Anhedonia

Небо плавилось от жара, и Людвигу казалось, что в мареве вот-вот пропадут все высотки, уничтоженные яростным солнцем. В Бухаресте было под сорок, дышать было практически невозможно, и команда с нетерпением ждала вечера, в надежде на то, что в прохладной тени удастся пробраться в какой-нибудь кабак. Один лишь отважный Куроки согласился напялить шорты и пойти с Людвигом прогуляться за мороженым. Тяжелый унылый взгляд Тиибана, валяющегося под кондиционером, неприятно резанул Зая — на миг стало нестерпимо холодно в чужом номере, хотя воздух был таким же липким, как и везде. Кондиционер только начал свою работу, обдувая смуглое тело тренера, утопающее в белоснежных подушках. Куро немного покопался, отыскивая телефон, оказавшийся в ванной, за это время Тиибан и Людвиг не сказали друг другу ни слова. — Знаешь, в принципе не так уж и жарко, — Куроки утер лоб тыльной стороной ладони. Парни завалились в первый же попавшийся супермаркет и бродили среди холодильников с заморозками и холодными напитками, делая вид, что им очень интересен состав рыбных палочек. — Фарш из филе трески, — прочел Куроки, косясь на маячившего неподалеку продавца. — Вичи, — фыркнул Людвиг на название упаковки, заглядывая через плечо Куро. — Положи это на место. — Я бы подарил их Дарилу, — хмыкнул он, укладывая добычу обратно в холодильник. — Он был бы в восторге от твоих палок, — хохотнул Людвиг, но тут же густо покраснел, осознавая то, что он ляпнул и потащил ценителя рыбных палочек к мороженному. — Клубничный рожок, ты серьезно? — ржал Куро, купивший только бутылку ледяной воды и сигареты. Зай выкинул шуршащую бумажку от мороженого в урну и отправился к фонтану, ориентируясь на шум воды. Деревья в парке дарили спасительную прохладу, как и стрекочущий автополив, спасающий газон от медленного и мучительного увядания. — У тебя нос грязный, — заявил Куроки, разглядывая Людвига. — Не ври, я аккуратно ем, — буркнул Зай, тут же роняя пару розовых капель себе под ноги. Возле небольшого фонтана практически никого не было, только пара истошно вопивших от восторга босоногих детей плескались в прохладной водичке. Людвиг с завистью смотрел на них, присаживаясь на скамейку неподалеку. — Ну, смотри, — в отражении телефона Куро недовольная измазанная физиономия гневно выдохнула, — ты такой же свин, как Бабаев. Недаром в одном хлеву поселились, — продолжал издеваться он. — В хлеву? — мрачно переспросил Людвиг, заглядывая в светящиеся насмешкой карие глаза. Подул легкий ветерок, доносящий брызги от фонтана и Куро с наслаждением зажмурился, ощущая запах преющей на солнце скошенной травы и мыльных пузырей, почему-то пахнущих жвачкой. И сладкий аромат консервантов, придающих мороженому сходство с настоящей клубникой. Людвиг полминуты разглядывал профиль Куроки, его нахальный нос и совершенно невыносимо наглые брови. И двухдневную черную щетину на подбородке, которая наверняка была ужасно колючей. — Куро, — тихо позвал Зай и, когда тот лениво и медленно повернулся, залепил ему в лицо рожком. — Ты чего? — рожок полетел на вымощенную камнями дорожку и Куро вскочил, как ужаленный, с остервенением, руками стряхивая липкое мороженое с лица под оглушительный хохот Вальберга. — Свинья, — задыхаясь, от смеха выплюнул Людвиг. Куро открыл бутылку с водой, но, передумав умываться, вылил ее на голову Зая. Ледяная жидкость стекала по светлым волосам за шиворот, заставив парня встать со скамейки и пытаться начать дышать после неожиданного ледяного душа. Они смотрели глаза в глаза — пронзительно-голубые впивались яростным взглядом в насмешливые черные. Мокрый Людвиг, возмущенно сощурился, притягивая к себе за плечо Куро, уже разглядывающего свои липкие руки. — У тебя на носу что-то, — хрипло доложил он, воровато озираясь и целуя кончик носа Куроки, на котором остался сладкий след. — Придурок, — буркнул саппорт, тыкая пальцем в грудь Людвига, где уже расползлось мокрое пятно. Зай тряхнул влажными волосами и снова сел на скамейку, заявив, что он никуда не пойдет, пока не высохнет. Куро пожал плечами и направился к фонтану, а потом и вовсе исчез из зоны видимости. Людвиг прикрыл глаза, слушая шум воды и провел в этой полудреме минут десять, пока не вернулся Куроки. — Держи, — на колени Заю упало что-то холодное и шуршащее, — ты не доел прошлую. — А клубничных не было? — протянул Людвиг, с издевкой слизнув джем с верхушки рожка. — Я не люблю вкус клубники, — пожал плечами Куро, усаживаясь рядом. — А тебе-то… — начал было Зай, но Куро, перехватив его за запястье прикоснулся губами к мороженному. — Купи себе отдельную морожку, — нерешительно выдохнул Людвиг, но Куроки крепко держал его руку и на эту реплику, вопросительно подняв бровь, легонько сжал тонкое запястье, на котором болтались фенечки. Зай, матерясь, утирал с лица пломбир, ожидая взрыва хохота. Щетина воистину была колючей, Людвиг провел пальцами по щеке Куро, когда его мягкие губы робко дотронулись до измазанного подбородка Зая. Швед поерзал, но ответил на поцелуй. Сорокаградусная жара казалась ничем, по сравнению с горячими руками Куроки — даже сквозь подсохшую футболку они были обжигающими. Второй рожок упал с чавканьем, присоединившись к клубничному, уже растаявшему. Зай краем глаза заметил то, как в пустом парке посреди дня утих фонтан. Стрекот автополива оборвался. Все звуки исчезли.