Потому что я люблю тебя...

      Это был неглубокий порез, который тем не менее следовало было обработать и в ближайшей таверне за углом нашлось всё необходимое. Ассасинам пришлось снять небольшую комнату на втором этаже. Вид из окна выходил на старую часовню и какую-то выкрашенную в бледно голубой цвет торговую лавчонку. В уютном номере пахло сухими цветами и пряной корицей. В помещение было достаточно прохладно даже для начало лета. Женщина сняла с себя последний элемент одежды, который прикрывал небольшой порез на её спине и, до которого она самостоятельно никак не смогла бы добраться. Поэтому Дефорс была вынуждена просить помощи у Коннора. «Чёрт возьми, надо же было так». — Упрекнув саму себя, Саманта бесшумно накинула на обнажённое тело дымчатый плащ, плотно запахнула его. Вышла из-за бирюзовой бархатной ширмы, прошла в центр комнаты и так же беззвучно опустилась на софу. В воздухе летало очень лёгкое напряжение. Ассасин стоял у окна и не глядел в сторону своей наставницы, позволяя ей спокойно раздеться и выйти. Однако даже теперь, когда она сидела в комнате, придерживая края чёрного плаща на своей груди, Коннор не сразу решился взглянуть на неё. Бороться с собственными мыслями стало очень тяжело. Ассасин взял в руку спиртовой раствор и чистую белую ткань, наконец-то поднял глаза. — Послушай, я не знаю, откуда у него взялся нож. Я чувствую, что порез не глубокий, но…мне больно, — женщина растеряно нахмурилась, пугаясь собственной раны, которую не имела возможности увидеть. Юноша, не проронив ни слова, подошёл к Дефорс, отбросив все непокорные мысли в сторону. Заботливо взглянул в её янтарные суетливые глаза, будто бы спрашивая у Саманты разрешения прикоснуться к ней. Пушистые реснички одобрительно дрогнули, и она пересела, поворачиваясь к нему спиной. Очень медленно приспустила плащ, обнажая белую стройную спину. Напряжение в воздухе стало ощутимым. Коннор присел рядом. Пропитал холодным раствором чистую ткань. Взгляд пал на аккуратное плечо Саманты, и юноша побоялся прикоснуться к нему: воображение представляло его хрустальным. Горячие пальцы очень аккуратно дотрагиваются белоснежной кожи, страх неторопливо уходит. Также бережно Коннор прикоснулся холодной тканью её раны. Тяжёлый спирт быстро попал в её кровь. Очень лёгкий стон сорвался с губ Дефорс и она интуитивно дёрнулась. Ассасин, сам того не осознавая, сжал руку, что так тревожно покоилась на её плече. И быстро осознавая свои действия, он тут же разжимает пальцы, словно обжигаясь. Стройная женская спина изогнулась, а плащ с откровением сполз ещё ниже. Коннор с трудом удержал взгляд на её плечах. — Не дёргайся, — стараясь оставаться спокойным, попросил юноша едва не сквозь зубы. Саманта поджала губы, приняла изначальное положение и позволила ему продолжить. Иногда она хмурилась, слегка вздрагивала, однако терпела. Когда рана была обработана, она с облегчением натянула на плечи плащ. — Спасибо, Коннор. — Поблагодарила женщина, не оборачиваясь к своему ученику. Тишина ударила в глухих стенах комнаты, но Дефорс знала, что он кивнул ей. — Наверное, всё-таки стоило было послушать тебя. Ройл придёт в ярость, узнав, что его брат мёртв. Он будет искать убийцу и не успокоится, пока не отыщет. Коннор наклонился вперёд, сцепив пальцы в подобие замка. Юноша представлял, что в эту самую минуту тамплиер, обезумев от боли, разносит собственные покои в пух и прах, стачивает кулаки в кровь и проклинает так называемую «воришку». Стоит на коленях и перед богом клянётся убить Саманту. Ассасин медленно провёл пальцем по тыльной стороны ладони, стирая её кровь. В груди пробуждалось что-то решительное: он не мог мириться с таким риском. — Я впервые так ошибаюсь. — Удручённо проговорила женщина. — Всем свойственно ошибаться. — Отходчиво ответил Коннор и снова погрузился в раздумья. Саманта тоскливо вздохнула, пересела, поворачиваясь лицом к своему ученику, и какое-то время просто смотрела в его хмурое лицо, не решаясь отвлекать от тайных раздумий. — Не знаю почему я спрашиваю это именно сейчас. Так не к месту, но… что ты думаешь на счёт их магистра? — Что? — растерянно переспросил Коннор, невольно потеряв нить мыслей и развеивая сердитый вид. — Что ты думаешь о Кенуэе? Представляя надменное своевольное лицо отца, юноша презрительно фыркнул. —Английский хлыщ! — Он умён. Быстро смекнёт, что к чему. — Женщина отвела взгляд, подождала секунду. — Когда ты услышал его имя там, в поместье, ты насторожился. Совсем не так, как обычно... Коннор, кто для тебя этот человек? Юноша замолчал и не спешил с ответом, — Этот человек – мой отец. Впрочем, даже это слишком громко сказано… Он худшая часть меня. — Его голос сейчас звучал грубее прежнего, а глаза запылали не то ненавистью не то обыкновенной болью. Саманта замерла, тихо вздохнула и склонила голову, понимая, что только что так бесцеремонно задела ассасина своим любопытством и ей тут же захотелось извиниться за свою бестактность. — Чтобы ты не чувствовал, Коннор, знай: ты не похож на этого монстра. — Женская рука нежно коснулась крепкого плеча, забирая часть душевных мук. Саманта поднялась с софы и отправилась к ширме, раз и навсегда решая закрыть вопросы о его родителях. Сняла плащ, надела белую рубашку, вышла и была удивлена увидеть пустую комнату. В груди неистово замирало, при одной обжигающей мысли о том, что Коннора больше нет в этих серых стенах. Но Дефорс услышала спасительное лёгкое шуршание позади, обернулась: ассасин поставил флакон со спиртовым раствором на стол. Неописуемое облегчение навалилось на женщину, и в уголках губ проскочила едва различимая улыбка. — Послушай, я хотела кое-что сказать на счёт ищеек. — Что? — спросил Коннор, очень внимательно взглянув на свою наставницу, позабыв разговор о отце. — Нам стоит обратиться к ним снова. После сегодняшнего инцидента Ройл будет скрываться куда лучше. — Хм…Возможно, — согласился юноша, а затем ещё раз осмотрел бледную уставшую женщину перед собой, — Поговорим об этом завтра. Тебе нужно отдохнуть. — Заботливо сказал ассасин и, пожелав доброй ночи, скрылся за входной дверью. Саманта взволнованно провела его взглядом до самого выхода, не желая отпускать. Но он тактично ушёл, оставляя её одну. Ушёл в другую комнату, не смея разделять её манящее общество. Лёгкая тоска обуяла Дефорс, и она снова опустилась на софу, обессилено прислонилась к спинке, тяжело вздохнув.       Проснулась Саманта только к полудню. Солнце настойчиво светило в лицо, разгорячёно целуя её руки и шею. За окном шумел суетливый Бостон, кричали верескучие чайки и стрижи. И среди этой глухой суматохи кто-то настойчиво постучал в комнату. Женщина поднялась с тёплой постели, с удивлением примечая, что рана практически не болит. Торопливо подошла к двери, открыла, ожидая увидеть за порогом сварливую хозяйку таверны, или одну из назойливых «утренних» слуг. Но этим раздражающим гостем оказался всего лишь Коннор. Выглядел юноша ещё хуже, чем пару часов назад, похоже, он совсем не спал. — Собирайся, — хмуровато сказал он, посматривая на симпатично взъерошенные ото сна каштановые волосы. Саманта не спешила отвечать, приметив на лице своего ученика небольшую царапину, которой ещё ночью не было. Ранка красовалась на его лице не более часа. Догадливая волчица с подозрением поглядела юноше прямо в глаза. — Коннор? — требовательно протянула Дефорс, решив вывести его на чистую воду прямо здесь и сейчас. Тот неподатливо сложил на груди руки и подпёр плечом стену. Он знал, во что выльется это затишье. Саманта подскочила к нему и стала казаться теперь ещё меньше. — Ты убил его! — приглушённо пискнула женщина, желая дать ученику хороший подзатыльник. — Ходил на задание один! Но чем больше она злилась, тем больше нравилась ему. Коннор с трудом сдерживал разоблачающую улыбку на серьёзном лице. — Цель устранена, и он не станет тебя преследовать. — Коротко ответил юноша, умело развеивая женское недовольство. Дефорс замерла с раскрытым ртом. В её груди начинало не то сражено трепетать, не то вовсе замирать. Она сомкнула губы, терпеливо вздохнув, собираясь отчитать Коннора за его самоуверенность, но чувственное биение в груди сковывало её пылкую речь. — Ты… Ох. — Она забавно фыркнула и нырнула в свою комнату.