.Extreme.

Умяв вчера в «KFС» булки с котлетами, сегодня слёг — отравился. И сильно. Точнее, всё началось ночью, но это глупые детали. И только когда позвонили юродивые попрошайки, я понял, что лох, потому что они вчера же приходили к Игорю, точнее, ко мне, на квартиру Игоря, а там ещё и Вася, ТАКОЙ Вася. Господи, снова желудок выламывает, и я, плюнув на сотовый (образно), стремглав запрыгул в туалет. Как хорошо, что я дома, что у меня есть унитаз, раковина и ванная. Вообще, считаю, что эти три предмета — верх здравомыслия создателей. Не то чтобы я не выжил, скажем, в деревне, но, когда всё под рукой и всё полноценно-доступно, это же шик. Уж не знаю, лист салата был с ГМО и пестицидами или кунжут на булочке просрочился, а может, помидорку облизал червяк-мутант-сам-болеющий-диареей, но желудок отказывался прекратить истерику. Пришлось вновь и вновь заливать в себя тонны боржоми. Хоть немного, но оттягивало. В принципе, по составу не далеко ушло от Регидрона. Так что нормуль. Снова. Звонят. ЭТИ. Боже, дай мне сил! А я вообще никакой. Подло игнорю. Прислали смс, что ко мне направлена выездная бригада. Опять. Уже смешно. Ну и пусть. Вася им быстро объяснит, как плохо приходить в гости без кофе. Сползал в душ, вроде полегчало. Стас. Его имя билось птицей в груди. Мне нужно с ним поговорить. Нужно. Но не в таком состоянии. Долго тупил над смс, так и не придумав, что написать. «Привет, как дела?» — глупо. «У тебя всё хорошо?» — тупо. «Что делаешь?» — блять, ну понятно, что работает! Вот я — голова, два уха и больше ничего. В дверь позвонили. Блин, это Стас. Чёрт, а мне вообще не алё. Выгляжу, как моль в обмороке, только что вернувшаяся с недельной пьянки. Не хочу, чтобы он развёл тут панику и открыл персональный «Красный крест» лично для меня. Но звонки настойчивы, раздражают израненное отравлением тело. Кое-как доскребаюсь до двери. — Доброе утро. Мне необходимо поговорить с Дмитрием… — Это я, — зеленея от тошноты, отвечаю чересчур улыбчивому ублюдку, которого так и хочется с лестницы спустить. От него разит жутким одеколоном, и это, писец, как бесит. — Меня зовут Евгений… — Короче, — еле ворочая языком, вися в дверях. Ну, или на двери. Голову кружит от тошноты. А парнишка-колокольчик только и делает, что хлопает своими ресницами, тянет губы в чёртовой приветливой улыбке и дохрена бодрый, что тоже уязвляет. — Если коротко, то Женя, — тупо отвечает Евгений, сверкая идеальными зубами. Выбил бы! Гениальный чувак. Вот прям умнее ничего не придумал? — Ясно. Итак, Евгений, — язвительно, на сколько могу. — Чё надо, блин? Остановите мир, я здесь сойду. Просто пухну уже от недомогания. — Меня зовут… — Выяснили! — грубо оборвал я его, пока не начал вновь зазубренный текст чушью пороть по ушам. Нос конвульсирует от аромата, в висках стучит, в горле сухо, глаза плавают в глазницах. — Я представляю банк, перед которым у вас имеется солидная сумма задолженности в размере… — Буэ… Не. Смог. Я. Вынести. Женю! И мой желудок тоже! — Это всё, что я о вас думаю. О вас и вашем банке, — прокряхтел я, захлопывая дверь перед носом весьма… испачканного парня. Не, совесть не мучает. Нет у меня её. Остаток дня рефлексировал болезнью. Стас приходил, но меня так вымотало общее состояние, что я об этом узнал лишь на утро, когда увидел на столе записку: «Ты смешно спишь!». И лёгкий салат на столе в виде завтрака. Спасибо, Стас. Спасибо. Набрал ему. — Алло… — Ты чего меня не разбудил? — возмутился я. Салат оказался весьма жизнерадостно принят моим желудком. — Это было нереально, — усмехнулся в динамик Ригин. — У меня сегодня день свободный. Мне прийти? — и столько в голосе надежды, что внутри всё замирает, царапаясь кошачьей лапой под грудной. — Да, приходи на новый адрес, — усмехнулся я, надо же досмотреть квартиру. Нет, ну реально. Знаю же, что не все исследованы там углы. — Окей. Через два часа утроит? — радостный, весёлый. Могу поспорить, что он сейчас улыбается, кокетливо закусив губу. Стас всегда так делает, когда получает желаемое. — Ага, — просто отвечаю Ригину. Гудки. Это, наверное, вторая в жизни вещь, которую я ненавижу. Первая — рыба. Терпеть её не могу. Время пролетело незаметно, я как-то странно шарахался по дому, размышляя, как и что лучше сказать Стасу, как подвести разговор к нужному диалогу, какую политику поведения выбрать. Глупо, конечно, но мне хотелось быть в его глазах… не идеальным, но близко к этому. Как итог, через два часа я реально был уже на месте. И снова Ригин топчется на клетке. — Это судьба, — фыркнул я, глядя на Стаса. Одет просто, неброско, оттого более желанно. Тяжесть образа официозом всегда утомляет. — Ты о чём? — вздёрнул брови Ригин. — Ждать меня под дверью! Мы рассмеялись, и вновь началась попытка открыть\взломать дверь. — Помочь? — хмыкнул Стас, опираясь спиной на стену рядом с дверью, чтобы лучше видеть мои титанические потуги. — Не-а, — отозвался я, таки распахивая деревяшку. — А стаканчик с… — Кофе есть? — рявкнул Вася из-под пола. И рука, блять, рука из дыры. Господи, я с ним точно поседею. И миокарда словлю. — Ага, — отозвался Стас и вложил в ладонь картонный стаканчик с символикой «Starbucks». — Мудак, — крякнул Вася и утащил кофе к себе. — Э! — возмутился Ригин. — За что? — аж голос охрип от возмущения. — Привычка, — буркнули из-под пола. — Хахаха, — я не мог не рассмеяться. Стою над дырой. Туплю. Размышляю. И чё это позавчера было, а? Вася мелькнул на фоне ЕГО пола, пройдя под дырой, а у меня перед глазами он — в цепях. И это… Не знаю. Я не возбуждён. Нет. И тогда не был. Просто шок, что Вася — ТАКОЙ. Но сейчас… я даже не знаю, как мне его воспринимать. Как мне к нему относиться. И вообще — надо ли всё это? Он — это он и всё тут. — Дим, Ди-и-им, — видимо, уже не в первый раз позвал меня Ригин. — М? — посмотрел на Стаса, и сердце сжалось в груди. Я его ни на кого не променяю. И снова не место и не время для разговоров. Жаль. — Зачем мы здесь? Тебе бы, может, ещё поотлежаться? — заботливо интересуется Ригин, преданно заглядывая в глаза. Разумеется, будь его воля, он бы меня ещё пару дней из дома не выпустил, так, на всякий случай. Но знает, я же упёртый, всё равно свалю. Стас… Его беспокойство подкупает, и хочется обнять Ригина, просто чтобы теплом тела передать свои эмоции. Без слов. Ведь это важнее. — Да не, норм. Коллекторы звонили. Сказали, что придут к полудню. Нужно с ними пообщ… Звонок в дверь. Звук громкий, кричащий, но откуда он исходит — неясно. Коробки с проводками и дребезжалкой нет, а звук сильный. Надо будет найти, ну, чисто интереса ради. На пороге вновь оказались попрошайки. Да заебали, блин! Я с Ригиным поговорить хочу! Пообниматься! — Это Вы, Дмитрий… — Я, я, я, — простонал я и сунул дамочке под нос паспорт. Та что-то недовольно пофыркала, сверила фото в документе с реальным мной, отдала назад ксиву и уставилась на меня. — Мы представляем… — Да, да, да, агентский договор с банком, которому я должен, как земля колхозу, — по-быстрому протараторил я, краем глаза следя за тем, как Стас давится со смеху, при этом отчаянно пытаясь держать себя в руках. — Пришли описывать? Вперёд! — рявкнул на неё и распахнул перед бабёнкой с жуткими очками дверь. — Мы… пришли не описывать, а сфотографировать условия вашего проживания для отчёта, — запнувшись, чётко проговорила дамочка, фыркнув мне в лицо. А у этой духи до жути приторные — ягодно-фруктовые. С её видом я-фригидна-с-десятилетним-стажем запах не вязался никак. — Да, пожалуйста, мне не жалко, — оскалился я. Хотел, чтобы получилось мило, а вышло плотоядно. Ну и пусть, мне по барабану. Тётя осторожно ходила, по стеночке, по помещению, брезгливо осматривалась и фотографировала всё, что царапало её глаз. Надо отметить, что царапало тут всё и не только глаза. Умудрилась зацепиться за что-то колготками, порвала их, скрипя зубами, что-то пробубнила и стала выполнять свой долг дальше. Однако, волевая натура. Но мне-то что, пусть развлекается. В ходе её передвижений чуть-чуть пообщались, познакомились, поорали друг на друга — каждый отстаивал свою точку зрения. На сорок третьем фото, как раз коридора… — Кофе есть? — высунулась рука из дыры в полу. — А? — фальцетом. И тётя-поборник грохнулась в обморок. Как раз там, где был завал пластиковых бутылок, которые захрустели искусственными телами, надсадно захрипев под чужим, пусть небольшим, но весом. Какие-то шкалики в ужасе брызнули в стороны, зелёными и прозрачными тушками без этикеток. — Эй, тётка, кофе-то есть? — обиженно рыкнул Вася. Обморочная тут же вскочила на ноги, потому что Василий стал лапать её внушительную грудь, в поисках ответа на свой вопрос. — Вы к-кто? — пискнула дамочка, поправляя очки, пиджак и колготки одновременно. Во, бабы, многофункциональные существа. — Сосед, — гордо ответил сосед. Его Маргарита Вениаминовна тоже сфотографировала, как был: рука и пол-лица. — На память? — подмигнул с лопнувшими капиллярами глазом Вася. — Типа того, — скромно отозвалась женщина. Уважаю, у бабы нервы стальные. Хотя, думаю, она уже многое видела за время практики в своей профессии. А я вот смотрю на частичного Васю и всё пытаюсь понять мотивы его поведения. Сейчас он вновь похож на ханурика. Странный какой-то. Или мне кажется, или тут что-то не вяжется. Но из дыры вновь видная грязная одежда, грязная кожа, грязные волосы, блин-другой-Вася. Так, я схожу с ума. — А вы уверены, что вы здесь живёте? — спросила тётка с цветочным именем. — Да, — ответили мы с Васей хором. Страх клюнул в затылок, не нужно нам, чтобы Маргарита думала, нужно, чтобы она тупо выполняла свои обязанности. — Уверены? — уточнила язва желудка в очках. — Абсолютно, — встрял в разговор Стас, — вот, даже полочку прибить решили, — засуетился он. — Зачем? — скептично вопросила овца-попрошайка. — Под кофе! — гаркнул Вася, снова сморкаясь. Тётка аж подпрыгнула от громкости звуков. — Она не спасёт ваш… очаг, — нервно поправив окуляры. — Ошибаетесь, — надсадно прорычал Ригин, с ноги отрывая подлокотник развалившегося на части дивана. А у меня и мебель есть? Точно! Вот же, стоит себе, ужас в цветочек, на кухне. Подлокотник поддался на мат Стаса и таки оторвался от основной части дивана. На автомате содрогнулся, потому как физически видел — из-под свалявшейся обивки на пол выбегают клопы. — Господи, — отпрыгнула в сторону Маргарита. — Нет, животинка, — промямлил Вася, кося глазом в сторону Стаса. Стас же выдрал из остатков дверной коробки выгнутый гвоздь и, приставив его к стене, саданул по шляпке куском доски-подлокотником-будущей-полкой. Стена как-то уж совсем обиженно затрещала, поддаваясь на второй удар, и, вместо того, чтобы позволить острому концу крепёжного изделия войти в бетон по шляпку, взяла и обвалилась нах, оставив после себя красочную дыру диаметром с кулак, являя взору присутствующих кусок арматуры внутри. — Упс, — вздёрнул брови Стас, разводя конечности в стороны и пожимая плечами. — Всё путём, — тут же засуетился я, бросаясь в коридор. Там, оторвав от стены кусок чего-то полосатого, рванул на кухню, плюнул на бумагу и тут же заляпал дыру обоями, старательно разглаживая облицовочный предмет по вертикали. — А так… даже миленько… стало, — улыбнулся я, рассматривая плод своих трудов. — Точно, — поддакнул Стас, хлопая меня ладонью по плечу. — А полка под кофе? — застонал бомж. — Будет, — заверили мы со Стасом Васю. — Слыш, рыжая, — крикнул Вася тётке. — А? — обернулась Маргарита, глядя на глаз и вяло трепыхающуюся на полу руку. Женщина выглядела стойко, но очень несчастно. — Кофе есть? — крикнул зло Вася. — Нету, — бледнея лицом, ответила Маргарита. — Му… дура, — сплюнул он и опять ушёл. Это у него фишка такая, что ли? И, блять, когда он успел всё выпить, ведь я ему полукилограммовую банку подогнал? — Всё, что мне нужно, я увидела. Всего доброго, господа, — заторопилась женщина и как-то совсем уж быстро сбежала прочь. Отлично. Теперь можно и передохнуть, а то напрягала она своими злыми, прищуренными глазками. Стас заказал пиццу. Почему-то сюда. Наверное, нам обоим было в лом куда-то тащиться. Стресс и усталость последних дней сильно сказались на организме. Хоть нам и по двадцать шесть, но ощущали мы себя сейчас на все восемьдесят три. Доставщик наотрез отказался переступать порог квартиры. Он и к квартире-то подойти боялся. Пацан через диспетчера вызвонил Стаса, чтобы тот забрал заказ. Выходили за пиццей вместе, мне хотелось посмотреть на лицо мальчишки. Оно было странным, парню явно было интересно, что к чему. Он постоянно заглядывал нам за спину, рассматривая в чуть приоткрытую дверь помещение. Пока карта миловалась с терминалом, ожидая ответа банка о том, что оплата прошла, дверь совсем открылась. Наверное, от сквозняка. Мальчишка в ужасе уставился на кусок паласа (его Ригин нашёл за диваном на кухне, весь в пятнах, слежавшийся, с ободранными краями-бахромой), которым Стас час назад закрыл типа-квартирный-пол, чтобы была возможность передвижения без страха сломать ноги. Палас поверх мусора выглядел весьма однозначно и кричаще, аккурат у стенки тощей выгнутой полосой. — Что? — надменно воскликнул Стас, когда парень вжал голову в плечи. — Мы тут щас пожрём типа и пойдём от трупа избавляться, — кивнул друг на палас, вульгарно цокнув языком. — Хошь помочь? — строил он из себя маньяка-рецидивиста-авторитета, вперив в мальчишку острый взгляд. — Н-нет, — ужаснулся доставщик. А мне бы не заржать, но упорно стою рядом с другом, отчаянно хмуря брови и надменно щуря глаза. — Вот и тот вякнул «нет», — вздохнул Ригин, — пока был жив, — многозначительно проговорил друг. — Й-а-а… — протянул доставщик, нервно выдернув карту из терминала и бросив её поверх коробки с пиццей, — пойду я, — бросил он и попятился назад. — Ага, не упади, — рассмеялся Стас. — Ты чудовище, — фыркнул я на друга, когда доставщик скрылся из виду. — Зато твоё, — легко ответил он. И это прозвучало так двойственно, так многообещающе, так желанно, что желудок поджался и под лопатками садануло жаром, стреляя напалмом вниз, перехватывая дыхание. — Стас, я… — Кофе есть? — частично высунулся Вася в дыру, сломав момент. Сука! — Нет, — устало хором ответили мы. — Мудак, — привычно-беззлобно бросил бомж. — На пиццу и заткнись, — фыркнул я, проходя в квартиру и честно отдавая три куска «Неаполитано» Васе. А я к нему начинаю привыкать. — О, спасибо, — обрадовался глаз, и зубы тут же вгрызлись в пищу. Эмм… стрёмное зрелище. — А то голуби и крысы надоели, — громко чавкая, проговорил Василий. Свою порцию я тоже отдал бомжу. После его слов есть расхотелось. Не жалость, просто мерзко. Ригин и свою часть итальянского скормил мужику. В результате, у нас осталась только пустая коробка. Блин, даже после того, каким я его видел, Вася не воспринимается у меня, как очаровательный образ человека, мне упорно кажется, что это невозможно жуткий мужик в годах. Конечно, тогда Василий был… офигенным, но я не могу воспринимать его, как позицию идеала. Для меня нет понятия: «хотеть, потому что красиво». Если я хочу, то полноценно, всесторонне, восторжено. Как Стаса. Потому что я его знаю, потому что я ему доверяю, потому что он надёжный и замечательный. Потому что он — это Он! Он для меня единственный. И вообще, нах меня Вася соблазнял-то? Или не меня? Или… Чё вообще происходит-то? Переглянувшись с Ригиным, мы без слов вышли из хаты и намылились домой. Аппетит совсем пропал. Не спеша дошли до «Вагена» Стаса, загрузились и так же в тишине поехали по трассе. Гул мотора и лёгкое укачивание успокаивали, чуть усыпляли, но не настолько, чтобы вырубиться вконец. — Я не хочу оставлять тебя одного, — тихо проговорил Стас. — Ты выглядишь совсем разбито. Может, ко мне? Выпьем? — предложил друг. — Поехали, — вяло отозвался, думая о своём. Стас… Я всегда равнялся на него. Тянулся за ним. Но быть им не хотел. Просто Стас был тем, кто настраивал меня на нужный лад, сам того не понимая, заряжал позитивом и целеустремлённостью. Он тоже когда-то взял в банке кредит и тоже, боясь, открыл своё дело. Но он выбрал стезю строительства, подписал хорошие контракты с поставщиками материалов; выбрал качество, а не мизерную цену; боролся за тендеры (побеждая); лично искал площадки для новых проектов; вел бухгалтерию и лично искал заказчиков. Не чета мне. Я хотел попытался пойти лёгким путем. За что и поплатился. Но у Стаса-то вышло. И это было несколько… завидно. Сам знаю, что сам же и лоханулся. Умом понимаю, но всё равно обидно, что у меня не получилось. Люди ведь так эгоистичны. Мне хотелось… Быть равным ему. Но не судьба. Хотя, я на этот счёт не заморачиваюсь. Ведь нам ничто не мешает и дальше, как минимум, общаться, потому что оба не зажравшиеся уроды. В жизни много ценностей, и деньги в их список для нас не входят. По крайней мере, не у нас со Стасом.