Лёд и Пламень 2

      Эльза не находила места от терзавшего её чувства беспокойства, она ходила туда-сюда по своей палатке, каждую минуту выглядывая из неё наружу, но ничего не менялось: у входа, в некотором удалении, по-прежнему стоял усатый часовой с алебардой, охранявший королеву Эренделла по приказу своего короля.       Внезапно в шатёр вошёл Раду. — Где он? Уже прошло столько времени! Что-то случилось! Я чувствую это! — К сожалению да… — печально ответил тот, не смея поднять взгляд, так как чувствовал сильную вину, что не пошёл со своим двоюродным братом. — Что? Что случилось? Что с Эриком? — взволнованно потребовала ответа Эльза. — Это оказалось ловушкой, их всех захватили в плен! — Что? Тогда почему ты стоишь? Нужно немедленно спасать их! — от громкого голоса девушки пологи палатки и доспехи принца покрылись тонкой корочкой льда. — Я согласен, но мы не можем этого сделать, по крайней мере, сейчас, — ответил юноша, после чего продолжил, глядя в широкие от страха голубые глаза девушки, выражавшие немой вопрос «почему?», — К сожалению, мы узнали слишком поздно, враги успели отступить вглубь своих территорий, и мы не сможем их преследовать. — Тогда дайте мне коня! Я сама отправлюсь спасать Эрика! — Ни в коем случае! Это слишком опасно! Он не хотел бы, что бы ты подвергала себя такой опасности! — Я не могу иначе! Но, что ты предлагаешь? Сидеть, сложа руки, и ждать непонятно чего? — Нет, я лишь предлагаю подождать, когда они выдвинут свои требования, скорее всего король Гуннер потребует отдать ему часть земель Флордии в обмен на свободу Эрика и его воинов. — И сколько же нам придётся ждать? За это время с ним может случиться всё, что угодно! — Тем не менее, это самое разумное решение. — С каких пор ты стал знатоком разумных решений? — С тех самых, когда Эрик оставил меня править Флордией вместо себя. — А уж не хочешь ли ты сам занять его место? — озвучила свои подозрения королева, приблизившись к принцу, — А что? Очень удобно: Эрик попал в плен, не известно жив ли он, а ты, вот совпадение, единственный претендент на престол после него. — Что? — Раду, казалось, глубоко задели подобные обвинения, — Не путай меня с моим братом, Эльза! Я бы никогда не опустился до такого коварства. И я уверен, что с Эриком всё нормально, Гуннеру он намного ценнее живым, нежели мёртвым. — У вас одна змеиная кровь! — не унималась девушка, ткнув парня пальцев в его защищённую стальной кирасой грудь, — Может ты в сговоре с Гуннером, и вы всё это заранее придумали! — Прости, но я не желаю слышать этот бред! И не забывай, что в Эрике течёт та же змеиная кровь, как у нас с братом. Ты можешь не верить мне сейчас, но потом ты поймёшь, что ошибаешься на мой счёт. А теперь мне нужно идти — необходимо отдать приказ о подготовке к выступлению. — Куда? На Эдион? — Нет, мы возвращаемся в столицу, — произнёс принц уже на выходе из шатра, после чего покинул его, оставив девушку в одиночестве.

***

      На все расспросы Мерида по-прежнему отвечала упорным молчанием, сколько бы Анна, Рапунцель и Кассандра не пытались её разговорить. — Может, попробуем щекотку? — усталым голосом предложила Рапунцель, — А что? Не пытать же нам её. — Вообще-то, щекотка тоже относится к пыткам и даже может привести к смерти, — мрачным тоном сообщила Кэсс. — Что? Нет, мы не станем её пытать, даже щекоткой! — сказала Анна, направившись к выходу, — Пойдём, раз она не в настроении с нами разговаривать. — Ты слишком мягкосердечная, — нарушила, наконец, своё молчание королева кланов, — Если бы мы поменялись местами, я бы не была такой. — Да? — резко повернулась принцесса и, подойдя к пленнице, взглянула ей в глаза, в тех не было и тени страха, — И что бы ты сделала со мной?! Пытала?! Била?! Жгла калёным железом?! Выворачивала суставы? Что?!       Она была очень сердита, так как совершенно не понимала, что ей делать со всеми навалившимися на неё, вдруг напастями: её любимый и сестра были далеко, а она вынуждена нянчиться с пленённой гордячкой, чьи воины стояли под стенами города, готовые в любой момент напасть.       Мерида не нашла, что ответить и впервые опустила глаза. — То-то же! — произнесла принцесса Эренделла, — Посиди и подумай хорошенько, и когда ты, наконец, перестанешь строить из себя жестокую воительницу, мы сможем поговорить с тобой по-человечески. И я уверена, что мы сможем с тобой договориться.       Королева горцев лишь молча проводила своих посетителей взглядом, и когда железная дверь захлопнулась, а замок щёлкнул языком, надёжно запирая её, она рухнула на, поставленную по приказу Анны для неё, кровать и схватилась за голову, не в силах побороть сомнения, терзавшие её душу.

***

      После известия о пленении короля, боевой дух во флордийской армии был как никогда низок, солдаты собирались домой, сохраняя угрюмое молчание, лишь изредка переругиваясь друг с другом, проклиная вероломных эдионцев и их коварного короля.       Эльза слышала всё это, когда бродила по всё уменьшающемся лагерю, понимая как любили флордийцы своего государя, потеря далась им не легче, чем ей, и она могла поклясться, что многие из них готовы были прямо сейчас броситься в погоню за врагами и любой ценой отбить Эрика.       Но они были в первую очередь воинами, а потому беспрекословно подчинились приказу принца Раду, хоть и не многие из них были согласны с его решением.       Королева уже было хотела призвать воинов последовать с нею в Эдион на выручку их королю, но тут ей помешал Раду, словно прочитавший её мысли и разгадавший её планы. — Пора выдвигаться. Когда доберёмся до столицы, тебе будет лучше вернуться домой в Эренделл. — Что? — второй раз за день этот паренёк успел её задеть своими словами, — Выгоняешь меня, чтобы я не мешала тебе? — Ох, — вздохнул тот, опустив глаза и поковыряв носком сапога вытоптанную землю, — Меня, право, ранит твоя враждебность и недоверие. Обещаю, что сделаю всё, что бы вернуть своего кузена. Я понимаю тебя, но считаю, что будет лучше тебе вернуться домой, так будет лучше в первую очередь для тебя. Да и твоё королевство нуждается в тебе. — Что ты имеешь в виду? — нахмурилась девушка, её переполняли смешанные чувства, что стало в последнее время не редкостью. — Разведка сообщила, что к Эренделлу плывут какие-то корабли, — ответил тот, взбираясь в седло своего коня.       Однако, тут же соскочил обратно и хотел было помочь забраться в седло Эльзе, но та справилась сама, ловко оседлав белую кобылу. — И ты говоришь об этом только сейчас?! — та явно устала от дурных новостей, что сыпались на неё сегодня одна за другой. — Я сам только что узнал, правда! Я не стал бы скрывать от тебя подобную информацию, — сказал Раду, снова забираясь на спину своего чёрного жеребца. — А какую бы стал? — нахмурившись, поинтересовалась та, и не став ждать ответа, пришпорила лошадь, которая понеслась следом за, удалявшейся прочь от остатков походного лагеря, вереницей обозов.       Эльзу переполняли грусть, тоска и гнев, страх за родных и близких: Эрика, Анну и всё королевство, за жителей которого она несла ответственность, и которых оставила по личным интересам.       От этих чувств она не знала куда ей деться, куда бежать, что делать, словно она была завалена снежной лавиной бед и не могла найти выхода наружу к теплу и свету. Снова беда стучится в дверь. И этот звук я знаю хорошо. За что мне это снова и теперь? Как не сломалась я ещё? Бегу спасать кого люблю, Но каждый раз лишь опозданье… И ничего я не могу, И нет за это оправданья… Мне сила для чего дана? Ведь даже с нею я бессильна! Любовь, но для чего она? Приносит боль, терпеть не в силах! Со стороны любой удар, Повсюду только пораженья! И не поможет мне мой дар Выиграть эти все сраженья! Судьба смеётся надо мною, Мне, вместо роз, шлёт лишь шипы. И утешая вновь любовью, Громит в осколки все мечты! Беда сменяется бедою, День новым горем по́лон. И я в погоне за мечтою, Впадаю в ужаса поло́н. Бегу спасать — меня спасёт кто? Спешу помочь — кто мне поможет? Всё обращается в ничто. Вина, обида душу гложут! Беда опять стучится в дверь. Я знаю звук сей хорошо. Что принесла судьба теперь? Как не сломалась я ещё? Я защитить вас всех хочу, Но каждый раз лишь опозданье… И ничего я не могу, И нет за это оправданья… Мне силы для чего даны? Ведь я бессильна даже с ними! Любовь, но что ты есть, скажи? Дай мне не боль, а дай мне силы! И с каждой стороны удар, И отовсюду пораженья! Помочь не может мне мой дар Выиграть эти все сраженья! Судьба хохочет надо мною, И вместо роз, мне шлёт шипы. И утешая вновь любовью, Рушит на части все мечты! Горе сменяется бедою, День каждый новым горем по́лон. И я в погоне за мечтою, Впадаю в ужаса поло́н. Спешу спасать — меня спасёт кто? Бегу помочь — кто мне поможет? Всё обращается в ничто. Вина, обида душу гложут!

***

      Целая флотилия драккаров плыла по удивительно спокойному в это время года морю, их полосатые паруса раздувал ледяной северный ветер, а вёсла покоились между украшавших борта круглых, расписанных различными цветами и узорами щитов.       На одном из кораблей на резном деревянном троне, расположенном в кормовой части судна, находилась и предводительница северян, на ней было то же белое, искрящееся как снег при свете луны, платье и точно такой же плащ, которым играл жестокий холодный ветер.       Но та, казалось, совершенно не обращала на него внимания, в то время как её воины кутались в плащи из меха волков и медведей, пряча замёрзшие пальцы в тёплые шерстяные рукавицы.       Флот из многих десятков драккаров плыл под голубым морозным небосводом, а спокойной море за ними постепенно покрывалось белой корочкой льда.       Зима надвигалась на Эренделл, и никто не знал, что она принесёт, но точно не только холодный снег и скользкий лёд.       Завидев издали флотилию викингов, горцы поспешили вытащить свои ладьи на берег и надёжно спрятать их в растущем на берегу лесу, закидав снегом и лапником.       Когда дозорные на башнях Эренделла увидели приближавшиеся к городу корабли, то решили, что это к горцам прибыло подкрепление, и поспешили доложить обо всём принцессе.       Олаф в одиночестве с крыши дворца наблюдал как ладьи плывут по морю, словно стая лебедей, он отломил сосульку, свисавшую с карниза, и посмотрел в неё, как в подзорную трубу. — Кристоф? Свен? — удивился он увидев старых знакомых, после чего внимательно посмотрел на девушку, которая стояла на носу того же корабля, на котором находились его друзья, — Не может быть!       Он уже было хотел бежать, что бы сообщить Анне, что её возлюбленный вернулся, как вдруг услышал песню, доносившуюся со стороны кораблей, пела та самая девушка. И эта песня, словно, заворожила его, заставив остановиться, что бы слушать, и ему, вдруг, захотелось слушать этот голос вечно, что бы эта песня никогда не заканчивалась. Холодный ветер свищет в ушах, по душе мне мороз, Это место — мой дом, уголок из снов и грёз! Знаю близко уже, он по праву лишь мой, Возвращаюсь, наконец, я домой! Я изучила тайны прошлого, что хранит много лет, Я встречу вас, сёстры, выведу ложь на свет! Я уже здесь! Так должно быть, точно я знаю. Я уже здесь! Иллюзий я не питаю! Может, меня видеть вы не хотите, Но за прошлое вы мне заплатите! Плыву я к своей цели, и нет больше преград! Я здесь не случайно, пожалеет кто встрече не рад! Я всегда была такою, и желала тебя. Настаёт же мой час! Здесь и сейчас! Получу тебя я! Я здесь! Мне не страшно, а вам? Пред вами предстану, и ответ за всё дам! Вы те, кто должны мне за всё заплатить! Я вернулась домой. Как же мне с вами быть? Идите ко мне, двери отворяйте! Столько ждала встречи я с вами. Слышите? Госпожу скорее встречайте! Наступает час покончить с врагами! Из края сурового, по морю льда Плыву домой взять своё я! Искала свой дом моя душа И нашла! Обрела! Ветер холодный раздул паруса, Это место — мой дом, этот миг я ждала. Мне не страшен мороз, и что мне злой зной? Возвращаюсь, вернулась, наконец, я домой! Возвращаюсь домой! Я вернулась домой! Я вернулась, вернулась, Вернулась домой!