***
Китнисс проснулась рано — солнце только показывалось на горизонте. Прислуга внизу гремела посудой, делая последние приготовления перед завтраком. Девушка тихо открыла дверь и скользнула в коридор. — Китнисс, — отец напугал её до смерти. — Все в порядке, детка? Он забавно выглядел: в пижаме розового цвета он походил на взрослого ребенка. Китнисс подошла ближе и прижалась к его широкой груди. — Угу, — она сомкнула руки замком за его спиной. — Что за пижама? — хотелось смеяться. — Мама, — этого было достаточно. — Она говорит, что это самый модный цвет сезона. — Мода меняется каждую неделю, — Китнисс хихикнула. — Все так спят, — мистер Эвердин одернул короткие рукава. — А ты не все, — его дочь улыбнулась. — Ты устраиваешь себе ранние подъемы, — папа снова стал отцом. — Можно поспать еще пару часиков… Сегодня твои занятия в Академии начинаются в десять… — Пап, — Китнисс не знала, как начать. — Я уже неделю не хожу на занятия… — Я знаю, — отец прятал улыбку. — Ты думаешь, что мне бы не сообщили? Китнисс… Я беспокоюсь о тебе. Мама ничего не знает. Но я ждал, что ты сама мне расскажешь… Что случилось? — Я не думаю, что рисование — это то, чем я хочу заниматься в будущем, — Китнисс не могла сказать отцу правду. — Думаю, мне нужно уйти из Академии… Лицо отца переменилось. Он разжал объятия и пристально посмотрел на девушку. — Знаешь, я тоже не хотел всю свою жизнь работать на телевидении… Монтировать ролики, прославлять Президента, — последнее было сказано шепотом. — Но я сделал свой выбор однажды. И сейчас я уже могу сказать, что достиг чего-то в этой жизни. Мы не располагаем такими средствами, чтобы ты могла каждый год менять Академии. Я был уверен в тебе, Китнисс. Неприятное ощущение в груди давило, Китнисс стояла перед отцом, такая открытая, уязвленная… Она знала, что причиняет ему боль. — Я думаю, что тебе нужно постараться, милая, — отец потянулся. — Пит сказал, что у тебя есть талант! Китнисс встрепенулась, услышав имя парня — она уже неделю избегала его, откладывала разговор. — Он тебе сказал? — девушка округлила глаза. — Да, — отец не видел в этом ничего удивительного. — Он приходил в центр, для записи интервью перед Жатвой. Мы поужинали. Собственно, он… — Рассказал, что я не хожу на занятия? — теперь стало все ясно. — Да, — отец щелкнул дочь легонько по носу. — Собирайся! Я могу тебя подбросить. Пит славный малый… Уверен, он бы не стал мне лгать. Китнисс осталась одна в коридоре. Откладывать встречу и разговор не имело смысла.***
— Ты меня слушаешь вообще? — Мари больно ущипнула подругу. — Я тебе, можно сказать, главную тайну раскрыла, а ты… — Извини, — Китнисс отвела глаза от парня, что обедал напротив. Пит упрямо смотрел сквозь нее — обиделся. Китнисс понимала, что поговорить нужно — она уже перешла все временные границы ожидания. — Я вчера чуть не сболтнула об этом остальным! — Мари снова щебетала что-то на ухо. — Что не сболтнула? — Китнисс выругалась про себя — она снова пропустила болтовню подруги. — Что мы… Я… Ну, — она повела глазами куда-то в сторону. — Не понимаю, — Китнисс улыбнулась. — Ты и? .. — Что я уже третий раз… — Мари округлила глаза. — «Индивидуально», Китнисс! — Нет, — глупая улыбка так и не сползала с лица Китнисс. — У тебя уже третье занятие с Питом? — девушка выругала себя за то, что не слушала подругу. — Сегодня четвертое! — Мари зашептала. — Он такооооооой… Внутри что-то оборвалось, а в ушах Китнисс шумело. Так вот, что она пропустила, скрываясь от Пита… — И… — девушка заправила за ухо сиреневую прядь. — Чем вы занимаетесь? Рисуете? Или… — Представляешь, в первое занятие Пит попросил меня смыть всю косметику! — А ты? — кровь стучала в висках. — Я? Чтобы я смыла краску? — Мари хохотнула. – Нет, конечно! Ну, здесь Китнисс выигрывала у подруги. А выигрывала ли? Китнисс ведь не знала, что было нужно Победителю на самом деле. — А еще он сказал, что я подаю надежды… Ну, я и сама так думаю, — Мари была в себе уверена. — Он обещал пристроить пару моих картин своим знакомым… Первые деньги, представляешь? Китнисс сверлила взглядом спину парня напротив. Что ты из себя представляешь, Пит Мелларк? Звук приходящего сообщения заставил ее подпрыгнуть. Девушка схватила лежащий рядом коммутатор, но оповещений не высвечивалось. — Это мой, — Мари нажала на кнопку разблокировки. Стоило ей прочитать сообщение, как она тут же изменилась в лице. — Что-то случилось? — Китнисс пыталась заглянуть через плечо подруге. — Нет… Все в порядке, — она чуть не плакала. — Изменения в расписании… — Странно, мне ничего не пришло, — Китнисс повертела свой аппарат в руках, когда он ожил, издавая звук. «Индивидуально, сорок пятая аудитория, восемнадцать ноль-ноль» — слова были выделены курсивом на фоне общего расписания. — Что там? — Мари будто хотела прочитать все по лицу Китнисс. — Изменения… В расписании, — девушка проводила взглядом уходящего Пита. Остаток дня, кажется, тянулся. Почему Пит изменил свое расписание в пользу Китнисс? Почему Мари ходила к нему уже чуть ли не неделю, а сегодня он так легко отказал ей в занятии? Вопросы шумели в голове, когда Китнисс постучала в уже знакомую дверь. — Привет, — Пит открыл сразу, будто ждал девушку. — Привет, — Китнисс была уверена, что они не будут сегодня рисовать. — Я уже не надеялся тебя увидеть… — Думал, сбежала из Капитолия? — брюнетка натянуто попыталась шутить. Это Пит. Всего лишь Пит. Китнисс старалась унять дрожь в коленках, но от парня это не прошло незамеченным. — Китнисс, — Пит притянул Китнисс к себе за плечи. — Я тебя не съем… Мы просто поговорим. Если ты не захочешь… — он осекся. — Мне стыдно, — она говорила правду. — Я не хочу, чтобы ты думал обо мне, как о ветреной, избалованной капитолийке… — Все в порядке, — Пит пригласил ее сесть. — Я искал тебя… Что-то в его голосе надорвалось, от чего Китнисс захотелось плакать. — Если честно, у меня после той ночи было очень много клиентов, — он отвел глаза. — Но я не чувствовал того, что… Что происходило тогда с нами… — Пит взял ее ладони в свои. — Ты была первой… — Ты тоже был первым, — девушка сжала его ладони. — Да, я помню, — Пит улыбнулся, будто вспоминая. — Я пытался узнать, кто был заказчиком, клиентом… Конфиденциально. — Но как ты догадался? — главный вопрос все же был открытым. — По запаху, — парень придвинулся ближе. — И чем я пахну? — улыбка не сходила с девичьих губ. — Домом, — Пит открыто ей любовался. — Ты пахнешь домом… Я никогда не ощущал этого с кем-то другим. — Что мы будем делать дальше? — Китнисс поспешила. — Я не знаю, что мне теперь делать. Нам делать… Пальцы Пита разжались, освобождая девушку. Она ему безумно нравилась. Повторить ту ночь хотелось, но Пит знал, что он не сможет ранить ее, а это было неминуемо. — Не знаю, — он был честен. — Китнисс, ты так многого не знаешь… — Но ведь сейчас ты… Ты не спишь со своими покупателями? — девушка недоумевала. — Нет… Почти нет, — он врал на счет «почти». — Не это является причиной… — Так что? Скажи мне… — нетерпение съедало ее. — Я больше не нравлюсь тебе? Пит знал, что любые его слова принесут боль, поэтому решил сказать правду. Пусть размытую, но правду. — Скоро все изменится, Китнисс… Многое больше не будет таким, как прежде. Я не уверен, что ты примешь меня таким, каким я являюсь на самом деле… Не уверен, что ты сможешь все это перенести. — Ты не уверен во мне? — злоба внутри росла. — То есть я избалованная девчонка? Скажи правду, Пит! — она требовала. — Это и есть правда… — Xорошо, — Китнисс поднялась на ноги. — Ты приглашал Мари на занятия три раза. Она, видимо, не дала поводов усомниться в себе. — При чем здесь это? Ты правда не понимаешь? — ярость о того, что нельзя рассказать все сейчас, заставляла Пита злиться. — Ты же не ходила в Академию! Избегала меня! Должен был я как-то узнавать новости о тебе! — Новости обо мне тебя не волнуют! Не это ли ты только что пытался мне доказать? — девушке хотелось ударить Пита. — Надеюсь, она уже успела тебе позировать обнаженной? Она, знаешь ли, любит это… — Не говори глупости! — Пит оказался так рядом. — Я не сказал, что ты мне безразлична! Я сказал, что не могу подвергать тебя опасности! Я не могу рисковать тобой… — Что мне угрожает, Пит? От чего ты меня уберегаешь, мучая? — Я не могу, Китнисс… Девушка развернулась, чтобы покинуть эту комнату, прекратить бессмысленный разговор. Мужская ладонь развернула ее обратно, заставляя очутиться нос к носу с Победителем. — Я бы хотел остаться друзьями, Китнисс… — его голос пробирал до костей. — Я бы хотел видеть тебя. Я помню изгибы твоего… — он осмотрел ее тем взглядом, каким на Китнисс никто еще не смотрел. — Твоего тела. Я помню, как сладко ты стонала… Теплота наполнила ее тело, заставляя дрожать. Зачем он это делает? Оттолкнул, а сейчас дает понять, что девушка небезразлична? — Я помню, как ты шептала мое имя, — Пит прижал такое податливое тело к своему. — Я мечтал прикоснуться к тебе еще хотя бы раз, мечтал… Закончить вместе и видеть твои глаза. И если это единственное, что я могу сделать… Горячие губы натолкнулись на преграду, но уже через секунду Китнисс позволила его языку столкнуться с теплотой ее рта. Пит целовал так, будто ждал этого поцелуя века. Китнисс обвила его шею руками, позволяя себе приподняться на цыпочках, потянулась вверх. — Китнисс, — Пит разорвал поцелуй, прижался своим лбом к ее лбу. — Прости меня. Я, правда, думаю о том, что так будет лучше для тебя. — Я сама могу решать, что лучше, — Китнисс еще раз коснулась его губ. — Я помню… И ты помнишь. Этого у нас не отнять. Она развернулась, покидая комнату. Шофер ожидал внизу. — Домой, мэм? — он посмотрел на хозяйку в зеркало. Китнисс кивнула головой. Пит смотрел на нее из окна сорок пятой аудитории. Она была уверена… Он поднимет белый флаг. По крайней мере, у девушки на него были грандиозные планы. Почему-то в памяти всплыло то, что у Пита когда-то была девушка в Двенадцатом, к которой он не вернулся… Он сам ей об этом рассказывал, хотя в роликах, что часто крутили по телевидению, об этом не говорилось. Дома Китнисс проскользнула в кабинет отца. Тот сидел на диване, потягивая какой-то напиток. — Малышка, — мистер Эвердин похлопал по свободному месту рядом с собой. — Как дела в Академии? Пит присылал запрос на изменения в расписании… — Отлично! — Китнисс легла на диван, опуская голову отцу на колени. – Пап? — он должен знать. — М? — отец потянулся за сигарой. — У Мелларка ведь была девушка в Двенадцатом? Почему он туда больше не вернулся? Она, наверное, ждала… — Китнисс знала, что когда отец выпивал, он становился болтливым. — Была, — родитель затянулся дымом. — Говорят, пропала без вести через два года, как он вернулся с Игр… Дрожь прошла по телу девушки. — А тело нашли? — она не думала, что все так обернется. — Не-а, — отец сделал еще одну затяжку. — Поговаривают, что бедняжка сошла с ума и сбежала на поиски Тринадцатого дистрикта, — он расхохотался. — Тринадцатого? — Китнисс выпрямилась. — Но ведь Тринадцатый дистрикт уничтожен… Его не существует, — что-то здесь не сходилось с реальностью. — Конечно, не существует, — взгляд отца стал пустым. — Говорю же, сошла с ума… История казалась странной и нереальной. Слабо верилось, что Пит бы связался с умалишенной. — Никому не рассказывай, хорошо? — отец похлопал себя по колену, приглашая дочь принять прежнее положение. — Не расскажу, — Китнисс снова легла. У них с отцом было много таких секретов на двоих.