Наступаем на ноги

Утренний свет освещал комнату, когда Китнисс подскочила на кровати, просыпаясь. К утру становилось холодно, она куталась в одеяло, но это не помогало — Пита опять не было рядом. Девушка нахмурилась, трогая простыни рядом с собой — парень избегал ее последний месяц. Если днем он не отходил от нее ни на шаг, то с наступлением темноты становился замкнутым, старался скорее уснуть. Китнисс потянулась, выставляя руки перед собой. Шум внизу заставил ее окончательно проснуться. Девушка спустила ноги с кровати, тут же попадая в тапки, и на цыпочках прокралась к лестнице. — Малыш, — Хеймитч, кажется, что-то жевал. — Зачем ты тогда ее сюда привез? — Китнисс свела брови, хмурясь. — Расскажи уже ей все… Покажи… Как дети. Неприятное чувство, кажется, расплылось пятном от сердца в груди — девушка повела плечами, собираясь вернуться в комнату. — Я люблю Китнисс, — Пит стучал ложкой по дну тарелки, взбивая глазурь. — Но я бы не хотел мучить ее… — Она сказала, что это доставит ей муку? — мужчина хохотнул. — Ты не спрашивал, ооо… — Китнисс так и видела, как Хеймитч зажал свой рот ладонью. — Жизнь тебя ничему не учит… Хеймитч, я должен узнать ее имя… Хеймитч, она моя ученица… Хеймитч, я забираю ее с собой… — мужчина зевнул. — Хеймитч… — Хватит! — Пит бросил ложку, злясь. — Я так боюсь стать ей ненужным… Тишина повисла на долгие минуты. Китнисс пыталась понять, чего так боится парень. Утренний холод заставил ее тело дрожать — на улице стоял мокрый октябрь. Утром Пит протапливал камин, но сегодня она встала раньше обычного — тепло ещё не поднялось до второго этажа. Девушка прокралась обратно в спальню и нашарила теплую одежду: многое пришлось позаимствовать у Делли, кое-что отдала миссис Мелларк. Свитер с узкой горловиной идеально окутал тело, согревая. Китнисс натянула теплые штаны и вязанные носки. В зеркале на нее смотрела не та Китнисс, что всегда одевалась по последней моде, а девушка, которая была ближе ей по духу, не такая богатая, но счастливее точно. Если бы не одно обстоятельство… — Солнышко, подъем! — Хеймитч колотил в дверь, заставляя Китнисс подпрыгнуть на месте. — Можешь зайти, — девушка пригладила волосы. Дверь скрипнула и на пороге появился Хеймитч с бутербродом в руке. — Твой…мужчина зовет завтракать, — Эбернетти прыснул в кулак. — Давно проснулась? Китнисс обошла его и закрыла дверь. — Надо поговорить, — она сложила руки на груди. — Знаешь, — старик откусил от хлеба, щедро намазанного мягким сыром. — Давай ты придешь ко мне в гости… Скажешь Питу, что я попросил тебя помочь мне со стиркой… Согреем чайку, — он потер ладони. — И поговорим? Китнисс кивнула соглашаясь. — А если бы я была не одета? Почему он отправил тебя за мной? — Китнисс задалась вопросом уже на лестнице. — Я же постучал! — Хеймитч вытер ладони о старый халат, который не снимал со дня, когда они вернулись в Двенадцатый. Грязные жирные руки он показал Китнисс и для убедительности потер ладони о ткань ещё раз. — Ну и одежду ты носишь! — девушка намеренно громко возмутилась. — Давно пора постирать его! Или отдать в химчистку… — Китнисс зажала себе рот ладонью, поняв, что переигрывает. — Здесь нет химчисток, — Пит показался в гостиной, улыбаясь. — Может, придешь и постираешь мне вещи? Там столько всего накопилось… — мужчина прищурился. Китнисс кивнула, соглашаясь. Пит хотел было что-то сказать, но передумал. — Значит, я собираю вещи, — Хеймитч засобирался, натягивая тапки. — А ты приходишь ко мне к двенадцати… Он ещё что-то бормотал под нос, запахивая полы длинного халата. Дверь за ним захлопнулась, и Китнисс повернулась к парню: — Он что — пришел в одном халате? — она задумалась. — Угу, — Пит притянул её к себе за талию. — Как спалось? — он вглядывался в ее лицо. — Мне показалось, что ты ушел, когда я уснула, — Китнисс высвободилась из его объятий. — Я слышала, как скрипнула дверь… — Тебе опять показалось… — Пит нахмурился. — Хотя… Я спускался на кухню за стаканом воды, кажется… — За стаканом воды… — девушка села на табурет, поджав под себя ноги. — И позавчера тоже? Поставь графин рядом с кроватью… — Китнисс, — Пит тяжело вздохнул. — Что? Ты не спишь со мной в одной кровати! Я знаю это… Зачем ты оправдываешься? Скажи как есть, Пит! — она поддела омлет вилкой, но тут же со звоном бросила ее на тарелку. — С тех пор, как мы вернулись, ты избегаешь меня… У нас с тобой больше не было…близости, — девушка залилась краской. — Я не знаю, как понимать твою отчужденность. Почему это произошло? Я не знаю, чья тут вина, и я ли являюсь причиной… — Дело не в тебе, — Пит сел рядом, взяв ее холодные руки в ладони. Китнисс набрала больше воздуха, ожидая услышать продолжение, но Пит, кажется, не торопился. Она прикрыла глаза, собираясь духом. Девушка поднялась на ноги, освобождая пальцы из захвата. Она сделала несколько шагов к двери и оглянулась. — Ты куда? — Пит снял фартук, готовясь бежать за Китнисс. — Помогу Хеймитчу навести порядок, — она опустила глаза. Пальто плохо спасало от пронзительного ветра. Казалось бы — несколько шагов, но Китнисс продрогла, пока стучала в дверь. Наконец, она толкнула ее сильнее, отпирая. — А если бы я был не одет? — мужчина сидел в кресле в гостиной, усмехаясь. — Я стучала! — Китнисс огрызнулась. — Я ждал тебя к двенадцати, если честно… Девушка пропустила его замечание мимо ушей. Она сгребла в охапку вещи, что лежали горой прямо на полу, и двинулась в сторону ванной, где находилась стиральная машина. — Погоди, сейчас будет ещё! — старик распахнул халат, под которым оказалась довольно свежая домашняя одежда. — Ты, наверное, специально приходил к нам в этом халате, чтобы бесить меня, — Китнисс шарила по карманам, доставая мусор и смятые бумажки. — «Эффи»? — она прочла на одной из записок. — Это же та самая? Тринкет? — А я его потерял! — старик выхватил клочок бумаги. — Мы старые знакомые, знаешь ли… Она обещала помочь с продовольствием… — Понятно, — Китнисс захихикала, наблюдая за тем, как краснеет лицо ментора. — Я буду ждать тебя внизу, — мужчина все ещё сжимал бумажку в кармане. — Спускайся… Китнисс разложила вещи по цвету и запустила первую партию стирки. Барабан крутился, унося за собой, казалось, все хорошее… Что сейчас расскажет ей Хеймитч? Девушка посмотрела на себя в зеркало — она не производит впечатление счастливого человека. Из-за перебранки с Питом душа была не на месте. Чайник внизу засвистел. — Алкоголь кончился? — Китнисс громко закричала, спускаясь вниз. — Не угадала, — Хеймитч тянул какую-то жидкость из стакана, предлагая чай для девушки. — Поить тебя я не собираясь, — мужчина придвинул стул ближе. — Что Пит не хочет мне рассказывать? — Китнисс не стала ходить вокруг да около. — Я слышала, как он говорит тебе утром, что боится, что я узнаю… — Малыш у нас немного неуверен в себе, — Хеймитч улыбнулся. — Почему ты всегда зовешь его малышом? — Китнисс это начинало раздражать. — А почему тебя солнышком? — девушка пожала плечами, опешив. — Потому что он ведет себя как маленький… Сказать я тебе не скажу — пусть сам делится своими секретиками. Но совет тебе дам… Китнисс напрягла слух, глотая горячий чай. Мужчина отставил бокал в сторону, поднялся на ноги и открыл холодильник. — Не хочешь тут убраться? — он перевел взгляд на Китнисс. — Руки, знаешь, не доходят… — Какой совет?! — Китнисс теряла терпение. — Если ты его правда любишь, — мужчина выделил это слово. — Правда, Китнисс… Просто возьми ситуацию в свои руки… Раздень его, в конце концов… Затяни в постель, — Хеймитч извлек заплесневелый кусок сыра наружу. — Как думаешь, он испортился или это особый сорт? Китнисс посмотрела на мерзость в руках мужчины. — Пит не желает меня… Как девушку, — она отвела взгляд. — О! — старик указал на банку с консервами. — Ещё как желает… Говорю же… Возьми все в свои руки… Мужчина стал рыться в шкафу в поисках мешка для мусора. — Когда увидел тебя впервые, никогда бы не подумал, что ты купила паренька… — Не соответствовала образу набитого кошелька? — девушка усмехнулась. — Слишком добрая, — Хеймитч разглядывал ее. — Думал, парень меня обманывает… Но не понимал, зачем он тебя притащил? Ты — оружие? Оружие против Пита, скорее… Койн его шантажировала… Не напрямую, конечно, — мужчина заметил удивленное лицо девушки. — Но Пит знал: сделай он неправильный выбор и пострадаешь ты… — Ты ведь был там? Когда мой отец прорвался в эфир? — Китнисс набралась смелости. — Хм, — мужчина почесал кончик носа. — Так делают, когда готовятся врать, — девушка улыбнулась. — Был, — ментор снова оказался напротив. — Паника в тот момент стояла невообразимая… Плутарха и Альму обнаружили мертвыми в ее кабинете, народ не знал, что делать, оставшись без командования. Экраны моргали, а потом появилось его лицо… Китнисс почувствовала, что слёзы подступают к горлу. — Мы тоже видели трансляцию… — Народ стал тыкать пальцами в экраны, и тут кто-то сказал: «Это же отец Китнисс!», — Хеймитч изобразил голос говорившего. — И я узнал его: нас как-то знакомили на ужине… Он мне показался неглупым, потому я его запомнил… Голос ментора становился все эмоциональнее. Не стесняясь, Китнисс плакала, закрыв рот ладонью. Она больше никогда не обнимет его, не спрячется у него на груди. Девушка вспомнила, как она вернулась тогда после индивидуального занятия: отец курил в кабинете, а она лежала у него на коленях, расспрашивая про Пита. Он шутил на счет дистрикта Тринадцать, даже не предполагая, что через пару месяцев весь этот фантастичный дистрикт будет следить за ним, приказывающим прятаться и бежать всем, кто хочет жить… Он очень хотел жить. Хотел, чтобы Китнисс вышла замуж за доброго человека, хотел стать дедом… — А потом мы гуляли по Капитолию… Том достал из бумажника маааааленькую фотографию и сказал: «Вот, смотри — это Китнисс. Моя дочь!», — Хеймитч снова повысил голос, изображая Тома Эвердина. — Я тогда подумал: «Китнисс? Ну и имя!»… Девушка улыбнулась, вспоминая, как отец часто рассказывал ей о происхождении ее имени — для нее это было лучшей сказкой на ночь. Домой она кралась тогда, когда уже солнце скрылось за горизонтом— Хеймитч оказался интересным собеседником. — Обязательно позвони ей! — она хлопнула себя по карману, намекая на бумажку с номером Эффи. Ментор отмахнулся, улыбаясь, но все же нащупал записку шершавыми пальцами. Китнисс приоткрыла дверь, стараясь не шуметь. С улицы она видела, что свет горел только в мастерской Пита. Она повесила пальто на крючок и сбросила тяжелые ботинки. Ворот свитера жутко давил, потому от него Китнисс тоже избавилась, оставшись в одной футболке. Дверь в мастерскую была приоткрыта — несмело Китнисс заглянула внутрь и обмерла. Пит, раздетый по пояс, пытался достать до уродливого шрама, что опоясывал его под ребрами и скрывался под лопаткой. Он отчаянно пытался поймать это место огненного укуса в отражении, но ничего не выходило. Сердце Китнисс болезненно сжалось, когда она поняла, что тело Пита было изуродовано теми бомбами, которые сбросили сами же повстанцы. Она набрала больше воздуха, чтобы не расплакаться и взялась за ручку двери. — Давай, я помогу, — Китнисс толкнула дверь, шагая вперед. Пит замер, застигнутый врасплох. Все ещё, будто парализованный, он следил за тем, как девушка захватила пальцами мазь и встала за его спиной. Прохладные пальцы коснулись его кожи, заставляя Пита застонать. — Китнисс, — наконец, он смог почувствовать язык. — Повернись, — девушка давала указания. Пальцы снова захватили мазь, а ладони уже втирали ее в зарубцованные шрамы под лопаткой. — Не больно? — она, наконец, подняла на него глаза. Пит сглотнул и перевел взгляд на ее губы — какой же он был глупый. Ему было очень больно: больно за те дни, которые он потерял. Пит отставил баночку с мазью на стол и вытер руки сухим полотенцем. — Прости меня, — он взял лицо Китнисс в свои ладони. — Прости, что я скрывал это… — Это не имеет значения, — девушка повела головой, касаясь его руки щекой, как кошка. Её прикосновения приносили облегчение, а поцелуи будто подтверждали сказанные когда-то слова. Мягкие губы поддавались его напору, в то время как сама девушка прижималась к Питу. — Я люблю тебя, Пит, — Китнисс всхлипнула, оторвавшись от парня. Блондин посмотрел на Китнисс так, словно первый раз ее видит. — Помнишь, как я впервые пригласил тебя на индивидуальное занятие? — она кивнула. — Я мечтал нарисовать тебя… Последняя фраза была произнесена почти шёпотом, будто парень делился самым сокровенным, самым скрытым. — Если ты хочешь… — Китнисс замолчала. Пит отступил назад, не выпуская руки девушки. Выключатель звонко щёлкнул и комнату озарил только лунный свет. — И как ты думаешь меня рисовать? — девушка улыбнулась. Парень обнял ее за плечи, пальцы подхватили низ футболки, и Китнисс осталась в одних джинсах. Лунный свет скользил по позвоночнику, цепляясь за такие желанные изгибы. Девушка потянула за бегунок молнии на брюках и перешагнула через них, оставаясь нагой. Кисть в руках Пита сделала мазок по гладкому телу. Китнисс шумно выдохнула, почувствовав холод краски. — Пит… — она закрыла глаза. Парень обмакнул кисть в краску, рисуя огненные цветы по всему телу. Там, где кисть касалась кожи, тут же появлялись мурашки. Дыхание Китнисс давно уже сбилось, когда Пит, наконец, коснулся нежных сосков. Болезненное желание тугим узлом концентрировалось внизу живота. Парень поднял глаза, чтобы посмотреть на свое творение: она была прекрасна. Кисть скользнула по животу вниз, заставляя уже обоих сосредоточиться на желании оказаться одним целым. Китнисс стояла с закрытыми глазами, боясь пошевелиться: кажется, открой она глаза и страсть затопит их обоих. — Посмотри на меня, — Пит негромко позвал возлюбленную. Он стоял перед ней обнаженный. — Огненный мальчик и огненная девочка, — Китнисс разглядывала свое тело. — Почему ты боялся мне рассказать? Ты сомневался во мне? — Я боялся, что буду не нужен тебе таким… Ты всегда говорила, что полюбила меня сразу же, увидев на площади… Тогда я был смазливым мальчиком… — Я полюбила тебя потому, что ты был очень смелым… — Китнисс еле сдерживала слезы. — Ты вышел добровольцем, чтобы отправиться туда с сестрой и защитить ее… А уже потом… Остальное, — она обняла его, уткнувшись носом в местечко за ухом. Ладони парня спустились вниз по спине. Китнисс почувствовала, как он сжал ее ягодицы, от чего желание обострилось. Месяц без ласки давал о себе знать. Девушка рассматривала шрам от ожога. — Цветы всегда с тобой… Огненные цветы. Ты особенный, Пит… — она поцеловала место, где шрам скользил за спину. Пит отстранился, но только для того, чтобы обхватить губами рубиновый сосок. Пальцы сминали вторую грудь. Парень видел, как затрепетали ресницы девушки. Он толкнул ее к кушетке, сам же опустился сверху, приподнимаясь на локтях. Оба шумно выдохнули, когда Пит толкнулся вперед, сплетаясь ногами с Китнисс. Ощущение абсолютной наполненности плескалось внутри, не хотелось, чтобы эта ночь заканчивалась. — Я так скучала, — Китнисс поймала губы парня, притягивая его рукой за шею. — Я тоже скучал, — Пит подтянулся вверх, приближая ее к блаженству. — Я такой глупый… — Нет, нет, нет… — девушка протяжно застонала, понимая, что долго не продержится. И мир, казалось, замер, наблюдая за тем, как эти двое восстанавливали друг друга, возрождали забытые чувства. Они цеплялись друг за друга, словно любого из них могли отнять у второго. и наступаем на ноги… наступаем на ноги, наступаем на ноги, чтобы упасть и танцы не удались, какие к чёрту намёки, наступаю на ноги чтобы упасть. И мы одни из немногих, одни из немногих, кому не надо причин, чтоб упасть