Play the kitten

Выцветшее дешевое постельное белье из хлопка неприятно натирало кожу; из-за отсутствия в прачечной отеля кондиционера для белья простыня и пододеяльник создавали статическое электричество каждый раз, когда Вайолет терлась о ткань оголенным телом. Задирались тонкие пижамные штаны, и пузырилась ночная полосатая рубашка. Закатывались рукава, и девушка ворочалась на прохладных подушках – вопреки распространенному заблуждению, температура в Лос-Анджелесе ночью отнюдь не жаркая. То ли кожа зудела от хлорированного белья, то ли разум терзали мучительные сновидения, однако же ей плохо удавалось расслабиться. Вайолет, конечно, не до конца осознавала этого, она не видела себя со стороны. В отличие от него. Слабый толчок, словно легкое пихание: Вайолет почти и не ощутила касания. А затем все стало красным, алым, точно капли крови, упавшие на тонкий слой льда, медленно растекаясь по трещинкам сновидений. Сквозь дремоту Вайолет почувствовала, как сбилось, перехватило дыхание; неистово застучало сердце, отчаянно пытаясь заставить кровь поступать в мозг – будто невидимый сигнал тревоги. Она задыхалась. Очнулась. Не совсем и не сразу, но слабый стон вырвался из груди; кислород медленно исчерпывал свои запасы, переставая насыщать юное тело. Вайолет теряла контроль над ситуацией, словно и вовсе не имея никакого выбора. В темном пыльном помещении своего номера в это самое мгновение она ощущала сильные руки на своей шее, осознавала, что это не сон, что грань стерлась. Лицо наливалось краской, болели глаза. В ужасе, спросонья, Вайолет отчаянно хваталась за руки нападавшего, но кисти его словно намертво приклеились к ее телу, будто они двое были одним целым – мраморным изваянием на выставке в музее. С трудом хватая ртом воздух, Вайолет пыталась сбить нападавшего ногами, но он прочно сидел на ее бедрах, вжимая корпус девушки в матрас. Вайолет чувствовала, как силы покидают ее, как медленно оставляют ее тело. Она свыклась с темнотой, мелькнули светлые кудри, блеснула пуговка на прошивке воротника. Воздух подпитывался корицей и полынью. Слабый стон сорвался с ее губ, и Вайолет выглядела такой потерянной, такой растерянной, что он чуть было не поддался чарам ее огромных, сверкавших во тьме ореховых глаз, и так красиво приоткрывался ее аккуратный ротик, стремясь вдохнуть желанного воздуха… - Сейчас же отпусти ее. Звон в ушах рассеялся, и Вайолет узнала женский голос. На долю секунды юноша ослабил хватку, словно бы сомневаясь; прошуршала его одежда. Вайолет пылала, раздираемая жгучей болью в горле, но только лишь она хотела оттолкнуть нападавшего, как юноша вновь сжал пальцы, игнорируя присутствие постороннего. Вайолет застонала, царапая его руки, хватаясь за его рубашку. - Тейт, ты слышал меня?! Сейчас же прекрати! - Салли говорила так спокойно, словно наблюдала за игрой двух львят в зоопарке, лишь просто немного громче обычного комментируя происходящее. К величайшему удивлению Вайолет, юноша разжал пальцы, опускаясь на ноги, подарив ей первый желанный глубокий вдох. Вайолет быстро отползла к изголовью, растирая шею. Сумбурный поток мыслей оглушал: она не смотрела ни на него, ни на чудом появившуюся Салли, лишь тупо уставилась на пододеяльник, вдыхая и выдыхая, пока приступ удушья не сменился легким ззудом. - Чт-то за… - еле выдавила та, не узнав своего голоса. Опираясь о дверной костяк, Салли топтала подошвой обуви пепел. Женщина нервно выпустила дым с уголка губ. - Иди, - кивнула та на коридор, - посиди где-нибудь. - Н-но, - начала было Вайолет, нервно глянув на напавшего. Юноша угрюмо смотрел на нее в ответ, словно был в обиде на нее. - Я сказала иди! –повысила голос Салли. - Я разберусь, – более спокойно закончила та. Не медля более ни секунды, выпутавшись из простыней, Вайолет подскочила, гонимая желанием быстрее убраться подальше от испугавшего ее незваного гостя, и вылетела прочь из комнаты. Убедившись, что девушка действительно направилась к лифту, а не пристроилась за поворотом, Салли выпустила очередную порцию дыма, облизнула алые губы и быстро шагнула к постели девушки. - Ты что, совсем страх потерял?! – сдерживая громкость, шипела на юношу та, кинув окурок в полупустой стакан с водой на тумбочке. Юноша молчал, сжавшись у изножья, лишь жмурясь. – Отвечай, черт тебя дери! – Салли со злостью толкнула того в грудь. Блондин потерял равновесие, хватаясь за спинку, съехав по одеялу на пол. – Какого черта ты творишь?! – она была в ярости. Поднимаясь на ноги он все думал, что в таком состоянии ее еще никогда не видел. Ей было страшно. Салли нисколько не удивилась, видя как он морщил лоб, будто хотел расплакаться. - Мне одиноко! – всхлипнул тот, трогая изножье, поднявшись на ноги. – Я- я лишь- - Ты-ты, - передразнивала Салли, - ты лишь хотел оставить ее себе. Да, знаю, слышала эту историю, - взмахнула рукой та. Юноша плакал. Прозрачные слезы капали на светлое белье; Тейт растирал влагу по щекам длинными рукавами рубашки. - Это несправедливо! – вновь выкрикнул тот. Салли словно и не слушала, косясь на дверь, будто боясь незваных посетителей. – У тебя есть Джон, а у меня никого! Женщина вернулась вниманием к юноше. - Все сказал? – раздраженно вскинула брови та. Он тихо всхлипнул, вновь утираясь рукавом. - Ты жалок, - пренебрежительно бросила женщина, поправляя чулок. – Об одиночестве стоило подумать прежде, чем подохнуть в этом сраном отеле. Возьми себя в руки, - с высокомерием повысила голос та, проговаривая каждое слово так, словно обучала ребенка алфавиту. Тейт глупо моргнул; ресницы слипались от влаги. – Еще одна такая выходка с твоей стороны, и Марч прознает об этом. Я не знаю, пожалуется ли она или у стен и правда тут уши, но уверена в одном – дойдет до него, тогда влетит мне, а я не хочу снова иметь дело с той тварью, - Салли говорила тихо, но четко и ясно, отделяя каждое слово так, чтобы смысл ясно дошел до затуманенного разума подростка. – А если достанется мне, то уж поверь, - нервно выдала смешок та, - я заставлю тебя страдать, - Салли наставила на него указательный палец. – Мне плевать, насколько тебе скучно или одиноко. Еще раз тронешь ее и пожалеешь об этом, - она облизнулась. - Ты понял? – чуть громче спросила та. Тейт вздрогнул, проглатывая слезы, с трудом втягивая носом пыльный воздух. И комната, залитая прежде лунным мерцанием, напоминавшим сияние крыльев фей, вдруг потонула во мраке - липком и мерзком, как любой другой уголок «Кортеза». Салли откинула край леопардовой шубки, затем спокойно облизнула большой палец и провела по царапине на коленке, прямо по чулку, стирая след от запекшейся крови. *** В баре не играла музыка. В баре было пусто и тихо. Лишь изредка где-то вдалеке раздавался скрип, будто от плохо смазанной двери, но Вайолет не боялась. Она ничего не боялась. Эрнан Кортез спокойно глядел с высоты своего роста – единственная компания девушки в этот ранний час. Она просиживала на стуле у барной стойки, найдя на нижнем уровне самолично оставленную днем ранее пачку Мальборо Лайт. - Тяжелая ночка? Стряхнув пепел в серебряную пепельницу Вайолет обернулась. На высокий стул рядом приземлился темноволосый незнакомец. Его внешность сразу бросилась в глаза – слишком красивый, словно ожившая модель со страницы глянцевого журнала. Девушка слегка усмехнулась, молча затягиваясь. Гость поправил кожанку, бросил взгляд на пижаму Вайолет, словно бы все еще надеялся получить ответ, и перегнулся через стойку, вытаскивая чистый стакан и бутыль виски с дозатором. - Девочки обычно не курят в баре этого отеля в четыре часа утра, - с усмешкой бросил тот, наполняя стакан. Вайолет облизнулась, все еще глядя перед собой так, словно увлеченно читала этикетки на бутылях с полок. Наконец, выпустив густую струйку дыма, она быстро моргнула. - Какой-то психопат только что пытался задушить меня в моем же номере, - спокойно произнесла та, непроизвольно потянувшись свободной рукой к шее, укрытой растрепанной копной волос. Гость улыбнулся, сделав глоток. - А-а-а, - с ухмылкой протянул тот, - смешные усы и старомодные тряпки, да? - Что? - нахмурилась та. При чем тут Джеймс? – Н-нет, этот был мальчишка…блондин. Молодой человек словно бы усмехнулся, проводя языком по нижнему ряду идеально белоснежных зубов, но промолчал, залпом наполовину осушив стакан. А Вайолет будто и не слышала ничего, погрузившись в свои мысли. Внезапно она рассмеялась; сигарета тлела в дрожащих пальцах над пепельницей. Мужчина прищурился, с интересом опуская локти на столешницу. - Надо было дать ему закончить начатое, - девушка сделала последнюю затяжку, - не надо было ей появляться… Гость вскинул бровь, покачав головой, допивая виски. - Что, жизненные трудности? Вайолет тихо посмеивалась, все продолжая глядеть перед собой, трогая языком внутреннюю сторону щеки. - Все мои поступки приносят лишь отчаяние и боль. Когда я пытаюсь что-то исправить, то тону в своих же ошибках, - Вайолет обернулась к мужчине, чуть отодвигая пепельницу. – У тебя бывало так, что все твои мечты рушатся о какие-то незначительные преграды? Компаньон, улыбаясь, закивал, потянувшись за бутылкой, и, плеснув в стакан, откинул свои темные густые волосы набок на манер Кита. Вайолет неприятно сглотнула. - Кажется, что весь мир против тебя, - начал тот. Его улыбка была красива, даже идеальна. Вайолет чувствовала себя посетителем выставки – настолько правильными были черты лица сидевшего рядом с ней. Серо-голубые добрые глаза располагали ее к диалогу. Вздохнув, мужчина сделал глоток; все интенсивнее пахло кукурузой и пряностями, - кажется, что ты не справишься. - Что ты один, - утвердительно кивала та, поджимая губы. Некуда было деть руки, и Вайолет, расцепив переплетенные между собой пальцы, перегнулась через стойку. - Воу-воу, ты что делаешь? – с улыбкой выдохнул собеседник, слегка коснувшись плеча девушки. - Тоже хочу выпить, - нахмурилась Вайолет. Но тот выдал такую гримасу, словно говорил «да брось, чего удумала» так, что та медленно опустилась на место. - Перестань, - ласково, спокойно продолжил мужчина, - ты несовершеннолетняя, мне совесть не позволяет разрешить тебе пить при мне, - с этими словами он оторвал пятую точку от барного стула, заглядывая на первый ярус стойки; приятно похрустывала его кожаная куртка, и вкусно пахла кожаная ткань, - но, - мужчина извлек из закромов целую банку засахаренных толстых полупрозрачных вишенок. Он не окончил фразу, лишь придвинул банку ближе, доброжелательно улыбаясь. Вайолет скептически косилась на гостя, подпирая подбородок ладошкой. - Коктейльная вишня? – руки пахли табаком. - Не простая вишня, а вымоченная в роме, - заговорщически подмигну тот. – Считай, мы почти собутыльники. Вайолет усмехнулась, облизывая губы. Не так-то уж и плохо. Молодой человек тоже повеселел, поднимая свой стакан. - Так, значит, тебя не особо задел инцидент в твоем номере? - Почему ты так думаешь? - Ну ты ведь не бежишь вызывать полицию. Он был прав. Что с ней не так? Нормальный человек на ее месте бы давно уже убежал прочь из отеля, а она незаинтересованно передала все полномочия женщине, с которой и сама была знакома всего какие-то сутки. Не сумасшествие ли? - Я не знаю, - призналась та. Скрестив ноги, она вытащила одну вишенку за длинный яркий кончик и, отправив ягоду в рот, приятно причмокнула от сладкого приторного вкуса; слиплись пальцы. – Я вообще не понимаю себя. Мне словно все равно. Мужчина хитро прищурился. - Все равно бывает лишь в двух случаях: либо когда ты неизлечимо болен, либо когда безответно влюблен. Вайолет прожевала мякоть, слизывая с губ пряные отголоски алкоголя. - Любить его – словно любить котенка: он милый, за ним нравится наблюдать, гадать, насколько приятно будет его трогать и гладить, но в глубине души ты знаешь, что он никогда не полюбит тебя в ответ. Сколько ни старайся, он не сможет любить тебя так, как ты его. Парень медленно понимающе закивал, незаметно хмелея от выпитого. Глаза заблестели ярче, но взгляд продолжал быть осмысленным, словно алкогольные пары миновали разум. Вайолет вытащила очередную вишенку. - Ты влюблен? – жуя, продолжила девушка, небрежно откидывая хвостик в пепельницу. Собеседник словно ожил, улыбнувшись. - О да, - мечтательно протянул тот. Вайолет приподняла уголок губ, затем быстро развернулась всем корпусом и, подтянув одну ногу под себя, разлеглась на стойке, подпирая голову кулаком. - Это взаимно? – продолжала любопытничать девушка. У юноши словно где скрытый переключатель был: секунду назад он казался измотанным и потрепанным жизнью, а тут вдруг загорелся, словно бы романтик из восемнадцатого века, услышавший упоминание своей музы. - Еще как, - усмехнулся тот, глядя на Вайолет. – Она, конечно, бывает вздорной, и мы часто цапаемся, но всегда миримся, - вскинул ладоши тот, словно бы оправдывался. Вайолет рассмеялась. - Каково это – чувствовать, что тебя любят в ответ? – спросила та, и вовсе расслабившись под чарующей улыбкой собеседника. Юноша вздохнул, поглядев на потолок. - Вот как эти коктейльные вишни, - тронул тот банку пальцем, - сами по себе они вкусные, бесспорно. Но коктейль с бренди не будет коктейлем с бренди без такой вот вишенки. Понимаешь? – парень негромко хлопнул ладошкой по столешнице. – Быть с кем-то – словно найти свое предназначение, особенно если до этого ты чувствовал, что скатывался в пропасть. Вайолет слушала, зачарованная его открытостью и, возможно, немного детским или наивным взглядом на вещи, но столь нестандартным подходом к простому вопросу. Ее вдруг охватил страх, что он зашел в бар «Кортеза» лишь чтобы выпить, что он уйдет, стоит первым предрассветным лучам упасть на ковер главного вестибюля, испугалась, что он оставит Вайолет с ее бешеным желанием узнать его получше, услышать еще что-нибудь в стиле «любовь – она как вишня», потому что это отвлекало и успокаивало. И они говорили. Долго и тихо, словно они двое прогуливали уроки, устроившись на чердаке школы, боясь, что их подслушают. Сдерживали смех до стадии икоты и критически косились на странные звуки, изредка доносившиеся то с одной, то с другой стороны этажа. Они говорили о любви и отношениях, о том, какой, по их мнению, она должна быть. Вайолет выдавала свои теории, а ее собеседник принимал или не принимал их в зависимости от собственного опыта. И Вайолет нравилось его слушать. Он казался ей выпускником полицейской академии с лицом начинающего актера. Хотя, возможно, всему виной была его кожаная куртка и узкие черные джинсы… Он пил, часто подливая выпивку, она умяла ровно столько вишни, чтобы начало вязать рот от приторного сиропа и привкуса рома. Закуривал он, закуривала и она. Непроизвольно, словно они двое дополняли друг друга, как дополняют друг друга брат с сестрой. - Мы повздорили, - выпустил дым тот, потирая губу подушечкой большого пальца. Вайолет прилегла на сложенные ладони. - Кто виноват? Юноша усмехнулся, стряхивая пепел. - Да черт его разберет, - погрузился в воспоминания тот, - я ей говорил, что делать это в гостиной неразумно, а она все повторяла, что не может терпеть, и в конечном счете тот парень залил ее любимый ковер из какого-то там старого дворца… - он умолк, небрежно махнул рукой и сделал новую затяжку, а Вайолет не спрашивала более, думая, что этот человек либо слишком много выпил, либо слишком большой развратник. Затягиваясь, юноша коротко промычал, словно бы вспомнил что-то важное. - Донован, - протянул руку тот, опустив сигарету на край пепельницы. - Вайолет, - не стушевалась та, отвечая на рукопожатие, - постой, так ты – Донован? – улыбнулась девушка. Так вот как он выглядит! - Айрис говорила мне о тебе. Парень нахмурился, но удивления не показал, поднимая оставленную сигарету. - И как получилось, что главный управляющий завел с тобой разговор обо мне? – аккуратно спросил тот, затянувшись, начиная догадываться, что эта девочка не простая постоялица отеля. Вайолет потерла уставшие глаза. - Я новый сотрудник. Слова девушки явно заинтересовали Донована. Он и припомнить не мог, когда за все свое пребывание в этом месте кого-нибудь устраивали на работу после его матери. Мужчина облизнулся. - Что же, я рад узнать, что мы еще встретимся. Мне понравилось говорить с тобой так открыто. Ты как, - он улыбнулся, - вроде психолога что ли. Вайолет рассмеялась, сползая с барного стула, вдруг ясно осознавая, что хочет пить после всей этой сладкой вишни. - И я рада, что ты не постоялец, - продолжила девушка, присаживаясь за стойкой к мини- холодильнику, вытаскивая бутыль холодной воды, - а то уж и не знала, как тебя платить заставить. Донован улыбался, убирая виски на место на первый ярус. Они молча убрали за собой бар. - Пойдем, я провожу тебя наверх, - поманил тот пальцами девушку, поправив капюшон черной спортивки, торчавшей из-за шиворота кожанки. - Думаешь, вернуться в мой номер – хорошая идея? – медлила Вайолет, трогая ладошкой холодный металл перил балкона второго этажа над лобби. Внизу ярким пятном выделялись «кубриковские» ковры и пухлые кресла, светилась неоновая голубая вывеска ресепшена, а если умолкнуть и прислушаться, можно было уловить завывание ветра в пустых комнатах отеля. От холодной воды перехватило дыхание, и Вайолет показалось, что это не охлажденная жидкость, а именно ветер и одиночество были виновниками неприятного жжения в груди. Донован поджал губы, поправив волосы. - Ты права. Тогда я отведу тебя к Айрис. *** Сидя друг напротив друга, Вайолет не обращала внимания на разницу в возрасте, пол или рост, но сейчас, двигаясь рядом с ним по коридору в этот ранний предрассветный час, она чувствовала себя маленькой девочкой, что связалась с компанией более старших ребят. Ей казалось это столь странным и неестественным, учитывая тот факт, что Доновану нельзя было дать больше, чем Джеймсу, но даже рядом с последним ей было бы более комфортно в этот момент. Остановившись возле пятьдесят пятого, Донован набрал в легкие побольше воздуха, словно собирался с духом, и трижды постучал в дверь. Он заметно нервничал. Не услышав никаких звуков, мужчина стукнул еще несколько раз и тихо прочистил горло. Последовало приглушенное копошение. Донован быстро склонился ближе к Вайолет. - Тот парень, что был у тебя в номере, - Тейт Лэнгдон. Не связывайся лучше с ним, ничего не выясняй и никому не рассказывай. Все тут знают, что он немного, - Донован покрутил пальцем у виска, смешно разводя уголки губ. Благодаря этой мимике, Вайолет расслабилась, не восприняв услышанное как угрозу или наставление. Скорее, произнесено это было как дружеский совет. Вайолет поджала губы; дверь номера приоткрылась. Айрис опешила, увидев Вайолет на пару с собственным сыном. Замешательство матери пресек юноша. - Ее напугал один из постояльцев, - выделил последнее слово тот. – Я подумал, что разумнее всего отвезти ее к тебе. Разинув рот, Айрис стояла в одной ночной рубашке и длинном свитере. - Ну конечно, - обрела дар речи та, - входи, - женщина качнулась в сторону, пропуская Вайолет в свой номер. Вайолет виновато улыбнулась, напоследок лишь легко кивнув Доновану. Тот залился улыбкой, приподняв ладонь. Вайолет видела натянутость в отношениях их двоих. И мать и сын хотели было что-то сказать, но в итоге Донован лишь отвел взгляд и, поджав губы, зашагал прочь по коридору. Айрис медленно прикрыла дверь, поворачивая щеколду, неуклюже закачавшись к постели. - Хочешь лечь слева? – грустно спросила та так, словно это она сама позвала Вайолет к себе. Девушка быстро кивнула. - Я не хочу навязываться, - начала было та, наблюдая за Айрис, укутывающуюся в пустой пододеяльник. - Пустяки, мне все равно скоро вставать. Спокойной ночи. - Спокойной, - тихо повторила девушка, устроившись на краешке постели, чувствуя какую-то неясную вину за все происходящее. Прикроватный светильник погас, а между тем первые лучи солнца пробивались сквозь пелену тучных облачков у горизонта, и розово-персиковые просветы разрастались над водной гладью безлюдного пляжа Санта Моники. *** Страницы большой регистрационной книги шуршали под касаниями пальцев. Страница за страницей, строчка за строчкой – она перебегала глазами со слова на слово. Но ни на прошлой неделе, ни в прошлом месяце, ни два месяца назад в «Кортезе» не останавливался никто под именем Тейт Лэнгдон. Ошибся ли Донован? Или обманул ее? Ложь во благо? А может, он тоже чей-то сын, проживающий в отеле без регистрации. Здесь, кажется, это довольно часто практикуется… - Вайолет, - окликнула ее Лиз. Девушка вздрогнула, словно пойманная с поличным, - что ты там делаешь? Пойдем, поможешь мне. В вентиляцию голубь залетел. *** Теплые летние лучи грели через пластиковые прозрачные стенки остановки, что пристроилась на углу пересечения Юг-Спринг и Западной-шестой. Вайолет подергивала ногой, прогретый ветер обдувал оголенную бледную кожу. Девушка царапала крышку мобильника, прижимая сотовый к уху, слушая гудки, и не переставая щурилась, разглядывая рабочих, окутываемых клубами пара из подземной канализации. Телефонные гудки были настолько долгими, что она уже засомневалась в правильности решения. - Ва-айолет, неужели это ты? – услышала она радостный, чуть взволнованный голос матери. - Привет, мам, - беззаботно воскликнула та, улыбаясь, вытянув ноги из тени навеса остановки. - Как ты? И откуда ты звонишь? Там так шумно, - продолжала лепетать Вивьен. - Вышла прогуляться. Как у вас дела? – беспечно продолжила девушка, раскладывая подол юбки. - Скучаем по тебе, я все не могу привыкнуть к тому, что дом опустел. Вайолет усмехнулась. - Мам, я в университете уже как год отучилась, стоило бы привыкнуть еще в октябре. Вивьен рассмеялась. В высокой шоколадной многоэтажке на противоположном углу то и дело раскрывались затемненные стеклянные двери Старбакса, а в клубах от дыма канализационных работ дожидались зеленого сигнала светофора бегуны и владельцы собак. Одна такая большая овчарка увлеченно обнюхивала желтый пожарный гидрант. - Отец работает, да? – спросила Вайолет. - Да, у него клиент. Но он будет рад узнать, что ты звонила. Так странно слышать твой голос, ты же вроде как хотела примерить на себя роль жителя прошлого столетия и писать письма. Вайолет захихикала, машинально потирая подошвой оксфордов об асфальт. - Просто я соскучилась, - она знала, что привирает. Безусловно, она любила родителей и скучала, но настоящей правдой было незнание того, о чем рассказать в письме. «Привет, а прикиньте чё, ночью меня чуть не задушили, офигеть, правда?» Или «я схожу с ума, потому что моя первая влюбленность ошивается поблизости с раздражающей дешевкой» Ну или «я каждый день провожу время в компании мужчин, что хлещут алкоголь как колу и не пьянеют» Хорошеньким же выйдет письмо. - Оу, детка, - моментально растаяла мать, умиляясь любезностям своей дочери, - и мы скучаем. Как там твои последние дни? Тебе нравится работа? Вайолет поджала губы, косясь на пустое сидение рядом с собой. - Да, я почти весь день выполняю мелкие поручения или тусуюсь в прачечной. Иногда мало работы, и я читаю за стойкой регистрации. Вивьен наигранно вздохнула, и Вайолет догадывалась о том, что сейчас последует. - Снова читаешь! Это мы с отцом виноваты, что привили тебе эту любовь к чтению! – картинно причитала женщина. Вайолет расхохоталась, держась за край скамьи. – Ну скажи, ты хоть с кем-нибудь общаешься? – слезно протянула та. Вайолет надула щеки; ветерок трепал ее волосы, в беспорядке раскидывая темно-русые пряди по макушке. - Конечно! Трое из персонала очень милые люди, я описывала их в письмах. - Да, но письма – это одно, написать можно все что угодно. Вайолет всегда поражалась, как это так ее мама всегда точно улавливала мельчайшую недосказанность, всякие незначительные детали. - Нет, мам, правда, мне есть с кем говорить, честное слово. - Вайолет, милая, я просто хочу, чтобы ты нашла себе друзей сверстников. Я так не хочу повторения твоего учебного года… - не унималась Вив. Вайолет четко смекнула, что разговор ушел не в то русло и нужно быстро сворачивать беседу, а иначе ее мама впадет в депрессию, узнай та, что ее дочь-таки нашла компанию, но состоит она из трансвестита, администратора пенсионного возраста, чудаковатого, но, бесспорно, обольстительного совладельца отеля, вечно ноющей прачки, наркоманки и красивого субъекта из ночного бара, личность которого до сих пор не до конца прояснена. - А-а, мама-а-а, - начала девушка, встревая в словесный поток матери, - ты знаешь, мне уже надо идти, мой перерыв кончается, и пора возвращаться. - Вот всегда ты так: чуть не понравится тема, так сразу «ой, плохая связь, плохая связь, ничего не слышу, пока», - передразнивала дочь Вивьен. Вайолет рассмеялась, чувствуя, как все более и более желает вновь укрыться за стенами отеля, куда не проникают безжалостные лучи июльского солнца. - Мне правда пора. - Ты помнишь, что мы с отцом любим тебя? Больно защемило в груди. Они так добры к ней, а она вела себя по-свински все эти годы. Даже сейчас она врет, что должна вернуться на рабочее место просто потому, что ей не нравится, когда мама начинает упрекать ее в нежелании общаться с ровесниками. - Да, мам, и я вас. С окончанием разговора Вайолет вновь услышала гул города, почувствовала его пульсацию. В тени было приятно, даже прохладно. Мимо проносились легковые авто и вездесущие желтые такси, со всех сторон раздавались диалоги, собеседники которых имели весь широкий спектр акцентов и говоров. Сигналили гудки, шумела стройка вниз по улице, тявкали щенки в коробке у бродяги. На витрине магазина все еще висели плакаты со дня Независимости. И так бы и сидела она под крышей остановки, если бы не реклама на подошедшем автобусе, гласившая «Don’t you wanna call me daddy?». Вайолет поняла, что пора возвращаться, когда усмотрела в сей фразе скрытый пошлый подтекст, хотя при повторном рассмотрении рекламного баннера речь шла о приюте. Вновь удивившись своей развязности, девушка слезла с сидения, поспешив затеряться в толпе прохожих. И когда она уже научится брать с собой солнцезащитные очки? Пока Вайолет преодолевала расстояние в один квартал обратно до дверей «Кортеса», ее разум пытался подобрать уместные оправдания ее лжи родителям. Но ведь Вайолет была права: они не должны узнать о ее «забавах» в отеле, иначе они заберут ее домой, попросят уволиться. А она не может уйти. Не сейчас. Да, несколькими днями ранее у нее был первый порыв бросить все и убежать, но теперь она понимала, что хочет остаться. У нее только-только начали появляться знакомые, о которых и мечтать не может среднестатистический подросток. Кит и Анна отравляли ее пребывание, она не могла с этим поспорить, но в то же время они и распаляли ее, действуя как красный платок на быка. Да и потом, одна деталь не давала ей теперь покоя – паренек Лэнгдон. Кто он? Чего он пытался добиться ее смертью? Да и вообще, хотел ли убить? Может, это шутка какая? И почему Салли сказала, что разберется? Разобралась ли? Придет ли он снова? Стоит ли ей сменить номер? Так много вопросов и так ничтожно мало расстояние до «Кортеса» от дома 630 по улице Южная Мейн... *** Это случилось на шестой день ее пребывания в отеле. Впервые он заговорил с ней десятого июля. Нагруженная большой коробкой с неизвестным содержимым, Вайолет, по указаниям Айрис, несла ее на третий этаж, как вдруг задела носком оксфордов что-то твердое. Предмет перекрутился на ковре и с треском остановился о плинтус у стены. Вайолет опустила коробку на пол, в недоумении оглядывая коридор. Кто-то обронил смартфон. Не долго думая, девушка подняла находку, удостоверилась, что экран и корпус не пострадали, и, пристроив телефон на крышку короба, продолжила свой путь. Сейчас она закончит с поручением Айрис, а потом придумает, как дать объявление о найденном сотовом. *** Но как же удержать свое любопытство и не посмотреть, чей это смартфон? Еще на этаже, лишь стоило Вайолет понять, на что именно она чуть не наступила, в голову тут же закрались нехорошие идеи, что, возможно, его обронил Кит и он захочет вернуть его, что он увидит ее, заговорит, и все: тут же свадьба, дети. Но у Кита белый айфон, а этот черный гаджет по цене был далек от продукции эппл. Облокотившись о стойку регистрации, Вайолет все думала, действительно ли ей надо знать, чей это телефон. Сперва ее натолкнули на мысль марка LG и модель смартфона, затем была заставка при разблокировке – фото с друзьями. Вайолет передернуло, она быстро обвела взглядом пустующее лобби, боясь, что ее заметят, и присела на мягкое сидение высокого стула, словно прячась на втором уровне стойки регистрации. Конечно же это телефон Анны! Нельзя ошибиться: на заставке стертое фото с кучей крутых фильтров, где она и ее друзья тусуются у кого-то в доме. Вайолет вздохнула, и сама того не заметив, как провела пальцем по экрану. Пароль! - Ну конечно же… - пробубнила та, - ведь не дай бог Кит увидит ее многочисленные селфи… - раздраженно гримасничала девушка. Каким может быть ее пароль? Четыре единицы? Что она творит, Боже мой! Секундное замешательство заставило Вайолет отложить смартфон в сторону. Но зеленый свет на дороге к пороку и преступной деятельности уже горел, и Вайолет, не долго думая, вновь схватила телефон, больно закусывая губу. «Я попробую всего один разочек, и если цифры не подойдут, то я оставлю эту затею…» - решила Вайолет. Ладно, самый распространенный и банальный пароль какой только может быть – дата рождения. – «Когда там они закатывали ту тусовку?» Ткнув по экрану, Вайолет чуть не запела альтом – цифры подошли. Сердце застучало так, словно она ввела комбинацию на сейфе в банке. - О, ну конечно… - закатила глаза та, видя фон на домашней странице: цитатка из песни мейнстримной рок-группы. Вот фото Анны на практике по правописанию в тот день, когда Кит шуршал оберткой от сэндвича на всю аудиторию, вот Анна, Кит, еще двое из их компании с алкоголем на лекции по философии, Анна с алой помадой, Анна и гитара, Анна у друзей с вином из картонной упаковки, окутанная табачным дымом, вот видео с концертов дурацких музыкальных групп, и шутливое фото ее, Кита и еще одного друга в H&M, рождественское фото в мишуре и пьяном угаре… и селфи, селфи, селфи, куча селфи с глупыми подписями. - Ты что, листаешь инстаграм Анны?! – восклицание Лиз заставило Вайолет вздрогнуть и чудом удержать смартфон в руках. Девушка приоткрыла рот. - Я н-нашла телефон на полу в коридоре. Не знала чей он и решила дать объявление. Лиз хитро прищурилась, словно подозревала Вайолет во лжи, думая, что девушка тайком вынесла гаджет из номера подруги Кита. Но все же она, не проронив ни слова, склонилась к смартфону, заглядывая на экран. Вайолет молча ждала реакции, а Лиз все надменно поджимала губы, оценивающе изучая фото. - А эта девочка любит себя, - презрительно кинула та, медленно моргнув. Вайолет с издевкой усмехнулась. – Самый отвратительный тип людей – те, кто следуют идиотскому модному течению, но при этом обязательно ставят остроумную подпись вроде «ой, это не считается, меня попросили». Вайолет улыбалась во весь рот. Как одна лишь фраза, брошенная чарующим, слегка высоковатым голосом Лиз, может даровать такой чудесный исцеляющий эффект? Уже было оторвавшись от экрана телефона, Лиз вновь сосредоточенно прищурилась, продолжив: - Ну дела! Кто же так красится? Господи помилуй! Стрелки же разной толщины! – Лиз прикрыла глаза, энергично замахав кистью руки, словно говоря «нет, все, с меня довольно этого ужаса». Вайолет тихо хихикала, польщенная поддержкой напарника. – Не скучай, скоро вернусь, - пропела та, сжимая коробку, схожую с той, какую девушка относила на третий этаж получасом ранее. С этими словами Лиз плавно обогнула одну из массивных колонн. - О Боже… - вздохнула Вайолет, откладывая смартфон подальше, поднимая со стойки раскрытую «Защиту Лужина». *** Поначалу казалось, что страницы книги не отвлекут ее от размышлений, касательно того, что ей сказать, если за телефоном спустится Кит, а не Анна, но постепенно уровень бредовости этой идеи все возрастал и возрастал, а Набоков вскоре полностью увлек Вайолет чарующим слогом и конструкциями предложений. Она и не заметила, как лобби пересек объект ее тревог и волнений, остановившись у стойки регистрации. Вайолет жевала кончик пряди волос, жадно поглощая строки. Юноша улыбнулся, пошлепав по поверхности ладонями, и тихо, но с нужной громкостью, откашлялся, прочищая горло. - Привет. Вайолет спокойно подняла взгляд, внутренне вся цепенея, задрожав. В ее разуме сейчас все еще стояло представление вкуса набоковских лакричных палочек, отчаянно пытавшееся заменить себя осознанием того, что Кит стоит от нее на расстоянии меньшем, чем половина метра. - Привет, - абсолютно спокойно ответила Вайолет, откладывая книгу в сторону, принимая официально-профессиональный вид. – Чем могу помочь? Она улыбалась, но в душе желала закричать. Отчаяние захлестывало. Он смотрел на нее дольше, чем она могла припомнить за весь год. И улыбался. Так красиво, что она изо всех сил пыталась не расплакаться от эмоций. Кит откинул волосы на левую сторону, продолжая: - Моя подруга потеряла телефон, может, ты видела его где? Ее губы собрались в одно маленькое «о». - Да, конечно, он где-то тут… - Вайолет принялась копаться на нижнем ярусе стойки, не понимая, как гаджет размером с лопату мог затеряться под слоем газет и папок за какие-то пятнадцать минут. Внезапно она остановилась, прищурившись. - Погоди-ка, а как он выглядит? Кит залился улыбкой. - А-а, проверяешь меня? – смешно произнес тот. – Молодец. Такая черная лопатка LG, - развел он руки чуть больше нужного. Вайолет сдержала хохот, лишь прыснув со смеху, продолжив копаться под стойкой. Кит шире улыбнулся, по всему видимо, забавляясь движениям девушки. Принявшись перекатываться с носков на пятки, через какое-то время юноша облизнул розовые губы. - А я тебя знаю, - словно бы подготовив, обдумав фразу, начал тот, - мы с тобой в одном универе. Ты одна из немногих сдавших историю на финальных экзаменах. Вайолет опешила, поднимая взгляд огромных широко распахнутых глаз. Быстро сглотнув, она моргнула. - Да, точно, - и вновь складывала газеты, выискивая телефон, но уже менее усердно, томимая желанием узнать, что же он скажет дальше. - Ты… Валери, верно? - Вайолет, - поправила та, облизнув алую нижнюю губу. Кит улыбнулся, и словно бы в смущении опустив взгляд на пол, засовывая руки в карманы темных джинсов. - Прости, -будто виновато протянул тот, - я на перекличку часто опаздывал. А я- - -Кит, - закончила за него девушка, пытаясь заставить себя оторвать взгляд от его темно-карих глаз. – Да, я знаю, я не часто опаздывала на перекличку, - передразнив, улыбнулась та. Кит тоже улыбнулся. Незапланированая шутка удалась. Все продолжая посасывать нижнюю губу, Вайолет протянула мобильник Анны. – Держи. Кит ухмыльнулся, принимая смартфон. - Благодарю, - и, сделав шаг назад, вновь перекинул челку на левый бок, широко улыбаясь, - рад знакомству, Вайолет. Она не ответила. Лишь слабо улыбнулась, провожая юношу взглядом до момента, пока его идеальная фигура не скрылась за перилами второго уровня лобби. - Ну надо же, - пристроилась у входа в подсобку Лиз; медленно прикрылась за ней дверь со стеклянной вставкой. Вайолет оперлась двумя руками о поверхность стойки, пытаясь дышать полной грудью и сфокусироваться на чем-то конкретном, адекватном, точно не с человеком поговорила, а стокилометровку пробежала. – Поздравляю с первым диалогом. Девушка сглотнула, оборачиваясь. - Может, выпить хочешь? – беззаботно указала Лиз большим пальцем в сторону бара. Вайолет моментально дернулась с места. - Прекрасная идея.