Беспокойное хозяйство (Пепел - 2ч.)

Глава 1 Лайонел Впервые в жизни растерялся. Поначалу вообще подумал, что на меня напали, но уже через секунду, увидев, как огромные блоки погребают под собой незнакомца, убедился в обратном… Остается только выяснить, кто же тот отчаянный оборотень, что рискнул подставиться вместо меня? Неужели кто-то из новичков? Лицо совсем незнакомое… Ладно, потом выясним, сейчас надо его из-под обломков вытащить да к лекарю отвести (ну или отнести, если понадобится)… - Таль, давай помогай своего «орла» вытащить. Молодец парень, оклемается - ко мне пришлешь, я его в личную гвардию заберу… Бессменный начальник гарнизона в ответ лишь плечами пожал – надо, значит, надо… При помощи еще нескольких солдат блоки один за другим убираются с тела спасителя. Беда в том, что развалившаяся при падении стена оказалась на порядок тяжелее, чем выглядела – а это уже не шутки, тут простыми ушибами не отделаешься - помоги Боги, чтоб регенерация справилась, а то… Признаков жизни он что-то не подает – ни стона, ни шороха, ничего… Неужели насмерть завалило?! Начавшее зарождаться в глубине души беспокойство все сильнее заполоняло мозг… - Да пошевеливайтесь вы! – подстегиваемый бурлящим внутри коктейлем эмоций, и сам все быстрее раскидываю оставшиеся обломки… А в мыслях одно только нервным тиком: он же мне жизнь спас, из той позиции, где я стоял – шансов никаких, основная масса на голову бы пришлась. Вот, наконец, стали видны длинные пряди волос… последний блок (хорошо, на скос упал, а то голову просто размозжило бы) - и можно увидеть лицо… еще немного, потерпи, ты же молодой, должен быть крепким… Судорожный выдох со стороны Таля. Что такое? - Сир… это не мой боец… - Черт, да какая разница! Не останавливайся, еще не все блоки убрали, и пошли кого-то за лекарем, – прямо зла не хватает, а Таль отчего-то все стоит, – Ну?! - Сир… ему не поможешь, – и глаза отводит. - Что ты мелешь – он же оборотень! Должен справиться! Честное слово, сейчас этого пессимиста огрею чем-нибудь. - Нет… И все так же, в сторону: - …это не мой боец… и даже не оборотень… это… Сир – это Ваш супруг! - Что?! Да не может того быть! Я же… он же… это просто не может быть! Тот - хлипкий мальчишка, а фигура, лежащая на земле, на добрых полголовы выше меня... не мог же он так измениться всего за десять лет! Или мог... - Я не знаю, как он тут оказался, но… - …..!.... ….. . ….. . …. .. ….!! Хватит …. – вытаскивай! - Сир, он человек, ему все равно не выжить после такого. Столько уверенности в голосе, вот …. Но лежащий человек все же окончательно освобожден от обломков. - Где лекарь? - Я тут, Владыка, – невысокий тщедушный юноша пробирается сквозь образовавшуюся толпу и тут же опускается на колени рядом с телом. Прямо в пыль и мелкие обломки камней… В гулкой тишине, опустившейся на площадку, едва колени, обтянутые белой тканью, коснулись земли, можно услышать, как муха пролетит. Минута…другая… целитель поднимает ко мне голову и тихим голосом выносит вердикт: - Пока жив, но… я не смогу ничем помочь. ….!! Что делать… ну должен же быть выход… а если?.. - Сколько он продержится? Вглядываюсь в ставшее сосредоточенным лицо целителя и с замиранием жду ответа… ну скажи хоть что-то хорошее. Ну! - 15-20 минут – не больше… а вот меньше - может, - и глаза отведены, совсем как у Таля пару минут назад. Ничего. Я успею, должен успеть! - Перенесите его ко мне… только осторожно! Договариваю, уже шагнув за край телепорта - у меня еще есть небольшая надежда… Резиденция Лайонела. Спальня. Аметист. Тело, сломанной куклой лежащее на белоснежных простынях, не могло принадлежать оборотню. - Но…он все еще человек?! Как… Подожди. Ваш брак действителен… Ты что, взял тринадцатилетнего ребенка без инициации? Как он после этого вообще передвигаться смог? - Нне знаю… я уехал тогда… еще ночью. Я думал… он почти не сопротивлялся… - Ты хочешь сказать, что ты его еще и изнасиловал? Мальчишку, который на тебя как на бога смотрел?! - Но я же ему оставил записку, что он может жить в свое удовольствие, как ему пожелается, главное, чтоб на глаза мне не показывался – а я его больше не побеспокою… - Мляя! Попользовался и выкинул… - Так вышло… - Так вышло?! Вот не пойму, чего в тебе больше - сволочизма или просто дурости! Хотя теперь понятно, почему слуги утром возмущались по поводу мокрых простыней – видимо, малыш еще и кровь пытался застирать, чтоб тебя, гада, не позорить… и после всего этого он тебя еще и ценой своей же жизни спас… Мрак! - неужели ничего нельзя сделать… - Благодаря тебе - нет! Он не маг, не оборотень - твоими стараниями! - в нем нет ни капли энергии, только довольно хрупкая физическая составляющая - невозможно исправить то, чего нет и в помине! - А если инициировать?.. - В 23? У тебя было десять лет, чтобы это сделать… теперь слишком поздно – он не перенесет перестройки. Даже в абсолютно здоровом состоянии в этом возрасте шансы приближаются к нулю, а он еще и при смерти! - Но ведь ты – маг жизни… - Я маг. А не бог! - Ну хоть что-нибудь… - Все, что я могу – немного облегчить боль, чтобы вернуть сознание. Но на рассвете он в любом случае умрет. - А если… - Ты… Знаешь, мне тебя жаль. Хочешь совет? - Да… - То, что ты сломал, невозможно исправить. Но у тебя еще осталась одна ночь – попроси хотя бы прощения за всю ту боль, что причинил… может, он и простит. Хотя я бы, наверное, не простил… Я возьму на себя смелость распорядиться о проведении похорон. На оборотня смотреть было страшно… Но в том, что все так обернулось, действительно была лишь его вина. А ведь все могло быть по-другому… малыш так отчаянно, безумно был влюблен в своего неожиданного супруга… и даже когда на следующий день после свадьбы он в одиночестве покидал замок - улыбался. Хотя в свете открывшегося представить страшно, чего ему это стоило… Легкое, дурманящее и притупляющее боль снадобье, прозрачной струйкой льющееся на обескровленные губы, стекает по подбородку. Но и той малости, Что проникла внутрь, достаточно, чтоб облегчить физическую боль. К сожалению, на большее оно не способно - да и никакое зелье не способно… И когда пушистые полумесяцы ресниц, сейчас слипшихся от испарины и крови, приподнимаются, Аметист покидает спальню. Им есть о чем поговорить… как оказалось, в первый и, увы, теперь уже последний раз… Как жаль… безумно жаль. Лайонел Ами прав, каждое слово – правда! И сейчас, глядя на юношу, что своей жизнью оплатил продление моего века, я понимаю это как никогда… вот только сделать ничего не могу. Аметист сказал: "попроси прощения"… но как я это буду делать, если сам бы себя не простил! С тихим щелчком двери за магом закрываются, а я встречаюсь с глазами цвета меда… - Лилиан…Лил, я… Бескровные губы чуть кривит горькая усмешка… и надтреснутый голос шепчет: - Не надо… Слова горьким комком застывают в горле, мешая дышать… - …мой меч… там, под деревом… во дворе… принеси, пожалуйста, – все так же, с хрипами и улыбкой… какой у него взгляд мягкий… а я не замечал…слепой, самовлюбленный дурак! Как сквозь вату доходит смысл сказанного, и я словно сомнамбула выхожу из комнаты, иду по коридору, спускаюсь по лестнице в зал, затем во двор. Обхожу одно дерево за другим и, найдя узкий, чуть изогнутый клинок, проделываю весь путь обратно… Он ждал… теплый, ласковый взгляд все еще устремлен в сторону двери и, пройдя препятствие в виде нее, ловлю эту теплоту на себе… Нет, увы… она предназначается не мне, а холодной, бездушной стали в моих руках… Ведомый янтарем глаз, опускаю найденную катану на простынь рядом с Лилом… и тонкие пальцы тут же сжимаются на гарде… -Лил, я… - снова пытаюсь подобрать хоть какие-то слова… - Уходи, - и полукружия ресниц опускаются, закрыв от меня своим частоколом тепло, что и так предназначено не мне, - …пожалуйста. Он не хочет меня видеть. Увы, это моя вина… Остаток ночи я просидел на полу в коридоре, под дверью, за которой умирал мой муж, вспоминая все ошибки, что совершил… всю боль, что намеренно причинил не из-за чего-то, просто из прихоти… а под утро в свете мигающих огоньков магических светильников увидел темную фигуру какой-то женщины, с ног до головы укутанную в черный струящийся плащ, неспешно шествующую в мою сторону… И стоило ей поравняться со мной, как из-под капюшона гулко прозвучало: - Уйди с дороги, болван. Я не за тобой… Что, кто, как, почему – меня не интересует… только безграничный протест огромной волной поднимается в груди: - Нет! Никому не отдам – ни девице этой странной, ни богу, ни черту! И «костлявой», буде она сюда самолично заявится – не отдам! Вытащил же Бран как-то своего Гралла, и я вытащу! Смешок из-под капюшона, будто своим отрицанием я насмешил незваную гостью… Сейчас ты у меня посмеешься… клинок привычно легко покидает ножны… я буду защищать того, кто спас меня ценой своей жизни! - Вот до чего вы, мужики, народ бестолковый… нет бы даме цветы, конфеты предложить… куда там! Сразу с дубьем кидаются! Насмешливый голос пришедшей как обухом по голове ударил. А она тем временем продолжает: - А ты еще, плюс ко всему, хам! Я тебе «костлявую» еще припомню… Так это… - Рот закрой, меч убери и отодвинься – мне пройти надо, - в голосе прорезаются нотки недовольства, а фигура пытается возобновить свое продвижение. Вот только, как я уже говорил – не отдам я Лила! - Не отдам… Стараюсь заслонить собой дверной проем… понимаю, что, возможно, все эти реверансы выглядят смешно, но мне все равно. - Да что ты говоришь…и каким макаром? Вот этим? Легкое колыхание полы плаща, чуть обрисовывающее аналогичное движение (скорее всего) руки под ним - и меч рассыпается ржавчиной… Но как? Неужели это действительно конец… а если попробовать просто руками… - Ладно, черт с тобой. Даже и дожидаться не хочу, что ты там «просто руками» делать собрался… Запоздало доходит, что меня банально «читают» как открытую книгу… - Помогать все равно не буду, из принципа, а вот самому такую возможность дам. Наворотил дел – учись исправлять собственные ошибки! От таких слов мысли разбегаются с диким ликующим криком и теряются где-то на периферии, остается только одна – самая важная: - Что нужно сделать?.. - А я не знаю. Ну может же такое быть… И столько насмешки в голосе, будто неподвижная фигура сейчас сорвется и покатится от хохота. - Одно могу сказать точно: его душа не хочет находиться тут. Сможешь убедить остаться – поверну на полчаса время на десять лет назад, обратишь, дальше понятно – регенерация свое дело сделает. Нет – ну, тогда извини. Пожатие обтянутых темной тканью плеч – как последний штрих в общей картине насмешливого «извинения». - Спасибо! Я все сделаю… - Ха, я ж не просто так! Ну кто бы сомневался, что «Леди в черном» отдаст кого-то просто так… - Есть два условия… - Какие? - Когда ты мне понадобишься – придешь и выполнишь без вопросов, что скажу. И второе… будешь держать целибат, пока он, - кивок в сторону комнаты за моей спиной, - не захочет сам. Ну, первое ясно. А второе… Наверное, недоумение у меня на лице отобразилось во всей палитре, так как собеседница снизошла таки до объяснений. - Нечего было с дубьем кидаться. Не люблю неотесанных грубиянов! Учись обхождению, а это тебе отличным уроком послужит… Мрак! - Я согласен! - Кто бы сомневался… иди, у тебя на все про все час. Только учти – независимо от того, получится у тебя или нет, условия нашего договора выполнить придется. И снова смешок из-под капюшона. - ОБА условия! Хочу посмотреть на первого в истории оборотня-монаха. Похоже, незнакомка (хотя какое там, уже давно понятно, кто под плащом скрывается) откровенно развлекается… ну, хоть так. - Все! Иди, пока не передумала… Не успела дверь захлопнуться за моей спиной - а фигуры уже и след простыл… - Я постараюсь... очень постараюсь, слышишь?! И тихий смех в моей голове - меня действительно услышали...