Краеугольный камень

- Прости, - говорит Мэтью, когда они отходят подальше от гаража. - Я не хотел вам мешать. - Всё в порядке, ты как раз вовремя, - успокаивает его Сибил. - Не волнуйся. Ничего страшного не случилось. - О... Идет снег, земля уже покрыта сугробами, и Сибил приходится приподнимать край платья, чтобы было легче идти. Жаль, что она не обулась в более подходящие для такой прогулки туфли. А еще лучше было бы носить брюки, как Мэтью! У нее начинают болеть ноги от холода. - Могу я тебя кое о чем спросить? - интересуется Мэтью и вдруг ненадолго умолкает. - Нет, наверно, это слишком глупый вопрос. Да и это не мое дело. - Что именно? - настороженно спрашивает Сибил. - У тебя всё в порядке? Она обиженно смотрит на него. Мэтью кивает. - Так я и думал. Глупый вопрос. Они проходят около дюжины ярдов. От дома до гаража пять минут ходьбы в хорошую погоду, семь - если идти очень медленно, но Сибил мерзнет так, что еле-еле плетется по дороге. Мэтью молча приноравливается к ее шагам и смотрит вверх, на облака. Снег всё идет и идет, очертания Даунтона видны смутно, как на картинах импрессионистов. Сибил дрожит. - Знаешь, Мэтью, я чувствую себя так, будто постоянно хожу по канату, - она потирает руки, и Мэтью, не давая ей возразить, накидывает свой жакет ей на плечи. От жакета пахнет корицей и хвоей, и немного мылом, и еще чем-то, что она бы не определила, но в целом смесь этих ароматов успокаивает. Сибил одевает жакет в рукава и плотно укутывается. - Кажется, у меня всё хорошо, даже захватывающе, но только до тех пор, пока я могу удерживать баланс, не склоняясь ни к одному, ни к другому пути. Если я выберу что-то одно, я упаду, и не знаю, поддержит ли меня кто-нибудь. Мэтью молча кивает и внимательно смотрит на нее. Она продолжает: - Но... но я уже не знаю, что правильно, а что нет. Не знаю, стоило ли вообще начинать так жить, и... меня ведь никто не поддержит! - она вытирает слёзы кончиками пальцев. - Извини. Мне не стоило тебе это говорить. - Стоило, - тихо отвечает Мэтью и слегка прикасается к ее плечу. - Давай пройдемся по саду. - Хорошо. Если честно, в саду сейчас и смотреть не на что. Не в это время года. На уродливой статуе Купидона, которую прислала бабушка из Америки, лежит толстый слой снега. Сибил сходит с тропинки и идет по бордюру - она последний раз так делала еще в детстве, но Мэтью не возражает. - Знаешь, я понимаю твои чувства, - говорит Мэтью, обрывая с ветки дерева засохший листок. На его плечо падает комок снега. - Я чувствую себя точно так же, когда мне говорят, что управление Даунтоном перейдет ко мне. Сибил внимательно смотрит на него. Мэтью слегка хмурится. Странно, ей всегда казалось, что Мэтью будет рад унаследовать такое прекрасное поместье, как Даунтон, даже если он об этом не мечтал. Но с другой стороны он не раз говорил, что неловко себя чувствует в таком положении. Ей следовало бы раньше об этом вспомнить. - Извини, - говорит она, спрыгивая с бордюра. - Я не хотела тебя обидеть. - Ты меня вовсе не обидела, - спокойно отвечает Мэтью. - Не надо извиняться. - Может, дело не в праве наследования, но я в чем-то чувствую себя виноватой, - Сибил мигает. - Но почему мое происхождение должно мешать мне любить человека, который мне нравится, и заниматься тем, чем я хочу? И разве это плохо, интересоваться политикой? Разве плохо дружить с умными и добрыми людьми? Что я делаю не так? - Я думаю, ты всё делаешь правильно, но я-то рассуждаю со своей точки зрения. Я вырос в Манчестере, а это большой промышленный город, - отвечает Мэтью. - Там люди вообще больше интересуются политикой. И там много пар, которые у нас бы считались странными. Сибил смеется и вытирает глаза. Мэтью слегка улыбается. - Может, тебя это поддержит, если я скажу тебе, что это храбрый шаг жить так, как ты живешь? - Что ты имеешь в виду? - Ты остаешься собой. Несмотря на то, что любящие тебя и дорогие тебе люди не всё одобряют. - А сколько храбрости необходимо, чтобы оставить прежнюю жизнь и войти в наш круг, - отвечает Сибил, и Мэтью смеется. - Нам обоим хватает смелости. - Правда. Мэтью прокладывает путь по заснеженной тропинке. - Так что у тебя с Бренсоном? - Не буду оскорблять нас обоих и делать вид, что я не поняла твой вопрос, - Сибил вздыхает. - Я и сама не знаю, как это сказать. Мы... мы суженые. - Она чувствует себя свободной от того, что наконец сказала правду. - И я его люблю, очень. Но когда я подумаю о чем-то... кроме того, что уже есть сейчас... я снова чувствую, будто хожу по канату, и иногда я не знаю, что делать. Он говорит, всё намного проще, и может, он прав, но я так боюсь... он... он не понимает, что если я скажу правду родителям... тогда... тогда я потеряю не только то в своем окружении, что ненавижу... но и тех, кого люблю... папа от меня откажется... - Сибил... - Мэтью, ты же его знаешь. Что он скажет о моем браке с Томом, если для него Том просто шофер? К тому же, шофер-ирландец. Папа меня будет ненавидеть за такое! Мэри подумает, что я сошла с ума, Эдит решит забыть, что я вообще была в ее жизни. Бабушка... не знаю, что она скажет и сделает, но вряд ли она одобрит. Может быть, только мама поймет, но она так любит папу, что вряд ли поддержит меня. Согласись, они все мне не простят, если я захочу всё послать и выйти замуж за Тома. - Я бы тебя в этом понял, - отвечает Мэтью. - И для меня честь, что ты смогла довериться мне в таком вопросе. - Я тебе доверяю, ты ведь мой кузен, и Том о тебе хорошего мнения, - Сибил кончиком туфли сдвигает комок снега с тропинки. - И ты первый из всех пошел меня искать. Я только не понимаю, откуда у всех такая уверенность, что некоторые люди лучше других только по праву рождения. И никого не убедишь в обратном! - По правде говоря, феодализм еще никуда не делся. Он во многом дает о себе знать. - Только давай сейчас не будем об этом... - возражает Сибил. - Можно кое-что спросить? - Мэтью подходит к статуе Купидона, смахивает снег с ее головы и морщится. - Чего ты больше боишься, потерять связь с Даунтоном и семьей, или стать женой Бренсона? Понимаешь, основанный на метках союз потом уже не разорвать, если связь закрепили, она продлится всю жизнь. - Нет, - отвечает Сибил, даже не задумываясь. - Я не боюсь выйти замуж за Тома! И никогда не боялась. Я боюсь того, какой может быть наша жизнь. Боюсь потерять родную семью. Если честно, больше всего мне страшно ранить близких. - И того, что они подумают? - Что люди подумают, мне не важно, я просто хочу, чтобы мама с папой меня поняли, - отвечает Сибил, снова потирая глаза. - Я хочу, чтобы они поняли, что это на самом деле мой выбор, что я так поступаю не им назло. Том считает, что меня держит тут благополучная жизнь, ну, знаешь, высший свет, балы, платья, но это не так, это меня не волнует. В мире много других интересных вещей. Просто дело в том, что если уходить к любимому из семьи, то я хотела бы по крайней мере расстаться с родными по-хорошему. Мэтью кивает, и Сибил продолжает? - Притом, я ничего не знаю и не умею кроме того, чему меня учили дома. Как я могу уйти в новую жизнь, не имея представления, что делать там? Я не хочу сидеть у мужа на шее. Мне не нравится быть беспомощной и бесполезной. - Тогда научись тому, что пригодится тебе в жизни, - она удивленно смотрит на него, но Мэтью только пожимает плечами. - Выбери то, что тебе нравится делать, и попроси отца о помощи как раз в этом. Незачем открывать ему истинные причины. Скажи, что ты заскучала, что хочешь побывать где-то кроме Даунтона, да что угодно. Но научись чему-то. У тебя есть много времени до начала Сезона, ты можешь усвоить умения, которые помогут тебе в жизни... - он улыбается. - И ты не будешь чувствовать себя беспомощной. Какой-то миг Сибил открывает и закрывает рот, будто рыба, которую вытащили из воды. А в самом деле, отчего бы ей не начать учиться? Получить профессию. Решение ведь лежало на поверхности! - Так будет проще, - соглашается она. - Что? - Ничего, - Сибил потирает руки. - Но чем я могу заняться? Мэтью задумывается. - Есть несколько вариантов. Сейчас женщине уже легче, чем раньше. Только при кузене Роберте не называй это работой. - Например? - Ты можешь быть медсестрой, - предлагает Мэтью, как истинный сын Изабель Кроули. - Работа в магазине отпадает, от этого кузена Роберта и кузину Вайолет хватит удар. Но научиться печатать тоже возможно. Ты говорила, что начинаешь изучать технику... вряд ли в автомастерские принимают женщин, но знания не помешают. А как насчет женской организации, кстати? Там есть оплачиваемые должности? - Не знаю, никогда об этом не задумывалась. Я знакома только с волонтерами из таких организаций, - Сибил вспоминает о том, что Алиса сейчас в Лондоне и учится на врача. - А если стать медсестрой, потом можно поступить в медицинский колледж? - Думаю, да, - предполагает Мэтью. - В таком случае ты ведь будешь поступать, уже что-то зная. А ты хочешь быть врачом? - Я хочу приносить пользу людям, а врачи помогают людям. - Понимаю. - Вот только папа никогда не согласится! - Сибил прикасается к губам кончиками пальцев. - Он не разрешит мне стать медсестрой. Мэтью слегка хмурится. - Подожди немного, я сам с ним поговорю. Думаю, у меня получится его убедить. - Но ты не должен... - Мне самому хочется это сделать. Притом, если мы остановимся на этом варианте, ты будешь учиться у доктора Кларксона, под присмотром моей мамы и бабушки. Мы можем всем говорить, что это просто занятия благотворительностью, но ты освоишь все навыки, которые необходимы медсестре для работы. А знания у тебя уже никто не отнимет. Она чувствует, как внутри загорается огонек надежды. - Я очень надеюсь, что ты станешь медсестрой, - добавляет Мэтью. - Моя мама тебя всему научит. Ей будет так приятно, что ты сможешь учиться у нее. Сибил задумчиво покусывает ноготь и молчит. Но потом поднимает голову и улыбается. - Я думаю, что согласна, - она чувствует себя так, будто залпом выпила бокал шампанского. Она приподнимается на цыпочках. - Ты поговоришь с папой? - Поговорю. - И не скажешь никому, в чем дело? - Не скажу. Сибил целует его в щеку. - Мэтью, ты гений! Спасибо тебе... Спасибо, огромное спасибо... Мэтью даже краснеет. - Да это же просто... - Ты даже не представляешь, как я устала притворяться... - она берет его под руку. - Может, у тебя тоже есть что-то, с чем я могла бы тебе помочь? - Не знаю, возможно ли это... - Мэтью слегка запинается. - Если дело касается твоей сестры... - Которой именно? - Сибил нарочно делает вид, что ничего не знает. Мэтью краснеет сильнее, чем просто от прогулки на морозе. - Мэри. Не то чтобы мне не нравилась Эдит, но... - он снова делает паузу. - Знаешь, мне хочется так много сказать, но не всё подходит для того, чтобы высказывать при незамужней леди... - Не волнуйся. Я же знаю, какой у Эдит характер, - она слегка сжимает его локоть. - Итак, давай поговорим о Мэри. Мэтью кусает губу, и вдруг признается: - Я не могу. Я не знаю, как с ней заговорить, Сибил... Мы, кажется, нашли общий язык... она умна и у нее есть сила воли... но иногда мне кажется, что мы говорим на разных языках, и я не знаю, как это преодолеть. - Что же, тут я могу тебе помочь, - отвечает Сибил. - "Смелей, Макдуф!". - "Слышишь, слышишь!" - отзывается Мэтью, вспоминая следующую реплику из пьесы, и они смеются.