Коронация

Вывеска «Ломбард» стала куда более потрёпанной и выцветшей, хотя и десять лет назад была в плачевном состоянии, навевавшем мысли «ну куда уж хуже». Эмма толкнула запыленную стеклянную дверь, на которой за слоем грязи угадывалась табличка «открыто», и зашла внутрь одной из последних частных лавок Утопии. Дверь с грохотом закрылась, подняв в воздух клубы пыли. — Эй, добро пожаловать, дамочка! Из-за прилавка вынырнула потрёпанная голова Джеймса Медрокса, очевидно, не ожидавшего посетителя так рано. Но, узнав кто пришёл, он мигом вскочил с низкого кресла. — Фрост! Вот это да, давненько не захаживала! — Заткнись, Джейми. Где Пак? — Так помер, — Медрокс махнул рукой, — года два уже как. Эмма грустно скривила губы, медленно обходя пространство лавки. Пак, простой канадец, организовал этот ломбард наверное сразу после того, как его сослали в гетто. А теперь, не смотря на то, что дело его жизни живёт, хотя не сказать, что процветает, самого Пака уже сожрали черви. Каждый знал эту лавку, многие приносили сюда ценные вещи, оставшиеся от прошлой жизни, в надежде выменять на консервы или наличность, а некоторые, такие, как Эмма, приходили сюда купить что-нибудь интересное за тот же бартер. И уж совсем посвящённые знали, что лавка была всего лишь прикрытием для настоящего бизнеса. Она и правда очень давно не была здесь, но по сути ничего не изменилось: всё те же пыльные стеллажи, всё тот же слабо поблёскивающий былой роскошью патефон в витрине. Всё та же убогая жизнь на этом острове. — Что-то приглянулось? — Я здесь не за тем, — сухо ответила Эмма, всё так же отстранённо рассматривая хлам на полках. — Ты, значит, теперь владелец. Пак тебе все дела передал? — О да, — Джейми заигрывающе поднял брови, сверля её взглядом, — моя бриллиантовость может быть уверена, что Ломбард старины Пака работает в прежнем режиме. Вот только об этих делах тебе стоит поговорить с оригинальным Медроксом. Он в последнее время мнителен, далеко не во всё посвящает каких-то жалких клонов. Значит, за прилавком оставил дежурить лишь свою копию? Эмма, хмыкнула про себя, когда прошла за прилавок и поднялась на второй этаж. В маленькой конторке за кипой бухгалтерии склонился точно такой же Джейми, который был внизу. — Если Вы ищете оригинального, то он в подвале. В подвале горела всего лишь одна лампа, и её жёлтый свет был единственным источником тепла в этом сыром склепе. Сама-то Эмма не вполне могла почувствовать замогильный холод, но вот Медрокс, пыхтящий в углу над ящиками, с ног до головы был замотан в зимние вещи. Эмма нарочно громко стучала каблуками, спускаясь, чтобы не стать неожиданным гостем и не дать нынешнему хозяину обосраться от страха за свой товар. — Ну кого ещё пропустили эти олухи, — ворчал уже точно настоящий Джейми. — Старого клиента. — Ба! Сама Фрост! Бутылочку? — он вытащил из ближайшего ящика поддельный бурбон со свежей этикеткой, на которой чуть смазалась свежая краска и предложил ей. — Я тут не за твоим контрабандным палёным пойлом. — Обижаешь, — Джейми надулся, — свежая партия, оригинал, видишь, ещё не всё успел припрятать. Тогда, может, порошочку? Я слышал на воле все богатенькие носик пудрят, наверное и ты баловалась, — он подмигнул, но лицо Эммы осталось непроницаемой бриллиантовой маской. — Мне товар не нужен. — Тогда что? Зачем идти в ломбард, если не за деньгами или товаром? — Ищу нужного человека. — Так я же здесь, перед тобой, детка! Весь твой, — Эмма уже и забыла, как её бесит Медрокс. — Нет, мне нужен один из тех, кто ворует для тебя всё это незаконное бухло и наркоту. Джейми присвистнул: — Это, знаешь ли, не бесплатная информация. Своих людей вот так просто не сдаю. Баксов за триста мог бы, но ведь у тебя таких денег нет. Я ведь, в отличие от многих, видел газетки с воли. У тебя теперь ничего нет, кроме школы, которую тебе Ксавье оставил. Может, ты его инвалидом и сделала, ха! Звук битого стекла заставил этого придурка замолчать от ужаса. Эмма откинула горлышко только что разбитой бутылки, вытянутой из ближайшего поддона, в сторону, и небрежно стряхнула руку от забрызгавшего её бурбона. Резко запахло растворителем, отчего она только убедилась в поддельном характере этого виски. — Ты что творишь, мать твою! — орал Джейми, на шумы и крики в подвал спустились его клоны, и он тут же расплодился на ещё трёх, готовых, в случае чего, надрать Эмме задницу. — Тебе меня не одолеть, Джейми. Давай поговорим по-хорошему, и тогда я не стану бить тебя и все твои драгоценные запасы. Мне просто нужен тот, кто выполнит небольшую работёнку. Он несколько секунд колебался, волком смотря на Эмму, но потом, видимо, посудил, что и он, и его клоны, только сломают себе кулаки об её алмазную кожу. — Ладно, — буркнул он, садясь на ящики и впитывая в себя трёх клонов, двум другим приказав вернуться к работе. Эмма присела рядом, положив одну ногу на другую. Плесень тут властвовала над всем, до чего можно было дотянуться взглядом, и мрачный этот подвал вполне соответствовал литературным представлениям о контрабандистской норе. — Дела-то после смерти Пака неважно шли. Наёбывали меня по-страшному, а когда дал всем знать, что не смогут они меня, как телка на веревочке водить, так отвернулись. Братство больше со мной работать не хотело, и, сама понимаешь, дела были в жопе. Переманили тех, кто все годы Паку бухло делал и наркоту замешивал, вроде как сами своё всё делать решили. — Но судя по тому, что тут весь дом ломится от алкоголя, фея-крёстная тебя не оставила. — О да. Короче, месяца где-то три назад нарисовался один парень. Типичный прощелыга, я бы и не подумал на такого, что дела обстряпывать умеет. Сказал, значит, что одна очень уважаемая на воле организация открывает на Утопии свой филиал, и с Братством дел общих иметь не хочет. А тут он как раз узнал, что моя контора немного захирела из-за разногласий с ними. В общем, я ему так сразу не поверил, видок у него уж совсем помятый был, лицо всё в ссадинах и синяк под глазом. Видимо, сунул нос не в свои дела, а мне и даром не надо, чтобы эти головорезы снова ко мне полезли. — Что за организация, которая «открывает филиал»? — Вот тут то и фишка, Эмма. Не Герболайф тут обосновался, а сама Гильдия Воров. Эмма повела бровью, давая понять, что первый раз слышит. — А, ну тебя! Три года каталась там как сыр в масле, да всё просрала. — Заткнись. — Вот я тогда этому парню и дал одну геморную работёнку. Сказал притащить мне сахара мешок. И чтобы мешок, понимаешь, не какие-то там жалкие кульки. А такое добро только на складе центрального распределения водится, оттуда по талонам дают, да ты и сама, наверняка, знаешь. Охраняют там солдаты всё, чтобы голодранцы не шарились. В общем, полная жопа. Думаю, пристрелят там его к хуям, как только ограду перелезет, и мне от этого никаких проблем. — И что в итоге? — Эмма действительно заинтересовалась, ведь Администрацию охраняли всё те же военные из Нью-Йоркских гарнизонов. — Три дня спустя проснулся я утром, спускаюсь, значит, а там под прилавком, бля буду, мешок сахара! Ну и стал с этим парнем дела мутить. Хорошо всё делает, чисто. Никаких претензий. А уж бывшие паковы дружки как поняли, что у меня достать можно все ресурсы, да ещё и толкнуть потом готовый товар без проблем, так и снова стали со мной дела мутить. Правда, я-то им не говорю, откуда у меня это всё. Парень свою долю имеет, они свою, а я так вообще в шоколаде. — Значит, говоришь, достанет, что угодно? — Ага. Если это есть на Утопии, то будь уверена, что достанет. Ты только это, Саммерсу не говори, что у меня тут снова всё на мази. Оставив Джейми номер своего мобильника, Эмма вышла на улицу. Ветер тут же подхватил и затрепал полы её пальто, очевидно надеясь заморозить её своими хлёсткими порывами. Только пройдя три квартала по пути в центр, Эмма поняла, что забыла развести Джейми ещё и на пачку сигарет. Спустя пару дней, как раз во время урока, на котором директор Фрост объясняла ученикам строение ДНК, в кармане белого пиджака завибрировал её мобильный телефон. Эмма извинилась, вышла в коридор, и шёпотом ответила. Джейми, на этот раз приличными словами обычного человека, видимо, в момент их встречи в ломбарде один из клонов забрал у оригинала все манеры и воспитание, объяснил ей, что вечером её будут ждать на определённой лавочке у пляжа. Эмма сухо поблагодарила его и решила, что, при благоприятном исходе дела, может и заплатит ему за оказанную помощь. В назначенное время, когда уже стемнело так, что без редких уличных фонарей было не разобрать дороги, Эмма, оставив машину в квартале от береговой линии, вдохнула полной грудью свежий морской воздух. Что бы там не казалось, даже будучи в своей алмазной форме, она могла дышать, чувствовать температуру, запахи, и нежность прикосновений, только вот никому дела до этого не было. Неспешно она прошлась вдоль ряда лавочек, стоящих на тротуаре параллельно дороге. В ноябрьский холод мало кто осмеливался высовывать нос из с трудом добываемого тепла домов, и поэтому она не особенно опасалась непредвиденных свидетелей. Впереди, под деревом, где ей и сказал ждать Джейми, пурпурным огоньком вдруг сама по себе зажглась сигарета, на мгновение осветив лицо человека, зажавшего её между губ. Он смотрел вперёд, на море, сидя абсолютно расслабленно и не обращая внимания на Эмму. — Сигарету? - лишь спросил он, протягивая ей открытую пачку, когда Эмма села на лавочку. Она достала одну и пошарила по карманам, ища зажигалку, но прежде, чем даже она сообразила, что зажигалка осталась в машине, человек, сидящий рядом с ней, лишь слегка коснулся кончика её сигареты, и та тут же заалела. Эмма с упоением затянулась. — Спасибо, — выдохнула она, лениво наблюдая за клубящимся дымом, выдыхаемым изо рта. — Мы раньше виделись? Ты кажешься мне знакомым. — На похоронах одного уважаемого человека. — Точно. Парень Шельмы. А Джеймс мне сказал, что с Братством ты не работаешь. — Так и есть, Гамбит с ними не работает. Даже больше, Гамбит с ними враждует. — Как же она тогда с тобой встречается? — Назло мамаше, — он одним точным движением щёлкнул бычок в сторону, и его ещё тлеющая часть расчертила темноту красивой рыжей дугой. — Так у бриллиантовой леди есть работа для Гамбита? Эмма без деталей описала суть требуемого от Гамбита, упомянув про компьютер и про принтер, которые, как она думала, напрочь запрещены на Утопии. Уточнила, правда, что детали будут, если он согласен взяться за дело, умолчав, что сама-то и не в курсе точного положения дел. Сначала всё-таки надо было найти человека, а уж потом трясти с Ороро подробности. — Так что? — Гамбит понял, что дело простое. — Что ты хочешь взамен? — О нет, Гамбит так не работает. Сначала дело, потом уже оплата. — А если тебя там застрелят? — Значит, Гамбит плохой вор, — он довольно улыбнулся, предлагая ей ещё раз закурить. Определённо странный. Других мыслей на его счёт у Эммы не было. Они договорились встретиться снова через три дня в том же месте, чтобы обсудить всё детально, Эмма даже пообещала найти план Администрации, чтобы облегчить ему задачу. Распрощавшись с Гамбитом, Эмма вернулась к машине, которую, к счастью, за время её отсутствия никто не ограбил. Она села за руль и завела двигатель. Всё складывалось вполне удачно. Если вообще можно было говорить об удаче в случае, когда ты расследуешь загадочные смерти четырёх телепатов и исчезновение другого. Но Эмме нужно было найти других таких же, как они, чтобы убедиться в том, что происходит что-то странное. Кто-то снаружи объявил охоту на сильнейших из них? Бред, телепат намного полезнее живой, а не мёртвый. Может, криминал? Но зачем тогда смерть трёх безобидных девушек и немощного старика? На ум приходили только мысли о другом телепате. Кто-то другой, достаточно сильный, со своими безумными мотивами решил выкосить своих собратьев. Можно было пойти простым путём и навестить Джину Грей, да только это значило бы и риск столкнуться с её мужем у них дома. Нет, если бы Джина что-то знала, знал бы и Скотт, а знал бы Скотт, знала бы и Ороро. Он бы обязательно предупредил сестру, что отцу и его жене грозит опасность, кинулся бы расследовать, вот прямо как Эмма сейчас, а узнав ещё и о пропаже Квайра и самоубийстве Кукушек, уже точно бы пришёл к Эмме с расспросами. Уж такой был Скотт, обязательно докопается до истины. Но Скотт и знать не знал, что с телепатами что-то не так, а значит и с Джиной всё было нормально. Простая логика, ничего сверхъестественного. От мыслей её отвлёк стук в окошко со стороны пассажира. В ночном полумраке мигнули два огонька рубиновых глаз. Гамбит. Эмма опустила стекло. — Нам не по пути? — спросил он, словно старый приятель. — А сигареты есть? — Для madame целая пачка! — Садись. — Олд Плейс Роад, тридцать восемь, — четко проговаривая цифры, стараясь не проглатывать по-луизиански звуки, сказал он, снимая слюду с новой пачки «Лаки Страйк» и предлагая ей уже подожжённую его силами сигарету. До района Олд Плейс было рукой подать, но улицы там были извилистые и немного нелогичные номера домов могли затянуть эту неожиданную поездку. Но, в конце-то концов, Эмма никуда уже не спешила, дома её никто не ждал, а так рядом с Гамбитом всегда можно было рассчитывать на жизненно важную затяжку. Они ехали в тишине по пустым разбитым дорогам, вдоль которых даже светофоры-то не горели, и редкие прохожие то и дело оборачивались её машине вслед. Когда одна сигарета заканчивалась, Гамбит тут же протягивал ей следующую. Она брала её из его рук губами, не отвлекаясь от управления машиной. — Ага, вон за знаком нужный дом, — вдруг сказал Гамбит, когда она крутила руль, стараясь не въехать в очередную яму на асфальте. Он с лёгкостью выскочил из машины, когда она остановилась, и принялся искать что-то по внутренним карманам кожаного плаща. — Вот, — в открытое окошко двери у пассажирского сидения влетела маленькая пачка тонких сигарет, — madame подойдёт лучше, чем Гамбиту. До встречи, ma cherie. — До встречи, — ответила она, кладя заветную пачку в карман. Ну хоть не зря бензин потратила. До смерти не хотелось ехать домой. Эмма посмотрела на часы на приборной панели. Половина одиннадцатого вечера. Скорее всего Ороро ещё не спит. Эмма уверенно нажала на газ, разворачивая машину прямо посреди проезжей части. Почему она подумала именно о Ро? Эмме не хотелось отвечать самой себе на этот вопрос. Смерть объединила их. Связала черной нитью горя их шеи, и где-то посередине переплела узлами. Они не очень-то ладили, но так уж вышло, что Ро помогает Эмме докопаться до правды, а значит, стоило посвятить её в обстоятельства их дела. Сказать, что нашла человека, выпытать у Ороро подробности работы с компьютером, ну, подумаешь, немного поздно. На личное время других людей Эмме Фрост и правда было наплевать. По пустой дороге потребовалось ещё около двадцати минут, чтобы доехать до Уиндхем-авеню. Здесь над дорогой шумели от ветра деревья, и частные домики смотрели на Эмму своими зачастую уже чёрными глазницами окон. Но в окошках дома Ксавье на первом этаже горел свет, а прямо на лужайке перед домом стоял трижды проклятый Понтиак GTO тысячекратно проклятого Скотта, мать его, Саммерса.