Краеугольный камень

- Ты меня избегаешь. Услышав это, Сибил аж подскакивает, ударившись об ножку стола, и тихонько ругается. В Рождественскую ночь она сбежала с семейного праздника, чтобы вместе с Томом разбирать в гараже какой-то старый мотор, который валялся здесь с незапамятной поры. Не слишком удобно делать это в бальном платье, но она накинула поверх наряда старое пальто, которое папа всё равно собирался отдать в благотворительную организацию. Ее пальцы почернели от грязи и машинного масла, но по крайней мере ей уже удается разбирать детали и соединять их вместе, притом даже не ломая ногтей. Но даже если она и сломает ноготь, ничего страшного. Наверно, на улице идет снег. На волосах Тома и на воротнике его пальто остались снежинки, он заходит в гараж и оставляет дверь только чуть-чуть приоткрытой, чтобы хватало света. На улице наверняка метель. Сибил вытирает пальцы куском ткани, отходит от стола и садится на скамью. - Только не обманывай меня, - настаивает Том, не давая ей и слова сказать. Сибил поджимает губы. - И не собиралась. - Значит, ты признаешь? - он вешает шляпу на крючок. - Ты еще с ноября избегаешь меня. - Я не обманываю тебя, Том. - Ну конечно же, нет, - он сбрасывает пальто. - Ты просто хочешь от меня сбежать. Сибил краснеет и какое-то время смотрит на пол. Наконец решается заговорить. - Том, я не хочу с тобой сейчас ссориться. Я наоборот, пришла извиниться. Я знаю, это было жестоко с моей с моей стороны так поступать и ничего тебе не объяснять. Она чувствует, как в нем бурлит давно сдерживаемый гнев. - А что я должен был думать? Мы едва пару слов друг другу сказали со дня, когда ездили в Рипон! - Том быстро снимает перчатки. - Скажите мне только одну вещь, миледи. Это потому, что я вас поцеловал? Да? Сибил вцепляется пальцами в скамью. - Том! - Из-за этого же, правда? Она резко поднимается. - Нет! Точнее, не совсем. - Тогда почему ты делаешь вид, будто меня для тебя не существует? Ты мне даже записку ни разу не написала... - Потому что я только сейчас поняла, что всё это значит... - она сжимает кулаки. - Том, ты же сам обещал, что будешь ждать... - Миледи, как вы помните, вы первая поцеловали меня. - Я помню, и не жалею об этом, но ты представь себе, что случилось бы, если бы мы зашли еще дальше! Он краснеет. - То есть, мы наконец-то об этом поговорим? Не будем замалчивать, не будем прятать голову в песок, и наконец-то оба примем то, что мы суженые? - Не только... - Это что, так плохо? Я не говорю о закреплении союза, я говорю о самом нашем предназначении, Сибил... Мы суженые, и мы говорили об этом, помнишь? Ты знаешь, что это значит. Тебя это всегда интересовало. - Том, ты всё, что я сказала, объясняешь по-своему! Я не об этом... - Я знаю, что ты любишь меня, - Том краснеет еще сильнее. - Я знаю, что любишь, чувствую это, так почему же ты скрываешься? Разве это ничего не значит? Разве ты не помнишь, что говорила мне? Мнение общества ничего не значит. Это только наш союз, Сибил. Мы вместе... Она изо всех сил старается не заплакать. - Да, Том, но моя семья... они всё-таки мне родные... я не могу так просто... - Всё ты можешь! - его взгляд пылает, непонятно, от гнева или слёз, а может, и то, и другое. - Ты так боишься, что опозоришь их, если открыто покажешь, что любишь меня? Ты сама говорила, что они безнадежно старомодные и не поймут... что они откажутся от тебя... но, Сибил, это не будет преступлением, если ты останешься со мной. - Но они мне родные! Как ты можешь требовать, чтобы я выбирала между ними и тобой?! - Как я могу? А разве не ясно, что они не воспринимают тебя такой, как ты есть на самом деле? Вы все так мило улыбаетесь, так притворяетесь счастливыми, делаете вид, что всё замечательно, когда на самом деле внутри адская боль! Ты ненавидишь такую жизнь и ты сама это признаешь! - Но это единственное, что я знаю.. - Я понимаю тебя, Сибил, - Том гладит ее по плечу и мысленно прикасается к ее сознанию, и хотя она пытается оттолкнуть его физически, она не может отказаться от надежды, которую дает их мысленная связь. - Ты же приходишь ко мне в том числе и потому, что тебе невыносимо быть с ними. Ты хочешь большего, чем могут дать тебе они. А я могу, я сделаю тебя счастливой. Сибил, я уверен в этом. Ты улыбаешься по-настоящему только когда мы вместе. Разве я не прав? Сибил закрывает глаза и плачет. - Ты можешь узнать новый мир, Сибил, - уговаривает он, прикасаясь к ее локтю, и в этот раз она не может его оттолкнуть. Она кожей чувствует его эмоции, хотя не может их понять. Как будто всё вокруг окутано дымкой. - Прошу тебя. Узнаем новый мир вместе. Мы уедем отсюда, далеко-далеко. Куда захочешь! В Ирландию, Францию или Америку. Туда, где ты сможешь учиться в университете и где твоя семья не будет упрекать тебя за желание учиться. Прошу, Сибил, я не знаю как тебе сказать... - Сибил? Том отстраняется, но уже поздно. Мэтью зашел в гараж и удивленно смотрит на них. Они так же удивленно глядят на него. Тишина угнетает. Том так и не смог отпустить Сибил. Мэтью деликатно покашливает и говорит: - Сибил, извини, что я помешал, но дома тебя ищут. Я предложил им сам, что пройдусь по двору. - Ой... - Сибил вздыхает, у нее сильно бьется сердце. - В самом деле. Я... я скоро приду, хорошо? Мэтью кивает. Еще раз взглянув на Тома, он отходит. Том наконец отпускает Сибил: - Тебе пора... - Я должна идти... - она снимает старое пальто и складывает на скамье. - Если я еще задержусь, меня будет искать не только Мэтью. - Всё так серьезно? - Просто... - она запинается. - Том, ты же обещал, что будешь ждать. Еще чуть-чуть. Я должна смириться и принять окончательное решение. Пожалуйста... Том кивает. - Я помню, что обещал. Я свое слово сдержу. Сибил кивает и собирается уйти, но он придерживает ее за запястье. - Ты не можешь удержать в руках и то, и другое. Мы не сможем таиться вечно, я этого не переживу. Невозможно одновременно быть тайными друзьями и истинной парой. Сибил смотрит на него и прикасается кончиками пальцев к его щеке. Неуверенно улыбается. - Счастливого Рождества, Том. Завтра я вернусь. - Счастливого Рождества, Сибил, - отвечает он и молча отпускает ее.