Коронация

Следующим именем в списке владеющих телепатией мутантов, напечатанном уже на порядком измятом листе бумаги, значилось «Авессалом Меркатор, Вудроу роад, владение 10». Старый навигатор, работающий даже без подключения к мобильной сети, без труда построил маршрут, и Эмме оставалось лишь добраться до своего дома и забрать машину, но его величество случай решил распорядиться иначе. — Вон там, — Скотт указал в самую гущу деревьев на острове Мидоус, лежащим сейчас перед ними, как на ладони, — если приглядеться, можно увидеть их лагерь. Пока Скотт и Ороро как ошалелые играли в свой «Код Ксавье», изучая старую книгу вдоль и поперёк, Эмма откровенно заскучала. Она пробовала помочь им, но сама никогда не была сильна в задачках на творчество и нестандартную мысль, оттого это занятие максимально быстро наскучило ей и уже при любом упоминании вызывало кислый привкус отвращения во рту. У неё были дела поважнее. Школу она смогла временно оставить, пообещав вернуться сразу, как ей полегчает. Хотя физически она уже была здорова, не считая отросших русых корней волос, требующих срочно собой заняться, моральных сил сталкиваться с реальностью, полной внутренних переживаний, не было. Как назло и пребывать дольше необходимого в алмазном виде Эмме больше не хотелось. И тем утром, когда она собралась продолжить своё расследование, в ванной комнате она наткнулась на Скотта Саммерса. По пояс голый, он скоблил полусухой, судя по издаваемому хрусту, бритвой свой точеный подбородок. Все движения, отточенные и с налетом свойственного ему сосредоточения, придавали этому бытовому занятию вид крайне важный. Даже чертова загадка с завещанием Ксавье не могла бы потягаться с борьбой за гладкость щёк. Видимо Скотт вошёл в совмещенную между двумя комнатами второго этажа ванную с противоположной стороны, оттого-то Эмма и не слышала, как он принимал душ. Вода в раковине лилась максимально тонкой струйкой, то ли из экономии, то ли он позаботился о том, чтобы не разбудить ее в такую рань. — Внизу тоже есть уборная, — недовольно буркнула Эмма, стараясь не задерживать взгляд на его обнаженной спине слишком долго. Не получилось. — Там что-то со светом, — Скотт продолжил своё занятие, нарочито, как ей показалось, двинув плечами. Вот же сволочь. Эмма закрыла дверь и снова забралась под одеяло, раздумывая о превратности жизни, устроенной так, что как только твой внешний вид достигает самого дна, бывшие парни так и сыпятся, как снег на голову. Пожалуй даже Тони Старку она бы с большим удовольствием предстала в растрепанном виде, в старой растянутой футболке, без педикюра и с треклятыми отросшими корнями, чем Скотту Саммерсу. Это было совсем другое. Хотя не он ли недавно видел ее задыхающейся от рвоты? Не стоило думать об этом инциденте слишком много. Так можно совсем от стыда сгореть. Ей следовало сосредоточиться на своей мести. О да, хорошая злость, недоступная в алмазной форме, могла дать необходимый толчок ее расследованию. — Куда ты собралась с утра пораньше? Саммерс вышел из ванны в свою бывшую комнату, ныне занимаемую Эммой, совсем не церемонясь и не заботясь о том, что она, например, могла бы переодеваться, а не лежать растекшейся медузой на кровати. — Ты теперь мне вместо мамочки? — Боже, все их диалоги строились только на претензиях со времен первой встречи, и Эмма уже сама не знала почему чтит старые добрые традиции. — Будем считать, что так. Хочу быть уверен, что ты не втянешь в это Ороро. — А может, — Эмма высунулась из-под своего спасительного укрытия, — хочешь знать, куда примчаться меня спасать? Он скривился в ответ, что означало, что ее замечание задело его. Но не ушёл, а вместо этого подхватил листок на прикроватной тумбочке. — Меркатор, — брови Скотта поползли на лоб, — ты серьезно? — Если что-то знаешь, то говори сейчас. — По адресу прописки ты его точно не найдёшь. — А где тогда? — Остров Мидоус. У него там, как бы это выразиться? Миссия. — Он священник? — Не совсем. Лучше один раз увидеть. — Скотт, казалось, вёл нешуточную внутреннюю борьбу, прежде чем буквально выдавить из себя, — собирайся, — он развернулся и вышел. Как назло из ее квартиры Скотт забрал и привёз только скоп белых блузок, брюк и пиджаков, которые Эмма не надевала с момента смерти своих девочек, а некоторые с отъезда в большой мир. Белый ей шёл чрезвычайно, но настроению и намерениям больше не соответствовал. Она не чище остальных на этом острове, особенно после того, как решила поквитаться с виновником их гибели. Дорога до ранее необитаемого островка Мидоус на резвом Понтиаке Скотта, хоть и выглядящем намного хуже ее малолитражки, но дающим ей неплохую фору, заняла от силы минут десять. Сам остров, словно зеленое блюдце, омывала спокойная серая вода. Как на нем вообще можно жить в условиях вечной нехватки ресурсов? Видимо, ей предстояло узнать это в ближайшее время. Скотт неожиданно потянулся, как Эмме показалось, прямо к ней, и она инстинктивно вжалась в кресло. Но он просто открыл бардачок и немного пошарив в нем рукой, достал полицейский значок. «А грудь стала больше» — Что?! — Эмма недоуменно посмотрела вниз, на старую с трудом застегнутую блузку. — Что? — Что ты сейчас сказал? — она скептично повела бровью и с претензией посмотрела ему прямо в красные линзы очков. — Я вообще-то молчал, — Скотт приладил значок к осенней куртке, — пойдём. Промозглая погода пробиралась даже под пальто, застёгиванием которого она занялась при первом же порыве несильного, но очень настойчивого ветерка. Скотт уже ждал у самого края каменистого берега, и когда Эмма присоединилась у нему, сказал: — Ни о чем не спрашивай меня, пока мы не покинем остров, и если надо, подыграй. — Как мы туда попадём? — глядя на холодное стекло реки, отделяющей их от острова, всё же задала она очевидный, при отсутствии моста к острову, вопрос. — Подожди немного. Эмма уже начала шмыгать носом и растирать озябшие кисти рук, пока Скотт по мальчишески запускал плоские камни в недолгий бреющий полет. Каждый шлёпал по воде пару раз, прежде чем скрыться из виду и пойти на дно. Вдруг Скотт остановился и бросил под ноги только что подобранную гальку. С острова в их сторону высокий и худощавый лысый человек правил старой моторной лодкой, появившейся, как по щелчку пальцев, из зарослей на берегу. В комнату пробивался тусклый осенний свет, окрашивающий утро в серые и оттого почему-то приятные после пробуждения краски. Ороро уставилась в потолок и с минуту рассматривала выученные наизусть сучки в его деревянной обшивке. Одни складывались в причудливую рожицу, как она заметила ещё в детстве, другой же напоминал своей формой огонёк свечи, а расходящиеся от третьего трещины были похожи на лучи солнца. Ро потянулась и села на кровати, пытаясь расчесать пальцами спутанные волосы, да так и оставила руку в белых прядях. У изножья кровати, в маленьком кресле, в котором она уже сама с трудом умещалась, спал, забавно удерживаясь в сидячем положении только упором ногами в пол, Реми Лебо. Если, конечно, это была его настоящая фамилия. Она не слышала, чтобы он приходил ночью, но это не было удивительным, поскольку, как Ороро уже поняла, услышать шаги Реми можно было только тогда, когда он сам этого хотел. В груди расползлось приятное тепло. Ороро встала, и как могла тихо, на мысках — пол утром морозил босые ноги, хоть она и чувствовала холод не совсем так, как его стоило бы понимать — подошла и наклонилась над Реми. Прижатая щетинистым подбородком обложкой кверху лежала на нём раскрытая книга Уайта. Он слегка придерживал ее рукой — по-видимому, заснул во время чтения. Ро осторожно коснулась книги и вздрогнула, когда длинные пальцы Реми накрыли ее руку и слегка сжали. Красные на чёрном глаза, даже в сером свете нисколько не потерявшие своей яркости, буквально проникли Ро в душу, в самую суть её существа, стоило ему приоткрыть веки и довольно натянуть губы. От этой сонной улыбки в уголках завораживающих глаз собрались, похожие на хвостики золотых рыбок, морщинки, и Ороро робко улыбнулась в ответ. — Bonjour, — шёпот Реми звучал так нежно, что у Ороро запылали уши. — И тебе, — она не спешила убирать руку, и он воспользовался этим, чтобы взять ее за плечо и потянуть на себя, и когда она уже почти прильнула к его лицу, вдруг повернула голову и упёрлась щекой Реми в нос, — Господь всемогущий, ну и пасёт от тебя! — Такой момент испортила, — она чувствовала его улыбку, но старалась снова не поддаться на ее очарование. Полчаса спустя, едва ли вытеревшись после душа, Реми снова поднялся в ее комнату, и хотя Ороро собиралась пойти переодеться и позавтракать, она так и просидела все это время в ночнушке на кровати, листая уже и так почти протертого до дыр «Короля былого и грядущего». Она подвинулась к стене и похлопала рядом с собой. Реми послушно, без слов, принял приглашение и прилёг с краю. — Интересная книга, — от него пахнуло свежестью мяты и цветочным мылом. Ороро опустилась на подушку рядом, одновременно приподнимая над их головами раскрытый переплёт так, чтобы было видно обоим. — Не читал раньше?— он покачал головой и перехватил у неё книгу, пристраивая ее на груди и перелистывая в начало. — Моя любимая, — призналась она, — Скотт учил меня по ней грамоте. А папа, — Ро на секунду замолчала, — Чарльз читал нам вслух. Не удивительно, что он оставил в ней подсказку. Она удобнее устроилась у Реми на плече, и он тут же запустил руку в ее спутанные волосы, аккуратно стараясь причесать их на макушке. И пока Ороро рассказывала о смысле завещания Чарльза и о том, как Скотт по чистой случайности понял, о чём на самом деле в нем идёт речь, Реми не перелистнул ни одной страницы. — Мы и по номерам страниц проверили, и пробовали считать слова в каждой главе, и нумеровать буквы — одна ерунда. В итоге сошлись на мнении, что 0345 — это третья книга, The Ill-Made Knight, глава 45, 0206, соответственно, вторая часть, The Queen of Air and Darkness, глава 6. Но на этом всё. — Забавно, — заметил Реми, — провинившийся рыцарь и королева воздуха и тьмы. Сайк и Шторми. — Никаких особенных пометок на полях, никаких криптографических загадок, ни-че-го. — продолжила Ороро. — Чем больше пытаюсь разобраться, тем сильнее сомневаюсь. — Это всегда так, — философски ответил Реми, по видимому наконец погрузившись в чтение. Он медленно перелистывал страницу за страницей, а Ороро все думала о том, как он незаметно пробрался в ее комнату. Да если быть честной с самой собой не только лишь в комнату, но и в жизнь тоже. Не зря говорят, потеря и обретение идут друг за другом неразрывно. С ним ей было спокойно, как с членом семьи. Как с Чарльзом или со Скоттом. С той лишь разницей, что тут черта дружбы и доверия была зыбкой и размытой, и определять четкость ее границ Ороро совсем не хотелось. Скользя взглядом по тонким линиям его сосредоточенного лица, она опустила взгляд ниже, где футболка слишком уж задралась наверх. Кожа Реми, не в пример загорелому лицу, была белой, и из-под края футболки виднелась часть чёрной татуировки под сердцем. Ороро несколько поколебавшись подняла край мешающей ткани повыше, чтобы лучше рассмотреть контрастный рисунок. Реми, казалось, даже не обратил на такую вольность внимания. Любуйся, мол, раз так хочется. Две перекрестных веточки с резными листьями-сердечками, на одной — соцветия, похожие на колокольчики, на другой чёрные бусинки ягод. — Белладонна, — прошептала Ороро, и рука Реми, ласкающая ее голову, замерла и напряглась. Он весь стал в одно мгновение жёстким, как камень, хотя ни позы, ни наклона головы или выражения лица не поменял. — Необычный выбор для татуировки, — просто потому что надо было что-то сказать, произнесла Ро. — Так звали мою жену. — О. — Она почувствовала жгучий укол совести. — Она умерла. — Прости, — к совести добавились ещё и стыд под руку с неловкостью. — Я сожалею. Если уж с Шельмой можно было как-то поделить одного парня, то уж мёртвая жена ни с кем делить его не пожелает. Господи, да о чём она думает! — Всё нормально. — Реми смотрел в одну точку в книге. — Расскажи мне о ней, — пусть это прозвучало цинично, ведь она лезет в душу тому, кто не давал на это разрешения, но моральное право у Ро на эту просьбу было. От воспоминаний всегда легчает. Да и Реми мог не отвечать. Но он ответил. — Красивая. Глаза зеленые, как два омута. Шельма очень на неё похожа. Такая же была бедовая, без риска жизнь не мила. Да и я не лучше. Знал её с детства, даже и не сомневался никогда, что женюсь на ней. За этими не блещущими подробностью словами крылось очень глубокое и болезненное чувство. Легче от воспоминаний Реми явно не стало, и Ороро осталось лишь покрепче обнять его. Может, единственное, что она могла для него сделать, это просто проявить участие. Да и не это ли он ищет в своей, если верить Шельме, беспорядочной личной жизни? — Тепло, — пробормотал он. — Ты не попробовала нагреть страницы? Книга в его руках подёрнулась розовым сиянием. — Стой! — Ро попыталась вырвать книгу у Реми из рук, но тот ловко вскочил с кровати. — Не надо! К её облегчению, Реми прекратил заряжать своей силой старый переплёт и уже быстро листал страницы. Ороро встала и присоединилась к нему. — Часть вторая, глава шесть, — он начал осторожно перелистывать листы один за другим, водя по каждому ладонью. — Вот — Он ткнул пальцем с коричневое пятнышко посередине страницы. Раньше его там не было. — Что это, чёрт возьми? — Ороро провела по нему пальцами. Бумага на ощупь была горячей. — Невидимые чернила. Но тут их взять негде, поэтому отметина сделана молоком. — Молока тут тоже не достать. — Тогда луковый сок. Видишь, слово «bay» нарочно обведено. Линии чёткие, не похоже на неряшливое пятно. — Листай дальше! — лишь попросила Ороро. В 45-й главе третьей части точно таким же образом проявилась черта под словом «prince’s». — Принсес Бэй, — сложила Ро очевидное. — И о чем это говорит? — Реми снова перелистал страницы на место, где он остановил чтение. — Это квартал возле железнодорожной станции.