Пленница темного мага

Она не думала, что сможет уснуть. Честно говоря, она уже и не надеялась отыскать в этой тесной камере подходящее для отдыха местечко. Она так устала той ночью, что изнурение пересилило необходимость поразмыслить над тем, что с ней произошло. Ее разбудил яркий солнечный свет, проникающий сквозь зарешеченное окно. Было еще раннее утро. Гермиона поднялась с тонкого матраса и подошла к двери. Она по-прежнему слышала голоса тех охранников. Блондин отчитывался перед начальником с отвратительными усами, как у моржа. - Нежелательное лицо Гермиона Грейнджер была доставлена аврором Джонстоном и аврором Сейведж минувшей ночью в 11:47. Ее палочку изъяли сразу же, при аресте. Она была заключена в камеру повышенной безопасности номер одиннадцать, - сообщил блондин. - Отлично! – воскликнул начальник-морж. - Я видел ее фотографию в «Ежедневном Пророке» и не мог дождаться, чтобы увидеть ее собственными глазами. Я полагаю, вы использовали заклинания для подтверждения личности? - Конечно, сэр, - ответил толстый охранник. - Она заснула вскоре после прибытия. Мы выждали нужное время, оборотного зелья выявлено не было. - Отличная работа! Охранники пошли на обход. Вокруг было тихо, поэтому Гермиона решила, что она единственная заключенная. Шаги уже были близко. Чтобы не было необходимости хоть о чем-то говорить с ними, Гермиона снова легла на матрас и притворилась спящей. - Думаешь, сегодня состоится суд? – спросил толстый охранник. - Скорее всего. Теперь она главная заключенная, - ответил блондин, - они хотят преподать урок остальным. Она была не только подругой Поттера, а, возможно, и его любовницей… Гермиона внутренне съежилась от такого предположения. Для нее Гарри был младшим братом, который никогда не слушал советов. Он всегда считал, что знает лучше других. Между ними никогда не было романтических чувств. - …и она была лидером Отряда Дамблдора. - Я думал, Поттер был главным. - Подставное лицо. Это она выполняла всю грязную работу. Моя кузина Мариетта рассказала суду, что именно Грейнджер была кукловодом. - А я и забыл, что твоя кузина была замешена в той истории с Дамблдором, - сказал толстый охранник. - Как она? - С ней все в порядке. К счастью, у моей матери еще остались здесь некоторые связи. Она смогла убедить министра, что ее вынудили вступить в это сборище, а затем Грейнджер ее прокляла, когда Мариетта хотела уйти. Гермиона была не удивлена, что Мариетте Эджкомб удалось выйти сухой из воды. Она улыбнулась при воспоминании о ее лице. Если она не найдет контрзаклятие, ее личико останется таким еще на десять лет. Как же много косметики пришлось использовать этой стерве, чтобы скрыть прыщи. - Твоей кузине ведь удалось избежать заведения Амбридж для Юных Леди? – спросил толстяк. - Мерлин, нет! Она провела там несколько дней, а потом ее выпустили. Ей не нужно даже и близко подходить к этому месту. Гермиона не могла отрицать, что заинтересована. Что значит заведение Амбридж для Юных Леди? Никогда о нем не слышала. Наверное, его создали, пока она была в бегах и не имела связи с волшебным миром. - Думаешь, Грейнджер закончит свои дни в заведении? - Не будь смешным! Она не чистокровная. Грязнокровкам нечего делать в заведении Амбридж. Там нужны только чистокровные и полукровки. Для Грейнджер - только Азкабан. Гермиона знала, что ее положение оставляет желать лучшего, но упоминание об Азкабане окончательно ее расстроило. Тюрьма для волшебников была жутким местом, каждый, кто выходил оттуда, уже не был прежним человеком. На третьем курсе, когда дементоры охраняли Хогвартс от Сириуса Блэка, она так и не смогла привыкнуть к этим существам. Мысль о том, что ей предстоит провести остаток жизни рядом с ними, мягко говоря, удручала. Она бы не удивилась, если бы узнала, что некоторые преступники сошли с ума еще до того, как попали в Азкабан. Оставшееся время в камере прошло скучно. Гермиона чувствовала себя львицей в проклятом зоопарке, куда время от времени под разными предлогами заглядывали охранники и случайные министерские работники, чтобы посмотреть на нее. К полудню, все эти перешептывания, смешки и тыканье пальцами в ее сторону так достали, что Гермиона уже хотела, чтобы ее отправили в Азкабан и оставили в покое. По крайней мере, там она могла остаться наедине со своими мыслями. На пару часов ей удалось уснуть. Но сон пропал от холодной водой, которую плеснули ей прямо в лицо. Она чуть не задохнулась, а снаружи послышался издевательский смех. Гермиона резко вскочила, но тут же была отброшена к стене мощными щитовыми чарами. - Доброе утро, мисс Грейнджер. Долорес Амбридж направила на Гермиону свою коротенькую палочку. Гермиона давно уже не находилась так близко к этой женщиной с тех пор, как кентавры утащили ее в глубь Запретного леса. Судя по взгляду Амбридж, она все еще помнила о том случае. - Мы очень долго искали тебя, - продолжила Амбридж, - ты все усложнила. - Разве я должна была поступить по-другому? – спросила Гермиона, сама удивляясь своей смелости. Она ненавидела эту женщину. Отчасти она была даже разочарована добротой Дамблдора, который освободил Амбридж из Запретного леса. - Вижу, ты, как и прежде, остра на язык. - А я вижу, что у тебя, все та же кислая морда, дорогая Амбридж. Удивленное хихиканье было неумело замаскировано под кашель. Гермиона криво улыбнулась публике, которая собралась возле камеры. Ей больше незачем бояться этой женщины – снять баллы с факультета она уже не могла. Повлиять на ее дальнейшую судьбу, тоже: Гермиону итак заочно приговорили к Азкабану. Что такого могла с ней сделать эта толстая жаба? - Круцио! Гермиона рухнула на пол, каждая клеточка ее тела кричала от боли. На миг она забыла где находится, и будто снова очутилась в доме Малфоев, где ее пытала Беллатриса Лестрейндж. Она не знала, сколько над ней издевалась Амбридж. Может быть, прошли секунды, а может и дни. Гермиона не могла ни на чем сосредоточиться, кроме боли. Наконец, спустя вечность, Амбридж опустила палочку. Гермиона лежала на холодном кафеле и пыталась думать о чем угодно, но только не о боли. Месяцы недоедания, сильного стресса и недосыпания плохо сказались на ее физической форме. Она знала, что следующие несколько дней будет болеть все тело. Если Амбридж снова начнет ее пытать, она может и не выжить. - Твое судебное разбирательство начнется через час, девочка, - прошипела Амбридж. – Надеюсь, к членам Визенгамота ты проявишь куда большее уважение, чем ко мне. В противном случае, они решат, что вместо Азкабана тебе больше подойдет поцелуй дементора. Амбридж повернулась на каблуках и покинула помещение. Когда за ней закрылась дверь, Гермиона подползла к своему матрасу, свернулась в клубок и заплакала. Она никогда не думала о поцелуе дементора. Если до этого больше всего она боялась потерять рассудок, то теперь поцелуй дементора казался худшим, что могло с ней случиться. В памяти всплыл плакат, который изображал человека, пережившего этот ужас – тот самый, что демонстрировал когда-то профессор Снейп. Страшнее этого ничего не могло быть. Вот теперь она точно не сможет уснуть. Гермиона чувствовала, что каждая клеточка ее тела ныла от жуткой боли. Беллатриса ненавидела ее, потому что Гермиона была «поганой грязнокровкой», которая взломала ее сейф в Гринготтсе. От круцио Лестрейндж было очень больно, но от Амбридж было еще больнее. Долорес ненавидела ее с особой злостью и жестокостью. - На выход, Грейнджер! – крикнул аврор. Гермиона поднялась, но сделала это медленно, поэтому волшебник схватил ее за предплечье. Она зашипела от боли, но, казалось, аврор и вовсе не обратил на это внимание. Ее запястья и лодыжки связали цепями, и два аврора, схватив ее за руки, повели ее на выход. Всю дорогу им попадались толпы зевак. Гермиона почти ничего не могла разобрать из-за ярких вспышек. Казалось, все фотографы Британии собрались, чтобы запечатлеть судебное разбирательство. На лифте они поднялись на одиннадцатый уровень. Ее завели в зал суда, и она почувствовала, что все пятьдесят членов Совета уставились на нее со смесью интереса и брезгливости. Авроры толкнули ее к стулу для обвиняемых. Цепи с ее запястий исчезли, но их немедленно сменили наручники. Сказать, что она была испугана, было бы большим преуменьшением. Она с трудом могла дышать. Министр магии, Пий Толстоватый, посмотрел на нее со своего высокого кресла, сощурив глаза. Его лицо выражало заинтересованность, но не отвращение, в отличие от сидящей рядом Амбридж. Гермиона попыталась успокоиться и оглядела зал в поисках знакомых лиц. Ни один из членов Совета не выглядел дружелюбным. Помимо журналистов, присутствовали и другие гости – Альберт Ранкорн, Люциус Малфой, Мариетта Эджкомб, и взволнованный Антонин Долохов. Одежда его измялась, под глазами залегли тени, и весь его вид говорил о том, что он так и не смог сомкнуть глаз с тех пор, как ее увели. Его пристальное внимание заставило Гермиону занервничать. Как только она встретилась с ним взглядом, в памяти всплыли слова Ранкорна: «Я знаю, Антонин, знаю. Уверен, Темный Лорд выполнит твою просьбу. Он уже отдал приказ». Ее немного беспокоили эти слова. Что Ранкорн имел ввиду? Какой приказ отдал Волдеморт? И о чем попросил Долохов? У нее не было ответов. Она посмотрела наверх и увидела, как Долохов что-то разгневано обсуждает с высоким блондином. С такого расстояния Гермиона могла только предполагать, чем Торфин смог так разгневать Пожирателя. С ухмылкой на лице, Роули посмотрел на нее, и подмигнул. У Гермионы даже руки зачесались от желания снова наслать на него Обливиэйт. Тут Министр Магии призвал всех к тишине, и перешептывания прекратились. Толстоватый поднялся со своего места, и усиленным Сонорусом голосом объявил о начале слушания. - Гермиона Джин Грейнджер, вы обвиняетесь в совершении тяжкого преступления против Темного Лорда, включая пособничество Гарри Поттеру, известному как нежелательное лицо. Также, вы не прошли регистрацию как магглорожденная, украли волшебную палочку и волшебную силу у волшебницы. Вы признаете свою вину? Прежде, чем Гермиона смогла высказать протест, Амбридж наклонилась к Министру и что-то прошептала. - Леди и джентльмены, уважаемые гости, до меня дошла информация, что обвиняемая уже дала признательные показания, что было изложено в письменном виде и скреплено печатью. Собравшиеся немедленно зашептались. Несомненно, это стало новостью и для Гермионы! Она не делала никаких признаний. Кража палочки и волшебной силы у волшебницы? Как минимум, это было нелепо. Ничего она не крала, палочка сама выбрала ее, когда ей было одиннадцать. - Гермиона Джин Грейнджер, вы отправляетесь в тюрьму Азкабан, где проведете остаток жизни, - произнес Толстоватый. – Авроры, уведите мисс Грейнджер. Два хмурых аврора немедленно вывели ее из зала суда. Она слышала нарастающий шум голосов, но не могла точно определить – были ли это крики возмущения или радости. Авроры молча завели ее в камеру. В помещении было пусто, за исключением небольшого стола, на котором лежала помятая жестяная банка. - Чт…- она даже не успела задать вопрос, как один из авроров ударил ее по лицу. Вкус крови во рту воздержал ее от дальнейших вопросов. Очевидно, эти люди не дадут ей никаких ответов. Как только консервная банка начала светиться, Гермиона прикоснулась к порталу и почувствовала тяжесть в животе. В следующее мгновение, она уже стояла в комнате с большими окнами, открывающими вид на Северное море. Она всегда надеялась, что ей удастся избежать Азкабан, но, к сожалению, ее желанию не суждено было сбыться. Часть ее надеялась, что это всего лишь кошмарный сон, и она вот-вот проснется. Если это все сон, то сейчас она откроет глаза и окажется в спальне Гриффиндора. Ее встретила худая женщина, одетая в форму аврора. Один из авроров забрал порт-ключ и вернулся в министерство. - Пошли, - сказал ей второй, похожий на стервятника. Ей не пришлось дважды повторять - щека все еще горела от удара. И это помимо того, что боль от пыток Амбридж так и не прошла. Теперь она будет выполнять все, лишь бы не повторились побои. Аврор втолкнул ее в дверь, и Гермиона немедленно задрожала от холодного морского ветра. Был конец января, и ее потертая одежда совсем не защищала от холода. Следующая комната была практически такой же. Что-то ей подсказывало, что все камеры в Азкабане были одинаково сырыми и холодными. Женщина направила на нее палочку, и вся одежда Гермионы вмиг исчезла. От неожиданности она вскрикнула. Она стояла голая, замерзшая, а аврор взмахом палочки сожгла остатки ее одежды. Гермиона была слишком испугана, поэтому даже не почувствовала никакого стыда или смущения. Аврор наколдовала железное ведро, и без предупреждения, вылила на Гермиону ледяную воду. Она стояла посреди комнаты озябшая, и изо всех сил старалась не расплакаться. Женщина кинула Гермионе тонкую рубашку, вероятно оставшуюся от прежнего заключенного. Не тратя зря времени, Гермиона натянула ее на мокрое тело. Женщина вывела ее в коридор. Ей не дали ни обуви, ни носок, но Гермиона не осмелилась попросить. Эта волшебная тюрьма славилась тем, что люди в ней умирали каждый день. Никому не было до нее никакого дела. Аврор наколдовала слабого патронуса в виде лошади, который немедленно скрылся в темноте коридора. Гермиона молча последовала за женщиной, и когда та открыла перед ней дверь, их тут же оглушили крики. Звуки почти ничем не походили на человеческие. Она старалась игнорировать крики, но чем дальше они продвигались, тем громче становились рыдания. Они прошли десяток дверей. Все заключенные лежали на полу, скорчившись в углу камеры. У всех были грязные, спутанные волосы. Она старалась забыть, каким потрепанным выглядел Сириус Блэк, когда они познакомились в Визжащей хижине. Она боялась и представить, что может случиться с человеком через двенадцать лет заключения. В самом конце длинного коридора аврор остановилась возле пустой камеры. Она взмахнула палочкой, и решетка пропала. Гермиона молча вошла в свой новый дом. Еще один взмах палочки, и решетка вернулась на место. Обстановка внутри была даже более удручающей, чем в той камере, где она провела предыдущую ночь. Матрас был еще тоньше, но зато было тонкое одеяло. Она легла на воняющий рвотой матрас, натянула на себя дырявое одеяло, и попыталась согреться. Она вспомнила разговор с Сириусом, когда тот выпил слишком много огневиски. Обычно, он пресекал любые вопросы об Азкабане. Оно и понятно, он не хотел вновь вспоминать об ужасе, который он пережил. Тем вечером все было иначе. - А ты знаешь, что было самым паршивым, Гермиона? – невнятно спросил он. – Это не шум. И это не запах, хотя, врят ли ты можешь представить себе, какая там вонь. Это холод. За двенадцать лет я ни разу не согрелся. Даже летом. Он опустошил еще один бокал, а затем бросил его в камин. От оставшегося в нем алкоголя, огонь вспыхнул еще ярче. - Ты не представляешь, какой там холод. Он пробирает до костей, оседает в легких. В тебе не остается и капли надежды, когда тебе холодно. Холод добивает. Теперь она понимала, о чем говорил Сириус. Пусть она пока и не видела ни одного дементора, но надежды у нее уже не осталось. Все, о чем она могла надеяться, это то, что конец придет скоро. - Гермиона? – из соседней камеры послышался тихий шепот. Сперва она подумала, что голос звучит только в ее голове, но тот снова произнес ее имя. Она повернулась, и увидела мужчину с грязной, спутанной бородой. - Это ты! – улыбка озарила его лицо. - Я думал, мне привиделось, когда тебя провели мимо. Она не знала кто он. Его волосы были слишком длинными и грязными. Она сосредоточилась на его темно-синих глазах, в надежде, что сумеет вспомнить. - Черт, а я и не знал, что так плохо выгляжу, - рассмеялся он, - думаю, последняя наша встреча была слишком короткой. - Да, - ответила она, все еще гадая, с кем говорит. Он казался знакомым. Она закрыла глаза и покачала головой, от чего юноша снова рассмеялся. - Эрни. - Эрни! – она вскочила с матраса и подошла ближе. Если бы не решетка, она бы обязательно обняла хаффлпаффца. Но она смогла лишь погладить его предплечье. Он улыбнулся от такого простого ощущения. - Не повезло нам встретиться при таких обстоятельствах, - сказал Эрни Макмиллан, печально улыбнувшись. Не нужно быть гением, чтобы понять, он держался изо всех сил. Гермиона видела в его глазах боль и страх. - Всегда надеялся встретиться с тобой в Дырявом котле, пропустить пару кружечек. Может быть, за этим последовал бы романтический ужин, - подмигнул он. Она не удержалась и хихикнула. Но тут же прикрыла рот ладонью. Было не естественным смеяться со старым другом посреди камеры в Азкабане. С их последней встречи в Хогвартсе жизнь обоих круто изменилась. - Как давно ты здесь? – спросила она, страшась ответа. Эрни сделал глубокий вдох. - Хотелось бы сказать, что меня поймали недавно, после того, как я долгое время сражался и никому не удавалось меня поймать. Но это не так. Меня схватили сразу, после того как умерли Энтони и Рон. Случайно, Эрни озвучил то, о чем она догадывалась все эти месяцы. Хотя, подсознательно, она и знала, что Рон не смог бы выжить, на глаза все равно навернулись слезы. - Черт, прости, Гермиона, - прошептал Эрни.- Ты не знала о Роне? Черт, ну конечно. Он умер только после того, как тебя унес гигант. - Все в порядке, Эрни. Я догадывалась. - Они с Тони храбро сражались, - добавил он. – Они сражались, в то время как остальные просто стояли в оцепенении. Из его глаз потекли слезы, и он опустил взгляд. - Все в порядке, Эрни. - Нет! Мы ничего не делали. Даже когда они начали… - он остановился. - Начали что, Эрни? – Гермиона была не уверена, что хочет знать ответ. - После того, как тебя забрали, они начали хватать всех девушек, которые не успели убежать. Сюзи была рядом, а я не смог их остановить. Я просто стоял там, парализованный от ужаса. Руквуд, эта сволочь, прижал ее прямо к полу…а я, я ничего не сделал. Все его лицо уже было мокрым от слез. Гермиона протянула руку сквозь решетку, чтобы его утешить, но тот не позволил. - Когда я понял, что происходит, Торфин Роули уже связал меня веревками и выталкивал из зала. Я подвел ее. Мы подвели всех девушек. - Что с ними случилось после…? Ей не нужно было рассказывать о том, что случается с женщинами после поражения в бою. - Ненадолго всех посадили в Азкабан, - объяснил он, - затем, около шести месяцев назад, всех девушек забрали. Я слышал кое-что, но не уверен в правдивости слухов. Вскоре после того, как забрали Сюзи, сюда бросили и ее родителей. Они пытались освободить дочь, и министерству это не понравилось. Сейчас они находятся на самом нижнем уровне, в изоляции. - Ты слышал о Заведении Амбридж для Юных Леди? - Нет, не слышал. Думаешь, их забрали туда? - Возможно. Я слышала, как об этом разговаривали охранники в Министерстве. Туда попадают только чистокровные и полукровки. Нечистокровные, вроде меня, оказываются в тюрьме. Прежде, чем Эрни смог что-то ответить, оба ощутили приближение дементоров. Гермиона вспомнила холод и мурашки по всему телу, когда дементоры проверяли Хогвартс-экспресс на третьем курсе. Тогда она не среагировала так, как Гарри или Джинни, а только лишь почувствовала дискомфорт. Сейчас по коридору разносились крики. Эрни испуганно посмотрел на Гермиону, а потом бросился на свой матрас, закрывая ладонями уши. Она услышала его отчаянные крики. - Прости меня, Сюзи! Прости меня! – рыдал он. – Прости, малышка! Она смотрела на друга еще мгновение, а потом возле ее камеры появился дементор. Она не могла ни о чем думать. Она снова увидела бездыханное тело Гарри, вокруг эхом разносились крики и визги. Когда она открыла глаза, вокруг было темно. Она тряслась в углу камеры, и не только от того, что пережила встречу с дементором, но и от адского холода. Каким-то образом ей удалось заставить себя заполсти на матрас. В затылке пульсировала тупая боль. Она подняла руку и нащупала шишку в том месте, где она ударилась, когда упала в обморок. Вскоре, каким-то чудом, ей удалось уснуть. Каждый десять минут, мимо камеры проплывали дементоры, и каждый раз это отдавалось вспышкой боли. А вокруг визжали от страха и боли ее сокамерники. К утру она уже была уверенна, что долго не протянет. И как только Сириус остался вменяемым после двенадцати лет? А ведь она провела здесь даже менее суток. Солнце едва показалось на горизонте, когда появилась охранница. В это время Гермиона пыталась уснуть, но ее разбудили, резко толкнув в бок ботинком. - Грейнджер, подъем! Гермиона медленно поднялась, пошатываясь. Сквозь решетку на нее смотрел Эрни. - Куда ты, Гермиона? – страх звучал в каждом его слове. - Тихо! – прикрикнула охранник. Гермиона пожала плечами. Она смотрела на Эрни, не отрываясь. Аврору не понравилась ее скорость, поэтому она схватила ее за руку и потащила по коридору. Втолкнула ее в одну из дверей, и Гермиона рухнула на колени. - Вставай, Грейнджер! – снова крикнула она. А она лежала на каменном полу и не могла пошевелиться. Она ожидала, что охранница снова ударит ее, но вместо этого, она почувствовала, как к ней прикоснулись большие, теплые ладони. Сильные руки подхватили ее, практически без усилий. Когда она прижалась щекой к твердой груди, открыла глаза и встретилась взглядом с темно-карими глазами Антонина Долохова. У нее не было сил даже испугаться того, как крепко прижимал ее к себе Пожиратель Смерти.