и не выслушали Хорна.       Молчание после речи Гарриа растянулось надолго. После чего «начальник» сказал:       — Я попросил бы вас, Поттер, не указывать мне, что надо делать. Мне всегда казалось, что мне виднее, что и как делать во время допросов, — он соединил концы пальцев, после чего сказал: — Господин Хорн, вам слово. Как бы вы описали произошедшие события.       Пирса вкратце рассказал ту версию, которую предлагал Гарри. Его, как ни странно, слушали молча и никто не перебивал, а после того, как он закончил говорить, «начальник» сказал:       — Кейн, Фицжеральд, Хьюстон и Гудмен… — он выдержал паузу. — Останьтесь. Остальные могут быть свободны. С Поттером мы разберёмся позже…       Честно говоря, Гарри не знал, благополучно ли всё завершилось или нет. Фактически, это означало, что пока его, Маргарет и Пирса оставили в покое, но ещё не сказали, на какой именно срок. Он встал, и вместе с Пирсом, Маргарет и мистером Хейнсом вышли из кабинета директора. Оказалось, что около дверей нас уже ждал весь мой класс. Разумеется, им стало интересно, что же такого произошло, раз вызвали чуть ли не полкласса, но классный руководитель всех заткнул и потребовал вернуться в кабинеты. Ревность сказала Гарри, что он неплохо постарался, однако это ещё не конец. Ему нужно сейчас выловить Томаса, чтобы…       — Ну что, Гарри, на сколько сядешь? — дружески поинтересовался Максвелл, будто услышав мысли Гарриа.       — О, ты-то мне и нужен, — обрадовался Гарри, поднимаясь наверх. — Сейчас заберу вещи, и я с тобой пойду в столовую. Надо будет поговорить. Маргарет, Пирса, вы со мной, в столовую? — шедшие рядом со мной, они кивнули.       Зайдя в кабинет, они забрали свои вещи и под шумок свалили. В школе имела место полная анархия, поэтому достаточно просто было уйти незамеченными. По дороге в столовую они молчали, а затем, когда пришли, Гарри с Томасом пошли к стойке брать себе обед, ведь сейчас была середина последнего урока — самое, что ни на есть, обеденное время из всех возможных. И пока они набирали себе тарелки на поднос, Гарри спросил у Томаса:       — Так всё-таки, кто ты такой?       — Я же говорю, я — Господь, — снова сказал эту шутку Максвелл. — И мы вместе с Клерком появились на Солнце, после чего…       — Мне не это интересно, — они набрали еду и пошли к столу, где сидели Маргарет и Пирса, причём первая пила какой-то молочный коктейль из пакетика (Гарри вспомнил, что она постоянно его пьёт). — Мне гораздо интереснее узнать, что ты делал на крыше вчера.       — А, ты об этом… — Томас усмехнулся, после чего поставил поднос на стол и сел, то же сделал и Гарри. — Мне кажется, что сейчас — не самое подходящее для этого время.       — Ты хотел сказать, «не самое подходящее место»? — уточнил Гарри. — Не бойся, все свои, все в теме, — он поглядел на Пирса и Маргарет. Они кивком согласились с ним. — Так что не бойся, Томас. Рассказывай.       — Ну, а что рассказывать? — задумался Томас. — Думаю, стоит начать с концепции Инь и Ян. Ну, тот кружок, разделённый на белое и чёрное, где в белом есть чёрное пятно, а в чёрном — белое.       — Не бойся. Томас, мы не настолько непросвещённые, чтобы не знать о такой штуке, — заверил Гарри.       — Я — Адепт Бог Хаоса и Порядка, — сказал Томас, — я символизирую мужское начало или типа того, но во мне существует небольшая толика Порядка. Есть и Бог Порядка и Хаоса, её адепт — это Коллин Уэст. А Инь и Ян символизируют женское и мужское начало, и на их примере я хотел показать концепцию этих богов. Кто же мы такие? Мы — официальные наблюдатели, задача которых — вмешиваться только тогда, когда эта безудержно весёлая игра людей и богов достигает критической ситуации. Эмм… напомните мне, вам не говорили, как много стран вовлечено в игру людей и богов?       — Ревность не говорила, — ответил Гарри. — Её такие материи не волнуют, но она говорила, что я — не единственный адепт.       — Милота, кажется, говорила про весь мир, — сказала Маргарета.       — Врёт Милота, — улыбнулся Томас. — Этот весёлый эксперимент по созданию магов развивается только на территории бывшей Британской Империи, и только в школах. А знаете, почему? Вот скажите, вы родились до семьдесят девятого года?       — Ну да, в середине восемьдесятого, — ответил Гарри. — Мне пока шестнадцать.       — И это хорошо, — кивнул Томас. — В игре людей и богов могут участвовать только те, кто родились после Прорыва Ткани. Ой. Вообще-то информация про Прорыв Ткани — жутко секретная, но и шут с ней, рано или поздно все бы это узнали… Так… Э… Ткань, да? Это такая штука, которая защищала наш мир от параллельных миров. Или параллельные миры от нас.       — О, так если применить особо сильное колдовство, то можно попасть в другой мир? — удивился Пирс. — Например, в тот, где Империя не развалилась!       — Если найдёшь такой мир, сообщи, — рассмеялся Томас. — Но вообще ты правильно уловил идею. Да, Ткань… А, школы, да? Ну, в каждой школе есть особая штука, которая позволяет удерживать богов. Я не знаю, как она выглядит, но… вы же знаете, что незадолго до развала Империи во всех школах проводились капитальные ремонты? Вот то-то и оно. Где-то под землёй есть жутко секретная штука, которая помогает богам существовать. Такие дела, да. Так что про другие страны — это для нагнетания атмосферы и жути, на самом деле, чтобы дать вам стимул.       — Как-то бесчеловечно, — заявила Маргарет. — Не все хотят участвовать.       — Эксперимент есть эксперимент, — ответил Томас. — Таким образом, Бог Хаоса и Порядка и Бог Порядка и Хаоса — это верные стражи правопорядка. Мы — тандем богов, которые и похожи, и различны одновременно. Бог Хаоса и Порядка может всё и ничего, а Бог Порядка и Хаосу — ничего и всё. Я удовлетворил ваше любопытство?       — Более чем, — решил Гарри. — Однако… Ты ведь нам не просто так решил всё это рассказать?       — Конечно, — сказал Томас, — я бы хотел попросить вас об одной услуге. В отличие от прочих богов, для наших богов существует особый конкурс адептов. Адепты должны быть лучшими друзьями или близнецами… Да, нам нужно заключить контракты с Хиггинсами. К сожалению, из-за, как я слышал, бизнеса, который устроили покойные товарищи, они находятся под крайне сильным влиянием… Ну… Как бы сказать? Нехорошего. Да. И они могли бы не принять наши идеалы, так сказать. Поэтому… Я вас прошу разрушить этот загадочный бизнес. Как — решать вам. Поверьте, ваш подвиг забыт не будет. Когда-нибудь мы отблагодарим вас. Ну, а теперь предлагаю сменить тему. Скучно о богах разговаривать, они мне не очень интересны.

***

      Кристофер Кейн вернулся домой после школы в дурном расположении духа. Поставив в углу своей комнаты свою неизменную гитару, он плюхнулся на кровать и стал думать. То, что сегодня во время очной ставки смог сделать Деннис — это чудо. После того, как увели Поттера, Хорна и Ривс, Кристоферу показалось, что их сейчас обвинят во всех грехах, начиная с убийства Авеля и заканчивая убийством Джона Кеннеди, но потом каким-то чудом (может, это Наглость ему помогла?) Деннис смог уболтать полицейского, после чего тот сменил гнев на милость и сказал, что верит в их версию. Уточнив детали, их отпустили, однако мерзопакостное ощущение близкого провала Кристофера не покидало. Поттер был так близок, чтобы разрушить весь их с Деннисом и Хеленой план по его моральному и юридическому изничтожению. Но всё обошлось, и теперь он валялся на кровати и теребил в руках мобильный телефон. Он собирался звонить сейчас девушкам, занятым в их бизнесе. После смерти Малькольма и попаданием Дадли Дурсля в больницу фактическим лидером этого предприятия оказался Кристофер, у которого на руках были вся «документация». И хотя сегодня Барри Галлахер, другой соорганизатор предприятия, пытался «мягко» намекнуть, что как бы он, Барри, должен взять бразды правления, Кейн достаточно популярно объяснил ему, почему он не прав. И таким образом, Кристофер сделался единоличным хозяином этого предприятия, так что теперь ему надо было необходимо сделать звонки «девочкам», чтобы утвердиться в должности. Подобное делает каждый новый лидер державы, так что Кейн не оригинал, а лишь следует прописным истинам, написанным задолго до Кристофера, причём людьми много мудрее, чем парень.       После трёх ключевых звонков (Роксанне Паркс, Карен Лэмб и обеим Хиггинсам), Кристофер продолжил отдыхать. Основное решение, к которому пришли участники бизнеса — надо расширять бизнес. И расширять его надо по плану Фей Хиггинс, то есть, привлекая Маргарет, Ребекку и Розмари, а дальше — за пределы класса. Следовательно, пришли к выводу они, нужно убедить их.       Думая на эту тему, Кристофер пришёл к поразительно оптимистичному выводу: главная проблема может возникнуть разве что с Маргарет, которая стала слишком тяготеть к Поттеру. Может быть, ещё будут проблемы с Бишоп. Но вот Гудмен теперь целиком и полностью на их стороне. Главное — изолировать её от Поттера, а там и видно будет. Но вот каким образом он должен им объяснить, что он задумал? Подумав, Кристофер решил устроить действующих участниц и кандидаток в каком-нибудь ресторане. Деннис сказал, что знает одно неплохое место, куда он вчера водил Гудмен. Теперь осталась самая мелочь.       Кейн решил начать с Розмари Бишоп, которая сегодня чуть в обморок не упала, узнав, что её одноклассников, может, не самых хороших людей класса, убили. Да, такая она эмоциональная девушка. Телефон долго гудел, после чего она, всё же, сняла трубку. Последовало традиционное «Аллё?» от Розмари, и Кристофер в итоге сказал:       — Здравствуй, Розмари. Это тебе звонит Кристофер Кейн, если что. Я бы хотел с тобой кое-что обсудить, если ты там не слишком занята.       — Н-нет, не очень, — задумавшись, сказала Розмари. — Ничто не мешает мне сделать небольшой перерыв, делая уроки.       — Господи, Розмари, неужели ты делаешь уроки, пока в нашей школе происходит такой вот декаданс морали и всеобщий хаос? — патетически возмутился и изумился Кристофер. — Но, вообще-то, ты правильно делаешь, я не виню тебя.       — Ну уж нет, давай обсудим то, что ты что-то имеешь против того, что я делаю уроки! — Бишоп иногда заносило в совершенно неожиданную и непонятную сторону. — Вообще-то я одна из немногих в нашем классе, кто делает уроки дома! В отличие от некоторых! Так что если ты…       — Господи-господи, Розмари, пожалуйста, свой праведный гнев на несправедливое общество можешь выплеснуть в следующий раз, — вздохнул Кристофер. — Я не хотел тебя оскорбить и звонил совершенно по другому поводу. Итак, Розмари, не хочешь ли ты немного подзаработать? Предупреждаю сразу, работа не совсем легальная, немного постыдная…       — Ты говоришь про ту работу, которой занимаются там Фей и кто-то там ещё? — неожиданно в голосе девушки Кристофер услышал энтузиазм. — Ну… В этом мире часто приходится пачкать руки. А если только лишь говорить странные вещи по телефону… Ничего, я морально готова. Я ведь танцами занимаюсь. Ты же должен догадываться, в каких костюмах я выступаю? Может, ты и не видел, но поверь мне, некоторые умудряются на меня даже в них пялиться! Чего уж говорить, даже в повседневной одежде умудряются меня раздеть глазами! Вот как сегодня! Возвращаюсь я, значит, сегодня домой в метро, и тут чувствую, что на меня кто-то смотрит. Я сначала подумала, что это Поттер, который был там рядом со мной, — в этот момент Кристофер навострил уши, хотя всего фразу назад хотел остановить этот поток речи. — Ну, думаю, просто не хочет потерять из виду, ничего такого. Однако поняла, что тот вообще наоборот, избегает меня, не смотрит на меня. Ну, думаю, что-то с этим не так. И вот я теперь думаю: как же ему приходится после того, как его Ребекка бросила? Глупая девочка. Вроде бы неплохой, хоть и странный парень. Но вообще сейчас где можно не встретить обычных людей? Вот, даже ты не совсем обычный, у тебя тоже есть свой небольшой привет и пара тараканов в голове, не отрицай. Ну, думаю, беда, раз бросила и ушла к Фицжеральду. Хотя выбор-то, объективно говоря, гораздо лучше, чем Поттер. Посуди сам: спортивный, красивый, весёлый и всё такое в этом духе! Я бы сама была бы с ним не прочь, вот только у него есть Ребекка, у Ребекки есть он, и они счастливы! Так вот, что я хотела сказать…       — Я, несомненно, очень рад и счастлив за наших «молодожёнов», но я хотел бы ещё кое-что сказать, — Кристофер, наконец, нашёл место, в котором он мог вклиниться в беспрестанный и явно только начавшийся монолог Бишоп. — Собственно, суть ты знаешь: находишь каких-нибудь откровенных фотографий — левых, не твоих, хотя можешь и твоих, если хочешь — мы развешиваем объявление, потом… Кстати, ты можешь работать в отделе пиара. Работа не такая уж и пыльная, тебе не надо будет отвечать на звонки идиотов и лохов, а только говорить о том, какие наши «сотрудницы» красавицы и умницы. И что мы никого не кидаем. А обиженные на нас люди — конкурирующая фирма.       — Ну нет, мне больше по душе работать с, как ты сказал, идиотами и лохами, — возразила Розмари. — И я согласна работать, да. Но не ради денег, а ради идеи. Мне интересно посмотреть, как низко могут пасть люди, и как низко вслед за ними могу опуститься я. Интересный социальный эксперимент, не находишь?       — Очень даже нахожу, — улыбнулся Кристофер. — Всегда приятно поговорить с умным человеком. Что же, осталась небольшая… Формальность. Мы решили всем небольшим коллективом устроить что-то вроде приветственной вечеринки для тебя. Ну… Там ещё не только ты будешь новенькой, но это секрет, никому не рассказывай, хорошо? — Кристофер вкратце рассказал, как и когда состоится встреча, а потом началась сущая формальность, недостойная упоминания.       На этом разговор закончился. Кристофер праздновал победу, и уже набирал телефон Маргарет. Снова гудки, томительное ожидание, после чего девушка всё же сняла трубку, элегантно-игривым тоном сказал «Аллё?» (или Кристоферу, окрылённому успеху, всё казалось окрашенным в розовые тона, эта интонация ему показалась), и тогда Кристофер стал говорить:       — Привет, Маргарет. Это тебя беспокоит Кристофер Кейн.       — Да, я поняла, что это Кристофер, у меня определился твой номер телефона, — согласилась девушка на том конце провода.       — О, и когда же я, интересно, успел тебе дать свой номер телефона? — на самом деле, Кристоферу самому это было интересно. — Ну да неважно. Главное, что это я во всём моём, так сказать, великолепии. Не слишком громко прозвучало?       — Нисколечко, — ответила ему Маргарет. — Но ты же мне не просто так звонишь? У тебя же всегда есть причины. Ты — человек занятой. Не то, что я. Угадала?       — Какая-то ты сегодня слишком игривая, — заметил Кристофер. — И это мне, определённо… нравится, — он чуть было не сказал «не нравится», но в последний момент понял, что эта фраза очень неуместна. — Но да, я звоню не просто так. У меня возникло дело. Не хочешь немного подзаработать на непыльной работёнке?       — Я вся внимание, — если она и играла с Кристофером, то он не чувствовал подвоха.       — Я развешиваю фальшивые объявления о том, что ты предоставляешь эскорт-услуги, мы тебя рекламируем как хорошую и умную, что ты оказываешь эскорт-услуги и все дела… Я же рассказывал вчера, так что, думаю, знаешь.       — А, ты про это… — Маргарет выдержала паузу, после чего сказала: — Звучит как очень даже интересная мысль. Я согласна.       — О, отлично, — искренне обрадовался Кристофер, а потом рассказал про кафе и кое-что по мелочи. Разговор окончился, и с ним — самая сложная часть плана Кристофера, потому что он действительно был уверен, что Маргарет придётся, что называется, «уламывать», однако этого не произошло.       Теперь же пришла очередь последней кандидатуры — Ребекки Гудмен, но прежде, чем набрать её номер, Кристофер задумался. Однажды, полгода назад, в начале этого учебного года, когда жизнь казалась такой спокойной, Вдохновение внутри него только обживалась и не собиралась ну никак вообще вмешиваться, и чаще всего (как сейчас, например), проводила вечера у Хелены, а не у него дома, в школе он ненароком услышал разговор между Ребеккой и Гарри, где они… Промывали ему кости. Она называла его «мудаком», но там был ещё какой-то разговор, и какие-то ещё поводы отругать его, но это Кристоферу накрепко запало в душу. И теперь, когда на экране был номер телефона Ребекки, он думал, хватится ли у него решимости позвонить ей? Ведь…       Он не хотел признавать, но она ему нравилась. Она была высокомерной, ненавидела его, но в ней было странное изящество и странная грация, которая выражалась не в пластике или каких-то абстрактных понятиях, которыми гордятся спортсменки художественной гимнастики или фигурного катания. Кристофере действительно нравился этот тип девушек, и, как он себе признаётся, ему нравятся азиатки. А в ней было что-то… Азиатское?       В наше время опасно признаваться в любви к азиатам, ведь половина азиатов так или иначе, но проживает в Японской Империи, вечном союзнике Третьего Рейха, и признаться в любви к азиатам — это всё равно что расписаться в том, что ты — шпион сынов Гитлера и Хирохито. А те, кто смотрят японскую мультипликацию, оно же аниме — так и вовсе жертвы пропаганды. Любителей аниме в наше время предостаточно, как в США, так и в Великобритании, вот только они конспирируются, и никому никогда не узнать об их предпочтении. За просмотр и хранение аниме можно получить реальный срок, а если на твоих кассетах — не дай бог! — обнаружат полумифический хентай — можешь прощаться с жизнью. Говорят, в хентае, порнографических аниме, рисуют такой стыд, что и говорить страшно!       Вот только откуда Кристоферу это знать? Он — добропорядочный человек, он не смотри аниме, не хранит хентай, из японского у него только Воображение, которая кидается бумажками, превращая их в солдат и всякие полезные для жизни штуки. Словом, Кристофер не знал, но понимал, что он как-то должен был решить проблему своей непонятной влюблённости в Ребекку.       Но Деннис опередил его. И теперь Кристофер втайне завидовал и ревновал, но не имел права демонстрировать свои чувства. Хотя, как решил Кристофер, это была чепуха и чушь, так что он смело нажал на кнопку набора телефона. Гудки, и в трубке вместо «Аллё?» раздалась следующая фраза Ребеккы:       — И что же тебе от меня надо, Кристофер?       — Воу, Ребекка, полегче! — опешил Кейн. — Не надо мне тут с места в карьер, я просто хотел предложить работёнку тебе. Только и всего!       — Ага, ту же самую, с которой ко мне подкатывал Бун? — фыркнула она. — Ну уж нет, я на это не куплюсь. Мне тут Маргарет рассказала, что согласилась, и теперь я думаю, какого чёрта? Можешь объяснить, ты, чёртов… Совратитель, каким образом тебе удалось испортить эту невинную душу?!       — Я не знаю, — честно сказал Кристофер. — Я просто предложил, а она согласилась. Я виноват, что ли, если она сама этого хотела? И вообще, у меня с ней был милый разговор, так что не надо мне тут выдвигать никаких обвинений. Ну так что? Согласна ли ты?       — … И почему я тебе не верю? — Кристофер был уверен, что после этих слов Ребекка подозрительно сощурилась, но не мог этого увидеть. — Но… Знаешь, мне как-то очень не хочется подводить Денниса. Я помню, как он меня защищал от Малькольма, так что если он узнает, что ты что-то задумал…       — Он не узнает, — заверил Кристофер. — Я, в отличие от Малькольма — царствие ему небесное, хоть он и дурак — умнее — да-да, я гордый — и изворотливее. Я придумаю, как сокрыть это от Денниса и, что самое главное, я считаю себя человеком более добрым и прощающим, нежели Малькольм с дружками. Думаю, ты помнишь, как он с Фей вытряхивал вчера деньги. Так вот, я постараюсь не допускать его ошибок и буду позволять выходить из бизнеса, если тебе что-то покажется подозрительным или… Что-то в этом духе. Помимо всего прочего, нам нужны, что называется, пиар-менеджеры. Ты можешь только рекламировать наше, так сказать, агентство. Будешь получать деньги, но при этом никаких подозрительных и стрёмных личностей.       — И всё равно мне вся эта идея ну очень не нравится, — сказала Гудмен. — Но будем считать, что пока я согласна. У вас будет какого-либо рода встреча или типа того?       Кристофер рассказал, что запланировано что-то вроде делового ужина в ресторане. Когда Ребекка узнала, в каком, она сказала, что она была в нём, и отозвалась о нём положительно. Кристофер объяснил, что узнал это от Денниса и считает его мнение рекомендацией. В итоге разговор завершился, и Кристофер стал думать. Осталась ещё одна мелочь: рассказать Роксанне, сёстрам Хиггинс и Карен, что вообще-то он собирается устроить встречу в ресторане. Но с ними вообще не должно возникнуть никаких проблем.

***

      Кристофер Кейн мрачно оглядел стол ресторана. Сидев во главе стола, он имел возможность видеть каждого. По правую руку от него сидел Барри Галлахер, высокий парень с прилизанными тёмными волосами, дальше от него по правую сторону стола сидели Маргарет, Ребекка и Розмари, по левую сторону стола сидели Роксанна Паркс, обе сестры Хиггинс и Карен Лемб. Школьники сидели за длинным столом на цокольном этаже ресторана, и в данный момент никого вокруг них не было — этаж был забронирован и выкуплен целиком. Помимо всего прочего, придя много загодя условленного срока, Кристофер расположил несколько бумажек в ключевых точках ресторана, исполняющие роль сигнализации, бомб и ловушек. Так же неподалёку ходила Хелена, которую он мог призвать в любой момент времени, когда дело запахнет керосином.       И мрачность Кристофера была напускной, ибо сейчас от него требовалось рассказать длинную речь о том, как он скорбит по смертям Малькольма и Гордона, что ему не особо хотелось. С ними он пребывал в небольшом раздоре, а если быть точным, то это была разница в воспитании, культурный шок при общении и всякое такое в этом духе.       — Итак, дамы и господа, — Кристофер всё-таки начал свою речь, встал, держа в руках стакан с газировкой. В данный момент на столах уже стояло несколько тарелок с едой, большая пицца, «дощечка» с суши и прочие яства. — Как вы знаете, сегодня я бы хотел не только почтить память Малькольма Буна и Гордона Рича, отцов-основателей и просто неплохих, объективно говоря, людей. Несомненно, их жестокое и бесчеловечное убийство, совершённое настоящим монстром, лишённым всякой человечности… Не будет нашим классом забыто никогда. И всякий, кто посмеет оспорить это, позволит эгоизму и чёрствости взять над собой верх, любой, кто оспорит мои слова или же попросту всё ещё считает их плохими людьми, заслуживающими смерти — если кто не понял, я сейчас говорю про Поттера — моральные уроды. Потому что смерть — это не шутка, и убивать только из-за того, что не любит этого человека — ужасно. Да, вы меня правильно поняли. Я действительно абсолютно убеждён, что это именно наш одноклассник, Гарри, совершил это жуткое злодеяние. Что его могло на это толкнуть? Я не знаю, но я знаю, что он понесёт справедливое наказание по всей строгости закона. За Малькольма и Гордона, — небольшое собрание молча подняло стаканы с безалкогольными напитками и сделали несколько глотков. — Что же, когда мы почтили их память, слово должен сказать я — тот, кто по праву должен занять пост главы нашего предприятия, — продолжил свою речь Кристофер. — Разумеется, некоторые могут возразить, что право преемственности есть лишь у одного из организаторов, и отчасти, эти люди будут правы, — Кристофер будто бы случайно посмотрел на Барри, — и возможно, когда-нибудь придёт их час, но история знает множество примеров, когда неумелый принц, взошедший на престол, разрушал всё то, что создал его отец-король на благо родины. Так что нужен сильный лидер, который знает, во что ввязался, понимает ситуацию и умеет адекватно воспринимать действительность, — Барри, пожиравший глазами Кристофера, отвёл взгляд. — В данный момент времени пока только я располагаю всем возможными бумагами и знаю, какой груз ответственности оставили после себя Малькольм и Гордон. Так что я считаю, что пока… Хотя нет. Что нужно сделать непосредственно меня вашим лидером, — Кристофер замолчал. Раздались вежливые аплодисменты. — Как вижу, возражений ни у кого нет. Теперь необходимо решить кадровые вопросы. Барри Галлахер, я бы хотел видеть тебя в качестве своего заместителя, а так же главным по связи с общественностью, — Барри сухо кивнул. — Роксанна Паркс — на тебя я возлагаю ответственность по обучению персонала к непосредственно работе, — она сказала, чтобы Кристофер перестал выражаться так витиевато и просто сказал бы, чтобы она объяснила новеньким, как охмурять и одурять мужиков. — Ну или как-то так, — согласился с ней Кристофер. — Но прежде, чем указанные мной люди вступят в свои должности, я бы хотел поприветствовать новых участниц нашего небольшого предприятия, — он посмотрел на правую сторону стола, надеясь, что девушки поняли намёк. Маргарет, Розмари и Ребекка переглянулись, что-то между собой обсудили, а потом всё-таки встали. — Нет нужны мне представлять их, все и так их знают, но я всё равно предоставляю им слово, — и под вежливые аплодисменты, Кристофер сел.       И пока трио подружек выступали, Кейн стал их пристально разглядывать. Хоть у него очень просто получилось затащить в это предприятие, червь сомнений всё никак не желал выходить из головы. Он чувствовал определённый подвох, только не мог понять, в чём именно. И тут он понял, что его смущало — эти девушки были излишне невинны, чтобы им говорить, что вместо абстрактных эскорт-услуг от них потребуются интим-услуги. Но и это ещё не всё. Даже если предположить, что, узнав это, они согласятся, появлялся ещё один вопрос: что их на это толкнуло? Нет, Бишоп уже говорила ему, что дело в том, что она… Э… Желает чего-то пафосного, но это всё не то. Маргарет? Тут он метался. Она же фактически олицетворяла в его глазах невинность, незапятнанную ни в каких межполовых отношениях. Даже у Бишоп был воздыхатель, но встречаются ли они или нет — вопрос тот ещё, ну, а вот она ни в каких порочащих дух отношениях не был запятнана. Может, она хочет компенсировать своё одиночество разговорами с незнакомыми мужчинами? Нет, слишком глупое предположение.       Но вот Гудмен… Он до сих пор сомневается, правильно ли поступил, что пригласил её. Испытывая к ней определённые чувства, в недавнем конфликте он был на стороне Денниса, который вступился за неё, когда к ней начал приставать Малькольм. И, косвенно, на стороне и Поттера. Так что теперь, когда он сам оказался на месте Малькольма… Как-то нехорошо выходит. Тем более что хоть она и называет его мудаком, но никогда не против, если Кристофер садится к ней, что бывает крайне редко, ведь с ней либо Гарри, либо Деннис. Так вот и приходится несчастному Кристоферу бывать со своей неразделённой любовью, которую теперь он собирается собственными руками опорочить.       Он благополучно прослушал выступление новеньких, погружённый в свои безрадостные думы. В реальность его вернули аплодисменты, которые, как понял Кристофер, означали, что они закончили выступать, а потом в левое плечо его толкнула Роксанна и поинтересовалась, нормально ли он себя чувствует. Кристофер рассеянно ответил, что всё хорошо, после чего торжественно объявил об окончании официальной части и переходу непосредственно к празднику живота, тем более что еда так соблазнительно пахла.       Но, разумеется, всё так просто не могло пойти. И когда Кристина начала непосредственно рассказывать о том, что же ждёт новеньких, с какими особенностями и трудностями бизнеса они столкнутся на своём теперь уже тернистом пути, обагрённой ложью, развратом и лицемерием, в голове Кристофера раздался голос Вдохновения:       — Прошу прощения, что отрываю от твоего приятного времяпрепровождения, но Хелена сейчас пытается остановить Денниса, который стремительно приближается к вашему ресторану, — Кристофер встал из-за стола, сославшись на то, что ему необходимо отойти в туалет, после чего быстрым шагом пошёл к выходу из ресторана. — Они находятся в десятке метров от ресторана… Всё, Деннис успокоился и теперь просто ждёт тебя.       Кристофер вылетел из ресторана, который располагался в одном из строений на краю лесопарковой зоны. Был тёплый мартовский день, второй день каникул длиной неделю, начали петь весенние птички. Как слышал Кристофер, сегодня Поттера и Хорна вызвали в полицейский участок. Это не было бы такой уж значительной информацией, если бы не паранойя Кристофера и его желание провести эту встречу без ведома Поттера, так как Кейн не представлял себе, на что этот тип может пойти.       — О, Кристофер, ты-то мне и нужен! — Деннис приветственно махнул рукой. Он, Хелена и Наглость сидели на скамейке неподалёку от ресторана и со стороны вообще не вызывали абсолютно никаких подозрений. — Садись к нам, тебя сейчас ждёт долгий и обстоятельный мужской разговор, — он показал на место на краю скамейки.       — Надеюсь, ты не собираешься со мной драться? — решил уточнить Кристофер на всякий случай, но всё равно присел. — Просто сегодня слишком хороший день для драки и ссор.       — И не говори, — улыбнулся Деннис. Кристофер всё никак не мог понять, насколько серьёзно он настроен. Вдохновение поинтересовалась, стоит ли ей появляться, на что ей Кристофер ответил, что это было бы крайне неразумно, так как в Великобритании азиатка в кимоно вызовет настолько много вопросов, что часть из них будут задавать агенты МИ-6, тем более что пока нет никакой нужды во вмешательстве Вдохновения. — Но всё равно, Кристофер, объясни мне, ты зачем пытаешься мою девушку затащить в этот гнилой бизнес? — Деннис посмотрел на Кристофера хитрым прищуром.       — Ты апеллируешь только к тому, что она с кем-то встречается? — Кристофер поднял одну бровь, пытаясь показать удивление и недоумение поставленным вопросом. — Чтобы ты знал, Роксанна Паркс уже помолвлена, её жених прекрасно осведомлён о её «работе», но пока что он ничто не имеет против, а наоборот, рад, что хоть так он может расплатиться со мной по долгам — да-да, Деннис, её хахаль мне должен две тысячи, которые Роксанна добросовестно отрабатывает.       — Но меня это не интересует, — возразил Деннис. — Дело в том, что я ещё тот ревнивец. Нет, не такой, как Поттер, иначе бы я был вместилищем Ревности, — в этот момент Наглость отвесила Фицжеральду подзатыльник. — Извини, я не думал, что ты способа ревновать, — Наглость ещё раз дала парню подзатыльник. — Короче говоря, мне неприятно, что мою девушку хотят затащить в бизнес, где от неё могут потребовать делать не самые приятные с точки зрения морали. Ну или типа того. И, что самое главное, без моего ведома. Наглость мне рассказал о том, что с Ребеккой творится что-то не так только пару часов назад.       — Потому что это весело наблюдать за тем, как ты страдаешь и отчаянно пытаешься придумать план по вызволению её из «царства порока и нечистот», — спародировала Денниса Наглость. Тот собрался было и ей отвесить подзатыльник, но она ловко соскочила со скамейки и направилась в сторону ресторана, перед уходом сказав: — Постарайтесь тут не подраться, парни. Вдохновение, Хелена, остановите их, если что.       — Чёрт подери, Наглость, ну ты и… — Деннис пытался придумать слово, которое не было бы синонимично «наглой», но поперхнулся от возмущения. Кристофер с не меньшим ужасом наблюдал, как она зашла в ресторан. — Чему быть, того не миновать. Рано или поздно она бы всё равно представилась бы нашим одноклассникам. Но так всё-таки, Кристофер, зачем тебе понадобилась Гудмен? В нашем классе ведь есть ещё несколько свободных девушек, так почему сразу она?       — Вообще-то я позвал ещё и Бишоп и Ривс, — возразил Кристофер, — так что не надо мне тут. Но я так и не понял суть твоих претензий. Ты что, хочешь, чтобы я забросил начатое дело по улучшению нашего бизнеса? Извини, но если ты клонишь к этому, то я вынужден тебе отказать. Такого я позволить себе не могу. Я слишком погряз по уши в этом, и мне нет пути назад. Тем более… Что я сам люблю Гудмен.       Парни замолчали. Деннис посмотрел на красного от смущения как рак Кристофера, но пока сам не находил, что сказать.       — Боюсь, парни, тут я вам не помощница в ваших любовных делах, — голос подала Хелена, вставая из-за скамейки. — Кристофер, если я тебе понадоблюсь, я у себя дома, — и пошла прочь из парка.       — … Неожиданно, должен признать, — после неловкого молчания сказал Деннис, когда Хелена ушла. — Боюсь, что теперь мы не можем быть друзьями. Но ты это и сам должен понимать, — после чего сам встал со скамейки. — Надеюсь, тебе хватит ума перестать приставать к Гудмен и… Мне даже стало интересно, почему именно в неё влюбилось так много парней, — и Деннис направился в ресторан.       Кристофер какое-то время ещё посидел на скамейке, послушал птичек, подышал свежим воздухом, а потом встал и направился вглубь парка. Сегодняшние события, как он думал, требовали от него тщательного анализа. Однако если он думал, что на этом всё закончилось, то он жестоко ошибался. У него в кармане завибрировал телефон. Достав его, он с удивлением отметил, что номер звонящего не определился. Возможно, что это один из клиентов, так что Кристофер смело снял трубку. И не успел он даже алёкнуть, его собеседник сказал:       — Привет, Кристофер, — это был голос Поттера. — Не ожидал меня сегодня услышать?       — Какого чёрта ты мне звонишь и как ты, чёрт подери, узнал мой номер телефона? — возмутился Кристофер.       — Это было просто: у меня в дневнике приклеена бумажка со всеми номерами, — объяснил Гарри. — Даже у тебя она должна быть. Но я звоню тебе по другому поводу. Помнится мне, вы пытались с Деннисом повесить на меня кое-какие преступления. Я бы хотел тебя разочаровать: нас вызывали по совсем другому поводу. Вообще выяснилось, что, по мнению полиции, именно вы, возможно, стоите за убийством тех двоих. Но не бойся, Кристофер, дело теперь закрыто. Уж не знаю кто, но кто-то жутко важный сверху потребовал его закрыть. Так что радуйся, Кристофер, — и прежде, чем Кейн успел задать ему хоть какой-нибудь вопрос, он повесил трубку, оставив Кристоферу наедине с новыми мыслями, одна мрачнее другой.

***

      — Слушай, а «книжный» Деннис задал хороший вопрос: почему именно вокруг Ребекии оказалось так много влюблённых в неё парней?       — Так вышло. Я не хотел.       — И откуда у тебя вообще вся эта информация про этот бизнес эскорт-услуг в нашем классе?       — Выдумал, ясное дело. Хоть я и не люблю своих одноклассников, я уверен, что они не опустились бы до такого.       — А откуда информация, что у Роксанны есть жених?       — Из моей головы. Я просто уверен, что она — так ещё… Словом, женщина невысокого морального уровня, так сказать. К тому же, моё исследование показало, что почти в каждом произведении есть такая героиня, которую активно начинают вовлекать во всякие отношения…       И в нашем случае, это ты, Гермиона.

***

      Деннису еле удалось увести Наглость из ресторана. Но его вмешательство было слишком поздним: она уже представилась как сожительница Денниса и его давняя знакомая. Не желая слушать вопросы от своих одноклассников, Фицжеральд схватил за руки и Наглость, и Гудмен и силком вывел их на свежий воздух, где Кристофера уже и след простыл, и начал с Наглостью вести воспитательную беседу:       — Ты хоть представляешь, какими трудностями грозит твоё появление на публике? А если среди них были боги? Они же сразу увидели бы тебя, и тогда всей нашей конспирации крышка!       — Зря волнуешься, Деннис, — Наглость закинула руки за голову и пошагала в сторону жилого массива. — Среди этих ребят бог только в Маргарет, о чём я уже тебе говорила, и при этом они знают о том, кто я такая. Но твои одноклассники оказались толковыми ребятами! Мне с ними было весело проводить время, только ты, зануда, всё испортил.       — Я не зануда, — проворчал Деннис, но в этот момент Наглость испарилась, оставив его наедине с Ребеккой. Парень посмотрел на неё. — Поехали ко мне домой?       — Меня родители не отпустят, — пожаловалась Ребекка. — Так-то я не против, и мне еле удалось вырваться сегодня из дома. А если они узнают — а они вечно как-то узнают об этом — что я была в гостях у мальчика, меня дома ждёт скандал.       — Ну и плевать, — отмахнулся Деннис. — Тоже нашли повод переживать. Мы же не будем делать ничего такого, так что всё должно быть в полном порядке!       — А вот и не будет, — огрызнулась Гудмен. — Они и так знают, что я то с одним мальчиком встречаюсь, то с другим. У меня же мама верующая, и она уже прописала лекцию о том, что я веду неблагопристойный образ жизни. Сестра моя возмущается, что я веду себя непорядочно. Так что мне не нужно ещё больше проблем!       — Ммм… А я и не знал, — присвистнул Деннис. — Что же ты сразу не сказала, что у тебя такие строгие родители? — они уже дошли до ближайшей станции метро и поднялись в билетную кассу.       — Мне казалось, я тебе об этом уже говорила и не один раз, — ворчала Ребекка. — Ты меня вообще слушаешь хоть иногда? — она вздохнула. — Извини, просто дома мне уже жить спокойно не дают, вот и срываюсь на тебе. Но в этом есть и твоя доля вины, не отрицай, — Деннис клятвенно заверил, что не смеет отрицать. — Мне абсолютно не интересен бизнес Кристофера, я просто помогаю Маргарет разрушить его, — на вопрос Деннисы, зачем же его разрушать, Ребекка ответила так: — Не знаю, зачем, но она вообще-то помогает Поттеру, а зачем это ему понадобилось — я без понятия. Но я не могла отказать своей подруге.       — Враг моего врага — мой друг? — сказал себе под нос Деннис. — Как-то всё слишком лихо перекручено вокруг этого бизнеса. Но так уж и быть, можешь передать Маргарет, Гарри, уж не знаю кому, что я согласен помочь по мере своих сил.       Они расстались уже в метро. Деннис сел на поезд в одну сторону, а Ребекка — в другую. Оставшись наедине с собственными мыслями, девушка стала рассуждать о том, что ей шепнула Наглость по секрету всему свету: она услышала, как Кристофер признался Деннису, что любит её, Ребекку. И теперь, растерянная девушка стала открывать для себя новые горизонты толкования поступков Кристофера. В какой-то момент времени, она даже потянулась к телефону, чтобы позвонить ему, но в последний момент одумалась. И пребывать бы ей в сомнениях, если бы к ней на пустое место в метро не села бы Наглость.       — Что ты здесь делаешь? — удивилась девушка.       — Я решила проехаться с тобой и поговорить как девушка с девушкой, — озорно улыбнулась богиня. — А то Деннис хоть и наглец, но когда касается любовных дел, то полный чурбан. Но ничего не поделаешь, подобным недугом страдают все мужчины. Наверное, не стоило тебе говорить, что в тебя влюблён ещё один мальчик, но не промолчать было бы так глупо!       — Вот уж услужила, — проворчала Ребекка. — Не хватало мне этого Поттера, теперь ещё и Кейна терпеть. Господи, сколько можно уже? Почему меня постоянно окружают какие-то идиоты? Я что, героиня какого-то третьесортного романчика для девочек? Или для парней, что хуже!       — Ты сейчас задала прямо-таки превосходный вопрос, — хохотнула Наглость. — Я про идиотов. Знаешь, что я теперь ещё и богиня Разврата? Я вот как раз думаю, а что же мне могут дать эти новые способности? И я пришла к выводу, что можно было бы проверить, как они действуют… Например, я могу безнаказанно лапать девушек, черпать из этого силу! — после этих слов Ребекка собралась было отсесть от богини, но места были заняты простыми людьми, которые прекрасно видели и Ребекку, и Наглость, слышали, что они разговаривают, но из-за способностей богини не могла понять, о чём они разговаривают. — Но не бойся, я не на тебе собралась это проверять. Да и место для этого не совсем удачное… — она хмуро оглядела вагон. — Но вообще, я могу тебе только посочувствовать и сказать, что… Наверное, это можно назвать успехом.       — Тоже мне успех, — буркнула Ребекка. — Я не этого хотела. Я просто хотела жить обычной тихой жизнью, смотреть сериалы, кушать сладкое, болтать со своей старшей сестрой, друзьями в школе… В какой момент всё пошло наперекосяк? — с упрёком в голосе и во взгляде, она посмотрела на богиню.       — Наверное, в тот момент, когда я сделала тебя твоим Адептом, — ответила богиня, вставая. — Твоя остановка. Не против, если я тебя провожу до дома? Хотя нет, я провожу тебя до дома, и даже не буду спрашивать твоего разрешения, — она пошла к дверям, и Ребекке ничего не оставалось, кроме как поспешить за ней.       — А теперь ты мне расскажешь, что ты задумала, — сказала Гудмен, когда они поднимались по эскалатору наверх. — Я не поверю в то, что ты просто хотела успокоить меня или что-то типа того. У тебя всегда в голове готовы какие-то планы касательно любой ситуации. Я знаю тебя слишком хорошо, чтобы не доверять тебе.       — Бог ты мой, какая ты бука, — надулась Наглость, но потом посерьёзнела. — Знаешь ли ты, что такое гарем? Думаю, догадываешься. Это у всяких султанов когда огромное количество жён, наложниц и прочих женщин. Более умное для этого слово — полигамия. Ещё бывает, что бывает множество мужей у одной девушки. Но сейчас нас волнует, что называется, классический случай. Как ты знаешь, все боги воюют между собой чтобы стать Богом Всего, и для этого мы как раз вливаем в себя побеждённых богов. Но есть ещё другой вариант развития событий. Несколько богинь выбирают одного Адепта мужского пола, затем выбирают себе соответствующее количество Адептов женского пола, после чего они вместе борются против внешних врагов, происходит процесс диффузии — или взаимопроникновения — и в результате в случае успеха получается новая богиня, которая сочетает в себе способности согласившихся на гарем богинь.       — Ты к чему клонишь? — эскалатор приехал наверх, и Ребекка ловко соскочила с него и пошла на выход к электричке. — Намекаешь, что ты задумала объединиться с кем-то? И что же будет с этим парнем-адептом? Он не лопнет от натуги?       — И для этого как раз нужен Адепт, способный выдержать подобные нагрузки. Шутка в том, что в нашем классе целых два таких типа. Попробуй с трёх раз угадать, кто это такие, — хитро улыбнулась богиня. — Подсказку дать?       — Деннис? — богиня радостно кивнула головой. — Блин, ну кто бы сомневался. А, ещё осталось три попытки, да? Так… Кристофер? — богиня отрицательно мотнула головой. — Ммм… Неужели Маргарет? — Наглость возразила, сказав ей, что имеется в виду именно мальчик, а Маргарет, как помнит богиня, всё ещё девочка, хотя, как добавила Наглость, в этом переменчивом мире мальчики становятся девочками, девочки — мальчиками, и недалёк тот день, когда все люди буду гермафродитами. — Только не говори, что это Поттер, я тогда разочаруюсь в жизни!       — Знаешь, я тоже разочаровалась в жизни, когда поняла это, — хохотнула Наглость. — Шучу. Я не расстраивалась. Ведь если задуматься, то он очень даже хороший Адепт. Ему досталась одна из самых сложных богинь — Ревность. Чтобы с ней быть, нужно самому безнадёжно в кого-то влюбиться, терпеть её, богини, нытьё о прочих адептах со всех концов Земли, просто морально выносить её вечную депрессию и, хуже всего, по ночам лежать вместе с ней и согревать теплом своего тела. Ужасная участь, — Ребекка прошла через турникеты на железнодорожную платформу по билету, Наглость же просто прошла через планки, полностью игнорируя законы входа на платформу. Никто из охранников даже ухом не повели, видя такую вопиющую наглость.       — Знаешь, если бы в этом списке не было Денниса, я бы впала в ужас, — сказала Ребекка, выйдя на перрон в ожидании электрички. — Потому что объединяться с Поттером — это слишком жутко и мерзко даже по твоим и моим меркам. Но раз Деннис, то я не имею ничего против. Так зачем ты мне всё это говоришь?       — Во-первых, говорю, что рано или поздно вокруг Денниса будут ошиваться сексапильные богини и миловидные адептки. Я слышала, ты у нас пользуешься успехом у парней, а скоро Деннис будет пользоваться успехом у девушек, так что, подруга, берегись! И остерегайся Поттера, пока Ревность ему не сказала, насколько у него могучий интеллект, чтобы выносить гаремы. И помимо всего прочего, так как я теперь ещё и богиня Разврата нашей школы, мне потребуется ещё два адепта. У тебя есть на примете подходящие кандидатуры?       — Да подожди ты со своими кандидатурами! — возмутилась Ребекка. — Лучше бы ты действительно обсуждала со мной девичьи дела, чем подобную чушь… Ведь я до сих пор думаю, правильно ли поступила, что скрыла от Кристофера, что Маргарет и Розмари посланы Поттером. Наверное, неправильно. Я же вроде как противостою ему. И я вроде как работаю на Кристофера… И правильно ли я поступила, что решила помочь своим подругам… Ведь мы стали теперь так далеки друг от друга… То есть, теперь у меня совершенно другой круг общения, да такой, что я даже не могла себе представить. Нет, конечно, я втайне восхищалась Деннисом, и даже Гарри об этом догадывался, но теперь… От меня многие отвернулись, и я стала думать… А правильно ли было влюбляться и признаваться себе и ему в своих чувствах? Ведь как только я вернусь домой, родители начнут задавать неудобные, но по сути правильные вопросы… И я этого боюсь. Я не хочу их разочаровывать. Особенно свою маму. Так что я продолжаю метаться… Подскажи мне, Наглость, как мне быть?       — Как быть? — задумчиво повторила богиня. — Вот уж хороший вопрос. Я бы могла сказать, что следуй воле своего сердца, но это был бы глупый ответ. Так что да, следуй зову своего сердца! И жди. Возможно, решение само придёт тебе в голову когда-нибудь. Ни в чём нельзя быть уверенной. И вообще, ты же адепт Наглости! Что мешает тебе теперь немного обнаглеть и отступить от тех канонов, которые считались благодетелями в твоей семье?       — Я так и знала, что от тебя не добиться нормального ответа, — недовольно хмыкнула Ребекка. — И всё-таки, почему именно Деннис и Поттер?       — А ты присмотрись к их глазам, — улыбнулась Наглость. — У Тюдоров испокон веков были зелёные глаза, и через один из них на наш грешный мир смотрел Бог Всего.       — У Поттера точно зелёные глаза, а у Денниса же карие, — вспомнила Ребекка.       — А ты присмотрись, — Наглость продолжала улыбаться. — Я, конечно, ни на что не намекаю… скорее наоборот, даю лишь лишнюю почву для рассуждений… Но всё-таки…

***

      Последний день каникул, весна уже полностью вступила в свои права, но в данный момент времени Кристофер был занят. Ему предстояло одно из самых тяжёлых испытаний, которые могу выпасть на долю обычного британского школьника периода бурного полового созревания. Всё началось за день до этого, когда в переписке с Маргарет он с удивлением узнал, что она не просто вошла во вкус, а уже смогла заработать порядка пяти тысяч, и это ещё не предел, ведь ей беспрестанно названивают и просят ещё. Так же в переписке промелькнуло несколько подробностей отчасти интимного характера, а так же несколько реплик, которые намекали на то, что Маргарет была бы очень даже не против посетить дом Кристофера. Причём она сказала, что будет не одна, а с подругой. Как понял Кристофер, это была Бишоп. Не то, чего он желал, но дарёному коню в зубы не смотрят, так что тот согласился, и теперь наводил порядок в своей комнате и морально готовился к приходу двух очаровательных гостей.       — Ты бы хоть Хелену для страховки вызвал, — посетовала сидевшая на кровати Вдохновение, наблюдавшая за тем, как Кристофер ходил с пылесосом по своей комнате, очищая углы от пыли.       — Боже правый, Вдохновение, ты преувеличиваешь, — проворчал Кристофер. — И, пожалуйста, не появляйся при гостях. Думаю, ты понимаешь, почему я прошу тебя об этом. И вообще, ну скажи мне, что они могут сделать не так? Они же ограбить меня не могут, напакостить тоже, побить — тем более. Тогда почему ты так беспокоишься?       Вдохновение сказала, что это просто женская интуиция. Кристофер посетовал, что эта ваша женская интуиция — слишком абстрактная штука, и он полагается лишь на факты, что и обеспечило ему успех по жизни. Богиня развела руками и исчезла, сказав, что не смеет перечить своему Адепту. Ещё пять минут спустя в дверь раздался звонок. Парень в спешке убрал пылесос, расправил волосы рукой перед зеркалом и, наведя окончательный лоск, подошёл к входной двери и распахнул её настежь.       — Прости, Кристофер, что запоздали, просто Маргарет слишком долго копошилась, — Розмари в бирюзовой куртке озорно толкнула в плечо свою подругу в красивой белой куртке. Та надула губки и возразила:       — Не моя вина, я просто хотела выглядеть безупречно, — аргумент, по мнению Кристофер, крайне весомый, так что он предложил не стоять на пороге и пригласил девушек внутрь.       Они сняли куртки, и Кристофер сказал, что по дому вполне можно ходить в носках. Разувшись, он пригласил девушек сначала на кухню, где уже был готов чайник с заваренным чаем, небольшая тарелка с печеньями и конфетами в блестящей обёртке, а так же яблоко, которое Кристофер не успел почистить и порезать к приходу. Бишоп посетовала, что ей нельзя печенье, так как она снова на диете ради своих танцев. И стала дотошно объяснять, почему же и каким образом пара несъеденных печений каждый день поможет сохранить её фигуру. Кристофер критически осмотрел её с головы до пят и пришёл к выводу, что как бы она ни боролась, она всё равно всегда выглядит немного пухлой. Но в её разговорах было что-то пленительно-очаровательное, так что Кристофер покорно сел с ней за стол и стал слушать в оба уха:       — … Так вот, я тут вспомнила, что хотела тебе рассказать. Помнишь наш разговор по телефону, где я хотела посетовать, что на меня даже в моей одежде пялятся? Ну вот, я остановилась на том, что я возвращалась с Поттером в метро и поймала на себе взгляд. Это был не Гарри, а какой-то старый дедок, который во все глаза пожирал меня. Представляешь? А я-то была в своё время большего мнения о старом поколении! Нет, разумеется, им уступать в транспорте надо, но это теперь чревато различными последствиями навроде этого. Так о чём я? Вот пялится и пялится, с кем не бывает? И тут я, наконец, поняла, что вот оно — странное счастье, когда на тебя смотрят. И не важно, что это связано с чем-то постыдным, просто поняла, что есть вот такого рода счастье. И… Скажи мне, я плохая? — неожиданно всё веселье исчезло из её тона, осталась лишь непонятная печаль. — Все говорят, что я хорошая, но ведь идеальных людей не существует. Наверняка с какой-то точки зрения я плохая. И я хотела бы знать, с какой именно?       — Ну… Знаешь, это сложный вопрос, — задумался Кристофер, а сам вспомнил, что, говорят, в японской порнографии есть целый жанр, где в набитом людьми вагоне пристают к девушке, лапают её и творят прочие пошлости. — Я вообще-то всегда считал тебя человеком исключительно положительным, так что даже не понимаю, в связи с чем тебе могла прийти в голову такая странная мысль. Может, тебе это кто-то сказал, когда ты общалась с клиентами? Но не обращай внимания. Порой фраза «плохая девочка» — это похвала.       — Но и это в том числе, — кивнула Розмари. — Я же говорила, что хочу познать изнанку человеческой натуры и познать, как низко человек может пасть? Догадывался ли ты, что ты — лишь часть моего исследовательского плана? Великий гитарист, надежда школьного волейбола и прочие титулы… И тут такая грязная работёнка, связанная с унижением человеческого духа… Тебе не кажется, что ты пошёл по кривой дорожке, Кристофер? — она испытующе посмотрела на хозяина квартиры. Тот отвёл взгляд, пытаясь сообразить, к чему она клонит. В этот момент сзади раздался голос Маргарет:       — Розмари, я всё сделала, можем уходить, — и тут Кристофер понял, что его смутило. Он напрочь забыл, что здесь была не только Бишоп. Он повернул голову в сторону другой девушки и увидел, что она была в компании Милоты.       В следующий миг, не дав Кристоферу возможности оправиться от шока, раздался громкий звук взрыва, и в глазах появился яркий свет, от которого парень рухнул на колени, корчась от боли. Ему казалось, что сейчас его глаза расплавятся, в ушах стоял писк, от которого, казалось, барабанные перепонки готовы лопнуть. Сознание постепенно покидало его. И казалось, что он слышит горький упрёк от Вдохновения. Казалось, будто она стоит посреди абсолютной белизны и с укором смотрит на своего глупого и нерадивого Адепта, говоря «Ну я же говорила»! Кристофер не мог осознавать, что с ним сейчас происходит, но если это было бы возможным, он бы хотел действительно сейчас быть на коленях перед своей любимой Вдохновением. Сейчас, посреди жуткого писка и абсолютной белизны ослепительного света в глазах, он понял весь ужас сложившейся ситуации. Он не думал, что его ограбили. И, скорее всего, если они хотели что-то забрать, сделали бы это тихо. Нет… Это была провокация. И он даже знает, кто за неё ответственен.       Когда сознание вернулось к нему, он лежал на полу своей кухни. Рядом с ним была Вдохновение, державшая в руках несколько бумажек. Увидев, что её подопечный очнулся, она качнула головой, и сказала:       — Они ушли. Я не смогла их остановить. Прошу меня простить. Их нападение было слишком неожиданным, — она помогла Кристоферу встать на ноги и помогла ему доковылять до его комнаты. Зайдя внутрь, он обнаружил, что ничего не изменилось. Разве что компьютер, который он перед приходом девушек оставил включённым, был не в спящем режиме, а активен. И тут Кристофер понял, что произошло.       В панике он бросился к стулу и начал быстро просматривать всю документацию. Она была на месте. И тут зазвенел звонок. Кристофер взял телефон в руки. Номер не был определён. Нервно сглотнув, парень снял трубку.       — Завтра мы с другими лохами соберёмся бить тебе морду, — сказал на том конце провода грубый мужской голос. — Готовься. Ты ещё вернёшь нам наши деньги.       Кристофер бросил трубку и отключил телефон от греха подальше. Он тяжело дышал, и постепенно понимаю, что именно слили пришедшие гостьи. Потом зазвонил городской телефон. В ужасе парень метнулся в кухню к нему и бросил трубку, даже не глядя на определившийся номер. И городской он выключил. Оказавшись в полной изоляции от внешнего мира, парень начал лихорадочно продумывать выход из сложившейся ситуации.       — Как долго я был без сознания? — он устало сел на стул в кухне и грустно посмотрел на яблоко. — Они не могли так быстро всё загрузить, значит, я лежал на полу очень долго, — парень испытующе посмотрел на Вдохновение, которая стояла рядом с ним, сложив руки. — И почему ты молчишь? Неужели так…       — Недолго, — прервала его богиня. — Ты был без сознания недолго. И если ты хочешь знать, то они всё сделали с твоего компьютера с моего ведома и разрешения, — Кристофер, услышав это, опешил. — Я разочаровалась в тебе и в твоих идеалах, посему с полуночи сего дня я покидаю тебя, лишаю тебя права быть моим адептом. Однако, если тебе интересно, то сегодня вечером в лесопарке неподалёку состоится встреча между Богом Порядка и Хаоса, Хаоса и Порядка, Богом Ревности и сёстрами Хиггинс. Я не знаю, что им понадобилось, но пока ещё я с тобой, то посоветовала бы тебе решить все свои проблемы к сегодняшнему вечеру, ибо уже завтра ты будешь простым смертным с огромным количеством проблем, вызванных твоей гордыней и, что самое страшное, твоей жадностью. Я уже рассказала всё это Хелене, так что готовься, Кристофер, к последнему своему бою. Как настоящий самурай. Можешь даже написать прощальное хокку, чтобы позже совершить ритуальное сеппуку. Я на это посмотрю.

***

      Как уже говорилось, адептом бога Порядка и Хаоса была Коллин Уэст — соседка Томаса по парте, тёмноволосая девушка, отличница, одна из тех, кто ещё делает домашнее задание дома. Гарри бы назвал её привлекательной, вот только нужно учитывать, что у него крайне специфический вкус. Проще говоря, ему нравятся почти все девушки, кроме совсем жирных и совсем уродливых, а Вера ни в одну из этих категорий не вписывается.       Гарри воткнул в бессознательную Хортенс Хиггинс чёрный меч, который начал медленно в ней растворяться, параллельно с этим, я говорил вместе со стоявшей рядом Ревностью в унисон:       — Переработка сознания: аспект — идеалы. Параметр — изменить значение переменной. Начать изменение морали в соответствии с заданным идеалом. Запустить в фоновом режиме. Переработка сознания: искренняя дружба. Параметр — изменить значение переменной. Новое значение переменной: Коллин Уэст, — Гарри отпустил меч, и тот полностью растворился в Хортенс. Она обмякла и рухнула на сырую землю.       — Отличная работа, Гарри, — поблагодарила его Коллин, беря на руки Хортенс. — Спасибо, что уничтожил этот бизнес. Мы бы не смогли провернуть это без шума. Теперь мы доставим их в безопасное место, где мы объясним им всё про богов. Спасибо ещё раз. Ваш подвиг, Ревность, не будет нами забыт.       Томас и Коллин пошли прочь от поляны, постепенно скрывшись в вечернем лесу, а потом и вовсе исчезнув. Был вечер последнего дня перед каникулами, и заходящее солнце светило сквозь голые ветки, слепя глаза Поттера. Рядом с ним стояла Ревность, Розмари, Пирс и Маргарет. Теперь, когда они выполнили просьбу Томаса, то стали предоставлены сами себе, так что осталась самая малость: попытаться снова раз и навсегда разобраться с Деннисом и Кристофером.       Как Гарри рассказала Маргарет, Кристофер теперь не представляет опасность: сама Вдохновение признала, что было поспешным решением выбрать именно его своим вместилищем, поэтому она выбывает из игры. Однако Бишоп всё равно пригласила тандем Вдохновения на встречу, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Так же был приглашён и Деннис с Ребеккой и Наглостью. Их присутствие так же могло бы помочь в разрешении сложившегося кризиса.       Таким образом, должна была состояться встреча четырёх основных богов класса Гарри. Перерастёт ли она в бойню — покажет время. Пока же Гарри должен был всё-таки разобраться в своих собственных чувствах. Маргарет шепнула ему, что Кристофер признался в своей любви к Гудмен. Когда Гарри это услышал, то нервно хохотнул, поражаясь тому, как так вышло, что простая девчушка Ребекка, которая до недавнего времени вообще не выбивалась из ряда своих одноклассниц, могла в столь короткий срок стать такой значимой фигурой и мечтой доброй части своих одноклассников. И теперь… Он пытался всё-таки разобраться и в своих чувствах, постепенно понимая, что это просто была химия возбуждения и ничего кроме. Скорее всего.       Видя душевные переживания своего адепта, Ревность подошла к нему, взяла его за руку и посмотрела ему в глаза. Но им не нужны были слова. Они прекрасно понимали друг друга и без слов. Гарри бросил косой взгляд на Розмари и Маргарет, но тем вдруг стало очень интересно общаться с Пирсом, который, однако, слишком подозрительно смотрел на Гарри. Тут до него дошло, что он не знаю, в кого влюблён Пирс.       Но мысли Поттера прервал шум ломающихся веток, и тут на небольшую нашу поляну вышли те, кого они ждали. С одной стороны появился Деннис в сопровождении Наглости и Гудмен, а с другой — Кристофер с одной лишь Вдохновением. В итоге все присутствующие тут люди образовали треугольник, где в вершинах были боги со своим окружением. Молчание нарушил Деннис:       — Ну что, Кристофер, я слышал, твой бизнес прогорел, а, следовательно, и все твои претензии на Гудмен теперь… Беспочвенны… Нет, не то слово. Скорее даже то, что теперь вы с Ребеккой никак не можете быть связаны так, чтобы… Короче говоря, Кристофер, ты проиграл.       — Не спорю, я признаю своё поражение, но прежде чем уйти с гордо поднятой головой из всей вашей божественной грызни, — Кристофер посмотрел на Гарри, — я вызываю тебя, Поттер, на дуэль, — в его руке появилась бумажка, которая тут же превратилась в полуторный меч. — Как ты видишь, я сегодня один, так что и ты будешь сражаться совершенно один.       — Как скажешь, — я щёлкнул пальцами, и в следующий миг грудь Кристофера из-за спины пронзил чёрный меч. Кейн рухнул на колени, харкая кровью. Вдохновение бросилась к нему, пытаясь исцелить его. Все присутствующие с ужасом посмотрели на Поттера, столь хладнокровно разобравшимся с Кристофером. — Ты совершил одну тактическую ошибку, которую сам не понял, поэтому и проиграл. Ну, а теперь…       Тут в живот Гарри вонзился меч. Он харкнул кровью, ноги отшатнулись, но подбежавший Пирс помог своему напарнику удержаться, на ногах, поддерживая Поттера с одной стороны. Посмотрев вниз, Гарри увидел, как из его живота торчал меч, принадлежавший Наглости. Или её Адептам. Он поднял взгляд на Денниса, но оказалось, что это Гудмен держала в руках меч, и, следовательно, это она тут решила ими покидаться. Гарри хохотнул, но смех получился ужасный. В нём чувствовалась какая-то замогильная обречённость. Он почувствовал, как становится неожиданно холодно.       — Думаешь, мы не запомнили твои уловки, Гарри? — поинтересовался у него Деннис. — Мы знали, что как только Кристофер станет твоим противником, ты вонзишь в него меч. Так что нам надо было отвлечь тебя ненадолго, так что тепе… — Гарри прервал его монолог, вонзив и в него ещё один меч.       — Я, может быть, и тяжело ранен… — начал говорить Гарри, — но пока вы являетесь моими соперниками в любви к Ребекке… я могу в вас сколько угодно мечей вогнать… — подошедшая к нему Ревность вытащила из него меч и начала врачевать       — Сколько угодно, говоришь… — рассмеялся Кристофер, уверенно встав на ноги и лёгким движением руки вытащив из себя меч. — Интересно, когда же ты стал таким самоуверенным в себе, Гарри? Ведь ещё год назад ты был обычным, я бы даже сказал, скучным и заурядным человеком, который был одержим японскими мультиками! Предатель, падший жертвой фашисткой пропаганды, почему я раньше не донёс на тебя?..       После этих слов в голове Гарри кто-то будто бы ударил в гонг, и дрожь пробрала всё его тело. Он криво усмехнулся.       — Да… Точно… — начал шептать Гарри себе под нос. — Я же не просто вместилище Ревности, а ещё и человек, который добровольно отказался от своего собственного прошлого… Да, спасибо, Кристофер, что напоминаешь мне…       — Ну и был одержим, но что теперь? — продолжал изгаляться Кристофер, пока ошарашенная Ребекка с ужасом смотрела на то, как Гарри медленно вырывается из рук Пирса и Ревности, не менее удивлённая Вдохновение думает, как ей поступить, Маргарет и Розмари не решаются вступить в схватку, хотя сзади них даже Милота появилась, а Наглость снова врачует над бедным Деннисом, которому, похоже, уже не привыкать. — Я вижу, как ты пытаешься построить вокруг себя гарем? Глупец! Думаешь, что приёмы из твоих мультиков можно применить и в реальной жизни? Думаешь, что силой твоего воображения можно заместить реальность?       — Тут ты ошибаешься, — прошипел Гарри, вырвавшись из рук своего напарника-адепта и своей богини, и шатающейся походкой приблизился к Кристофере. — Чертовски заблуждаешься!       Гарри посмотрел в его глазах. И в них он увидел то, что хотел — ужас.       — Да, Кристофер, то, что ты видишь перед собой, тебе не кажется. Моё лицо действительно сейчас рассыпается как штукатурку. Да, Кристофер, это синее свечение, исходящее от моего лица — не глюк, — и засмеялся смехом безумца.       Он дотронулся правой рукой до того, что можно назвать его лбом. Рука аккуратно вошла внутрь черепа, и в следующий момент Гарри извлёк из своей черепной коробки мозг, который в данный момент времени светился тусклым синим сиянием. Глаза Гарри сияли синим светом, лицо стало чёрным с тусклыми синими прожилками, вместо лба и волос — воронка, из которой вырвались синие нити, переплетающиеся одна вокруг другой будто ДНК. Медленно одежда Гарри распадалась, обнажая угольно-чёрное тело со всё теми же синими прожилками. Никто не решался близко подойти к нему, а Кристофер, рядом с которым стояло это существо, отошёл от него. «Гарри» остановился. Правая рука была вытянута, и в ней пульсировал мозг. Спустя долю секунды из него появилось несколько «нитей», которые вонзились в головы всех присутствовавших богинь. Ребекка попыталась отрубить её мечом, но он разрушился, как только дотронулся до нити. В момент, когда нити вошли в головы богинь, они закричали, но потом неестественно замолчали. Простым смертным оставалось лишь наблюдать за тем, что происходит. Наконец, «Гарри» нарушил молчание:       — Воображение… Вы думаете, что самая главная сила на этой планете — боги и их подопечные? — его голос был ниже, чем обычно, и очень хриплый, будто тот, кто говорил, не издавал ни звука в течение очень долгого периода времени. — Нет. Самая страшная сила таится в черепе каждого человека… — и в этот момент ещё несколько «нитей» появилось из мозга.       — Так, ну у нас тут вообще дело труба, — сказала Наглость. — Воображение — одна из самых опасных богинь, вот только богини такого класса не затачиваются внутри черепной коробки обычного человека! — Наглость посмотрела на Ревность. — Ты же наверняка что-то знаешь, да? Я угадала? Объясни, чёрт возьми, Ревность, не глупи!       Однако ответить она не успела. Нити из мозга устремились к присутствовавшим ребятам, вонзившись в их лбы. В отличие от богов, они кричали и скрючились от боли. Потом из мозга начала медленно выбираться некая фигура. Именно «выбираться»: сначала появилась рука, сотканная из нитей, которая зацепилась за «край мозга», затем вторая рука. Ухватившись, это существо вытащило себя из недр мозга, появилась голова, затем туловище, а потом ноги, которые оно перенесло через «край» и поставило на земли. Оно сошло на землю.       Это существо выглядело как человек, несомненно. Невозможно было определить пол, если к этому существо вообще была применима столь низменная характеристика. «Волосы» (а по сути — нити, выходившие из головы) были, однако, длинные. Оно медленно оглядело обстановку, после чего голосом, который был одновременно и мужским, и женским, и никаким, и общим, произнёс:       — Я не желаю вашей смерти. Я здесь, чтобы начать своё существование. Я высвобождаю себя, и этот процесс уже закончен. Я — бог Воображения. Я мыслю, и, следовательно, я существую. Данный кластер Эксперимента я беру под свой контроль. Во имя Всеобщего Блага.       В этот момент Гарри вернул свой мозг внутрь черепной коробки, нити, державшие богов и людей, перешли на бога Воображения и стали частью его «волос», одежда на нём начала восстанавливаться, а при чёрном теле с синими прожилками его лицо стало обычным, человеческим.       — Возможно, я должен дать вам кое-какие объяснения, — сказал Гарри. — Воображение, отпусти их, пожалуйста. Думаю, ты уже насытилась ими.       — Как прикажешь, — голос Воображения стал более человеческим и более женским. Нити оборвались и вошли в головы тех, кого удерживали. Смертные перестали корчиться, а боги почувствовали свободу. «Простите, ребята, — думал Гарри, — мне самому неприятно происходящее здесь». Первой из богов пришла в себя Ревности. И, как Гарри и предполагал, она неуверенной походкой подошла к своему Адепту и обняла его.       — Да, Ревность, это действительно Воображение, — Гарри погладил свою богиню по голове. — Рано или поздно, вы узнаете главную тайну этого мира, — он увидел, как постепенно другие боги стали приходить в себя.       — Это многое объясняет… — пробормотала Наглость, встав на ноги. — Ну и каким же образом внутри тебя, парень, оказалась столь могущественная богиня? Нет, если ты внезапно окажешься бастардом Тюдоров, то я забираю назад все свои вопросы…       — Джинн из бутылки… — пробормотала богиня Воображения, не обращая внимания на Наглость. — Вы выпустили меня, но я не могу исполнить ваших желаний. Я не могу исполнить ваши мечты. Но я увидела вас. Я знаю всё, что вы желаете. Я знаю всё, что вы хотите. Я знаю все ваши мысли, даже те, которые вам бы никогда в голову не пришли. Я готова создать мир, в котором каждый из вас будет счастлив… Этот мир будет абсолютно нереальным. Ваши мечты противоречат друг другу, накладываются одно на другое, создавая жуткие и алогичные метаморфозы, разрушающие парадигмы, на которых будет зиждиться этот дивный новый мир. Я не могу удовлетворить мечты каждого. Ваши воображения слишком сильны. Вы — люди.       — И без тебя знаем, что мы люди, — проворчал Деннис, который продолжал харкать время от времени кровью. — Но вот что ты такое — это уже другая история, и с этим разбираться не нам.       В этот момент Гарри увидел, как несколько красных вспышек пролетело над головой Воображения. Она, всё больше принимая человеческие очертания, лениво взмахнула рукой, и за её спиной, со стороны этих вспышек, появился голубой барьер. Гарри понял, кто именно вступил в схватку. И действительно — за барьером он увидел Томаса и Коллинс, а рядом с ними — богов Порядка и Хаоса, Хаоса и Порядка, которые были похожи друг на друга как сёстры-близнецы Хиггинс, однако, Гарри не заметил. Он не слышал, что они говорят, но был объявлен ещё один залп, но барьер было не пробить.       Тогда Гарри посмотрел на остальных. Маргарет, Розмари и Милота неуверенно подошли ко мне. Пирса так же пошёл ко мне. Деннис, Ребекка, Кристофер, Вдохновение и Наглость же образовали вторую сторону грядущего конфликта. Потом обстрел со спины прекратился, и Томас, Вера и боги Порядка и Хаоса встали и образовали третью сторону.       — Мы ни кого в этой схватке поддерживать не будем, — прямо заявила Коллинс, — но наш кодекс предписывает как можно быстрее устранить Бога Воображения. Она внесена в Реестр, и подлежит к немедленному уничтожению. Сила Воображения слишком велика, они способны пошатнуть основа Концепции Магии, что противоречит условиям Эксперимента. Посему мы пока не будем вмешиваться, если вы надумаете сражаться. Если же вы решите всё разрешить миром, то тогда мы немедленно атакуем Запретного Бога. Так что вам решать, что вам выгоднее в данной ситуации. Прости, Гарри, мне очень не хочется с тобой сражаться, особенно после того, что ты для нас делал, однако долго превыше дружбы.       — Долго превыше дружбы? — фыркнула Гудмен. — Уж от тебя подобной фразы я не ожидала услышать. Я ожидала, что ты будешь говорить, чтобы мы все жили дружно, но… — она посмотрела на Гарри, а затем сделала несколько неуверенных шагов в его сторону, оглянулась, а затем уверенно перешла к нему. — Я это делаю не ради тебя, Поттер, а ради своего понятия высшего блага и прочей мишуры. Ну… Или ради Маргарет, — Ребекка обняла свою подругу. Тут Гарри вспомнил, что Ревность всё ещё стоит, прижавшись к нему. Но он даже и не против.       Гарри посмотрел на поредевшие ряды своих «оппонентов». Деннис опасливо озирался то на Гарри, то на Томаса и Веру, после чего решился. И, схватив Наглость правой рукой, развернул её к себе лицом и поцеловал её в губы. После краткого мига соприкосновения губ, оторвавшись, левой рукой он создал некое заклинание, выглядевшее как шар молний, которое направил в Томаса. Этот шар, однако, не долетел до Томаса, а был рассечён богом Порядка (или Хаоса) мечом, но как только это произошло, прогремел небольшой взрыв, и Максвелл с Уэст еле устояли на ногах. Богу Порядка (или Хаоса) повезло меньше всех, и она рухнула на землю.       Однако всех занимало другое. Раздался смачный звук пощёчины. Даже гадать не надо, кто кому и за что залепил. И действительно — вся красная от смущения Наглость с ужасом в глазах смотрела на Денниса, на лице которого царила блаженная улыбка, немного перекошенная, правда, синяком от пощёчины.       — Смотрите, я заставил саму богиню Наглости опешить от возмущения, — улыбался Деннис, после чего создал в руках по шару молний и прежде, чем ринуться в атаку на Томаса и Коллинс, посетовал: — Только этот чит-код сработает только один раз, — и в следующий миг он начал беспрестанно обстреливать Максвелла и Уэст своими заклинаниями. Те теперь не отбивались, а использовали странную методику, где заклинания уничтожали концентрированным огнём других заклинаний.       Немного подумав, к атаке Денниса примкнул и Кристофер. Тот достал огромную тетрадь, начал вырывать листы и подавать Вдохновению, которая из них в промышленном масштабе создавать различные заклинания, оружия, существ, которые направлялись в атаку на богов Порядка и Хаоса. Потом в бой вступила и пришедшая в себя Наглость, которая пообещала Деннисе, что накажет его этой ночью так, что он её не переживёт. Гарри даже не хочет знать, как именно Денниса будут наказывать.       Пока рядом с Гарри разворачивалось сражение, его «блок» бездействовал хотя бы потому что они сами пытались понять, ради чего сражаются.       — А теперь, Гарри, объясняй, — потребовал Пирс. — Скажи, что это за бог Воображения такой, и что теперь с нами и ним будет?       — Ну, бог Воображения отвечает за воображение, как нетрудно догадаться, — изрёк Гарри. — А что будет… Да мне бы самому хотелось бы узнать. Но она пока не желает отвечать…       — Я устала, — сказала Воображение. — Высвободить всю мою мощь?       — Нет, не надо всю мощь, — сказал Гарри. — Только… только ту мощь, которую хватило бы на то, чтобы уложить всех этих парней на лопатки. Всё-таки рано ещё побеждать в этой игре людей и богов, пока на сцену не вышли все участники этого мерлезонского балета. Просто… надо намекнуть им, чтобы особенно не мнили о себе много, — Гарри прижал к себе Ревность ещё сильнее.       Воображение кивнула, и в следующий же миг прогремел взрыв, и ярко-красная вспышка ослепила всех и каждого на поляне, а потом ударной волной отбросило на несколько метров. Гарри не видел, как далеко забросило всех остальных, но вокруг него была абсолютно пустая поляна, и только Ревность и Воображение составляли компанию Гарри.       И тут из-за дерева вышло четыре человека. Были они закутаны в плащи, из-за которых по фигуре вообще нельзя было ничего посудить о человеке, а лица скрывались за масками, являвшими собой зеркальную поверхность. Всё, что о них знал Гарри, это то, что именно они сделали его адептом Воображения, что они желают ему, Гарри, по каким-то неведомым причинам помочь. Он встретился с ними неделю назад, на следующий же день после убийства дружков Дадли и предложили ему, Гарри, свою поддержку. Они заявили, что осведомлены об игре богов и людей даже лучше её организаторов, поэтому знают и как её начать, и как её остановить, и как направить её в нужном направлении. Они сказали, что у Гарри есть все возможности одержать верх в этой войне, и для этого они сделали Поттера адептом бога Воображения. Они сказали, что у Гарри есть все возможности удерживать и контролировать это сверхсильное божество, что с его помощью Гарри вполне может положить всех на лопатки       И теперь они снова появились в жизни Гарри. Он не знал, кто они такие и как их зовут. Он знал лишь то, что из этих четырёх человек было как минимум две девушки. Одна из них была самой разговорчивой, она объясняла Гарри и про подноготную игры богов и людей, и про план действия с Воображением. Про себя он называл её Куратором       И вот она сейчас и заговорила:       — Отличная работа, мистер Поттер. Благодаря вашему вмешательству, судьбы нескольких десятков девушек в полной безопасности! Более того, своими действиями вы внесли смуту в ряды адептов Наглости и Воображения, что заметно упростит жизнь в этой школе. Однако на этом, увы, ваша роль заканчивается, мистер Поттер.       — Вы хотите меня убить? — в руке у Гарри появился светящийся ровным голубым светом меч Воображения.       — Мы хотим вас вывести из игры на неопределённый срок, — сказала Куратор, и навстречу Гарри вышла другая фигура, которая потянула руку к маске и сняла её. Под маской оказался молодой парень, похожий на Гарри Поттера как брат-близнец.       «Нет, — подумал Гарри, — это и есть я сам».       Круглые очки, зелёные глаза, шрам на лбу в виде молнии — никаких сомнений в том, что перед Гарри стоял другой-он, не было. Гарри даже не удивлялся — в этом мире, где существует магия, такие вещи, как наличие двойников, вряд ли могло как-то его поразить.       — Итак, Гарри, — заговорил другой Гарри, — всё, что тебе сейчас надо будет делать — отдыхать и наслаждаться жизнью вдали от этого мира. Мы сделаем всю ту работу, которую должен был делать ты.       — Да кто вы такие, чтобы решать за нас то, что мы должны делать, а что — нет? — возмутилась Ревность и, недолго думая, запустила во второго Гарри мечом. Но тот выставил вперёд руку, и стоило мечу коснуться ладони, оружие исчезло.       — Мы? — усмехнулся второй Гарри. — Мы — те, кто создали этот мир. Однако мы не боги этого мира, мы, скорее, нерадивые родители, которые силой собственного воображения дали жизнь этой нелепости.

***

      — Знаешь, по-моему, весь этот эпатаж с масками работает донельзя глупо, — обратилась ко мне Гермиона, пока я левитировал перед собой свою младшую версию.       — А мне нравится, — в разговор встряла Полумна. — Сразу возникает ощущение нашей значимости, таинственности, секретности и всего такого в этом духе. И заметь, другому Гарри тоже поначалу нравилась идея вступить в союз с заведомо превосходящим по силе союзником, который, к тому же, явно выделил тебя среди всех остальных, избрал, так сказать.       — Ну, на то и делался расчёт, — пожал плечам я. — Я-то прекрасно знал, что думает я из моего же произведения, как он будет себя вести в различных ситуациях, как он будет реагировать на различные события, какие решения будет предпринимать. Главное сейчас — вывести Гарри, то есть, меня, из повествования, потому что… ну, вы помните, чем бы тогда всё закончилось.       — Все умерли бы? — предположила Эйлин, не читавшая мой цикл «Бог Наглости».       — Не совсем, — начал объяснять я. — Без вмешательства Воображения этой схватки не случилось бы, и по моему роману, любовный треугольник вокруг Ребекки и меня любимого только обрастал бы новыми людьми: оказалось бы, что все любят всех, весь мой класс состоит в крайне запутанных отношениях, где первый любит второго, второй — третьего, третий — второго и первого разом, но на самом деле четвёртый любит и первого, и второго, и третьего… Словом, дальше должны были бы быть любовные трения, которые отвлекали бы героев от непосредственно самого сюжета, связанного с играми богов и людей, и пришествие Наследника отложилось бы на много-много глав. Этим же шагом мы ускорим пришествие Наследника. Итак, Ревность, — я повернулся к богине, которая тихо следовала за нами, — когда мы дойдём до нашего убежища, мы во всех подробностях объясним тебе то, как ты должна себя вести, что ты должна говорить своим адептам по всей Британии. Наша конечная цель — победить Денниса Фицжеральда, который становится непозволительно сильным.       И, что самое грустное, Деннис Фицжеральд становится сильным не потому что так сложились обстоятельства, а потому что так сложилась история, написанная мной. Ему судьбой — то есть, мной, автором, — уготовано стать победителем. Но если он победит, этот мир ждёт разрушение и погибель.