Краеугольный камень

Лето тянется медленно-медленно, напоминая густой ароматный мед. Сибил чуть-чуть хитрит - то есть, умоляюще смотрит и обещает принести новые памфлеты о женских правах - и уговаривает Тома отвезти Гвен на собеседование. Ожидая Гвен, они мило проводят время вместе. Отец Мосли получает первый приз на выставке цветов, и это дает Сибил надежду, что бабушка не так уж плохо относится к простым людям. Начинается светский сезон. Родители, Мэри и Эдит едут в Лондон. Сибил одна из всей семьи Кроули остается в Даунтоне. Одним июльским утром Мэри приезжает, одетая в костюм для верховой езды и со шляпкой в руках. Сибил встречает ее, накинув халат, и сонно мигает, - накануне засиделась допоздна, читая книги и делая заметки для Тома. - Мэри, что-то случилось? - Решила в первую очередь зайти к тебе, видела, у тебя с самого раннего утра горит свет... я забеспокоилась. Сибил качает головой. - Да просто читала всю ночь. А ты хочешь прокатиться верхом? - Я не против выехать пораньше, - Мэри отходит от двери. В этот раз она вернулась рано, на неделю, а то и две, раньше, чем все остальные родственники. Так что она успеет побывать на дне рождения бабушки. Наверное, приехала бы вся семья, если бы не то, что бабушке нравится поспорить с кузиной Изабель, когда папа не вмешивается, пытаясь играть роль судьи. Потому они и настояли, чтобы приехала только Мэри. Мэри выглядит уставшей, у нее аж круги под глазами, в таком состоянии она бы не показалась маме или отцу. - Но если ты хочешь остаться дома и почитать, я не возражаю. Сибил поглядывает сначала на нее, потом на "Историю упадка Римской империи" Гиббона, и отвечает: - Я поеду с тобой. Только если ты не против подождать, пока я переоденусь для верховой езды. Мэри заметно успокаивается и улыбается. Сибил с болью осознает, что неделями не видела, как сестра улыбается. Даже больще - месяцы прошли. Как раз с тех пор, как умер мистер Памук. Но сейчас Мэри улыбается и даже выглядит бодрее, и круги под глазами становятся не так заметны. - Только давай не будем будить Анну. Я сама помогу тебе, хорошо? Сибил на миг прикасается к изменившейся метке на груди, но потом молчаливо соглашается, пропустив Мэри в свою комнату. Если даже Мэри заметила, что метка поменялась, она ничего не говорит. Помогает Сибил одеть корсет и затягивает его, но не слишком туго, потому что это же самая настоящая пытка ездить верхом в туго затянутом корсете. Слегка ворчит, когда вместо платья-амазонки Сибил одевает блузу и юбку-брюки. Но все же Мэри идет на конюшню в хорошем настроении, и терпеливо ждет, пока грум оседлает ее Бриллианта. Приходится еще подождать, пока для Сибил оседлают Маргарет. Поглаживая свою лошадь по морде, Сибил ждет, когда грум поможет Мэри сесть в дамское седло. Наконец они выезжают. Солнце уже ярко светит. Они неспеша направляются на восток. Интересно, заметила ли Мэри, что они едут как раз к дому Кроули? Может быть. Мэри ничего не делает просто так. Она всегда всё обдумывает. Когда они подъезжают к дому Кроули, Мэри быстро заставляет Бриллианта развернуться назад и направляется в противоположную сторону, не разбирая пути. Сибил направляет Маргарет следом. - Мэри, только не спеши! Я не привыкла ездить галопом. - А? - Мэри пожимает плечами. - Извини, что-то я сегодня не в настроении. Сибил молчит, покусывая губу. Она заметила, что с сестрой что-то не так. Обычно Мэри не меняет темп езды так резко. Молчание кажется невыносимым, и Сибил наконец заговаривает: - Забыла тебя спросить... как тебе было в Лондоне? Мэри вздрагивает, сильнее сжимая поводья. И улыбается слишком светски, обычно она так себя не ведет, и это страшно. - Всё было восхитительно, милая Сибил. Просто впечатляюще! Сибил беспокоится еще сильнее. - Раньше ты никогда так не говорила. - Неправда. - Ну, разве что, чтобы поддразнить юношей, которые шаблонно выражаются! - Сибил улыбается. Мэри смеется, прикрыв рот ладонью. - Да-да, было такое. - Это просто памятная дата, - шутит Сибил. - Неужели моя сестра снизошла до шаблонных фраз! - Ой, Сибил, не надо... - Мэри смеется над шутками, и это радует. - Догадываюсь, тут уже подготовка ко дню рождения бабушки идет полным ходом. Что дома нового? Я догадываюсь, что-то было, но Анна мне так не сказала ни слова. - Да не так уж много новостей, - Сибил поправляет складки на юбке. - Бабушка и кузина Изабель продолжают спорить из-за дел, связанных с больницей. Ну, как всегда. Гвен жаловалась на Томаса, что он ведет себя просто ужасно. Анна из-за чего-то расстроилась, но она не хочет об этом говорить, а я не настаиваю. У них у всех есть свои секреты, и они имеют на это право. - Сибил, давай мы сейчас не будем говорить о классовых предрассудках? - просит Мэри. - У меня сейчас нет сил обсуждать эту тему. Они выезжают на холм. Солнце уже бьет в глаза. - Я говорю не о предрассудках, а просто о человечности, - возражает Сибил. - Ведь ты бы не стала настойчиво расспрашивать подругу из нашего круга, если бы та не хотела что-то с тобой обсуждать? Мэри удивленно мигает. - Нет, но... - Тогда что заставляет тебя настойчиво расспрашивать слуг? - Сибил поправляет прядь, выбившуюся из прически. - Мэри, слуги тоже люди. У них тоже есть что-то сокровенное. Не задевай их за живое. Мэри молчит, задумавшись. Они поднимаются на вершину холма, и оттуда видно Кроули-Хаус. В одной из комнат наверху горит свет - наверно, это Мэтью собирается на работу. Мэри старательно пытается не смотреть на дом. В это время, наверное, слуги уже начинают работать. Сибил думает о том, что Гвен и Анна уже на ногах, старательно трудятся, чтобы в Даунтоне всё было как полагается и всем было уютно. Даже когда дома остается только кто-то один из семьи, Карсон ни за что не разрешает слугам встать попозже. Сибил задумчиво перебирает серую гриву своей лошади, и спрашивает: - Мэри, у тебя точно всё в порядке? - и, увидев взволнованный взгляд сестры, добавляет: - Просто я слышала, что мама и бабушка о чем-то шептались перед поездкой в Лондон, они беспокоились, и ты последнее время такая грустная, вот я и подумала, не произошло ли что-нибудь... На миг они останавливаются. Мэри так странно смотрит, с такой смесью страха и надежды, что Сибил уже жалеет о своих словах. Мэри заставляет свою лошадь ускорить шаг, чтобы побыстрее проехать мимо Кроули-Хауса, и чуть-чуть подвигается в седле. - Я слышала, ты бывала на митингах в Рипоне, - спрашивает Мэри. - Это правда? Сибил краснеет. И это не тот легкий румянец, который появляется у Мэри в моменты радости, и даже не смущенный насыщенный румянец, как у Эдит. Ей кажется, что она вся красная, как вареный рак. - Мм? - Можешь не скрывать от меня, мне Тейлор рассказывал, что видел тебя там, - Мэри поглаживает Бриллианта по шее. - Он очень волновался, но я сказала ему, что это не страшно. И я эту тему ни с кем не обсуждала, не беспокойся. Маме я не скажу, а то она разволнуется, папа это заметит и ей придется обо всем ему рассказать. - Потому что у них такая тесная связь... - соглашается Сибил. - Это неизбежно. - Да, - Мэри морщится. - Никому бы не позволила лезть мне в голову! Такая связь, это же просто невыносимо! - Она до боли прикусывает губу. - Ты читала что-то про метки, правда? Скажи, суженые знают друг о друге всё, от и до? - Ты говоришь об эмпатии и телепатии? - уточняет Сибил, и Мэри молча кивает. - Ну, полагаю, это зависит от чувств супругов, насколько они друг друга любят и доверяют друг другу. Ты вовсе не обязана рассказывать суженому все свои секреты. Я как-то читала, что некоторые супруги скрывали тайны от своих суженых годами, и никто ничего не заподозрил. Твой суженый узнает о тебе только то, что ты сама разрешишь ему узнать. - Я поняла... - Мэри уже не так напряженно цепляется за поводья. Какое-то время они молчат. - Почему ты заговорила про Рипон? - вдруг спрашивает Сибил, испытывая искушение оглянуться и посмотреть на очертания Даунтона вдали. - Если ты хотела меня задеть, тебе это не удалось. Теряешь форму, моя дорогая Мэри! - Помолчи же ты... - Мэри слегка подталкивает ее. - Просто... я хотела спросить...- она глубоко вздыхает. - Я слышала одну историю в Лондоне. Некая девушка, как тебе это сказать... потеряла честь, с очень неподходящим мужчиной. Что бы твои подруги-суфражистки сказали о таком случае? Сибил молчит, не в силах скрыть удивление. Наверно, все эмоции отражаются у нее на лице, кажется, Мэри вот-вот спросит ее, не случилось ли что. Сибил жестом показывает, что всё в порядке, и поглядывает на то, как Маргарет шевелит ушами. Но это очень странно, что Мэри заговорила о добродетели и о неподходящем мужчине. Кемаль Памук. О господи, раньше же надо было догадаться! Сибил чувствует, что метка становится теплее. Неясное беспокойство назревает. Она качает головой и, делая вид, что закашлялась, слегка потирает грудь там, где метка. Теперь Том не будет беспокоиться о ней. (Теперь он для нее Том, и ей так страшно оговориться при всех, но она уверена, что не сделает этого). К счастью, Мэри не замечает, глядя на дерево неподалеку так, будто оно знает ответ на все вопросы. - Сложно сказать... - наконец отвечает Сибил, чувствуя, что ладони потеют в перчатках. - Мы все считаем, что в обществе царят ужасные двойные стандарты, и это несправедливо, что мужчина может с кем-то быть до брака, а женщина нет. И даже после брака, если мужчина изменяет жене, все считают это нормальным, а если жена изменяет мужу, как только ее ни называют. Ты ведь тоже это заметила? Мэри хмурится. - Вроде того... но как же Библия? Там ведь сказано, что измена - это грех. - С каких пор ты так серьезно воспринимаешь Библию? - Сибил пожимает плечами. - Это такая же книга, как остальные, и в ней тоже немало противоречий. - О господи! Мало того, что ты суфражистка, так ты еще и в Бога не веришь? Сибил об этом даже не задумывалась. - Знаешь, я не уверена. Конечно, я верю в Бога, но мне кажется, что церковь совсем не имеет отношения к настоящей вере, - она тоже задумчиво смотрит на деревья. - Но не в этом суть. На наших собраниях мы эту тему не обсуждали, нам бы хоть избирательного права добиться, а потом уже всё остальное. Чаще всего на встречах удается обсудить какой-то один вопрос. Притом все хотят высказаться. Женщины нуждаются в тех же правах, что и мужчины, и в этом нет ничего плохого. Я думаю так. Притом, если бы мы были хуже мужчин, мы не могли бы любить. - Это не была любовь! - возмущается Мэри, и слишком поспешно добавляет: - По крайней мере мне так рассказывали. Похоже, дело и правда касается ее лично, иначе бы она так не отреагировала. Сибил заставляет свою лошадь ускорить шаг, чтобы идти наравне с Бриллиантом. - Женщины тоже могут желать, - отвечает она, снова по-дурацки краснея. Голос дрожит, но она не останавливается. - Мы можем и имеем право чувствовать физическое желание. Мэри, все мы люди, и это уже есть в нашей природе, что бы ни говорили правительство, церковь, бабушка и все остальные. - Мэри недоверчиво хмыкает, но Сибил продолжает: - Я бы, наверно, пожала руку той смелой женщине, о которой ты рассказываешь! Почему бы ей не получить то, чего она желала? Мэри, пойми, будущее за равенством. Мир меняется, и такие люди... как та женщина, например... помогают ему измениться, даже если сами того не осознают! - Но... - Мэри кусает губу. - Сибил, но как же добродетель? - А что такое добродетель? Если бы это было так важно и драгоценно, представь себе, как бы мужчины ее берегли! - она сжимает поводья сильнее. - Но как бы там ни было, чем бы ни была добродетель, вряд ли душевные качества зависят от того, есть у женщины любовник или нет. Уж это совсем не важно. Мэри оборачивается. Солнечные лучи так причудливо освещают ее лицо, делая очертания еще острее и выразительнее. Она так долго молчит, что Сибил начинает сомневаться, слушала ли она ее пылкую речь или нет. Потом Мэри качает головой и снимает шляпку. - Сибби, ты, наверное, единственная, кто так думает. Сибил недовольно морщится. - Не называй меня "Сибби", ради бога! Я уже не маленькая. - Для меня ты всегда будешь маленькой. Даже когда ты выйдешь замуж, состаришься и у тебя будет десять детей... ну, даже если и не будет, учитывая, какие сейчас мужчины и что ты о них думаешь - все равно для меня ты останешься моей маленькой сестренкой Сибби. Сибил уворачивается, когда Мэри пытается погладить ее по щеке, как маленькую. - Я вовсе не считаю мужчин отвратительными. Просто некоторые из них слишком застряли в прошлом. Мне кажется так. - Тебе так кажется... - задумчиво повторяет Мэри, но уже с заметным облегчением. - А как ты отличаешь, плох мужчина или просто старомоден? - Папа хороший человек, - уверенно говорит Сибил. - Просто он не всегда воспринимает новые веяния... - она задумывается. - Кузен Мэтью тоже неплохой. Конечно, я с ним не обсуждала политику, но вряд ли он сторонник того, чтобы женщины жили, как в Средние Века. Мэри, мне кажется еще, что ты ему нравишься. Насчет сэра Энтони я не знаю. Я с ним не часто говорила, так что трудно сказать, как он относится к женскому вопросу. - Он ухаживает за Эдит, - отвечает Мэри, быстро направляя Бриллианта прочь от Кроули-Хауса и от Даунтона. - Уже из этого следует, что он тот еще тип. - Почему вы с Эдит так друг друга ненавидите? - спрашивает Сибил, перебирая пальцами гриву Маргарет. - В детстве вы почти не ссорились. - Неправда, - возражает Мэри. - Это просто ты тогда была совсем маленькая и не помнишь. - Это не ответ, - настаивает Сибил. Мэри задумывается. Наконец отвечает: - И то правда, живем мы как кошка с собакой. Просто я терпеть не могу, что Эдит пытается всем угодить, а ее выводит из себя то, что мне всё равно, как люди ко мне относятся. Как говорится, мы сделаны из разного теста. Даже в самые лучшие времена нам было трудно понять друг друга. - Мы будто лунный свет и свет молнии, будто лед и пламя. Мэри удивленно смотрит на Сибил: - Не знала, что ты читала "Грозовой перевал". - В последнее время я много читала. Цитаты сами приходят мне на ум... - Сибил вздыхает. - И всё-таки, Мэри, попробуй понять Эдит. Ей так одиноко, а мы всё-таки сестры. - Попробую. Иногда она показывает, что может думать головой, - Мэри заставляет Бриллианта развернуться. - Поедем наперегонки через лес? Если мы постараемся, то вернемся в Даунтон к завтраку. Мэри выигрывает их соревнование, что неудивительно, потому что Маргарет слишком медлительна, да и Мэри более азартна, чем Сибил. Уильям ждет их во дворе и напоминает, что бабушка пригласила к завтраку кузину Изабель и Мэтью, и они прибудут ровно в восемь. Сибил морщится - ну конечно же, бабушка нарочно приглашает кузину Изабель, чтобы было с кем спорить - и оглядывается на Мэри. Та, кажется, совсем не волнуется. Интересно, Мэри так хорошо научилась притворяться или в самом деле относится к Мэтью лучше, чем это показывает? Сибил хочется больше верить во второе предположение, но вряд ли. - Сибил! - Мэри обнимает ее, крепко-крепко, заставляя снова покраснеть до кончиков ушей. - Ты должна познакомить меня со своими подругами-суфражистками. Если ты ими так восхищаешься, я бы тоже не против с ними поговорить. - Нет, это слишком опасно. Вас вместе свести, так на следующее утро мир проснется уже при матриархате. Вряд ли человечество готово к таким переменам! Мэри смеется над этой шуткой долго, даже за завтраком хихикает, и бабушка делает ей замечание. Сибил притворяется, что ничего не произошло. Но ведь и правда, такие личности, как Мэри Кроули и Алиса Форсайт, способны перевернуть весь мир. А что, может, и правда было бы неплохо их познакомить...