Изгнанник

Элли осторожно пробиралась между грядками по узким, раскисшим после прошедшего с утра дождя дорожкам. Некоторые растения в этом огороде были ей незнакомы; потом сразу бросилась в глаза могучая ботва картошки, вся сплошь в фиолетовых граммофончиках цветов. Картошка бывшему диктатору, определенно, удалась. А вот смородина подкачала… обогнув несколько изъеденных гусеницами до состояния кружевного зонтика чахлых кустов, девушка наконец услышала хриплый монотонный голос Гуамоко. – А когда последнее яйцо после всех ее мытарств и терзаний проклюнулось, и вся родня на третий день по обычаю предков собралась на смотрины, все почтенные мои дедушки и бабушки до четвертого колена были просто шокированы неожиданным вульгарным зрелищем, осквернившим навсегда гнездо моих предков… Филин, видимо, в очередной раз с удовольствием пересказывал хозяину длинную, невыносимо нудную (но весьма поучительную) историю о том, как его двоюродной прабабушке подложили в гнездо кукушкино яйцо. Разглагольствующий Гуамоко удобно устроился на верхней жерди изгороди, а рядом с ним Элли увидела самого Урфина. Бывший диктатор, стоя на коленях в жидкой грязи, осторожно рыхлил землю между какими-то бледными всходами. Птица заметила гостью первой. – Ну ладно, хозяин, до вечера, а я в лес поохотиться, - скороговоркой пробормотал филин и с шумом сорвался с места. Урфин резко поднял голову и сразу увидел Элли. Негодуя на собственное неожиданное смущение, девушка шагнула вперед, протягивая руку хозяину усадьбы: – Здравствуйте, Урфин. Помните, я обещала вас навестить… Я как раз по пути в страну Жевунов… вот и подумала, что…, - она смешалась и замолчала, не зная, что еще сказать. Урфин поспешно вскочил на ноги, вытирая о штаны перепачканные землей пальцы, и со всей почтительностью склонился к руке Элли: – Мисс Эланора…Вы покидаете Волшебную страну? – Пока нет… не знаю…не могу сказать точно. Но я собралась в гости к Прему Кокусу и вспомнила о своем обещании. У вас тут здорово! Просто шикарный огород, и дом очень милый, честное слово. – Спасибо, - Урфин улыбался, но был смущен явно не меньше, чем его гостья. Если не больше. - Прошу вас, проходите в дом, на улице сегодня прохладно. Единственная комната изгнанника поражала своим аскетизмом. Первое, что бросалось тут в глаза - добротная деревянная мебель. Стол, табурет, шкаф, кровать. Все некрашеное, сработанное самыми простыми, примитивными столярными инструментами – но язык бы не повернулся назвать эту мебель грубой или неизящной. Она была прочна, более чем проста - и красива. Однако уютным этот дом нельзя было назвать никак. Ни занавесок, ни скатерти, ни картин на стенах. Несколько тарелок и кружек на столе - все деревянное - да помятый медный котелок над очагом – вот чем приходилось теперь довольствоваться человеку, когда-то вкусившему роскоши изумрудного дворца. Урфин Джюс придвинул Элли единственную табуретку, а сам сел на кровать, покрытую куском грязноватой овчины. В этом импровизированном покрывале Элли узнала остатки одеяния гиганта, сшитого Жевунами на скорую руку за три дня до памятной битвы. – Может быть, вам предложить… - тут хозяин осекся, обвел взглядом глубоко посаженных черных глаз комнату, почесал в затылке и продолжал со смехом, – Ну собственно нечего предложить, если уж совсем начистоту, милая мисс Эланора. Съешьте яблоко, - он подвинул гостье деревянную миску. Яблоки были мелкие, зеленоватые, с какими-то лихорадочными пятнами фруктового румянца на боках – дикие. Сердце Элли сжалось, и она поспешно взяла из «вазы» яблоко. Надкусила – оно оказалось неожиданно сочным и сладко-горьким, а надкушенное место через секунду покоричневело. – Урфин, - девушка решила не тянуть больше и сделать то, ради чего она приехала. - У меня есть для вас одна вещь. Элли расстегнула свою спортивную зеленую сумку, которую поставила у ножки стола (из ее недр немедленно выглянула любопытная Мыша, подмигнула и уселась сверху, бесцеремонно разглядывая бедную лачугу Урфина), и вытащила довольно большую бархатную коробку. – Полагаю, вы согласитесь со мной, что ваш вклад в противостояние колдунье Карагаде… да что я говорю такое! Ваш подвиг – не был вознагражден как следует. Поэтому думаю, что вы вполне достойны этой награды. Элли подвинула красную коробку к Джюсу. Он открыл – огромный изумруд подмигнул разом несколькими радужными и зелеными лучами. Орден «За заслуги перед народами Волшебной страны» был учрежден Страшилой Мудрым еще тогда, десять лет назад. После того, первого раза. С минуту Урфин лишь молча смотрел на оправленный в золото камень, и Элли решила ему помочь – встала, взяла награду в свои руки и бережно (пальцы почти не тряслись!) приколола к груди его залатанной в нескольких местах холщовой рубахи. Мыша, не выдержав, пафосности момента, бурно зааплодировала - и тут же свалилась в расстегнутую сумку. Урфин наконец поднял глаза на девушку. – Следует ли это понимать так, что Правитель Изумрудного города и Сопредельных земель Трижды Премудрый Страшила, – он нарочно медленно и тщательно проговорил весь титул полностью, – приставил меня к этой высокой награде и просил вас передать мне ее? Элли замешкалась с ответом лишь на долю секунды, но и этого мгновения бывшему королю хватило для того, чтобы сделать правильные выводы. – Понятно, - он кивнул, хотя Элли не успела произнести ни слова, а потом медленно и уверенно отстегнул орден, и пальцы его не дрожали совсем. Урфин вернул орден в бархатную коробку, закрыл ее и отодвинул от себя. – Не надо, Элли, - сказал он попытавшейся что-то возразить девушке тихо и ласково. – Спасибо, но не надо. Это ваша награда, а не моя, и только вы имеете право носить ее. – Ну и что, что моя! - Элли прорвало, наконец, она почти кричала. - Раз моя, я могу делать с ней все, что хочу, а хочу я восстановить справедливость. Мы-то с вами знаем - знаем! – кто на самом деле победил Карагаду, кто жертвовал собой, кто рисковал своей жизнью! Это было несправедливо, это было так непохоже на Страшилу – так поступить с вами! Вы заслужили! В конце концов, могу я просто сделать вам подарок, - закончила она уже тише. – Не нужно, Элли… мисс Эланора. Вы же знаете, все что было мне нужно – снова зажить в ладах с собственной совестью. Это несравнимо дороже, и больше мне нечего было и желать. Ну разве что еще – он поколебался – разве что, прощения, но может быть потом, со временем… в общем-то я и не рассчитывал даже… - Урфин помолчал, а потом продолжал совсем другим, веселым тоном: – Если вам уж так хочется мне что-нибудь подарить, подарите что-нибудь такое, что напоминало бы мне о вас. Что-то ваше, из большого мира… да хоть пуговицу с вашего платья! Буду носить ее на шее как талисман, - голос его смеялся, но глаза под черными нависшими бровями были неожиданно серьезны. – Ох, я, право, и не знаю, у меня нет ничего такого с собой, - девушка растерянно оглядывала свое клетчатое платье без всяких украшений, дешевенькую тканьевую сумку, перебирая мысленно ее нехитрое содержимое. – Элли, Элли! - завопила вдруг Мыша. - Подари ему это, вот это! Элли! - Мыша, подпрыгивая от нетерпения, пыталась оторвать от замочка «молнии» на сумке копеечный пластиковый брелок в виде сердечка. Сработанное умелыми мастерами Поднебесной, прозрачное сердечко было до половины заполнено ядовито-розовым глицерином, в котором плавали на поверхности пластмассовые же «монетки». – Мыша! - с упреком воскликнула Элли, заливаясь краской. Но Мыша уже справилась со своим непростым делом. С трудом удерживая в зубах брелок размером с нее саму, она вскарабкалась по штанине Урфина, взобралась на его подставленную ладонь и протянула ему сердечко двумя лапами с таким комичным и торжественным видом, что даже сконфуженная девушка рассмеялась. – Благодарю, - серьезно произнес Урфин, наклоняя голову. – Это очень ценный подарок, - добавил он, пряча безделушку. Почему-то после этой сцены с участием Мыши Элли почувствовала себя легче. Она принялась рассматривать стол, дверки буфета, восхищаясь и хваля столярное искусство хозяина, и вдруг без всякого перехода к новой теме спросила: – Урфин, скажите, сколько вам лет? – Тридцать восемь. – И вы всю жизнь… один? – Выходит, что так, - Урфин помолчал, а потом спросил с какой-то неожиданной решительностью в голосе: – Мисс Эланора, а вы? То есть, я хочу сказать… там, в большом мире, есть человек, который ждет вас? – Простите, если я задал слишком личный вопрос, - добавил он, видя, что девушка молчит. Но Элли медленно покачала головой, словно не слышала последней фразы и размышляла над предшествовавшим ей вопросом. – Нет, – сказала она, поднимая голову и глядя на изгнанника в упор. – Нет, меня там никто не ждет. И я совершенно не уверена, что хочу туда вернуться.