Anhedonia

Весь длинный путь до дома Пита прошел для меня, как в тумане. Я очнулся у обшарпанной двери, понимая, что мой единственный вопрос, такой простой, логичный и ясный, теперь кажется мне бредовым. Питер просто развернет меня и, придав ускорение, спустит с лестницы. Но я должен был знать ответ, надо просто решиться. Глубоко вдохнуть. Постучать. Лучше, ногой, к чему пытаться строить из себя пай-мальчика, если он сам окрестил меня деструктивной истеричкой. Решимость не пропала, она камнем рухнула в желудок, вызывая приступ панической тошноты, когда открылась дверь. Светлые глаза за стеклами очков недобро сощурились — он не был удивлен, словно ждал меня. Я ожидал застать его врасплох, беззащитным, в халате, но он был собран, одет и причесан. В четыре часа утра. Капитан лучшей команды мира скалился, предаваясь приступу беззвучного хохота, глядя на мою потерянную физиономию. — Я знаю, зачем ты здесь, — он окинул меня собственническим взглядом, словно приценивался на рынке к тушке кролика, посторонился, жестом приглашая войти. Под его внимательным взглядом многие теряли волю, и я не был исключением. — Опять будешь ныть, что я гандон? — я отрицательно помотал головой на вопрос и уселся на пол в коридоре. — Ну да, да… это мы уже обсуждали. Поплачешься, что тебя никуда не берут? Я дернул плечом, когда он присел рядом, почти растеряв свою язвительность и командирский тон, он задавал все новые вопросы, а я смотрел на него, ожидая, когда же он поймет. Он начал заметно нервничать, перебирая все варианты моих возможных обид, а мне хотелось ударить его, разбить его сраные очки таким же точным ударом, как он разбил мою веру в него и во все, что было вокруг меня. Это Питер — человек, который не знает жалости ни к кому, когда есть хоть малейшая вероятность допустить ошибку. Он никогда не искал пути примирения сам, но, когда я узнал, кого он берет на мое место, мне стало тошно. Он простил своего мальчика? Невозможно, противоестественно для него — оглядываться назад в поисках утерянного, он любил только приобретать новое. — Ты не любил меня? — тихо спросил я, прикладывая палец к его губам, останавливая бесконечный поток его мыслей. — Кёртис, забудь, — уныло протянул он, делая долгую паузу и запуская руку в свои волосы, — я просто не был уверен, что он вернется. Даже немного привязался к тебе, но ты преувеличиваешь, опять. — Опять, — кивнул я. — У тебя вечно драмы, — фыркнул он, резко поднимаясь и подавая мне руку. — Просто вали отсюда, можешь твитнуть, что я говно, разбить пару помоек возле моего дома, мне насрать. На тебя насрать, понимаешь ты? — Ложь, — выплюнул я, впиваясь в его трясущуюся ладонь. — Ты — никто, — выдохнул он, закрывая глаза, словно эти слова обожгли ему горло. Внутри меня было пусто, как и всегда. Я поежился, помялся, выискивая внутри слова и эмоции, но не нашел. Просто пожал плечами, улыбнулся и с разворота ударил его в лицо. Он схватился за нос, снова беззвучно смеясь, чертов псих. А я, стирая кровь с костяшек пальцев, толкнул его в спину, по направлению к ванной комнате. — Повтори, — я стоял за его спиной, пока он прикладывал влажное и холодное полотенце к носу. — Я тебя не любил, — я кивнул и вышел из комнаты, ожидая, что он последует за мной и не даст мне уйти, как и всегда, когда я был в гневе и он запирался со мной в номерах гостиниц, игнорируя всех остальных. Но в этот раз я беспрепятственно вышел из его квартиры и сел на ступени, пряча лицо в ладонях. Я никогда не смогу от него избавиться.