Потому что я люблю тебя...

      Наступала осень, тяжелый летний воздух стал сырым и холодным. Эти дикие края наполнились долгими и утомительными днями, которые несли с собой лёгкую щемящую тоску. Они виделись всё реже. Ахиллес поручал Коннору самостоятельные задания, и ассасин уже не нуждался ни в чьём содействии. Саманта оставалась в поместье и работала над расшифровкой древнего манускрипта, которым Ахиллес снабдил её вскоре после смерти Ройла и Альберта. И хотя Дефорс оставалась занята важными делами, она всё-ровно скучала по тем тёплым денькам, проведённым в обществе Коннора.       Сегодня на редкость стояла ясная погода, и безмятежный вечер тонул в ласковых огненных лучах. Таверна Олливеров щедро принимала своих гостей, которых день за днём становилось только больше. Поместье медленно, но верно разрасталось. И многие его жители предпочитали отдыхать именно здесь, в кругу приветливых товарищей. В этих стенах они обретали долгожданный покой и ненадолго забывали о революции. Добродушный владелец этого заведения, мужчина средних лет, делал всё возможное, чтобы хоть как-то отвлечь людей от ежедневных тревог и забот. К слову сказать, сейчас он с гордостью взирал на заполненный людьми зал и слушал лучистый смех посетителей, согревавший ему душу. Олли достал очередную бутылку вина, которая грозилась опустеть всего лишь за пару минут в руках очередного весельчака. Боковым зрением он заметил приближающуюся к нему высокую фигуру и как только мужчина поднял глаза, чтобы предложить гостю выпить, то от изумления подскочил на месте, едва не потеряв собственные ботинки. Перед ним стоял Коннор. Ассасин не только в силу своего характера, но и особенности происхождение не имел удовольствия проводить время в подобном месте и уж тем более выпивать что-то крепче воды… Однако это не мешало ему интересоваться состоянием таверны. Учитывая тот нескромный факт, что теперь благополучие всего Дэвенпорта легло на его плечи. —А-а-а, Коннор! — радушно выдал Олли и немедленно отложил возню с кружками и терпким вином. — Рад встрече. Чем могу быть полезным? Хотите эля? А может быть, рома? Вина? — предложил он. Но Коннор привычно отказался. — Нет, спасибо. Я лишь зашёл узнать, как идут дела. Олли приободрился: ему, как и любому другому человеку, горячо болеющему за своё дело, было дюже приятно знать, что кто-то ещё интересуется его успехами. Он заулыбался. — Дела идут превосходно, Коннор. Таверна гудит как улей. Эль льётся рекой, а комнаты битком набиты! — Это хорошие известия. — Ещё бы, Коннор, и всё благодаря вам! Мы с женой боялись, что наш бизнес может в скором времени пойти ко дну из-за отсутствия посетителей. Но в последние годы дела стали только улучшаться. Мы очень счастливы. — Олли вдруг весь раскраснелся. — Я уже говорил это вам - вы многое для нас сделали. Коннор хотел было ответить на сердечную благодарность, но тут до его тонкого слуха среди прочего безобразного шума долетел очень знакомый своевольный смех. И юноша не мог его ни с кем перепутать. Он поискал взглядом источник и остановился на аккуратном женском силуэте. Саманта сидела за крайним столиком у стены, а вокруг неё кружил какой-то незнакомец. Коннор кивнул Олли в знак ухода и направился к Дефорс. Что-то не нравилось ему в этой странной обстановке. Незнакомец, а может быть безумец или просто идиот, остановился напротив женщины, встал на одну ногу и поставил пустую кружку из-под рома прямо себе на лоб, начиная балансировать как подбитый стриж. Дефорс в очередной раз залилась смехом. — Достаточно, клоун, убирайся! — с пылким и гордым весельем выкрикнула Саманта. Человек напротив опасно пошатнулся, поспешил принять нормальное положение, взял кружку в цепкие длинные пальцы. — Я отлично держу баланс! — Горячо похвалился мужчина. — И ещё в состоянии впечатлить вас сегодня! Я умею делать многие интересные вещи, я знаю, они придутся вам по душе… — голос незнакомца опустился до вкрадчивого полушёпота. Его слащавый обладатель подмигнул и был готов говорить с новым азартом, но внезапно побелел и обмяк, завидев Коннора за спиной Дефорс. — Ха! Кажется я знаю, в каком месте пригодятся твои дарования! — Саманта сложила на груди руки, а затем сообразила, что за ней кто-то стоит. Она оглянулась и увидела Коннора. Сердце в её груди испуганно подпрыгнуло, а затем взволнованно и непослушно затрепетало. А у слащавого шута пересохло во рту и он с трудом перевёл взор на Саманту, судорожно извинился, кивнул и поспешил исчезнуть среди шумных гостей. — Что ты тут делаешь? Ты же терпеть не можешь запах эля? — нахмурив брови, спросила Дефорс. Коннор уловил запах рома и понял, что женщина пьяна, сильно пьяна... И он не мог вообразить, что же подтолкнуло её на это. Саманта налила себе ещё немного рома из тёмненькой бутылки. Ассасин сел напротив, и молча смотрел за тем, как женщина делает смелый глоток этой адовой настойки. У него у самого неприятно запершило в горле, терпкий вкус выпивки всплыл в его сознании. Дефорс, зажала рот тыльной стороной ладони и слегка зажмурилась. А затем кинула на юношу мимолётный взгляд, слегка задержав своё внимание на линии губ. Она не знала, когда именно он стал волновать её чувства так сильно, и когда она посмела желать его таким распутным образом. А может быть всё это — лишь только хмель в её крови. Почти что пустая бутылка заставляла ассасина волноваться: он с трудом мог поверить что женщина опустошила её в одиночку. И уже без всяких раздумий Коннор отставил бутылку на край стола, чтобы ловкие пальчики наставницы больше к ней не притронулись. — Думаю, уже хватит. — Осторожно сказал Коннор. Женщина, пусть и выпила слишком много, держалась весьма элегантно. Отклонилась на спинку стула и скрестила на груди руки. Спорить она не собиралась, признавая его правым. Саманта посмотрела на ассасина и её губ коснулась сдержанная улыбка. — Такой серьёзный… Расслабься. Тамплиеры потеряли Адамса и Роджерса, теперь им не заручиться поддержкой народа. Ахиллес тобой доволен. Выпей за это? — Я не стану спрашивать, что у тебя случилось, хотя это, конечно, беспокоит меня. — Сказал Коннор заботливо, он сцепил пальцы рук между собой и наклонился вперёд. Услышав его слова, женщина едва не рассмеялась от обуявшей её иронии: сегодня в эту таверну её привили странные чувства, которых она искренне боялась и стыдилась: она всё чаще думала о своём ученике и совершенно позабыла о Хантере. — Слушай… — загадочно обратилась она, заинтересованно смотря на юношу, который задумчиво опустил глаза, пытаясь отыскать нити разговора. — Ммм... — протянул Коннор, и неторопливо поднял взор на женщину. — Почему ты никогда не пьёшь?! — Спросила она после недолгой паузы, кокетливо улыбаясь ему. За все три года она ни разу не видела Коннора не то что пьяным, а даже с кружкой эля в руках. — Излюбленные напитки белых людей мне не по нраву. Пожалуй, даже мёртвый не будет рад этому поилу. Саманта согласна кивнула, ощущая, как новая тоска охватывает её сердце: он сидит напротив, но она не может сказать ему то, чего хочет. Он не поймёт столь мимолётных желаний. И она сама боится всё разрушить. Боится сломать эту юную ещё очень ранимую душу. — Наверное. — Грустно согласилась Дефорс, а затем достаточно резко поднялась из-за столика, желая немедленно уйти. Алкоголь тут же ударил в голову. И она значимо пошатнулась. Коннор тревожно взглянул на Дефорс, решив, что с этого всего довольно. Подошёл к ней. — Нет-нет, я ещё могу идти! Сама… — Встревожено заговорила женщина, боясь сорваться на его нежные прикосновения. Комната сильно кружилась, а в ногах не было сил. — Я в этом очень сомневаюсь, Сэманта. — Поспорил Коннор. «Если будешь хорохориться, то я вынесу тебя на руках». — Подумал ассасин, удивляясь с какой поразительной нежностью для самого себя он помыслил об этом. Женщина почувствовала тепло его решительных рук, и быстро унялась. Коннор помог ей выйти на свежий воздух. Саманта облокотилась о перила крыльца, вдохнув сырой осенний воздух. Между ассасинами Повисла очень лёгкая тишина, которую нарушал только ласковый ветер и смущённый шепот листвы. — Ты надолго в поместье? — ненавязчиво спросила женщина, она не смотрела на юношу, но чувствовала на себе его взгляд. — Нет. — Коннор поспешил отвести взор от её силуэта. — Завтра я должен отбыть в Нью-Йорк. Женщина слегка кивнула. Её опьяненное сознание шептало что-то тайное, что-то очень лукавое, запретное, но такое желанное. — Проводишь меня? — вкрадчиво спросила Дефорс и как-то совершенно по-новому взглянула на ассасина. Юноша немного смутился под этим пристальным волнующим взглядом. Он не мог отказать ей, ещё не подозревая, что таиться за её осторожностью. — Конечно, — с искренней заботой отозвался Коннор. Дом Саманты находился всего в паре шагов от шумной таверны. И юноша смог проводить её без всяких происшествий. Они шли молча, и за это время хмель в её крови успел слегка развеяться. — Послушай, ты не должен был видеть меня в таком состояние. Признаюсь, мне немного стыдно перед тобой. — Сказала Саманта, поднимаясь на крыльцо своего дома и минуя последнюю ступеньку, она споткнулась, но Коннор успел удержать её. Его руки так ненавязчиво оказались на стройной талии. "Пьянчушка!" — с заботливой нежностью проскочило в его мыслях, которые резко оборвались при одном только взгляде в эти дьявольские волчьи глаза. Коннор невольно помыслил, что последняя кружка рома была для Дефорс лишней, потому как женщина перед ним совершенно не стеснялась происходящему. Он же несколько смущённо убрал руки с её талии. Саманта неуверенно покачнулась вперёд, точно порываясь в раздумьях. И вдруг поцеловала ассасина в губы, затем уткнулась в его грудь, крепко обняла и глубоко вдохнула, не желая никуда уходить. Дефорс плохо соображала что делает, но сейчас она не жалела ни о чём. И ей было так хорошо, так спокойно и приятно чувствовать родное тепло. Коннор оторопел, замер, опустив взгляд на свою наставницу, ещё чувствуя сладкий поцелуй на губах. Саманта прижалась к нему ещё плотнее. Уткнулась носиком в шею. Её чувственное дыхание скользило по его коже, откровенно начиная волновать. Руки ассасина сами собой несколько нерешительно и очень нежно обняли её. Приятное, но осторожное тепло окутало его грудь, заставляя сердце вырываться и лететь непокорной птицей. Саманта слегка касалась губами его шеи, едва целуя. «Так близко... Очень близко. Хочу ещё ближе. Боже! Он так наивен у него такие глаза, такой взгляд. Ближе... Что со мной? Что я делаю? Но, может быть, всего на одну ночь? Нет, он не поймёт. И я не должна. Это неправильно... Нет! » — Стыдливо проскочило в мыслях, и женщина с трудом отпрянула от парня и, не взглянув в его глаза, проскочила в дом.