Наступаем на ноги

Китнисс уже полчаса изучала абсолютно ровный потолок. Дыхание лежащего рядом парня успокаивало. Девушка склонила голову набок, разглядывая его лицо в тусклом свете лампы. — Доброе утро, — Пит не открывал глаза. — И давно мы проснулись? — Китнисс вздрогнула от неожиданности. — Я всегда чувствую, когда на меня смотрят… Да и спать нормально удаётся редко после Игр. Но сегодня ты меня умотала, — парень перехватил ее за талию под одеялом. Китнисс вспомнила прошедшую ночь и улыбнулась: столько событий она принесла в их жизнь. Хотелось верить, что все налаживается. Горячие губы парня обжигали ее кожу, но Китнисс знала, что уже пора вставать. Девушка увернулась, подставляя шею для поцелуя. Парень усмехнулся, но и тут не отступил. — Скоро подъем, — Китнисс отодвинула его руки. — Сегодня мой первый официальный день на тренировках. — Я бы тебя поздравил, но не с чем, — Пит упал рядом, бросив попытки поцеловать девушку. — Я не хотел, чтобы ты была замешана в революцию, и сейчас мнения своего не изменил. Осталось только сделать так, чтобы ты пострадала минимально… Китнисс повернулась к парню лицом, ее пальчик рисовал непонятные узоры на его щеке. — Я обязательно должна пострадать? — там, где только что касался ее палец кожи, она оставила поцелуй. Пит кивнул. Он знал, что Койн ведет свою игру. Пострадавшие будут в любом случае. Единственное, что Пит сейчас может сделать: защищать Китнисс, не дать навредить ей. Пит вспомнил, как она вчера плавилась под его ладонями, как жарко выдыхала его имя. И пусть она не ответила на его признание: он был уверен — Китнисс любит. Лампа над потолком зашумела, а через секунду запылала после громкого щелчка. Противный писк, означавший время подъема, оглушил комнату. Парень подтянулся вперед, чтобы встать, но Китнисс потянула его обратно, заставляя опуститься снова на простыни. — Я первая, — девушка перемахнула через него, оставляя легкий поцелуй на губах. Пит не сопротивлялся. Как ему хотелось, чтобы это игривое настроение оставалось с ней как можно дольше. Парень встал со второй попытки и поплелся в душ. Вода шумела, а значит, Китнисс уже была внутри кабинки. Пит ухмыльнулся: можно не заниматься любовью с утра, но она ведь не прогонит его, если он просто захочет принять вместе душ? Блондин тронул ручку кабинки, сдвигая дверь в бок. Китнисс громко вскрикнула, когда почувствовала его мокрые руки на своей пояснице. — Всего лишь экономим время, — Пит потянулся за мылом. - И воду...

***

Китнисс часто дышала, когда они, наконец, добрались до аудитории. — Ты со мной, — Пит сжал ее руку, пытаясь придать уверенности этим жестом. — Ты умная, это я тебе как твой учитель говорю, так что не переживай! Девушка попробовала перевести дыхание, но от этого легче не стало. Аудитория была заполнена только наполовину, хотя была рассчитана на сотню человек. — Почему такая большая аудитория? — Китнисс зашептала парню на ухо. — Предполагается, что новенькие будут скоро прибывать, — Пит сел за скамью, предлагая и Китнисс сесть. — Койн хочет создать целую армию… Брюнетка кивнула. Из присутствующих она мало кого знала. На удивление, тут был даже Хеймитч, почему-то казалось, что ему уже поздно посещать военное дело. — И что? Он тоже будет участвовать? — Китнисс толкнула Пита в бок, указывая на Эбернетти. — Ты его недооцениваешь, — Пит усмехнулся. — Он хороший человек, Китнисс… Я бы не советовал так предвзято к нему относиться. Девушка в чем-то была с ним согласна: Китнисс явно видела, что мужчина не считал ее врагом. Он общался с ней на равных, а значит, не видел в ней глупую капитолийку. — Что мы будем изучать? — Китнисс придвинулась ближе. — Впервые на таком занятии… Оружие? — Боюсь, сегодняшнее занятие тебя разочарует, — Пит усмехнулся. Шум за дверью заставил девушку повернуть голову: она уже видела этого мужчину на собрании. Он тогда сидел рядом с Койн и, судя по всему, занимал не последнее место в восстании. — Доброе утро, студенты, — его обращение возвращало Китснисс в те дни, когда она была простой обучающейся в Академии. — У нас пополнение? — мужчина посмотрел в сторону Китнисс. Его взгляд говорил о том, что она должна встать. Китнисс поднялась на негнущихся ногах. Мужчина подошел вплотную: его гнусная ухмылка ей совсем не нравилась. — Китнисс Эвердин, — девушка вздернула подбородок. — А птичка принесла на хвосте, что вы уже Мелларк, — он протянул ей руку. — Солдат Мелларк, очень приятно! Я Плутарх… Ваш куратор и союзник. Китнисс усмехнулась про себя. Все это напоминало какой-то калабмур, но никак не подготовку к войне. — Можешь сесть, — мужчина отошел в сторону. — Или ты что-то хочешь сказать? Китнисс закивала головой: она желала бы молчать до конца занятия. — Надеюсь, ты умеешь писать? — мужчина оглядел собравшихся. — Многие капитолийцы писать не умеют… Для чего? Все за вас сделает прислуга, — он усмехнулся. — Конечно, моя жена умеет писать, — Пит поднялся со своего места. — Она обучалась в Академии и была моей студенткой, — в его голосе звучал вызов. Присутствующие зашептались. Китнисс не понимала, они осуждали ее за роман с учителем, или же им было просто все равно. — Даже так? — голос с задних рядов заставил ее повернуть голову. — Молодец, Китнисс, — Литрис подняла вверх большой палец, будто на самом деле хвалила соперницу. — А я все думала, где ты его отхватила? Соблазнила учителя… Лакомый кусочек! Сначала купила его, а потом на занятия ходила... — Литрис, — Плутарх улыбнулся и посмотрел на нее долгим взглядом. Короткостриженная замолчала. Странно, что мужчина имел на нее влияние. Только сейчас девушка заметила, что Литрис делила стол с Гейлом. Он поздоровался, дернув еле заметно подбородком. Это удивляло, но Китнисс вспомнила, что Пит рассказывал о том, что они дружили и когда-то вместе охотились. Она потянула парня вниз, заставляя снова сесть рядом. — Тема занятия — имидж, — мужчина вызвал волну недовольства среди собравшихся. — И не надо так тяжело вздыхать… Те, кто думают, что война — это бегать с оружием наперевес — глупцы! Можно выиграть целую революцию, не сделав ни одного выстрела. Китнисс видела, как Пит прикрыл глаза и шумно вдохнул. Теперь стало ясно, почему он так отозвался о теории ранее. Китнисс перехватила его ладонь и легонько сжала пальцы. «Я с тобой», — Пит приоткрыл один глаз и посмотрел на любимую. Больше всего он хотел, чтобы Китнисс не сделала ни одного выстрела в этой войне, но также Пит знал, что это все же нереально. Только, если он сделает их за нее.

В отсеке свет уже давно выключили, но одна лампа все же разливала теплый свет по углам. Вторая часть дня прошла более продуктивнее: Китнисс чувствовала, как тянет руку от лука. Тренировка измотала ее напрочь. Гейл снова был другом: подсказывал с техникой и улыбался, когда Китнисс все делала верно. Пит работал по своей программе, но обещал заходить и на её тренировки иногда. Сейчас же они оба лежали в кровати, изнуренные тяжелым днем. — Пит? — Китнисс позвала парня. — Что? — блондин сдавил пальцами гладкую кожу девушки. — Вчера ты сказал… Что любишь меня, — Китнисс развернулась в его руках, оказавшись с парнем лицом к лицу. — А сегодня? Ты меня любишь? — Конечно, — Пит коснулся ее губ, слегка куснув нижнюю. — Просто я кажется… Тоже… — девушка отвела взгляд. — Китнисс… — ее имя звучало так мелодично, когда он шептал его в темноте. — Иди ко мне… Брюнетка перебросила ногу через его бедро, оказавшись сверху. Она разглядывала его лицо, любуясь этой чистой простотой: Пит не казался вырубленным из твердого металла, как, например, Гейл; он был, возможно, для кого-то мягкотелым, но это не отталкивало, а привлекало. Сейчас тренировки делали свое дело — мышцы сделали его тело упругим, но Китнисс все-равно видела в своем избраннике того Пита, который когда-то привлек ее — мягкий, нежный, ласковый. — Я не знаю, можно ли так? — она обвела пальцем контур его губ. — Как? — Пит поймал ее ладонь, целуя. — Полюбить сразу… — девушка уже касалась его скул. — Мы ведь знаем друг друга совсем недавно, — она вела отсчет от дня, когда увидела Пита в стенах Академии. — Мы знаем друг друга три года, ты забыла? — Пит опрокинул ее, наваливаясь сверху. Китнисс закивала головой. Кажется, года прошли с того момента, когда она впервые постучала в его аудиторию, придя на индивидуальное занятие. Она чувствовала, что повзрослела… Китнисс вспомнила о своей семье, о том, что они, скорее всего, считают ее погибшей… В одно мгновение настроение ухудшилось. Китнисс захотелось свернуться тут калачиком, спрятаться под одеяло… Чтобы Пит обнял ее, защищая. — Эй, — парень натянул одеяло, укутывая любимую. — Что такое? — Я просто вспомнила… Что было бы, если бы мы так и бегали друг к другу на индивидуальные занятия? — стало легче, когда блондин притянул ее ближе. — Увидел бы ты во мне когда-нибудь другую Китнисс? Не ту избалованную капитолийку… — Ты никогда ей не была, — Пит заправил выбившуюся прядь за ухо девушке. — Хочешь спать? Она кивнула: спать хотелось ужасно, о себе давал знать напряженный день. Ночью жажда заставила подняться с кровати. На ватных ногах Китнисс добралась до стола, на котором обычно стоял кувшин, только в этот раз он оказался абсолютно пустой. Девушка со стаканом прошла в ванную, но и из крана воды добыть не удалось: вместо бурлящих звуков воды, она услышала свистящий шум. Китнисс повернулась несколько раз вокруг себя, соображая. Вряд ли сон теперь будет спокойным, а выспаться хотелось. Пит протяжно застонал, переворачиваясь на другой бок. Девушка набросила халат на плечи и, захватив графин, покинула отсек. Выходить после отключения света было нежелательным, но пить хотелось сильнее страха быть пойманной. Одна из комнат приема пищи находилась всего двумя этажами ниже. Китнисс нажала на кнопку, не надеясь на то, что лифты будут работать после отключения электричества. На удивление, шум лифта подтвердил ее догадки: обесточивали не все подземелье, а только жилые комнаты. На нужном этаже находились только столовые и кухни. Китнисс толкнула первую попавшуюся дверь и оказалась в столовой. Телевизор работал: на экране мелькал новостной сюжет. В Тринадцатом в обычное время транслировали главный канал Капитолия — чтобы быть в курсе новостей. Китнисс быстро нашла пресную воду и наполнила графин. Она присела за стойку со стаканом воды в руке. Место о котором говорилось в эпизоде, казалось жутко знакомым, Китнисс прислушалась, но звука все же не было. Кажется, война действительно была уже не просто пустым звуком: Китнисс узнала дом их соседей, превратившийся в развалины. Что-то внутри девушки екнуло, но она пока не хотела принимать очевидное. Брюнетка встала, чтобы разглядеть окрестности лучше. Это крыльцо она могла бы узнать из тысячи: сколько раз она падала с него маленькой… Одна из навесных конструкций рухнула, передавив кого-то пополам. Китнисс зажала рот рукой, когда узнала эту кофту. — Почему не спишь? — Литрис появилась на кухне. — Что такое? — Она перевела взгляд с Китнисс на экран. — Скажи, Китнисс! — Мама постоянно брала у меня эту кофту… Я запрещала, сама любила ее… В тот вечер не забрала потому, что она была на ней, когда я оставила ее в подвале с прислугой… Китнисс беззвучно заплакала, зажимая рот ладонью. Явно тот, кого она увидела на экране, был мертв: балка передавила тело, скорее всего сломав грудную клетку. — Китнисс! — Литрис тряхнула ее за плечи. — Она могла кому-нибудь отдать твою кофту… Подумай, в случае атаки она в первую очередь бы спряталась в убежище… — Ты не знаешь мою мать, — Китнисс снова вернулась к экрану, но ролик уже повествовал о других районах Капитолия. Девушка пыталась поймать взглядом хоть что-то, что дало бы надежду на то, что мать жива, что Китнисс ошиблась. — Пойдем отсюда, — Литрис потянула ее к выходу. — Если тебя тут увидят, не поздоровится. Механически подчиняясь сопернице, Китнисс спустилась вниз. Литрис пошарила в ее карманах в поисках ключа. Дверь скрипнула, девушка толкнула брюнетку, заталкивая внутрь. — Ничего никому не говори, — она приложила палец к губам. — Я попробую что-нибудь узнать, но и ты не высовывайся. Китнисс закивала головой, но через секунду ухватила Литрис за руку. — Почему ты?.. — Я теряла близких, Китнисс… У меня никого не осталось, — девушка вздернула подбородок. — Даже Пита ты забрала, — она посмотрела вглубь комнаты, откуда доносилось шумное дыхание парня. — Как бы я тебя ни ненавидела, я не желаю тебе той же участи… Литрис скрылась в коридоре, оставляя Китнисс одиноко стоять на пороге отсека. Она молилась, чтобы мама отдала ее кофту кому-нибудь из прислуги. Но также девушка прекрасно знала, что мать никогда не дружила с прислугой… И уж тем более не отдавала им старые вещи.