Алиса и Паша динозавры

— Алиса… я не хотел тебе говорить, что смог установить причину, по которой Павел не может стать снова мальчиком. Но, наблюдая ваши перебранки, начал сомневаться в том, что должен молчать. — Что? Ты смог, но молчал? Но почему? Вдали уже слышен грохот надвигающегося ледника, а ты молчишь? Счёт ведь уже на часы! Может, у нас нет даже суток! Что это за причина? Говори скорее! Может, мы ещё успеем спасти Пашку? — Я не уверен. — Да говори уже хоть что-то, без уверенности. — Ты помнишь, что случилось перед тем, как Паша должен был принять пилюлю для превращения? — Наверное… Сначала я превратилась. — Вот в этом всё и дело. — Да в чём в этом? — Мне не хотелось это произносить, но раз уж ты не говоришь, то придётся мне сказать. — Да говори же! — Алиса, на тебе же в тот момент не было одежды, понимаешь? — … Ну и что? Я и перед превращением в летучую мышь тоже снимала одежду. — Тем более. — Гай-до, время! Не тяни! — А сама ты ещё не догадалась? — О боже! Давай потом обсудим в твоём стиле! Ближе к делу! Ты можешь быстро и кратко передать суть дела? Мы не на светском рауте! — Да, увы. — ГАЙ-ДО!!! Умоляю! — Да-да, так вот. Я тут брал же анализы у Павла. — Я знаю, давай без предисловий! ВЫВОДЫ, Гай-до, сразу выводы. Что там? — Не торопи, так ты меня только сбиваешь. Я говорю и докладываю так, как меня учили Если что-то не нравится, то очень сочувствую, но со всеми претензиями — к Ирии. Пусть она меня перепрограммирует. — Ну хорошо. Говори как умеешь. — Так вот. Я подозреваю, что Паша не может стать мальчиком из-за того, что действие таблеток блокируется его гормонами. — Гормонами? — Да. — Но у меня-то не блокируется. — Так у тебя и тестостерона не так много, как у Паши. — Раньше тестостерон ему не мешал превращаться в кого-то и обратно в Пашку. — Да. Но раньше у него и не было таких всплесков. — Каких? — Он не остался равнодушен к твоим дефиле перед ним без одежды. — … Это что же получается… Пашка может умереть здесь из-за того, что видел меня без одежды? Это я сама виновата в том, что Пашка теперь погибает? — Пока не погибает. — Так, Гай-до, быстро говори, как его спасти. — Вот поэтому я и молчал. Я знал, что, узнав об этом средстве, ты сразу решишь применить его для спасения Паши. — Правильно знал. — Дело в том, что я сомневаюсь в этичности сообщения столько деликатной информации столь юной леди. — Гай-до, немедленно говори! Это приказ! Это мольба, наконец! — Хорошо, юная госпожа. Но я обязан предупредить, что гарантий нет. — Оооо! Да говори же наконец! — Вы простите мне разглашение столь интимных подробностей? — ДА! Но только если ты разгласишь их немедленно! — Есть шанс скорректировать Паше гормональный фон и снова сделать его восприимчивым к действию таблеток, если организовать ему спаривание. С пнутьихой, разумеется. — Что? — Я предупреждал, что это деликатная информация. — Гай-до, это-то ладно. Лишь бы таблетки были. Но мы же все таблетки растратили? — Нет, госпожа. Несколько штук я припрятал. Я знал, что нет смысла их тратить, что лишние таблетки сами по себе не помогут. — Давай скорее! — Что ты задумала? — А разве ты не догадываешься? Спасать Пашку. Тем способом, который ты сам мне подсказал! — Алиса, а ты уверена? — А мне нечего терять! Так, где таблетки?! — Вот. И не надо так кричать. — Прости, Гай-до. Но мне сейчас не до реверансов. Спасибо за всё и прости, если что не так. Может, ещё полетаем. Если всё получится.