Рассвет и тени

17 Последнего зерна, 4Е 201 Палач не торопился опускать топор – или, быть может, это последние мгновения перед смертью казались вечностью. Сигульфа крепко удерживали на плахе, и он мог видеть лишь возвышающегося над ним палача, старую каменную башню да кусок неба, по которому медленно плыли мягкие белые облака. Не самое лучшее, что можно увидеть перед смертью, но и не худшее. Сигульф разглядел в небе чёрное пятно. Пятно быстро приближалось, увеличиваясь в размерах, и воин впервые за много лет испытал ужас, узнав знакомые очертания. «Дюрневир? Он свободен? Значит, Валерика… мертва? А Серана?» Дракон опустился на вершину башни, и обхватив её громадными крыльями, обвёл деревню взглядом жутких, пылающих красным светом глаз. Это был не Дюрневир – в отличие от измождённого и проклятого узника Каирна Душ, он излучал жестокую властность. Площадь наполнилась криками. Зеваки начали в ужасе разбегаться, солдаты, приготовив оружие, пытались организовать их отход в крепость. Капитан, быстро опомнившись, принялась командовать. Палач, стоявший спиной к чудищу, последним понял, что не всё в порядке. Не успел он обернуться, как дракон раскрыл усеянную множеством острых зубов пасть и выкрикнул Ту'ум, перекрыв шум, издаваемый собравшимися на площади. Сигульфа смело с плахи, но, к счастью, мощь драконьего Голоса была направлена не на него. Капитана и нескольких легионеров порвало в клочья, и кровь их оросила промёрзшую землю. Рядом с собой норд увидел палача, неподвижно лежащего на собственном топоре. Воин подполз к нему и перерезал верёвки, стягивающие кисти рук, острым лезвием едва не оборвавшего его жизнь орудия казни. В небесах разверзлась чёрная дыра, вокруг которой метались чёрные тучи. Из неё градом посыпались объятые огнём камни. Воин вскочил на ноги и, не обращая внимания на дикую боль во всём теле, побежал к ближайшей башне. В башне уже укрылись несколько повстанцев, до которых уже никому не было дела. Среди них оказались Ралоф и сам ярл Ульфрик. В дверной проём угодил один из горящих булыжников, завалив его обломками, и Сигульф в поисках выхода рванулся вверх по винтовой лестнице. Прямо перед ним каменная кладка разлетелась, как после прямого попадания из катапульты, похоронив под грудой камней неудачливого Брата Бури. В проём полезла огромная чёрная голова, увенчанная кривыми рогами. Сигульф совершил самый отчаянный и непредсказуемый поступок в своей жизни – ринувшись прямо к дракону, он нырнул в щель между стеной и чешуйчатой шеей, оттолкнулся он драконьего крыла ногами и прыгнул на крышу таверны, стоявшей неподалёку. В полёте он почувствовал жар от пламени, выдыхаемого крылатой тварью – малейшее промедление стоило бы ему жизни. Крыша, и без того повреждённая, провалилась под весом норда, и тот упал на дощатый пол. Таверна, построенная из дерева, горела, так что Сигульф поспешил выбраться оттуда. Спрыгнув через дыру, пробитую в полу каменной глыбой, на первый этаж, он увидел придавленный брёвнами труп имперца в доспехах с символикой Пенитус Окулатус. Рядом с мертвецом лежал выпавший из его рук платок из паучьего шёлка, из которого торчала знакомая рукоять. Воин развернул платок и подобрал Клинок Горя – кинжал, бывший его спутником с тех пор, как он убил Астрид, главу Тёмного Братства, несколько лет назад. Очевидно, Пенитус Окулатус, лучшие шпионы Империи, узнали клинок и объяснили Туллию, что его владелец верен Империи. Сжимая кинжал в руке, воин выскочил из таверны. Перед Сигульфом, среди развалин, шокированный ребёнок стоял над раненым отцом и не понимал, что делать. Молодой легионер, совсем недавно – и при этом уже в другой жизни – отмечавший в списке имена смертников, укрылся за обломками и подзывал мальчонку к себе. С другой стороны приземлившийся дракон уже раскрывал свою пасть. Легионер метнулся к ребёнку, но не успевал… Сигульф давно научился принимать решения мгновенно, что не раз спасало его самого и окружающих. Он рванулся на пределе возможностей израненного тела, оттолкнул легионера в сторону и, схватив мальчика, бросился на землю, откатываясь в укрытие. Дракон выдохнул струю пламени. Лежащий человек моментально обгорел до самых костей. Когда Сигульф впервые увидел, как человек сгорает заживо, его стошнило, а эта сцена ещё долго снилась ему в кошмарах. Теперь же он отметил, что драконий огонь сжигает плоть намного быстрее, чем естественный и даже магический. К Сигульфу подбежали легионер и одноглазый старик из местных – наверняка бывший воин. – Гуннар, присмотри за мальчиком, – сказал старику легионер, тяжело дыша. – А ты, пленник, держись со мной, так больше шансов выжить. Укроемся в крепости. – Да направят тебя боги, Хадвар, – ответил старик, уводя ребёнка. Легионер по имени Хадвар шёл первым, Сигульф последовал за ним. Единственным путём оказался узкий проход между крепостной стеной и горящим зданием. Два воина пробрались туда. Дракон уселся на стену, едва не задев Хадвара когтями на краю перепончатого крыла. Сигульф вовремя оттащил легионера, после чего оба выскочили из прохода. Пробравшись через огонь, дым и руины, два воина добрались до распахнутых ворот крепости. Их путь был усеян обгорелыми трупами. Несколько боевых магов тщетно обстреливали чудовище боевыми заклинаниями. Дракон одного за другим хватал стоявших на стенах лучников, от стрел которых тоже не было толка. «Я был достаточно близко, чтобы достать его. Дважды.» Во внутреннем дворе крепости Хадвар чуть не столкнулся с Ралофом – повстанец всё же смог выбраться из башни и теперь тоже рвался в крепость. – Мы бежим и сбежим, Хадвар! Тебе нас не остановить! – яростно крикнул Ралоф, держа топор наизготовку. Голос Хадвара был печальным и тихим: – Ралоф, предатель! Почему ты пошёл против Империи? – А почему ты не пошёл с нами? Тебе нравится, как Империя раздирает нашу родину? – Империя – наша родина, Ралоф. И это вы, мятежники, её раздираете. – Хадвар был разгневан не меньше Ралофа, однако лучше него держал себя в руках. Ралоф кинулся на Хадвара с боевым кличем, но пролетевший над головами дракон заставил их разбежаться в разные стороны. Хадвар бросился к главным воротам крепости. Сигульф последовал за ним, заметив, что Ралоф заходит в боковые ворота. Сигульф и Хадвар оказались в просторном помещении, где наконец-то смогли передохнуть и восстановить силы. – Похоже, кроме нас никто не спасся, – подвёл итог легионер, переводя дыхание. – Эти и вправду был дракон? Провозвестник конца времён? Сигульф не стал отвечать на риторический вопрос. – В этих сундуках мы храним… Хранили... вещи пленников. – Хадвар указал на стоящие у стену сундуки. – У меня есть ключ. В одном из сундуков Сигульф нашёл свои вещи, кроме отданного талморцам меча и рулета, видимо, съеденного имперцами. В другом сундуке стоил внимания только меч. Изготовленный из низкокачественного железа неумелым кузнецом, он всё же являлся пригодным к бою оружием. Выпив до дна флакон с целебным зельем, Сигульф надел свою куртку, наручи и перчатки. Хадвар тем временем поднял решётку, преграждавшую путь из комнаты. Пройдя несколько помещений, воины наткнулись на круглый зал, где отсиживались двое Братьев Бури. Увидев имперского солдата, мятежники схватились за оружие. Сигульф рассёк горло низкорослому плечистому норду, потянувшемуся за молотом, и предоставил Хадвару сразиться один на один с мятежницей, вооружённой секирой. Легионер одолел её быстро, умело подставив щит под тяжёлую секиру и пронзив женщину коротким выпадом. Страж Рассвета оценил легионерскую выучку. Хадвар повёл Сигульфа дальше, в подземелье, где слышались звуки боя. Спустившись, воины обнаружили пыточную, где двое имперцев отбивались от нескольких Братьев Бури. Один из них, зловещий старик в капюшоне, пускал в мятежников молнии, второй, помоложе и покрепче, отмахивался от них шипастой булавой. Сигульф подрезал мечом ногу вставшего у него на пути мятежника и добил его кинжалом, после чего кувырком сблизился с целившимся в него лучником. Проткнув лучника сразу обоими клинками, воин оттолкнул обмякшее тело и приготовился встретить следующего противника – здоровяка с боевым молотом. Удар молота заставил запястье онеметь, а железный меч переломился пополам. С трудом удержав в руке обломок, Сигульф присел в полуобороте, пропустив следующий удар над головой, и ткнул клинками в мятежника, держа их обратным хватом. Оба клинка достигли цели. К этому моменту в живых оставался только один Брат Бури, отбивавшийся от Хадвара, а оба истязателя сидели, прислонившись к стене. Воин метнул обломок меча в оставшегося повстанца. Тот отвлёкся, чтобы закрыться щитом, и оказался уязвимым для выпада Хадвара. Убедившись, что все Братья Бури мертвы, Сигульф подошёл к имперцам. Старик был мёртв, в его груди торчал застрявший топор. Его помощник получил лёгкую рану ноги. Страж Рассвета отрезал кусок ткани от одежды одного из мертвецов и перевязал рану, затем дал имперцу глотнуть лечебного зелья. – Вы как раз вовремя. Этим парням не понравилось, как мы со стариком развлекали их приятелей. – хрипло сказал раненый. Сигульф с отвращением покосился на окровавленные орудия пыток, аккуратно разложенные на столе, на скелеты, прикованные к стенам, на труп, запертый в клетке. Имперец спросил: – Что тут происходит? Откуда взялись эти Братья Бури? – На крепость напал дракон. – ответил Хадвар. – Этих предателей привезли на казнь, в суматохе они попытались сбежать. – Дракон? Да брось, не говори глупостей. – не поверил имперец. – Хотя там действительно был какой-то странный шум. Вы, наверное, упустили пленников, и придумываете отговорки. – Пошли с нами, надо выбираться отсюда. – легионер позвал уже вставшего на ноги имперца, направляясь к двери в дальнем углу пыточной. Тот последовал за Хадваром, опираясь на взятое с оружейной стойки копьё. Подобрав оттуда же новый меч, по качеству мало отличавшийся от предыдущего, Сигульф присоединился к группе. За дверью простирался давно заброшенный, сырой и затхлый коридор. Пройдя несколько ответвлений, троица наткнулась на канализационный сток, с другой стороны которого заняли позицию трое мятежников с луками. Сигульф уклонился от направленной в него стрелы. Хадвар прикрылся щитом, а имперец-истязатель уронил копьё и повалился в сточный канал, пронзённый двумя стрелами. – Туда им со стариком и дорога, – с отвращением высказался Хадвар. – и эти ублюдки ещё звали себя имперскими легионерами… Сигульф с одобрительным хмыканьем подобрал копьё имперца и пересёк узкий каменный мост, на бегу метнув копьё в лучника, казавшегося наиболее метким. Отразив мечом одну стрелу и увернувшись от другой, он изрубил не успевших приготовиться к ближнему бою Братьев Бури. – Где ты научился так стрелы отбивать? – поразился легионер. – Жизнь научила. – коротко ответил Сигульф. Блуждания по катакомбам привели их в естественную пещеру. Свод туннеля обрушился: путь назад был закрыт. Оставалось только надеяться, что из пещеры есть другой выход. Теперь первым шёл Сигульф, облазивший множество пещер в своей жизни. Несколько ходов заканчивались тупиками. Время от времени Сигульфу и Хадвару попадались скелеты менее удачливых беглецов. Один из ходов, расширившись, образовал небольшую каверну со сводами, покрытыми толстой липкой паутиной. Прежние её обитатели, омерзительные морозные пауки, валялись, кем-то жестоко изрубленные. – Это Ралоф. – печально произнёс Хадвар. – Все остальные мятежники, бывшие здесь, мертвы. Этот драугров сын живучий, не хуже нас с тобой. Мы с ним вместе росли в Ривервуде. Я мечтал стать Соратником, а он – имперским солдатом... – А я в детстве мечтал стать ассасином Тёмного Братства. – отозвался Сигульф, осматривая трупы пауков. – Не все мечты сбываются. Он снял с хелицер крупного паука клок меха. – Ульфрик тоже был здесь – это обрывок его плаща. Трупы свежие. – Обливион его побери! – выругался легионер. – И казни избежал, и от дракона спасся! «И от моего клинка. Его час ещё придёт. Но сейчас главная моя забота – дракон.» Туннель вёл двух воинов всё дальше. Со временем Сигульф начал различать потоки свежего воздуха, указывающие, что они на верном пути. Вскоре впереди забрезжил солнечный свет, отражённый от поверхности подземного озера. На противоположном берегу спала громадная пещерная медведица, окружённая грудой костей. – Почти выбрались. – шепнул Хадвар. – Давай потише, не хотелось бы с медведицей связываться. Сигульф достал арбалет. – Там и человеческие кости. Зверь, попробовавший человечину, не остановится. Он тщательно прицелился, задержав дыхание. Выстрелил. Болт вонзился в шею медведицы, точно между первым и вторым шейным позвонками, мгновенно убив зверя. Воин подошёл к медведице и вырвал болт. Среди разбросанных костей он нашёл кошель с монетами. В конце грота виднелся долгожданный выход из пещеры. Воины с облегчением выбрались из-под мрачных, давящих сводов. В ясном небе, которого они, казалось, не видели уже целую жизнь, они увидели дракона, стремительно летящего к северу. Хадвар первым нарушил молчание: – Ну вроде он совсем улетел. Нам нельзя здесь задерживаться – вдруг вернётся. Здесь до Ривервуда недалеко, мой дядя там кузнец. Надо бы к нему зайти, осмыслить всё это… – Согласен. – ответил Сигульф. – Пошли в Ривервуд. Дорогу они нашли почти сразу – Хадвар хорошо знал эти места. В пути им не попадались ни разбойники, ни опасные твари: Империя надёжно охраняла подконтрольные территории. Правда, после гибели Хелгена спокойствие не продлилось бы недолго. – Мы так и не представились как подобает. – произнёс легионер. – Я Хадвар. Сигульф усмехнулся. – Сигульф. Каджитом назвался, чтобы позлить капитана. – О мёртвых не следует плохо отзываться, но она была той ещё злюкой. Я слышал, тебе пришло помилование от самого генерала? А капитан всё равно отправила тебя на плаху? Сигульф вспомнил о своей роли в уничтожении Тёмного Братства и предотвращении покушения на императора. – Когда-то я помог Пенитус Окулатус в одном деле. Наверное, они меня узнали и добились помилования. А капитан… Не надо было её злить. Так воины добрались до Ривервуда. Над деревушкой нависала невысокая гора с высеченным прямо в её склонах древненордским храмом. Хадвар зашёл в местную кузню и обратился к хозяину – норду средних лет, умело орудующему увесистым молотом: – Здравствуй, дядя Алвор!