Укрощение зимы

Брок с удовольствием проводил больше времени с Солдатом, отдавал распоряжения и принимал более прямое участие в обслуживании, программировании и даже общении Агента. Пирс поначалу держался рядом, направлял его перед каждым этапом обучения, но потом отступал и предоставлял ему взаимодействовать с Агентом самостоятельно. Солдат в первое время постоянно поглядывал на Пирса, если тот присутствовал, ожидая его указаний и подтверждения следовать приказам Брока. И Брок, и Пирс знали, что так будет. Но чем больше времени Брок проводил с Зимним Солдатом, тем чаще тот соглашался следовать за ним в присутствии Пирса и только с небольшим промедлением выполнял его приказы без того, чтобы сначала получить разрешение от бывшего хэндлера. Пирс же обходился одинаково сурово и с Броком, и с Солдатом, пытаясь наладить между ними что-то, совсем не похожее на бывшие рабочие отношения. Брок спустился в подвал здания на реконструкции и приветливо улыбнулся затаившемуся в углу Агенту. Солдат сразу же подошел, и Брок принялся поглаживать ему затылок в знак приветствия. – Сегодня важный день, – сказал он, не обращая внимания на сопровождающих Агента людей. – Брок, – только и ответил Солдат. Очевидно, он взял за правило здороваться именно так. Пирс был этому не очень рад, но не вмешивался. – Готов проверить, достоин ли кто-нибудь быть твоим хэндлером? Технически Солдату пока было все равно, на этой стадии, по крайней мере. – Хотя насчет испытания с наркотиками я не уверен. И все же система работала, а поскольку Брок сам являлся продуктом этой системы, жаловаться он права не имел. Он поднял голову, когда в неизменном сопровождении двух техников вошел Пирс. Они поприветствовали друг друга наклоном головы. Работа над проектом «Озарение» была запланирована на следующие пять лет, так что Пирс все чаще занимался исключительно ею, хотя все еще посвящал время и Броку, и – в особенности – Агенту. Наверное, нелегко было оставить контроль над самым дорогим и многообещающим имуществом ГИДРы, особенно по прошествии стольких лет. Пирс быстро похлопал Агента по виску. Брок заметил, что для него характерно именно это приветствие – не такое же, но в чем-то похожее. Возможно, каждый постоянный хэндлер выбирал какое-то для себя. – Агент Рамлоу, вы читали дела? – Да, сэр, – коротко кивнул Брок. – Сегодня только шестеро? – Претендентов все меньше. Грядут великие дела, так что не хочется терять людей, – вежливо улыбнулся Пирс. – Тем не менее, эти шестеро кажутся лучшим выбором. Согласны? Брок пожал плечами. Он так не думал. Что-то в прочитанных делах подсказало ему, что Агенту эти люди не особенно понравятся. Некоторые определенно были скоры на расправу, а одному Агент, вероятно, приглянется совсем не в рабочем смысле. Но Брок полагал, что не вправе подвергать сомнениям решения Пирса. – Брок, говорите, – слова прозвучали резче. Очевидно, он слишком громко думал. – Я… не уверен, что большая часть претендентов подойдет, – наконец осторожно проговорил Брок. – Объяснить не могу, но мне они не нравятся. Их даже сравнить нельзя с теми хэндлерами, которые работают в настоящее время. – Значит, ваша интуиция подсказывает, что они не достойны? Брок снова только плечами пожал. Не часто ему приходилось составлять мнение о людях по материалам одного файла, а потом, основываясь на этой информации, выпускать на них Агента. – Я не думаю, что Зимний Солдат будет к ним снисходителен. Пирс долго изучал его взглядом, будто решал, стоит ли вообще сегодня проводить мероприятие. Агент неподвижно стоял у локтя Брока, но в глазах его стыл приглушенный голод, метался хищник. Почти то же выражение Брок заметил в глазах Пирса, хотя взгляд в этом случае был куда более расчетливый. – Продолжим, – наконец решил Пирс. Кивнув, Брок направился в смежное помещение, где вразброс разместилось шестеро человек. Он встал в центре, как привык, будучи командиром УДАРа, но знал, что взгляды по большей части направлены на Агента у его локтя. Пирс и техники отошли подальше, чтобы не мешать и отвлекать Солдата. – Ладно, вы шестеро удостоились большой чести, так что будем надеяться, не напрасно, – Брок самодовольно ухмыльнулся и приказал: – Разойдитесь и выстройтесь в шеренгу на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Кто-то бросил на него уничтожающий взгляд, но Брок просто ждал исполнения приказа. Тем не менее, стриженый наголо громила, который, собственно, и бросил тот взгляд, не посчитал нужным подчиниться. Брок ткнул в его сторону пальцем: – Выйди из строя, урод, и скажи, в чем проблема. – Мы тут из-за вас уже почти час топчемся, – злобно отозвался парень. – И разве нам не положена, блин, демонстрация, чтобы посмотреть, стоит ли оружие нашего внимания? В первый раз он вообще просто в чертовом кресле сидел. Брок напоказ задумался, потом взглянул на Агента и негромко, но так, чтобы все слышали, проговорил: – Он требует демонстрацию. Как насчет демонстрации, а? Агент не ответил, но уставился на громилу. Брок улыбнулся. Хищник напружинился и изготовился атаковать по единственному щелчку пальцев. Брок повернулся к одному из техников: – Ему нужна демонстрация, так что подойдите сюда. Если техник или Пирс встревожились, то виду не подали. Более того, Пирс, кажется, заинтересовался происходящим сильнее, чем обычно. Агент бросил пренебрежительный взгляд на техника, который встал в указанное Броком место. Пятеро претендентов переступили с ноги на ногу, но остались, где стояли. – Sdelai eto gryazno, – приказал Брок и ткнул пальцем в сторону техника, но глазами обозначил настоящую цель. Агент вихрем сорвался с места и преодолел расстояние до жертвы с такой скоростью, что по меньшей мере двое из шеренги отшатнулись на шаг. Лысый громила еще успел замаскировать изумленный взгляд злобным, но тут металлический кулак врезался ему в челюсть и раздробил ее. Громила упал с душераздирающим криком, но Зимний Солдат получил приказ и следовал ему с целеустремленной жестокостью. Он сел на грудь упавшему, придавив коленями слабо взметнувшиеся руки, и начал колотить его по лицу. Все слышали тошнотворный хруст костей, звуки ударов металла по плоти, а на некоторых даже попадали брызги крови, когда Агент замахивался. Хищник разошелся вовсю и превратил свою добычу в безвольную груду, на месте головы которой осталась лишь мешанина кости, крови и мозга. К тому времени, как Агент посчитал задание исполненным, опознать громилу никто бы не взялся. Брок тщательно сохранял скучающее выражение лица, а раз даже посмотрел на часы, чтобы не обращать внимание на взгляды, наполненные в равной степени ужасом и восхищением. Был еще по меньшей мере один жадный садистский взгляд, и число потенциальных претендентов сократилось до пяти. Зимний Солдат быстро поднялся и вернулся к Броку, и тот стер с его лба брызги крови, как мать вытирает с лица ребенка пятнышко грязи перед визитом в церковь. – Khorosho, teper' uspokojsya, – велел Брок. Агент согласно моргнул и повел плечами. Броку не нужно было, чтобы эта маленькая демонстрация раззадоривала оружие. – Кому-то еще что-то продемонстрировать? Все замотали головами. Брок выразительно перевел взгляд с одного на другого по очереди. Над полом медленно поднимался запах смерти. – Отлично, тогда продолжим с нашей настоящей целью пребывания здесь. Станьте так, как я сказал. Пятеро оставшихся в живых выстроились в шеренгу на большем расстоянии друг от друга, чем требовалось, потому что никто не хотел приближаться к валяющемуся на полу трупу. Брок скрестил на груди руки и оглядел претендентов. – Проверим, примет ли вас Зимний Солдат. Просто стойте на месте, больше от вас ничего не требуется. Не выходите из шеренги и не трогайте Агента, – он сомневался насчет последнего правила, но Пирс утверждал, что оно необходимо. – У каждого будет пара минут с Агентом на поединок взглядов. Он оглянулся на стоящего в дальнем углу комнаты Пирса, и тот кивком разрешил продолжать. Брок глубоко вздохнул и посмотрел на Агента: во взгляде того, совсем близко к поверхности, все еще метался хищник. Даже странно, насколько Броку не хотелось делить Агента с этими людьми, насколько недостойными они казались в его глазах. Дело было не в собственничестве – он просто не собирался отдавать оружие тому, кто не умеет должным образом с ним обращаться. Брок изо всех старался не показывать эти мысли, глядя на Агента, но получалось с трудом. Он подался вперед, и Солдат слегка наклонился к нему, вслушиваясь. Брок тихо проговорил по-русски: – Prover’ ih. Агент прищурился на шеренгу, но не сдвинулся с места. Было видно, что приказ он услышал, но то ли не хотел, то ли не мог его выполнить. Брок подкрепил команду жестом, Агент неохотно ступил вперед, и уже в этот момент Брок знал, чем все закончится. Он положил ладонь на затылок Агенту, сжал пальцы, потер кожу и сильно ущипнул его. – Prover' ih, i esli oni nedostojny, ubej ih. U nas net vremeni na slabost'. U tebja net vremeni na slabost'. Tebe nuzhny tol'ko luchshie hendlery. Брок отпустил Солдата, сильно пихнул его в плечо, и на этот раз Агент отошел. Пирс приподнял бровь, но Брок отвел взгляд и принялся наблюдать за шеренгой, жалея, что не подошел ближе, откуда был бы виден каждый поединок. Впрочем, наблюдать было особо не за чем. Зимний Солдат остановился перед первым человеком в шеренге, внезапно выбросил вперед руку и безо всяких колебаний задушил его, как тот ни брыкался и ни молотил руками. Едва жизнь покинула тело, Агент потерял к трупу всякий интерес, уронил его на пол и в три шага преодолел расстояние до следующего претендента. Тот держался чуть лучше – Солдат окинул его взглядом и ударил в грудь с такой силой, что промял ребра. Третий, явно сообразив, к чему все идет, выскочил из шеренги и бросился к двери. Агент немедленно кинулся следом. Наблюдать за вопящей от страха жертвой было почти смешно. Агент прыгнул на него, и они повалились на пол, спутавшись конечностями, но оставались в таком положении ровно столько, сколько Агенту понадобилось для того, чтобы переломать человеку руки и ноги. Потом он несколько раз стукнул орущую жертву головой об пол, и сопротивление быстро стихло, крик внезапно оборвался. Солдат поднялся весь в крови. Брок промолчал, так что Агент неспешно вернулся к шеренге и, переступая через трупы, приблизился к четвертому человеку. Тот уже обмочился и, застыв, словно перепуганный кролик, не мог сдвинуться с места. Зимний Солдат почти нежно сломал ему шею и позволил телу свалиться на пол. Да, этот точно недостоин… Брок сложил руки на груди, чтобы помешать себе движением или жестом показать недовольство происходящим. Пятый претендент был выше Агента, поджарый, от него веяло жадностью и садизмом. Не так ли выглядел сам Брок, когда стоял последним в шеренге и смотрел, как погибают все остальные? Нет, в нем не кипело такое лихорадочное желание, он не пытался и даже не думал дотронуться до Агента, стоя в шеренге. И не подумал бы, особенно после того, что сейчас произошло. А этот человек потянулся, с восхищением и похотью. Брок едва ли не рявкнул, чтобы Агент убил его, но этого не потребовалось. Приказ был ясен: Агента не трогать. Человек попытался коснуться металлической руки, но живые пальцы тут же сомкнулись на его запястье. Тот не испугался, но Зимний Солдат вскинул металлическую руку, раздробил ключицу, разорвал толстые мышцы и после мерзкого звука выходящей из сустава кости оторвал руку полностью. Пятый и последний претендент погиб, когда Агент свирепо швырнул его в стену, оставив кровавый отпечаток, а потом небрежным жестом отбросил и оторванную руку. Медики даже не стали осматривать тела. Брок знал, что теперь все взгляды сосредоточены на нем. Он контролировал ситуацию, пришел его момент славы. – Иди сюда, – велел Брок оружию, которое выглядело растерянным тем фактом, что никого не осталось. Агент, тем не менее, вернулся к нему по прямой и как можно быстрее, перешагивая через тела и лужи. Он был заляпан кровью и вонял смертью. Брок обхватил его за щеки и притянул лбом к своему лбу. – Тебе не нужна слабость, – тихо проговорил он, на момент легко вжав пальцы в виски Агента, выражая одобрение. – В следующий раз я найду тебе кого-нибудь достойного, хорошо? Ни слов, ни даже кивка в ответ. – Всегда доверяйте своей интуиции, агент Рамлоу, – Пирс подошел как ни в чем не бывало, будто все шло по плану. – Полагайтесь на ваше впечатление, на связь с Агентом, которую вы создали. Вы знаете его лучше всех, вы знаете, чего он ждет от людей. Брок кивнул и понял, что все еще не отрывает взгляда от хищника, затаившегося в ожидании, голодного, ненасытного. Хищник наблюдал за ним, и Брок ухмыльнулся: – Успокойся, тебе нельзя перевозбуждаться. Для здоровья вредно. Агенту не полагалось наслаждаться убийствами. Убийства были простой необходимостью, чтобы изменить мир к лучшему. Они с Агентом как-то раз уже получили удовольствие от убийства, стали ближе друг к другу, но Брок хорошо понимал опасность для такого управляемого существа, как Агент. Убийства – работа, а не веселье. Брок отстранился и посмотрел на Пирса, который встал рядом, когда медики, наконец, добрались до тел. – Он уже проделывал такое раньше, да? – Да, – Пирс едва заметно улыбнулся. – Как раз до вашей группы, кстати. Ситуация тогда сложилась куда более хаотичная. Шеренгу покинул не один человек, и в конце концов комната стала похожа на поле боя. Брок вполне представлял себе нечто подобное. Агент тогда, должно быть, знатно повеселился, преследуя обезумевших от ужаса мужчин и женщин. – И сколько прошло времени, прежде чем вы собрали нашу группу? Пирс взглянул на него благодушно: – Семь месяцев. Брок начал работать в ЩИТе за семь месяцев до того, как встретил Агента. – Я знал, на кого смотреть. Брок покосился на Солдата, который продолжал пожирать его хищным взглядом: – А остальные? – Запасные. Я придержал их, думал, из них может выйти что-нибудь приличное, – отмахнулся Пирс. – Я возлагал на вас большие надежды, учитывая вашу подготовку, навыки и личность. Вы подходили под мои запросы, а значит, и под его тоже. У вас был единственный недостаток, который мог оказаться критическим. Брок против воли напрягся: ему никогда не говорили, что у него есть недостатки. Он очень старался изжить их, старался быть лучшим. Он косился на Пирса, который явно ждал просьбы объяснить сказанное. Он ломал голову, снова и снова прокручивая в мыслях свою работу, характер и прошлое. На ум ничего конкретного не приходило. – Я не… Пирс посмотрел на него своим обычным пристальным взглядом, словно обнажавшим даже те мелочи, которые сам Брок о себе не знал. – Вы не умели доверять, – пояснил он ровно, но довольно доброжелательно. – Кажется, ваши взгляды на мир с молодых лет совпадал со взглядами ГИДРы, но вы держали этот мир на расстоянии. Вы великолепно играли свою роль, следовали приказам, пренебрегали ими при необходимости, но на каждой аттестации я видел ваш недочет. У вас никогда не было друзей. Вы никогда не сходились надолго с женщинами. Вы жили один. Вы привязались к другому существу как-то раз, но никогда не доверились ни единому человеку. У Брока подрагивала челюсть: он обдумывал речь в свою защиту, выстраивал слова. Он знал, что все именно так, но полагал, будто хорошо скрывается. – Да, вы хорошо отрепетировали свое выступление, Брок, – улыбнулся Пирс и велел Агенту, который до того не шевельнул ни единым мускулом, приблизиться. – Ваш недостаток состоял в том, что вы никогда никому не доверяли, и чтобы совершить прорыв, вам следовало довериться Агенту, разделить с ним что-то личное и отдать что-то личное взамен. Брок потер пальцами шершавый подбородок, не отрывая взгляда от Пирса. Тот всегда так хорошо его знал, всегда умел разобрать его на части и сложить обратно. Всегда держал все под контролем, был уверенным и умел принимать решения на основании своей уверенности. Чтобы хоть немного приблизиться к его уровню, придется еще работать и работать. – Я доверяю Агенту, – наконец проговорил он, хоть и неохотно, как будто выдавал какой-то старый и не очень приятный секрет. – Я знаю. А он доверяет вам. Когда мы закончим и приведем в действие проект «Озарение», вы станете постоянным хэндлером Агента. Возможно, я его даже замораживать не стану. – Но разве его программа… – Нет, у него будет сильная рука – будет направлять его, контролировать и удерживать поведение в нужных рамках, – усмехнулся Пирс. – А еще он будет с вами жить. Надеюсь, вы не против соседа по квартире. Брок, не удержавшись, недовольно поморщился. Он любил свое личное пространство, хотя учитывая текущую работу, свободного времени у него практически не оставалось. Но все равно ему было куда возвращаться, а именно маленькая квартирка, собственная кровать и возможность разлеживаться на диване голышом при желании. – Сэр, при всем уважении… – в комнату прибыли уборщики, и Брок проследовал за Пирсом к выходу. – Я живу один и всегда жил. – Тогда хорошо, что у вас будет еще несколько лет, чтобы свыкнуться с мыслью о переменах, правильно? Они вышли на лестницу, которая вела на перекрытую улицу. Брок нахмурился. – Я не хочу свыкаться с этой мыслью. При всем уважении, но я бы предпочел сохранить свое право на личную жизнь. – Со Скутером у вас проблем не возникало, – напомнил Пирс. – О да, я все еще счищаю собачью шерсть с коврика, – из чистой вредности пожаловался Рамлоу. Агент все же был человеком, а не собакой. Пирс остановился около дорогого автомобиля с заранее распахнутой дверцей и смерил Брока оценивающим взглядом. – Я не буду вам ничего приказывать, но вы все равно подумайте. Находясь вне криокамеры, он нуждается в сильной руке, в ком-то, кто знает знаки, может держать его в узде и обеспечить ему порядок, в котором он нуждается. Брок хотел было сказать, что в таком случае уж лучше запихнуть Агента обратно в криокамеру и придерживаться прежнего расписания, однако понимал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Оглянувшись на Зимнего Солдата, он пробурчал, что подумает, но не мог не добавить: – Но я не собираюсь выуживать его волосы из стока в душе. – Что ж, у вас будет несколько лет, чтобы свыкнуться и с этой мыслью, – Пирс жестом велел Агенту сесть в машину, и тот ни на кого не глядя полез в салон. – А еще решите, где поставить второй шкаф для его одежды. Броку идея нравилась все меньше, и он осознавал, что лучше уже не будет. Он ведь сказал, что подумает, а не что согласен. – Вы же понимаете, что двое взрослых мужчин, живущие в квартире с одной спальней, вызовут вопросы. На это справедливое замечание Пирс ответил лишь благодушной улыбкой и заговорил только тогда, когда все разместились в салоне: – Агент более или менее похож на вас. Уверен, вы сможете выдать его за дальнего родственника. Двоюродного брата, может быть? Там, где жил Брок, вопросы возникнут все равно, но протестовать он не стал. Времени еще полно, а после запуска «Озарения» на улицах появится столько тел, что можно будет легко перебраться куда-нибудь еще, подыскать квартиру побольше. Много места Агент не займет, но понадобится уйма усилий, чтобы заставить его вести себя «обычно» на людях. Не маячить в окнах и не прятаться по углам. Об этом можно подумать позже, а пока не стоит отвлекаться. Отвлечешься – умрешь, Брок же всеми силами старался этого избежать. За следующий год они с Агентом провели вместе больше времени, чем за все предыдущие. Когда Агент бодрствовал, Брок был рядом. Когда Агента укладывали в криокамеру, Брок был рядом. Но он больше не видел, как стирают Агента, и уж тем более не удостоился удовольствия нажать на нужную кнопку. Наверное, это случится со временем, но пока им с Пирсом удавалось разобраться с несерьезными сбоями и без обнулений. Иногда для этого требовалось несколько слов или пощечина, но случалось подобное редко. В общем и целом, Агент пребывал в отличном состоянии. Битва за Нью-Йорк заставила всех, включая Пирса, насторожиться. Брок получил задание работать с Роджерсом и оценить уровень опасности, и свободного времени у него не осталось совсем. Он не жаловался: ему было чем заняться и он получал зарплату от ЩИТа, хотя поначалу Роджерс появлялся редко, постигая новинки жизни вместе с каким-то отребьем, одобренным Фьюри. Роджерс на первый взгляд показался сообразительным мужиком, который очутился в самой середке тонущего корабля, но еще не осознал этого. Он был вежливым, внимательным, умным, с тем сухим чувством юмора, которое вызывало симпатию и желание следовать за ним. Он был упертым, но уговорам поддавался, хотя если уж находил четкий путь, именно по этому пути всех и вел. Роджерс явно выбивался из времени, но Капитан Америка был именно таким, каким описывали его старые файлы, документы, видеоролики и журналы. Не то чтобы в этих документах было много личной информации. Брока представили Роджерсу вместе с другими командирами ударных групп, а вскоре после этого с ним познакомились и все бойцы. Мероприятие обещало быть одним из тех, где все охают и ахают, встречаясь со знаменитостью. Брок ничего такого делать не стал, но твердое рукопожатие и улыбка, вроде, немного разредили формальную обстановку. У него было задание, а трудно думать о задании в переполненном помещении, разящем тестостероном. На следующий день Брок отыскал возможность подойти поближе к парню, который в Трискелионе смотрелся абсолютно комфортно и в то же время чужеродно. Большая часть команд проводила несколько часов за тренировками: все-таки они участвовали в боевых действиях и должны были поддерживать хорошую физическую форму. Тренировки проводились, как правило, ранним утром, так что Брок не удивился, увидев, что Роджерс заявился в зал раньше всех. Более того, он, похоже, провел там уже полчаса как минимум. Брок забинтовал костяшки, обошел Роджерса и придержал избиваемую боксерскую грушу. Груша перестала отскакивать от ударов, позволив Роджерсу бить сильнее. – Позволишь ей дожить до завтра, здоровяк? Роджерс вскинул на него глаза, помедлив между ударами: – Еще не решил. – Говоришь, как госслужащий, который уже поднял цены, – широко ухмыльнулся Брок. Роджерс мягко улыбнулся и снова взялся за грушу. – Мы встречались вчера, но учитывая, какую уйму народа ты вчера повидал… – Ты Брок Рамлоу, командир ударной группы альфа, верно? Да, блондинкой тут и не пахло: Роджерс был смышленым как черт. Работа в качестве двойного агента обещала быть бодрящей мягко говоря. – Ты служил раньше? Держишься как военный. Брок беспомощно пожал плечами, оторвал от груши забинтованные ладони и вскинул руки, будто прося пощады: – Мне снять бинты, чтобы ты по ладони погадал, или просто на глазок о моей жизни расскажешь? И получил в ответ неловкое «Прости». Брок просто не мог не рассмеяться: перед ним извинялся человек, которого он побьет в будущем. Это ему положено было извиняться, если уж на то пошло. – Да ладно тебе, здоровяк. Не вздумай передо мной расшаркиваться. И зови меня Рамлоу. Меня все так зовут. Роджерс кивнул и снова улыбнулся – приятной легкой улыбкой человека, который чувствует себя комфортно и распознал в собеседнике похожую подготовку и, вероятно, происхождение. – У меня такое ощущение, будто нам еще доведется вместе поработать. – Надейся, потому что не все тут, как я, умеют играть по правилам, – весело подмигнул Брок. – Как насчет спарринга? Роджерс явно колебался, но понимал, что будет грубо отказаться, когда уже вступил в контакт, по второму разу познакомился, поддержал знакомство и решил стать хорошим коллегой. А еще по опыту работы с Агентом Брок знал, что Роджерс превосходит его физически, и Роджерс знал это тоже. В итоге повисло занятное молчание. Роджерс определенно пытался решить, как бы сдержаться и не убить его в поединке, но Брок припас для него уйму сюрпризов, которые не имели абсолютно ничего общего с игрой по правилам. – Я… да, хорошо, – наконец решился Роджерс, так и не сумев придумать подходящую отговорку. Брок оторвался от груши и прошлепал к разложенным на полу матам. К этому времени в зале появились еще несколько агентов, но происходящее отвлекло их от утренних упражнений. Брок игнорировал посторонних, которые начали подбираться поближе, чтобы получше рассмотреть их, хотя видел направленные на него скептические взгляды. Роджерс явно их тоже заметил и косился на Брока, оценивая его реакцию. – Деремся, пока проигравший не попросит пощады? – Хорошо, – легко согласился Роджерс. – А можем, как в твои дни, до первой крови, если хочешь? – Брок рассудил, что шуточки о возрасте помогут ему получше узнать Роджерса, сохраняя при этом дружелюбие. – По-моему, так разве что в Средние Века делали, – сухо отозвался тот. – Тебе лучше знать, – широко ухмыльнулся Рамлоу, получив в ответ улыбку и кивок. – Так до пощады или первой крови? – он знал, что выберет Роджерс, но вынашивал собственные планы. – Давай, чтобы было интереснее, до первой крови. – Не думаю, что это разумно, – настороженно проговорил Роджерс. – Да ладно тебе, я пополам не переломлюсь. На самом деле, если Капитан Америка будет драться в полную силу, возможен, пожалуй, и такой исход. Но Брок не собирался заходить слишком далеко, ему просто требовалось закорешиться с новым заданием. – Тебе только и надо, что мне губу разбить или что-то вроде того. Уж с этим ты справишься, я знаю. Все остальные тоже знали и наблюдали за ними до странного зачарованно. Все были в курсе, что Брок – хороший боец, но исторические документы говорили, что Роджерс – необыкновенно хороший боец, способный побороть практически кого угодно. Агенты принялись делать ставки, только Роллинз держался позади и наблюдал. Игроком он не был, но по шепотку Брок догадывался, что шансы его оцениваются не слишком высоко. Роджерс, учитывая его обостренный слух, тоже, наверное, все слышал. Брок взял на себя инициативу, встал на ринг и попружинил на носках, как боксер, чтобы расслабить мышцы ног, выставил перед собой забинтованные кулаки и несколько раз ударил по воздуху, чтобы расслабить плечи и руки, хотя успел уже разогреться до того. Размял плечи и опустился на полную ступню. – Готов? – Ага. Поначалу они только кружили, совершая обманные выпады и пробные удары, просто чтобы оценить, что представляет из себя соперник. Броку нравилось, что Роджерс держит себя настороженно, но уверенно, однако на рожон он пока не лез, учитывая, что Роджерс выше и способен достать дальше. Из толпы их не подначивали: очевидно, на кону стояло больше, чем ожидалось. Именно Роджерс нанес первый настоящий удар, но Брок ловко ушел от него. Роджерс не отставал, сокращая расстояние и проверяя его защиты точными хуками и выпадами. Брок отбивал их или позволял задеть себя по предплечьям. Было видно, что Роджерс сдерживает силу и скорость, не желая давить. Он вел себя очень по-джентльменски, и Брок немедленно возненавидел такие манеры. Агент с ним никогда не церемонился, и он не хотел чтобы с ним церемонились здесь, несмотря на первую встречу. Но поступать безрассудно он не стал. Брок выжидал, перемещаясь по матам, чтобы уйти от большей части ударов, и позволяя Роджерсу нападать. А потом заметил, как тот на момент открылся, и воспользовался этим. Когда Роджерс нанес высокий удар ногой, целя в голову, Брок чуть пригнулся, поднырнул под удар и впечатал кулак ему в ребра. Ответный удар он едва успел блокировать предплечьями: наверняка, останутся синяки. Теперь Роджерс смотрел на него по-другому. Удар, конечно, был как слону дробинка, но послужил предупреждением: противник опасен и драться умеет. Пусть Роджерс физически и превосходил Брока почти во всем, но ему нравилось ощущать себя угрозой. Роджерс нанес быстрый прямой удар, Брок увернулся и наконец-то перешел в нападение. Правой рукой он отбил левую руку Роджерса, пытающегося отбросить его назад, и невысоко замахнулся левой. Удар в цель не пришелся, но Брок попытался подставить Роджерсу подножку, и внезапно их поединок перестал походить на бокс. Он резко вскинул ногу, чтобы не позволить Роджерсу зацепить себя, ударил его кулаком в грудь и пропустил удар в плечо. Силой столкновения обоих отбросило в разные стороны. Брок покружил, безуспешно попытался ударить, а потом внезапно шагнул в сторону, чтобы Роджерс не свалил его с ног. Они снова начали ходить по кругу, но затем Броку пришлось отскочить, так как Роджерс попытался сгрести его в охапку – для какого-то силового приема, наверное. Сразу после этого он перешел в наступление и попробовал провести серию ударов, но Роджерс отразил их. Вместо того, чтобы посторониться, Брок сократил расстояние, отлично понимая, что ситуация исключительно опасная. Они бросились друг на друга с кулаками, и Брок блокировал удары, направленные в руки, плечи и грудь. Но и сам не поскупился, нанося удары в корпус и один раз даже достав кулаком по бедру. Роджерс с силой отпихнул его и ногой ловко подцепил за лодыжку. Брок опрокинулся назад, но перекатился, оттолкнулся руками от мата и снова вскочил на ноги. А потом сорвался с места и помчался прямо на Роджерса. Под первый удар он поднырнул, но второй апперкот угодил ему в челюсть и зубы. Каким-то чудом губы остались целы. Брок сгреб Роджерса за тесную тренировочную футболку и потянулся вверх. Роджерс явно решил, что это какая-то странная попытка скомпенсировать разницу в росте, и подхватил его, готовясь не то зажать, не то отшвырнуть в сторону. Тогда Брок вскинул голову и боднул его лбом в нос. Теплая кровь внезапно брызнула ему на щеку, Роджерс тихо охнул – скорее от неожиданности, чем от боли, хотя получить головой по носу тоже то еще удовольствие. Он отпустил Брока, и тот отошел, пока Роджерс утирал окровавленный нос забинтованными ладонями. Зрители ворчали, жалея о потерянных деньгах, а вот Роллинзу, очевидно, хватило ума поставить на него. Не зря тот был заместителем командира. – Я ведь ничего не сломал, нет? Роджерс, не обращая внимания на кровь, заново изучал его оценивающим взглядом. – Нет, просто порвал пару сосудов этим своим фокусом. – В любви и на войне все средства хороши, кэп, – ухмыльнулся Брок. Он чистым полотенцем утер со щеки кровь и предложил его Роджерсу. – Думаю, жить будешь и даже симпатичную физиономию при себе оставишь. – Ну, раз уж моей красоте ничего не грозит… – из-за полотенца видно не было, но судя по приподнятым бровям, Роджерс улыбался. – Где ты этому научился? Брок с ухмылкой подмигнул своему новому проекту: – Брось, кэп, я не могу выложить тебе все свои секреты на первой же официальной встрече, а то ты потеряешь ко мне всякий интерес. – Я определенно буду с тобой спарринговать не из-за твоей дерзкой красоты, это уж наверняка, – отбил выпад Роджерс. Брок не удивился, увидев, что кровь остановилась и, не считая шмыганья носом, Роджерс снова готов схватиться хоть с целой армией. – Ты наглый засранец, дедуля, – рявкнул он, не переставая улыбаться. – Сынок, ты даже не представляешь себе насколько, – для человека своего возраста Роджерс улыбался уж слишком по-мальчишечьи. Именно из-за легкого характера, непринужденной перебранки, умной беседы, скатившейся в солдатское поддразнивание с Роджерсом было нетрудно поладить. А еще это делало его чрезвычайно опасным, и Брок поклялся, что отныне и впредь, будет очень, очень осторожен с этим человеком. Пирс серьезно промахнулся, решив оставить парня в живых, но, учитывая Агента, готового убить по единому слову, соответствующий доклад будет значить мало. Вот только Брок задумался, станет ли Агент выполнять подобный приказ. Роджерс навсегда останется проблемой, которую придется принимать в расчет. *** Стив много часов разбирался с Первым национальным банком: тот оказался настоящим кладезем информации и оборудования ГИДРы. А еще банк был одним из старейших в Америке, что привлекло внимание публики и вызвало вопросы о безопасности и о том, как немецкая организация проникла в самую суть американского общества. Ситуация сделалась политическим цирком, и в конце каждого долгого дня Капитан Америка с ног валился от усталости. «В конце дня», разумеется, обозначало время задолго после наступления темноты, а рано утром Стив снова был на ногах – с виноватой улыбкой и напоминанием поесть. Последние дни Солдат провел по большей части в одиночестве, причем чаще вне квартиры, чем в ней. Без Стива ничто не привязывало его к дому, так что он бродил где придется. Солдат следил за Джеком Роллинзом после освобождения, но Рамлоу так и не появился, а Роллинз, кажется, просто куда-то ушел. Слежка ничего полезного не дала, а убивать Роллинза не хотелось. У Солдата были собственные маленькие охотничьи угодья на случай, когда слишком сильно давило в груди, а в голове роились мысли. Так было куда безопаснее, чем разодрать на куски Джека Роллинза, тем самым поставив под сомнение способность Стива контролировать его или даже раскрыв себя перед людьми. Так что Солдат бродил, разыскивая места, где удавалось найти спокойствие. Еще раз зашел в ДВ и навестил ветеранов, хотя едва сумел сосредоточиться на карточной игре. Какой-то незнакомец болтал с Дениз, но потом Солдат почувствовал, что внимание переключилось на него, причем более пристальное, чем положено. Уж он-то хорошо знал, каково это, когда тебя изучают и наблюдают. Неужели все хорошее заберут у него? Стив с работой, ДВ с незнакомцами, квартира, где он чувствовал себя в безопасности? Эмоции разыгрались, цепляясь за всякие мелочи, нанизавшиеся одна на другую. Солдат покинул квартиру где-то с час назад, когда эмоции начали грозить перехлестнуть через край. Но впервые ему удалось успокоить их более или менее конструктивно. Всю проблему действие не решило, но Солдат сделал это и вынужден был признать, что получилось не так уж плохо. Теперь он понял, почему Стив в последнее время так настаивал, чтобы он занялся чем-нибудь конструктивным. Надо просто подышать свежим воздухом, подвигаться, выплеснуть энергию и избежать очередного срыва. Срывы в последнее время угрожали все чаще и чаще. Контроль над жизнью – вот что ему требовалось. Стив был прав. Контроль и порядок. Солдат отправился в парк, в который они со Стивом зачастили в последние дни – Анакостийский парк, откуда открывался вид на Потомак. Ему нравилось смотреть на воду, кроме того, он ощущал спокойствие и прилив сил одновременно, глядя на то место, где впервые стал свободным. Это место хоть и не было полностью безопасным, но по-прежнему воплощало для него свободу. Войдя в парк, Солдат увидел несколько припаркованных служебных машин и знак, что на огороженной территории проводятся полицейские учения. Причину учений знак не прояснял, но Солдату показалось подозрительным обстоятельство, что учения проводятся в таком оживленном парке. Тем не менее, он не собирался никого винить за учения, тем более проходящие на практике. Жалко просто, что их устроили именно там, где он собирался провести время. Впрочем, если получится проскользнуть к Потомаку и сесть на берегу, никто его не побеспокоит. Сунув руки поглубже в карманы одолженной у Стива слишком большой куртки, Солдат опустил голову, чтобы не смотреть на группу женщин с колясками, которые прогуливались по дороге. Они не обратили никакого внимания на уступившего им путь Солдата, а дети в колясках были слишком малы и глупы, чтобы вызвать в нем какой-то отклик. Женщины разговаривали, держались спокойно и уверенно. Никакой угрозы. Он вышел на газон, заметив в отдалении около деревьев нескольких полицейских, которые совещались над какими-то планами, еще один стоял около припаркованных автомобилей и спорил по рации. Должно быть, Солдат пришел до того, как начались непосредственно учения. Пожалуй, удастся беспрепятственно спуститься к воде, чтобы побыть одному в тишине и спокойствии. – Эй, Джейк, шагай сюда, – окликнул стоящий около машин полицейский (он был слишком далеко и угрозы не представлял) кого-то, кто вышел из-за деревьев. – Командир хочет переговорить, прежде чем мы начнем. Солдат приподнял голову и из-под козырька бейсболки взглянул на молодого полицейского, который как раз проходил мимо. И тут что-то в его внешности заставило Солдата вскинуть голову как следует. Он узнал эту копну волос, хотя не сразу понял, что человек заслуживает внимания, и начал было перебирать места и детали, когда полицейский посмотрел на него. Этот человек был вместе с Рамлоу в день, когда Солдата так решительно оттолкнули. Этот человек выдал Стиву информацию о банке. Этот человек был из ГИДРы. Какое там Стив имя упоминал… Джейк Мину? Они встретились взглядами, и Солдат вздернул губу в беззвучном рычании. Если этот человек здесь, то и Рамлоу здесь. Ну или его будет куда легче найти, если вырвать из Джейка Мину сведения о его местонахождении. Солдату нужен был Рамлоу, прямо сейчас, пусть он и твердил себе, что лишь для того, чтобы освежевать эту последнюю угрозу заживо. – Срань господня! – молодое лицо исказил неподдельный ужас. Солдат бросился на Джейка, но тем самым обратил на себя внимание стоящих вдалеке полицейских. От удара в грудную клетку тощий парень отлетел и, несмотря на тошнотворный хруст, попытался подняться и уковылять от наступающего Солдата, вопя и привлекая внимание. На этот раз Солдат был не против крика. На этот раз от крика в венах вскипела кровь. – Нет! – в панике выкрикнул Джейк. Солдат приблизился быстро, неуклонно и не попал ему кулаком в голову только потому, что Джейк снова свалился и пополз по траве к лесополосе, смахивая на раздавленное насекомое. Пальцы правой руки сомкнулись на ноже, но двое полицейских уже бежали к нему, громко призывая отойти. Солдат мог бы управиться до того, как они окажутся слишком близко, но быстрая оценка ситуации показала, что он слишком уязвим среди газона плюс оставались женщины-свидетели. Надо взять ситуацию под контроль, а значит, не получится выбить из Джейка информацию о Рамлоу прямо здесь, на траве. Так что, несмотря на жажду крови, Солдат позволил ему добрести до деревьев, а сам шел следом, не обращая внимания на приближающихся полицейских. Он был уверен, что в лесу его точно никто не побеспокоит. Он позволял крови реветь в ушах, а эмоциям горячо бурлить внутри, пока перепуганная жертва вела его именно туда, куда нужно. К Рамлоу, который бросил его сражаться за контроль. В его жизни больше не было коротких четких приказов. Они были нужны ему, чтобы прекратить убивать, прекратить молить о помощи единственным доступным способом… ему остались только убийства, его мир сузился лишь до них. А Рамлоу, зная это, встретил его безразличием. Все закончится. Сегодня он все доведет до конца. Он убьет хэндлера и обретет свободу. Как только Джейк, все еще вопя и хватая ртом воздух, шатнулся за первое дерево, Солдат бросился вперед и нашел его в кустах. Он вздернул Джейка на ноги и впечатал в ближайший ствол. Джейк с ума сходил от ужаса. – Нет…нет…нет…! – Где Рамлоу? – прошипел Солдат. – Скажи мне, где его найти. Джейк, который явно никогда не подозревал, что станет жертвой его ярости, всхлипывал. Услышав плач, Солдат только больше захотел порезать этого человека на мелкие кусочки, медленно, и чтобы чужая теплая рука лежала поверх его собственной. – Он..! Он..! – Где? – повторил Солдат и встряхнул Джейка, как пес трясет кошку за горло, чтобы сломать ей шею. А потом Солдат застыл, сообразив, что за это время те двое полицейских наверняка должны были преодолеть разделяющее их расстояние. Они должны были оказаться здесь. Солдат метнулся взглядом к нашивке на рукаве Джейка, и да, она была полицейская, но вместо города на ней тем же самым крупным шрифтом значилось только «Хайль ГИДРа». И тогда он понял. Не было никаких полицейских учений, а была только предназначенная для него ловушка. Он сжал металлические пальцы и притянул всхлипывающего человека совсем близко, не обращая внимания на стекающие по искаженному страхом лицу слезы и сопли. Они встретились взглядами: глаза Джейка расширились от ужаса, в глазах Солдата горела хищная целеустремленность. – Где Брок Рамлоу? – Он…! Он…! – Солдат встряхнул его еще раз. – …здесь! Он здесь! Ну разумеется. Рамлоу бы никогда не пропустил такое событие. Солдат глубоко вздохнул и задержал дыхание, чувствуя, как отчаянную ярость, грозящую поглотить его, сменяет ледяное спокойствие. Он отпустил Джейка и оборвал всхлипы, перерезав ему горло. Зимний Солдат взял след. Пощады он не знал. *** – Кролик выскочил из клетки. – Шакал бросился в погоню. Имеются свидетели. Распоряжения? – Подождите, – почти лениво отозвался Брок. Он наблюдал за разворачивающимся около лесополосы действом сквозь оптический прицел. Наконец-то этот ослина Джейк реально пригодился. Самое забавное, парень и не подозревал, что выступает приманкой. – Продолжаем по плану. Пусть кролик нырнет в кусты, а шакал следом. Не вмешивайтесь, пока они не исчезнут в лесу. Роллинз шевельнулся рядом и посмотрел из-под винтовки. Они заняли отличную позицию, чтобы наблюдать за ходом противостояния. – Мерфи, Джуно, обойдите вокруг и выведите из парка тех женщин. Брок не стал отменять приказ заместителя, продолжая двигать ствол винтовки вслед за парочкой около деревьев. Увы, листва частично загородила обзор. Брок подвинулся, подыскивая позицию с более ясным видом, но без особого успеха. Судя по всему, Агент требовал ответов, но очевидно, оказавшись настоящей целью, Джейк растерял все свои актерские способности. – Собирай команду, – приказал Брок Роллинзу. – Имеешь в виду тех идиотов, которые тебе так не нравятся? Брок, покосившись на него, фыркнул: – Я не гомик… тут нет ни одного идиота, который бы мне нравился, Джеки. Ты бы предпочел, чтоб я сказал: «Выводи пушечное мясо»? – Если не будет взрывов, ты мне должен пиво, – предупредил Роллинз и передал новый приказ. Агент тем временем покончил с Джейком. Жаль, придурок не мучился дольше. – Мы все еще спорим на пятьдесят баксов? – Нет, я не собираюсь проигрывать свои тюремные заработки такому мудаку, как ты, Рамлоу. – Ты всегда так безоговорочно в меня верил? Чувак, кабы я знал, организовал бы фанклуб, чтобы ты мог вступить, – хохотнул Брок. Он поднялся и подобрал винтовку. Агент исчез между деревьев – явно направлялся в их сторону. Роллинз уже выбирался из кроны старого дуба, на котором они устроили наблюдательный пункт. – У нас есть работа. – Криков пока не слышно, – Брок принялся поспешно спускаться, винтовка колотила его по спине. Оказавшись на земле, он подождал, слушая, как тренированный отряд обменивается координатами, а потом повисло молчание. Люди нуждались в обмене визуальной информацией, но помимо этого, передвигались в молчании. Тишины будет недостаточно. Навыки Агента были отточены под такие ситуации, но Брок не стал ставить бойцов в известность. Этих людей можно заменить, ГИДРа способна обойтись и без них. Брок собрал их ради редких связей, а не за способность справиться с ситуацией, в которую их забросили. – Вижу… – рация умолкла. – Это был Райли? – поинтересовался Роллинз, когда они начали пробираться к пешеходной тропе. – Ключевое слово «был», пожалуй, – Брок переступал по сухим листьям совершенно бесшумно. – Проверим? – Ага. Мне надо подобраться поближе. Прикрой меня. Внезапно на тропу вышел один из отряда и указал в правую сторону, хотя большую часть людей Брок отправил налево, чтобы те вмешались, когда представится подходящая возможность и Зимний Солдат окажется на виду. Брок слышал случайный хруст мелких веточек и шелест кустарника: не все бойцы умели передвигаться скрытно. Брок ступил на тропу и взялся за винтовку, действуя быстро, но тихо. Но не успел он пройти пары метров, как справа, судя по звукам, вывалился раненый слон, и все оружие – Брока тоже – повернулось в ту сторону. Райли, ничего вокруг себя не видя, врезался в деревья, размахивал руками и стонал. По его щекам и подбородку стекала кровь. Брок понял, что Солдат в действии, и велел Роллинзу отойти так, чтобы раненого было хорошо видно. В итоге первым до Райли добрался другой боец. – Господи Иисусе, да у него глаза выколоты и…! Тут оказалось, что говорить этот ублюдок Райли не может из-за гранаты во рту, и через момент она взорвалась, разнеся обоих на куски. Грохот, дым, взметнувшиеся в воздух листья – именно в таком хаосе лучше всего работал Зимний Солдат. Роллинз принялся стрелять сквозь дымовую завесу, и отряд подтянулся вовремя, как и было запланировано. Брок дважды выстрелил чуть правее, заметив проблеск черного сквозь дым и листву. Едва ли попал, но заново смаковал ощущение боя. Либо он выживет и увидит, как сработал его безумный план, либо в конце концов ему уже будет фиолетово. Сплошная выгода, как ни погляди. Огнестрела у Агента не было. Куда бы ни подевалось оружие Райли, Солдат его явно не забирал. Наверное, удовлетворился парой гранат, которые взрывотехник протащил на задание. Еще один взрыв прогремел на тропе прямо впереди, а потом еще один, за пределами видимости, но Брок понял, что Солдат обустраивает себе идеальные охотничьи угодья. Когда раздались выстрелы, они с Роллинзом направили огонь в ту сторону, но из-за дыма ничего не было видно. Впереди кто-то опять выстрелил, и Брок подоспел туда аккурат вовремя, чтобы заметить, как Агент тащит бойца в кусты. Крик оттуда оборвался еще прежде, чем Брок успел выстрелить. Тем не менее, он осторожно приблизился. – Рамлоу! Только благодаря тренировкам и полному осознанию возможной смерти Брок не отступил. Он выстрелил один-единственный раз, пуля отскочила, а Агент сгреб его за корпус мертвой хваткой и повалил. Брок винтовкой уперся ему в грудь, ступнями – в бедра и толкнул изо всех сил. Заворчал, когда врезался спиной в землю, а Агент соскользнул с него и откатился на несколько шагов. Из его левого бедра брызнула кровь: пуля Роллинза угодила в цель. Солдат обратил на ранение не больше внимания, чем на обоссанный ботинок. Брок бросил винтовку – она не была предназначена для ближнего боя. Перевернувшись на живот, он оттолкнулся ладонями и приподнялся, глядя на Агента. Тот пристально смотрел в ответ. В глазах метался хищник – у самой поверхности, жестокий, несгибаемый и начинающий злиться. Брок осторожно поднялся на ноги, и они оказались лицом к лицу. – Ты все еще мой, – тихо проговорил Брок, ощущая в воздухе дым и ружейный порох, а в набедренной кобуре пистолет. – Давай уже, иди ко мне, – ласково добавил он, сделав крохотный шажок вперед, протянув руки и медленно спокойно показывая нужные жесты. – Мы по-прежнему команда, ты и я. Ну давай… тихонько. Когда в голубых глазах – куда более выразительных, чем те, что он запомнил – промелькнули тоска и печаль, Брок решил, что дело сделано. Он снова подал знак, и Агент едва заметно двинулся навстречу, потянулся так же, как к Роджерсу. Еще чуть-чуть… осталось только взять ситуацию под контроль, получить преимущество над оружием, а потом… – Сукин сын! Здесь! Наваждение спало, разбитое криком, и Солдат дернулся в сторону, уходя из-под огня. Раздался крик, снова выстрелы, но Брок только взглянул на Роллинза, покачал головой и, вытащив пистолет, шагнул в кусты. Место было просто-таки адским для ближнего боя. Он успел увидеть, как Агент, отобрав у бойца пистолет, сносит ему голову, а потом разворачивается и стреляет в следующего. Брок выстрелил в неприкрытую спину, но Агент подставил под пулю металлический локоть и скрылся за деревом. Дым все еще висел в воздухе, но ветерок с реки проредил его достаточно, чтобы пелена скорее раздражала, чем мешала по-настоящему. Остатки команды заняли позицию и приготовились продолжать бой. Брок держался около дерева, готовясь юркнуть за него в случае чего, а Роллинз отправился искать точку повыше, чтобы получить зрительное представление о ситуации. Брок остался на одном уровне с Агентом, будто сам наживку изображал. Солдат не спешил нападать. Тут были и выучка, и замеченная во взгляде тоска, и желание приберечь последнего хэндлера, чтобы тот помучился подольше. У Брока от этого едва не встало, но он не мог позволить себе отвлечься. Перестрелка и это место, куда он привел людей, внезапно превратились в поле боя – и Брок знал, что надолго. Он уловил момент, когда Агент вошел в полную силу, но и сам не отставал. Теперь это был поединок контроля, и Брок намеревался одержать в нем верх. Узкая тропа была ужасно неудобной, неровной под ногами, однако Агент скользил между стволов, перескакивал через кустарник и порой даже использовал тела заколотых людей вместо щита. Трупы были для него лишь оружием. Солдат сражался красиво, а запах крови и смерти делал этот жуткий танец еще более впечатляющим: то случайная вспышка окровавленного ножа, то рука, метнувшаяся к пистолету умирающего. Два больших шага отделяли Агента от бойца, перезаряжающего автомат, и он преодолел это расстояние с невероятной легкостью. Перерезанное горло, фонтанчик крови – и тело с разбитым лицом легло в жесткий кустарник. Команда сократилась до пятерых человек. Они стреляли отчаянно, их уверенность раскололась под натиском внезапных убийств и осознанием, что они имеют дело с оружием в человеческом облике, подобных которому раньше не встречали. У Роджерса имелись ограничения – ряд принципов. А Зимний Солдат нес лишь ужасную смерть. Брок позволил Солдату насесть на одного из последних бойцов, проследил движения, и, когда Агент призраком скользнул ближе, прицелился в его жертву. Ничего личного, но прямым выстрелом Солдата было не достать. Кровь плеснула дважды: пуля пробила ногу жертвы и вошла в ногу Агента за ней. Уже вторая пуля. Солдат даже хромать не начал. Он бросился бежать дальше, огибая деревья, и воспользовался ветвями, чтобы достать очередного бойца, который пытался найти более удобную позицию. Рамлоу потерял их обоих в кустарнике и услышал только стон, а потом молчание – еще один мертвец. Он все равно выстрелил в кусты, надеясь угодить не в труп, но был уверен, что промахнулся и Зимний Солдат уже исчез. Справа упал последний из команды – выстрел с близкого расстояния снес ему полчерепа. На момент повисла тишина, даже птицы не осмеливались испустить тревожный крик. Брок поднял пистолет и послал две пули в сторону блика на металле – единственного признака присутствия Солдата. Судя по звуку, обе срикошетили. Брок сразу же нырнул обратно за молоденькое деревце, сильно пострадавшее в ответном огне. Тратить время он не стал, понимая, что расстояние все сокращается, развернулся, выстрелил еще трижды, а потом понял, что смысла стрелять больше нет. Именно так он и желал оказаться с Агентом – по разные стороны одного дерева. Он готов был поклясться, что слышит дыхание Солдата, но, скорее всего, оно было его собственным. – Не теряешь сноровку, – тихо проговорил Брок, зная, что Роллинз скоро обнаружит их. Однако пока здесь были только он и Солдат. – Но сейчас ты не можешь получить контроль. На другой стороне дерева тихо хрустнула веточка – единственное доказательство, что Солдат там и прислушивается. Брок привык к этой близости, привык к ситуации, когда вышедшая из-под контроля мощь медленно выплывала из кровожадного марева или тупой оторопи и начинала слушать. Он всегда расхлебывал кашу после других хэндлеров. – Я привел этих людей для тебя, – сказал он низким успокаивающим тоном. – Я дал тебе место и возможность убить их. Дал тебе то, в чем ты нуждался, – он прислушался, повертел головой, чтобы убедиться, что Солдат не вывернется из-за ствола и не выпотрошит его, словно рыбу. – Подворотни, банды… Я все понял, когда увидел. Ты молил о помощи, о контроле, утекающем сквозь пальцы, пока ты пытался исправиться. Роджерс ведь не в курсе, верно? – Не произноси его имени, – прошипел Агент из-за дерева. Что ж, внимание по-прежнему на нем, как и планировалось. – Тебе до него далеко. Брок гортанно хохотнул: – Тут ты прав. Я хорошим человеком не притворяюсь. Его заявление наткнулось на почти упрямое молчание. Обычно молчание Солдата ощущалось другим – полным напряжения и переливающимися через край эмоциями. Агент и вправду сдал. – Роджерс дает тебе половину необходимого, но он не знает тебя так, как знаю я, – прошептал Брок, будто большим секретом делился. Уголком глаза он заметил, как Агент повернул голову и взглянул на него. Первый контакт. – Ты не можешь сбежать от того, чем тебя сделала ГИДРа, от того, чем – как ты осознаешь глубоко внутри – позволила тебе стать война. Ты хороший убийца. Ни один враг не способен скрыться, если ты вознамерился добраться до него. Агент молча играл желваками, глядя на него пристальным холодным взглядом, в котором было куда больше от Солдата, нежели от Джеймса Барнса. Меньшего от него Брок и не ждал. Он не двинул ни единым мускулом, опираясь на ствол, но повернул голову и взглянул на Агента, поймав ответный взгляд. – Я могу помочь тебе, – проговорил он, будто давал обещание. – Я могу стать твоим порядком, как раньше. Я единственный остался в живых… ты убил всех остальных хэндлеров, но я по-прежнему здесь. Я всегда буду здесь для тебя. Зимний Солдат неожиданно обогнул дерево со скоростью и целеустремленностью, которые обычно предшествовали жестокому убийству. Брок плечами уперся в дерево и вскинул подбородок: к горлу прижалось окровавленное лезвие, а к телу под бронежилетом – ствол пистолета. Одно-единственное движение – и Солдат начнет рвать его на части. – Мы с Роджерсом на разных чашах весов. Мы нужны тебе оба, и ты это знаешь, – уверенно и бесстрашно проговорил Брок. – Шагнешь в одну сторону – и там он. Встречает тебя, дает тебе нормальную жизнь, возможность снова стать человеком. Шагнешь в другую – там я. Рука, которая направляет тебя, дарит тебе порядок в этом хаотичном мире, принимает твою нужду убивать и никогда тебя в этом не упрекает. – Ты бросил меня, – в обвиняющем голосе Агента почти слышалась сердитая горячность. – Чтобы все уладилось, ты должен был понять, что тебе нужны мы оба, – просто ответил Брок. Солдат вздрогнул и чуть расслабил плечи. Уже прогресс. Этот пресловутый шаг вперед он воспринял как этап давным-давно разработанного плана. За последний месяц приходилось частенько действовать наобум, пытаясь угадать, что может понадобиться, и кажется, пока работало неплохо. Теперь только бы Роллинз удержал последних людей за деревьями и позволил ему справиться самому. Нож прижался к горлу сильнее, кожа разошлась, у края лезвия набухли бусины крови. Проклятье, не подхватить бы какой гепатит или еще что. Брок медленно поднял руку, опустил ее Агенту на бедро и принялся осторожно пробираться все выше и выше. Солдат замер в напряжении и предвкушении одновременно. Он вдавил лезвие еще сильнее, угрожая перерезать горло, но Брок только тихо успокаивающе шикнул, и нож остановился. Он скользнул пальцами под руку Агента, уперся локтем в ее сгиб и положил ладонь на затылок своего заплутавшего подопечного. Сжал, растер кожу, и Зимний Солдат недвусмысленно обмяк. – Ты всегда был моим, с первого дня, когда я тебя увидел, – повторил Брок, едва нож перестал давить на шею. – Пирс знал, а после испытаний узнали и мы с тобой. – …Брок. – Разве я когда-нибудь предавал тебя? – Нет, – Солдат, подчиняясь, жалобно свесил голову. – Я не могу оставить Стива. Да-да, Брок думал об этой маленькой загвоздке и все рассчитал заранее. – Придется ненадолго, – мягко отозвался он. – Нам надо вернуть тебе форму, а потом можешь снова найти его. Когда я увижу, что ты достаточно обучен и готов действовать, сможешь с ним связаться. Агент внезапно попытался отстраниться, но Брок держал крепко. – Ты сотрешь мне память, и я стану ничем. – Нет, – решительно возразил он. – Нам с тобой и так замечательно. Я не отберу то, что ты приобрел и приобретешь в будущем. Я никогда не одобрял эти технологии. А еще он так и не удостоился удовольствия нажать на ту самую кнопку, но что уж теперь говорить. – Обещай, – твердо потребовал Солдат. Брок тихо ухмыльнулся, чувствуя, как по шее течет кровь: – Даю слово. – Если ты солгал, я тебя заживо освежую, – а как же иначе: Агент осознавал, что только он способен положить конец хаосу и бесконтрольным эмоциям. – И я хочу связаться со Стивом. – После переподготовки, – медленно кивнул Брок и дал Солдату время все обдумать. Возражать он даже не помышлял, понятно, что Роджерс еще понадобится. Солдат поставит их на разные чаши весов и не позволит Роджерсу сорваться и все испортить. Оставалось лишь надеяться, что он будет контролировать Агента, а Агент – Роджерса, не позволяя тому помешать. Брок очень рассчитывал на то, что Роджерс хочет для Солдата всего самого лучшего и, соответственно, если действительно увидит прогресс, в чужие дела лезть не станет. Но это случится только после того, как Брок повторно обучит Агента, что займет не один месяц. Агент борется со множеством эмоций, с огромным давлением и реальностями прошлого. Сперва нужно будет предоставить абсолютный контроль, а потом наблюдать, как Солдат возвращается на путь к становлению одновременно человеком и живым оружием. – Сейчас ты пойдешь со мной, – негромко сказал Брок, продолжая поглаживать его по затылку. – Но, как в конце любого задания, нам нужна маскировка. Солдат сначала насторожился, потом разозлился, но в живот Броку не выстрелил, что тот счел хорошим знаком. – Какая маскировка? Придется еще привыкнуть, что Солдат оспаривает его слова и общается совсем на другом уровне, почти как прежняя команда. Брок доверял Агенту и знал, что Агент доверяет ему. – Я притворюсь, будто мы тебя арестовали, так что придется надеть наручники и сесть в полицейскую машину. Нужно вызвать людей, чтобы позаботиться о трупах, но я заберу тебя в безопасное место, а оттуда нас вывезут. В какой-то момент грустными голубыми глазами на него взглянул Джеймс Бьюкенен Барнс, на него, а потом на лес, в котором несмело завели трели птицы, но густой запах крови, смерти и пороха все еще витал в воздухе. – Да… меня надо арестовать. – Ты сделал то, чего я от тебя ждал, – небрежно пожал плечами Брок. – Я привел пушечное мясо, а ты от него избавился, как обычно. Стыдиться нечего, но нужно поддержать легенду. Кивнув, Солдат медленно отступил, уронил на землю пистолет и спрятал нож. Признание поражения, конец безумству, возвращение того совершенного мастерства с оружием, которое Брок оттачивал так много лет. Он медленно удовлетворенно выдохнул и разжал пальцы. Тут в кустах раздался тихий стон. Они оба замерли и повернули головы на звук. Из-за дерева выполз немолодой человек в полицейской униформе. Из пулевой раны в животе на листья лилась кровь: полицейский определенно умирал. Его уже не спасти. Брок одну за другой стянул кожаные перчатки, скомкал их и поймал взгляд Агента. Не отрывая глаз, он положил правую ладонь на руку Агента и заставил его снова вытащить нож. Второй, не выпуская перчаток, он приобнял Агента за талию. – Сделаем это вместе, а? – Как раньше, – негромко поддакнул Солдат. – Только уже не для ГИДРы. – Со мной тебе не нужно скрывать, кем и чем ты являешься, – пробормотал Рамлоу. – …тебе тоже, – отозвался Солдат. Он моргнул и тихонько фыркнул, молча соглашаясь, хотя никогда не думал, что признает это. Контроль и подчинение. Они стали чем-то большим, нежели хэндлер и оружие. Они зашли куда дальше, даже дальше, чем сумел забраться Пирс. Они стали командой без слабости, объединенной общей целью. Единственной помехой плану навсегда останется Стив Роджерс. – Роллинз, дай нам минут десять, – сказал Брок в трубку рации, прежде чем отключить ее. Большего уединения они себе позволить не могли. Брок планировал снова показать Агенту, что лучше всего они работают вместе. *** Войдя в темную квартиру, Стив включил свет, бросил ключи в вазу и пальцами ног стянул ботинки. Со вздохом причесал пятерней волосы и прошел в комнату. Было тихо и пусто, но после рабочего дня он ничего не имел против. ЩИТ все еще расчищал тонны информации из банка, оказавшегося крупной базой ГИДРы. Больше всего времени занимала добыча информации о старых банковских ячейках. Большинство числилось за давно умершими клиентами, и их следовало вернуть банку, чтобы работники распорядились содержимым. Тем не менее, одна из-за старого замка оказалась частично открыта, и в ней обнаружились бумажные носители с тайнами ГИДРы. Теперь они застряли на просмотре списка и получении судебного разрешения на доступ к другим старым ячейкам в поисках дополнительной информации. Внизу оказалось много помещений для содержания пленников и, несомненно, союзников ГИДРы. Плюс новое и старое оборудование, и даже бак, который подозрительно походил на тот, куда можно было бы вместить и заморозить человека. Поначалу Стиву казалось, что они поймали джекпот. Теперь джекпот превратился в сущее проклятие. Ему приходилось наблюдать за операциями и решать, что важнее всего. Куча народу хотела поговорить с ним о происходящем, выяснить, что они нашли и не опасно ли это. Когда он не сидел в банке, гадая, не засовывали ли Баки в ту жуткую трубу, то отвечал на вопросы политиков и военных всех мастей. Спустя неделю всего этого Стив смертельно устал. Он обрушился на диван и на несколько секунд откинул голову на спинку. По-хорошему, надо было вставать и идти в зал, но вечерело, и он надеялся, что вернется Баки. Тот был не в духе с начала заварушки с банком, и Стив понимал, что ему, наверное, нужно время и расстояние. Сейчас, правда, Стив не отказался бы от компании. – Эх, Бак, надеюсь, ты там не горгулью около банка изображаешь, – пробормотал он и все-таки сел прямо. Волноваться нечего: друг способен сам о себе позаботиться. Стив взял пульт и включил телевизор. Как раз вовремя, чтобы поймать отрывок местных новостей. Когда ему в последний раз доводилось посмотреть телевизор? Стив перекинул руку с пультом через спинку дивана и расслабился, глядя глупую рекламу туалетной бумаги. Снова начались новости, но первый репортаж Стив явно пропустил. Пожалуй, об этом можно будет позже прочитать в газете. Теперь, когда он перестал подозревать, что ГИДРа абсолютно везде, надо постараться угнаться за временем. – …днем в Анакостийском парке произошло жестокое преступление, включающее в себя единственного подозреваемого. К счастью, там же проводились полицейские учения, так что стражам порядка удалось содействовать поимке и задержанию преступника, который ранее был неизвестен полиции… Стив увидел на экране толпу людей, разглядывающих густо поросшую лесом территорию. Этот парк он хорошо знал – бегал туда, когда хотелось забраться чуть дальше от дома. Из парка еще открывался отличный вид на Потомак. Им с Баки он нравился. И хотя в Вашингтоне преступления совершались нередко, Стив не помышлял, что нечто подобное может случиться в парке. Он, наконец, добрался до телефона и заметил входящие сообщения. Несколько от техников из банка. Одно от Сэма, а одно – странное дело – от Тони. Хотя Тони обычно звонками и сообщениями не утруждался. – …участвующие в учениях полицейские среагировали на срочный вызов по поводу белого мужчины, который загонял другого мужчину в лес. Полицейские откликнулись, однако в ходе инцидента понесли серьезные потери. Точные временные рамки преступления неизвестны, но все произошло очень быстро. Сообщается о выстрелах… Стив как раз собирался просмотреть смс-ки, но тут телефон выскользнул из пальцев: на экране полицейский вел молодого мужчину в наручниках. Опущенное лицо задержанного скрывалось под капюшоном, но эту походку и эту куртку Стив бы узнал где угодно. Куртка принадлежала ему. – Баки… нет, что случилось? Камера задержалась на полицейском, который подвел Баки к автомобилю и толкнул в салон. На момент Стиву подумалось, что это какое-то недоразумение, что он во всем разберется, но в голове уже роились вопросы: как и почему подобное могло произойти. Жестокое преступление в парке… неужели Баки потерял контроль? Полицейский, очевидно, что-то сказал Баки, выпрямился и развернулся к камерам. Большим пальцем он сдвинул козырек темно-синей фуражки, и Стив уставился в лицо Броку Рамлоу. – Сдайте назад, люди. Цирк окончен, – самоуверенно, как обычно, проговорил Рамлоу. – Офицер, офицер, вы расскажете нам о происшествии? Вы знаете, кто преступник? Не поделитесь подробностями нападения? Сколько раненых, офицер? Стив только и мог, что смотреть, застыв от ужаса. Он хотел отвернуться, хотел вскочить и мчаться в парк, но судя по времени, все произошло три часа назад. Затянутыми в перчатки ладонями Рамлоу отмахнулся от репортеров и терпеливо улыбнулся: – Простите, поделиться подробностями не могу. Ведется расследование, – он захлопнул дверь машины, хотя Баки даже не пытался выбраться. – Могу сказать, что преступник действительно напал на полицейских, но затем по собственной воле сдался непреложному авторитету, – и тут Рамлоу посмотрел прямо в камеру, прямо на Стива. – Он отступил и понял всю безнадежность своей ситуации. И знаете, я лично призвал его к порядку. Ему просто требовалась твердая рука. И в самом конце, уже перед тем, как начался новый репортаж, Брок Рамлоу медленно триумфально улыбнулся. Стиву. Всему миру. ЩИТу. ГИДРе. Он все же сумел укротить Зимнего Солдата. Стив заорал без слов и швырнул пульт в телевизор, не сумев справиться с тем, что у него украли, к чему он оказался так близко, но снова потерял. Из разбитого экрана брызнули искры, а Стив в ступоре опустился на диван и тут заметил свой скетчбук, который точно не оставлял на журнальном столике. Медленно, дрожащими пальцами, он листал страницы, пока не дошел до пустой. Но пустой страница уже не была. Там оказался грубый набросок, неровные линии и изгибы, прорисованные темным карандашом, которым слишком сильно давили на бумагу. Набросок изображал двух мужчин, двух друзей, устроившихся на точно таком же диване, на котором сидел сейчас Стив. Один был высокий и мускулистый, обнимал за плечи второго человека с темными мертвенными глазами и длинными волосами. Металлическая рука, гладкая и холодная, обхватывала первого за талию, крепко вжимая пальцы. Рисунок расплылся перед глазами, когда Стив прочитал надпись под ним – несколько слов, нацарапанных вкривь и вкось тем неопрятным почерком, который указывает не на спешку или внезапный порыв, но на глубокое сильное чувство. А может, даже воспоминание. «До самого конца. Стив. Джеймс. 2014».

КОНЕЦ