Амулет синигами

Интерьер замка оказался ещё более странным, чем его внешний вид. Мы с леди Эшфорд шли вперёд по длинному коридору через нескончаемую анфиладу пустых комнат. Помещения с обстановкой конца XIII века, чередовались с залами, напоминавшими об эпохе Возрождения. Порой среди всего этого многообразия стилей попадались предметы меблировки конца XIX и начала XX века. Произведения искусства заставляли вспоминать то барокко, то поздний классицизм, то экспрессионизм, то чёрнофигурный стиль, исчезнувший, как я думал, в далёком прошлом. В некоторых комнатах на полу я видел фрагменты разбитых скульптур и черепки старинных амфор. Под ногами хрустели осколки гипса и мраморная крошка. Кроме того, куда бы мы ни направлялись, я физически ощущал, как нас преследовала тьма. Словно живое существо, мрак двигался за нами по пятам, хищно вбирая в себя крохи бледно-розового света, источник которого мне никак не удавалось определить. Я мог видеть лишь пространство комнаты, где мы находились в настоящий момент, но всё, расположенное впереди и позади, скрывала кромешная тьма. Наконец, я не выдержал и обратился к леди Эшфорд: — Где мы находимся? — Дома. — Сомневаюсь, что этот замок пригоден для чьего-либо проживания, — я задумчиво взглянул на криптомерию, проросшую сквозь плиты пола и упиравшуюся кроной в потолок. — В предыдущем помещении я имел удовольствие любоваться айвовым садом. А что встретится в следующем? Финиковые пальмы? Логово гигантских членистоногих? Леди Эшфорд, должно быть, не поняла иронии и ответила вполне серьёзно. — В этой части замка я давно не бывала. Кажется, дальше по коридору расположено озеро с лодкой. Там была трещина между измерениями, и её залатать никак не получалось, поэтому пришлось попросить замок оставить для переправы какое-нибудь судно. Но что бы нам ни встретилось, опасности для тебя нет. Это твой дом, равно как и мой, я же сказала. — Мой дом в Сибуйя. — И здесь тоже, поскольку ты владелец амулета. — Какого амулета? Ничего не понимаю. Мне показалось, что фразы прозвучали убедительно, однако я ошибся. Моя прелестная спутница лишь усмехнулась и спокойно констатировала: — Не притворяйся. Рубин у тебя. — Что за рубин? Буду держаться до последнего. Пусть попробует доказать мою ложь. Не станет же она меня обыскивать? — Видишь ли, — заговорила Лилиан, прищёлкнув языком, — лгать мне бессмысленно. Дело в том, что твой знакомый Бог Смерти по имени Тацуми Сейитиро вздумал недавно тесно пообщаться с очень близким мне человеком, обладающим способностью видеть чужие воспоминания. Но даже если бы такого и не случилось, существуют другие признаки, по которым я могу с уверенностью сказать, что ты — владелец амулета синигами. Разве ты сам не чувствуешь характерный холод, исходящий от твоего кристалла? Чем ближе ты подходишь ко мне, тем амулет становится холоднее. Я права? С моим камнем происходит то же самое. Хочешь убедиться? — и, порывисто схватив меня за руку, она прижала мою ладонь к рукояти кинжала на своей груди. Я невольно отдёрнул занемевшие пальцы. Это был даже не кусок льда, а гораздо хуже. Нет, мой амулет по сравнению с этой штукой — просто луч солнца над тропиками. Как Лилиан вообще носит его? Её кожа казалась огненной по контрасту с пронизывающим холодом лунного камня. — Чувствуешь? — тихо спросила Эшфорд-химэ. — Наши талисманы желают объединиться, но не могут, ибо внешние обстоятельства препятствуют этому. — Вот как? — Я так соскучилась по твоему едкому сарказму! На какую-то краткую долю секунды Лилиан вдруг показалась мне самой обычной женщиной, которая много лет подряд борется с чем-то неизбежным, но не может признать своего поражения. И, Бог мой, я видел некогда похожий взгляд, полный печали и безмерной усталости. Цузуки… Почему я опять вспомнил о нём? Из-за схожего цвета глаз? Нет. Теперь я с уверенностью могу сказать, что у этих двоих есть нечто общее, неуловимо близкое, и дело вовсе не в глазах. Внезапно лицо леди Эшфорд снова стало непроницаемым. Она нервно прикусила нижнюю губу. — Я знаю, тебе здесь неуютно, — извиняющимся тоном произнесла Лилиан, — однако замок не позволяет трогать комнаты первого этажа. Помещения нужны ему именно в существующем виде, иначе центр здания разрушится, а этого нельзя допустить. На верхних этажах во много раз комфортнее. Там расположены просторные спальни, джакузи, бильярдная, зал для приёмов и азартных игр. Там работают слуги, которые принесут тебе всё, что угодно, накормят самыми изысканными блюдами. Мы скоро поднимемся наверх. — Буду с нетерпением ждать. В какую бы гадкую ситуацию мне ни доводилось попасть, но я всегда считал, что соблюдение правил этикета и невозмутимость — прежде всего. Озеро, разлившееся посреди коридора и встретившееся на нашем пути, пришлось осторожно огибать по узкой тропке из камней, выложенной вдоль стены. Вопреки уверениям Лилиан, никакой лодки на поверхности водоёма не оказалось, однако её исчезновение на фоне остальных происшествий казалось уже сущей мелочью. В следующей комнате моему взору открылся впечатляющий фрагмент живописи на потолке. На полукруглом плафоне был изображён смуглый черноволосый мужчина лет тридцати. Он держал в руках алмаз размером с крупное яблоко. — Кто это? — Великий герцог Астарот. Почему-то я нисколько не удивился её ответу. — Обычно его изображают иначе. — У него сотни обликов. Этот — один из многих. — И кто автор картины? — Её на самом деле никто не рисовал, да и замок выстроен не человеческими руками. — Значит, магией демонов? — Дворец возник сам по себе вокруг места, где долгие века хранилось сокровище, принадлежащее небесам и аду по соглашению, заключённому более двух тысяч лет назад. В некотором роде замок — живое существо. Он сохраняет связь с кристаллом, который призван защищать. Впрочем, в этом смысле дворец отнюдь не уникален. Есть и другое место, где существует здание, подобное здешнему. Но о нём я расскажу позже. Идём, пора тебе узнать правду, — и она толкнула рукой следующую дверь. В очередной раз мне показалось, что тьма поглотила предыдущую комнату, явив из своей ненасытной утробы зал, освещённый тысячами парящих в воздухе огней. Огромное помещение семиугольной формы, украшенное фресками и барельефами, золотом и белоснежным мрамором, тонуло в ослепительном сиянии. Я невольно зажмурился, ибо привык за последний час блужданий к окружающему нас полумраку. Теперь глаза начали понемногу воспринимать новую обстановку. Я внимательно оглядывал зал. Здесь сходились семь коридоров, тянущихся, по всей видимости, из разных частей замка. Я мог хорошо разглядеть пустые провалы входов, ведущих в бесконечную темноту. Интересно, что за комнаты расположены по ту сторону? Впрочем, какая разница? Я и так сегодня увидел достаточно. Стены были расписаны сценами рождения известных и незнакомых мне божеств, эпизодами их сошествия с небес в мир людей, кровопролитных сражений с какими-то многоглавыми монстрами. На одной из фресок я внезапно заметил изображение здания японского парламента. — Квартал Нагата в Тиёда чем-то прославился в древних легендах? — поразился я. — Откуда здесь это изображение? — Перед тобой находится не здание парламента, как ты, наверное, подумал, — пояснила Лилиан. — Данное строение принадлежит организации Дзю-О-Тё… — Расположенной в Мэйфу, — с пониманием кивнул я. — Верно, — она с усмешкой посмотрела на меня. — Вытянул информацию из Тацуми? — Он сам рассказал, — я состроил невинное выражение лица. — Конечно, совершенно добровольно. Не удивлюсь, если под гипнозом. Кадзутака, я отлично знаю, что некогда тебе не было равных в искусстве манипуляций людьми и синигами, но я думала, это следствие прежней жизни. Однако у тебя, несомненно, врождённый талант. Обрати внимание, — она указала мне рукой на золотой постамент, расположенный посреди зала. — Некогда здесь хранился король всех амулетов. Я расскажу тебе историю, которую ты ни от кого больше не узнаешь, ибо она стёрта из старого и из нового мира, чтобы никто не помешал нам осуществить задуманное. Я искала тебя по этому новому для меня измерению, чтобы сказать: я намереваюсь создать мир, где никогда не будет одиночества, смерти и боли. Я желаю создать лучшую землю, и для исполнения своей мечты готова пожертвовать, чем угодно. Скажи, ты будешь на моей стороне, хотя ничего не помнишь о нашем прошлом, и единственным доказательством станут лишь мои слова? Как доктор могу с уверенностью сказать: каждый человек, бросающийся всерьёз такими заявлениями, страдает психическим расстройством. Но что мне оставалось делать? Переубеждать её? Нет, разумеется. Я страстно желал узнать об остальных свойствах моего рубина. И я решил послушать то, что скажет Лилиан, ибо и в словах безумца порой содержится доля правды. Однако я напомнил себе о том, что не стоит терять бдительности. Ступив на вражескую территорию, следует быть готовым к любому повороту событий. Я снова мысленно обратился к рубину с просьбой скрыть от леди Эшфорд мои истинные намерения. Кажется, на сей раз талисман выполнил просьбу, по крайней мере, Лилиан не подала вида, что услышала мои последние мысли. — История Ключа Миров длинна и запутанна, но тебе нужно знать её, чтобы иметь возможность принять решение, поэтому — слушай! — заговорила снова Эшфорд-химэ. — В далёкие-далёкие дни, когда старшие боги, создавшие мир, исчезли в небесах, божественная пара супругов Идзанаги и Идзанами породила острова, на которых ныне расположена Япония. Всем коренным жителям отлично известна эта легенда, и то, что рождение последнего сына по имени Хо-масуби, или Кагуцути, стало роковым для Идзанами. Бог огня опалил лоно своей матери, и она вынуждена была раньше положенного срока отправиться в Царство Мёртвых. В ярости Идзанаги разрубил Кагуцути на четыре части, породив тем самым богов, управляющих горами, ветрами, засухой и туманами. Но немногие знали даже тогда, что в тот день на свет явилось не просто божественное дитя, а Сердце Миров, являющееся связующим звеном между материальной Вселенной и изначальной тьмой небытия. Это Сердце билось бы вечно, даря всем счастье и блаженство, однако Хо-масуби был убит, и его Сердце окаменело, превратившись в алмаз, способный уничтожать и воссоздавать миры. Теперь всё зависело от того, в чьи руки в будущем попадёт кристалл. Боги дали великому амулету имя «Ключ Миров», и предполагалось, что сила созидания и разрушения будет принадлежать только им. Однако демоны, узнав о существовании кристалла, сочли такое положение вещей несправедливым. Они вызвали богов на переговоры и потребовали дать им право тоже участвовать в судьбах людей Земли. Кроме всего прочего, демоны желали устроить посмертное судилище, чтобы человеческие души, заслуживающие тьмы, могли пополнять ряды жителей ада. Боги, управляющие Землёй, отказали демонам во всех их притязаниях, вследствие чего развязалась кровопролитная война, длившаяся тысячу лет. В ходе одного из сражений был разрушен Небесный Мост. Сейчас от него остался лишь короткий отрезок песчаной косы в заливе Миядзу. Но прежде там действительно находился портал, ведущий в мир богов и открывавшийся лишь для избранных. На Земле во время войны богов с демонами происходили всевозможные бедствия: эпидемии, извержения вулканов, цунами. В конце концов, старшие боги вынуждены были спуститься на Землю и вмешаться в происходящее. Они потребовали от младших богов заключить мировое соглашение с демонами, чтобы свет и тьма снова пришли в равновесие. Старшие боги позволили демонам получить требуемую ими часть Ключа, но с условием: до назначенного дня она будет храниться в мире людей. Никто, кроме старших богов, не узнает её местонахождения. Другая часть амулета будет заперта в Царстве Мёртвых. Удовлетворяя второй просьбе демонов, старшие боги создали в Стране Мёртвых организацию Дзю-О-Тё — Департамент Десяти Королей, целью которого являлось судить души усопших. В тот день, перед тем, как Ключ Миров разделился, герцог Астарот с разрешения старших богов добавил в алмаз свою кровь, чтобы талисманом в будущем смогли бы воспользоваться демоны. Потом, как и было оговорено, одну половину Ключа старшие боги спрятали в мире людей, а другую — в Мэйфу, но никто не знал, где боги оставили её, и никому не было известно, что каждая из половин Ключа после разделения превратилась в талисман, способный действовать самостоятельно. Если бы вдруг среди людей или синигами отыскался далёкий потомок бога Идзанаги или герцога Астарота, амулет подчинился бы ему, даря хозяину огромную власть. Чтобы получить способность изменить мир, владельцу амулета в нужный день надо было бы просто сложить обе половины кристалла воедино. Если такое случилось бы, то отнюдь не боги и не демоны стали бы творцами новой Земли, а владельцы тех двух половин талисмана, заполучившие их раньше срока. — Удивительная легенда, — заметил я, когда Лилиан умолкла. — Однако я совершенно точно не являюсь потомком бога Идзанаги или Верховного правителя демонов, поэтому сомневаюсь, что сумею управлять амулетом, даже если он однажды попадёт ко мне. — А почему ты так уверен, что всё о себе знаешь? Почему полагаешь, будто не являешься, например, побочным потомком семьи Ниниги, ведущей свой род от богини Аматэрасу? Или ты мог бы с абсолютной точностью заявить, что никогда твои предки не пересекались с теми, кто ведёт родословную от демонов? Если твой дух силён, и в тебе течёт хоть капля демонической или божественной крови, амулет будет служить тебе. До тех пор, пока ты не проявишь слабость. — Что это значит? — Ты не должен допускать нелепую жертвенность, под которой подразумевается пренебрежение своей жизнью. На Земле все люди грешны. Ты не имеешь права менять судьбу того, кто тоже, как и ты, не является праведником. Вы равны перед Вселенной. Почему погибнуть должен не он, если Вселенная выбрала его? Чем он лучше тебя? Ответь самому себе на этот вопрос, и ты поймёшь, что подобная жертвенность бессмысленна. Ни один живущий на Земле человек не лучше другого. — Хорошо, я понял твою замечательную логику. Но что случится, если я, например, всё же проявлю слабость? — Твоя душа окажется внутри амулета, а ты превратишься в его пленника. А если камень сочтёт тебя самой сильной из запертых в нём душ, то ты станешь духом-хранителем, самой близкой к хозяину душой, которая платит за пользование магией наравне со своим господином. Дух-хранитель может освободиться только в день, когда обе половины амулета снова соединятся. Владелец кристалла может выпустить на волю душу хранителя амулета, но при этом он сам утратит возможность загадать желание, которое исполнилось бы в воссозданном мире. Я вынуждена буду принести в жертву своего духа-хранителя. Он уже знает об этом и согласен с моим решением, ведь новый мир — и его мечта тоже. Я просто воплощу её. — А у твоего духа-хранителя изначально был выбор? — Да. Из двух вариантов. До того, как его душа стала принадлежать амулету. — Прямо скажем, это совсем не густо. — Правила для обеих частей талисмана установили старшие боги. Здесь ничего не изменить. Каждая половина Ключа обладает собственным сознанием. Она может выбирать себе хозяина и духа-хранителя, который будет служить ему. Собственно, плата для всех владельцев схожа: или ты используешь кристалл, или он использует твоё сознание. Третьего не дано. Плата взимается из-за того, что пользуясь кристаллом, ты истощаешь энергию и камня, и духа-хранителя, следовательно, ты обязуешься её восполнять. Чем больше энергии человеческих душ амулет поглотит, тем мощнее станет, и тем более значительное желание ты сможешь загадать в день, когда придёт пора возродить мир. Этот день близится. Он наступит уже скоро. Я расскажу, как можно усилить твой амулет, но взамен ты должен мне ответить: ты согласен объединить наши талисманы? Нутром чую: где-то в её предложении скрыт гигантский подвох. Ещё бы точно знать, в чём конкретно он заключается, и понять, как его обернуть себе на пользу? Кроме того, наверняка, как и в случае с Тацуми, большая часть рассказанного мне — ложь. Нет, так сразу мне хитростей Лилиан не разгадать. Однако это несомненный прогресс: я почувствовал опасность даже раньше, чем мой рубин снова потеплел. Безусловно, Эшфорд-химэ — куда более крепкий орешек, нежели чем затерянный в чужом времени Тацуми Сейитиро, готовый на всё ради спасения друга. К этой женщине я не способен применить ни один из своих излюбленных методов давления. Её чувства слишком сомнительны, ненадёжны и противоречивы, чтобы пытаться сыграть на них. Скорее всего, я наживу себе смертельного врага в её лице после первой же неудачной попытки. А применять против неё силу — совершенно нерационально. На этой непонятной территории, где я ещё не освоился, выступить в одиночку против её амулета, поглотившего, судя по всему, сотни или даже тысячи душ… Это верная гибель. Поэтому всё, что я сейчас могу — максимально оттягивать время под предлогом размышлений, не давая никаких конкретных обещаний, при этом делая вид, будто всецело доверяю ей. Я приблизился к золотому постаменту. Осторожно погладил рукой фигурку маленького жёлтого дракона, изваянного в его основании. — Что здесь раньше находилось? — Демоническое Око. Моя часть талисмана. — Ты говорила, боги спрятали его на земле? — Да, но это был необычный тайник. Он располагался за пределами трёх измерений в центре изначального небытия, причём вход туда можно было отыскать лишь из мира людей. За протекшие тысячелетия камень создал вокруг себя собственный мир, где мы сейчас и находимся. Так ты уже что-то решил или ещё нет? — Знаешь, непросто принять решение, которое ты от меня ждёшь, — задумчиво проговорил я, делая вид, будто напряжённо размышляю над её предложением. — Всё, что у меня есть — брошенное тобой мимоходом заявление о том, будто мы некогда являлись партнёрами. Этого слишком мало. — Но ты же в курсе, что твоя жизнь была изменена, а прежде ты являлся совершенно иным человеком? — Да. Но того мира больше нет, а в моём мире я не знаю тебя. Однако мне крайне любопытно было бы взглянуть на воспоминания, скрытые в твоём амулете. Лилиан усмехнулась. — Я не считаю хорошей идеей прямо сейчас показать тебе содержимое моего кристалла. Для тебя, такого, каким ты стал сейчас, подобное может оказаться шокирующим. — Я действительно убивал людей? Этот вопрос дался мне с огромным трудом, но я не мог не задать его. — Убивал. Ради меня. Я тебя об этом просила. Мне требовалось усилить Демоническое Око, а тебе была необходима магическая сила, чтобы отомстить брату. По этой причине мы стали партнёрами. Ты искал для меня подходящие души и ввергал их в такое состояние, когда они были ни живы, ни мертвы. Пока они находились в подвешенном состоянии между мирами, вся их жизненная сила принадлежала Оку, а соответственно и нам тоже. Кристалл становился настолько сильным, что мы оба могли без труда создавать магических существ или вызывать духов-защитников, даже из Генсокай, подчиняя их себе, оживлять умерших, быстро регенерировать при сложнейших травмах. Единственное исключение: травмы, которые мы с тобой наносили друг другу, не исцелялись. Правда, такое случилось лишь единожды. Я безумно сожалею, Кадзутака… Впрочем, зачем тебе мои извинения? Тот мир исчез, от него не осталось ничего. — Верно. Но что дальше случалось с теми людьми, которых мой двойник задерживал между мирами? — В конце концов, наши жертвы всё равно отправлялись в Мэйфу, просто немного позже. Их память отбиралась Оком, и они уходили в Страну Мёртвых совершенно беспомощными, не способными вспомнить даже своё имя. А мы продолжали пользоваться их памятью — отмершей частью души, в которой, как в капсуле, была заперта необходимая нам энергия. — Кто-нибудь из погибших остался в кристалле навсегда? — Только те, кто заключали контракт с талисманом, а таких избранных душ было немного. — Не понимаю. Зачем приносить амулету жертвы? Разве камень не обладает силой сам по себе? — Безусловно. Однако, поскольку ты пользуешься им, то обязан ему платить. Запомни, никакая сила во Вселенной не даётся бесплатно. Если бы я не приносила в жертву души людей, отбирая их память, камень отбирал бы мои собственные воспоминания и в итоге отнял бы разум. Я бы забыла всё, включая собственное имя, поэтому, можно сказать, у меня не было выбора. — Странно, — удивился я, — ведь некогда ты нашла амулет, он выбрал тебя своей хозяйкой? Разве ты не могла отказаться, отдав или продав его кому-то? Лилиан расхохоталась. — Прежний Кадзутака даже не задал бы такого вопроса! Но всё же я отвечу. Ты не понимаешь ситуации. Твою часть амулета действительно можно продать или подарить. Она функционирует по другим правилам. Демоническое Око переходит лишь по наследству. Мой прадед был его первым владельцем. Однажды во время раскопок в Шотландии он случайно вскрыл тайник с амулетом. Сознание камня пробудилось, и Око предложило молодому парню стать его первым хозяином. Мой далёкий предок был горд и честолюбив, и он согласился на все условия амулета ради обретения власти и могущества. Именно Демоническое Око помогло обычному археологу из простой семьи стать богатым английским лордом. Перед смертью прадед передал талисман своему сыну — моему деду, а его собственная душа осталась заключённой внутри камня, потому что у них с амулетом была особая изначальная договорённость. То же самое потом случилось с моим дедом, а затем — с отцом, только у них кристалл забрал лишь память. Их души отправились в Мэйфу. Именно поэтому я решила никогда не иметь детей, ведь как только я произведу на свет ребёнка, он унаследует амулет, — и Лилиан указала на камень в рукояти кинжала. — Ребёнку придётся делать до следующего перерождения мира то же самое, что делаю сейчас я. Но до тех пор, пока у меня нет наследника, я не состарюсь и не умру. Поэтому я обязательно доживу до дня, когда на основе этого мира возникнет новый. Обещаю, мы с тобой будем теми, кто построит его. Так ты останешься со мной? — Возможно. Но сначала расскажи про мой талисман. — Амулет синигами питается чувствами. Если не кормить его, забирая эмоции людей, тогда он постепенно отнимет у тебя всё: любовь, радость, печаль, удивление, гнев и ревность. Все чувства без исключения. Он выпьет твою душу, и ты в итоге покончишь с собой, как это сделали другие владельцы до тебя. Поначалу раны, нанесённые себе, будут быстро исцеляться, но постепенно процесс начнёт происходить всё медленнее. В конце концов, какая-нибудь пятисотая попытка самоубийства обязательно удастся, а камень перейдёт к тому, кто первый его подберёт. — Мне говорили иное. Например, что амулетов, подобных моему, в этом мире уже было два, и их владельцы истощили силы своих духов-хранителей, чрезмерно часто загадывая желания. — Забудь всё, что тебе сказал Тацуми-сан. Большая часть его рассказа — это фальсифицированные сведения, сохранённые в электронной базе Мэйфу, а кое-что он выдумал сам, чтобы воздействовать на тебя. Правда, похоже, ему это не удалось. Подлинную же рукопись «Жизнеописания Миров» я тайком изъяла и из Страны Мёртвых, и из демонического мира ещё много лет назад. Ты даже не представляешь, каких усилий мне стоило провернуть подобное! — Сколько человеческих душ ушло в мир иной, чтобы ты могла совершить это? — Много. Более ста, кажется. — Пожар в Такаданобаба тоже твоих рук дело? — А что мне оставалось делать? Кристалл требует от меня, чтобы я забирала память людей. В миг, когда человеческая душа уходит из этого мира, у неё можно забрать больше всего воспоминаний. У живого человека столько не отнимешь… — Это хуже, чем вампиризм. — Субъективное мнение. Давай, скажи знаменитую фразу про то, что нельзя построить светлый мир на крови невинных жертв! — Я сам не пробовал такое, потому не могу утверждать, истинна ли эта фраза. — Вот именно — не можешь. И никто не может. А я думаю, что это просто плата. Как за силу амулета. Как за всё в этом мире. Не может быть хорошо сразу всем, кто-то должен пожертвовать собой ради лучшего будущего. — Всё равно не понимаю, — снова заговорил я, — почему тогда амулет не требовал с меня платы столько лет, да и сейчас напрямую не требует? — Ты практически не пользовался талисманом, это во-первых. А во-вторых, твой дух-хранитель достаточно силён. Думаю, он защищает тебя и не позволяет амулету брать с тебя плату. Впрочем, это лишь означает, что с него самого сейчас берётся двойная плата. Скорее всего, амулет заставляет его снова и снова вспоминать самые счастливые и самые горькие эпизоды жизни, и в это время забирает его энергию, чтобы исполнять твои желания. — Я истощаю душу Асато-сан? — Думаю, да, и чтобы прекратить это, тебе придётся делать то, что делала я. — Убивать людей и забирать перед смертью их эмоции? — Другого пути нет. Амулет давно не является божественным. Он ещё и демонический отчасти, так как в него подмешана кровь Правителя тёмных сил. Кристалл от этого стал сильнее, однако демоническая составляющая требует платы. И я считаю, это справедливо. Пользуешься силой — плати за неё. Я задумался на мгновение, затом спросил: — Как можно побеседовать с духом-хранителем? — Назови его по имени, и ты сможешь поговорить с ним. — Я много раз пытался, но ничего не вышло. — Следовательно, он не хочет говорить с тобой. Или дело в том, что ты принёс недостаточно жертв амулету, к тому же слишком долго игнорировал талисман. Получается, ты его хозяин лишь формально. Прикажи своему хранителю убить кого-нибудь для тебя. Этот приказ не будет проигнорирован. Кагуцути был богом огня, поэтому наши с тобой хранители лучше всего управляются с огненной стихией. Сейчас Новый год. Люди постоянно ходят по магазинам, ресторанам и торговым центрам. Выбери себе подходящий объект и действуй. Она рассуждала об этом так хладнокровно, словно объясняла мне маршрут от Минато до Синдзюку. Да, действительно, для неё уже парой сотен душ больше, парой меньше, похоже, значения не имеет. Боже милостивый, если мы с ней в той жизни были партнёрами, каким же чудовищем был я сам? Ещё немного, и я пойду разыскивать Тацуми-сан, чтобы извиниться перед ним за своё прошлое, если выберусь из этого дворца живым. Впрочем, нет. Не пойду. Гордость не позволит. — А вдруг дух-хранитель настроен против убийств? У него ведь тоже есть своё сознание, чувства, желания! — Он всё равно будет убивать при наличии твоего прямого приказа. Даже вопреки своей воле. — И потом возненавидит меня и убьёт следом за остальными? — Нет. По отношению к хозяину дух-хранитель может испытывать лишь глубочайшее почтение и ничего больше. Ещё не легче. Почтение. За каким чёртом оно мне сдалось?! А, собственно, почему я так реагирую? С чего меня вдруг взбесили её слова? Странное чувство, сродни смеси гнева и разочарования мелькнуло на поверхности сознания и тут же нырнуло в глубину, оставив после себя неприятный осадок. — Ты задал мне все интересующие тебя вопросы? — снова обратилась ко мне Лилиан. — Я бы очень хотел узнать, кто такая Эшфорд-химэ, живущая в Токио? Лицо Лилиан вдруг исказилось гримасой раздражения. — Она — жалкое существо, не способное существовать без моего руководства! Тень. Фантом. Безвольная кукла. — На меня она произвела впечатление самостоятельного человека, способного страдать и сожалеть о своих ошибках. — Я страдаю не меньше! — воскликнула Лилиан. — Я вынуждена ставить тебя в безвыходное положение, предлагая такие ужасные варианты! Думаешь, мне это нравится? Однако если я сдамся, тогда всё окажется напрасным. Кадзутака, ты же мечтал о Земле, где нет одиночества, смерти и несправедливости! Мы можем сделать это вместе. Неужели ты до сих пор колеблешься? «Наверное, — мысленно ответил я, — ибо не терплю, когда мне лгут, блефуют и пытаются возродить мои детские комплексы. С юности я предпочитаю либо лечить безумие, либо вовсе не вмешиваться в чужой бред величия. Но участвовать в нём на правах партнёра? Увольте». — У меня осталось ещё достаточно вопросов, — снова заговорил я. — Не получив ответы на большую их часть, я не способен принять верное решение. Например, я хотел бы узнать, по какой причине мой дух-хранитель оказался внутри талисмана? И почему у камня не было владельца на тот момент? — Асато Цузуки, сотрудник отдела Сёкан в Энма-Тё, являлся владельцем амулета до тебя. Полагаю, он случайно нашёл тайник со второй половиной Ключа и согласился владеть амулетом. Однако решение спасти чужие жизни, вместо того, чтобы приносить жертвы, стало роковым. Камень счёл это проявлением слабости, поглотил его душу и превратил в твоего хранителя. И я бы сказала, в этом нет ничего удивительного. Цузуки с его сентиментальной любовью ко всему миру весьма предсказуем. — Ты была знакома с ним? — Немного. Приходилось сталкиваться несколько раз на Земле и в Мэйфу, — презрительно фыркнула Лилиан. — Я дважды забирала у него память, чтобы он забыл меня. В третий раз не стала. Он всегда так нелепо выглядел, когда в очередной раз не мог вспомнить, кто я… Это невероятно забавляло, но любая забава рано или поздно приедается. Впрочем, что-то в его воспоминаниях сохранялось. Он каждый раз интуитивно чувствовал, что мы прежде встречались, пусть и не мог вспомнить подробностей. — Вы с ним похожи. Очень. — В прошлой жизни ты постоянно говорил то же самое. И мне это, признаюсь, не нравилось, поэтому я бы не хотела снова поднимать эту тему. Наше с Цузуки сходство заключается лишь в том, что мы оба — полукровки. Больше нас ничего не связывает. — Совсем? — Абсолютно. Ну, так что ты решишь: отказаться от амулета или помогать мне? У тебя не тот случай, когда есть больше двух вариантов. Я невольно вздрогнул, вспомнив, что точно такие же слова посланник леди Эшфорд сказал её двойнику. — Впрочем, — неожиданно добавила леди Эшфорд, — едва не забыла. Есть и третий вариант. Ты можешь заставить душу хранителя отдать тебе всю его силу. Тогда твоя часть кристалла разрушится вместе с содержащимися в нём душами, сколько бы их там ни находилось, а моё Око, возможно, станет бесполезным или превратится в самостоятельный амулет. Хочешь рискнуть и попробовать такую возможность? Ты большой любитель покера, тебе такой расклад может приглянуться. А вдруг это твой долгожданный флэш-рояль? Зачем она сказала об этой возможности? Одно из двух: это ложь с целью увидеть мою реакцию, либо, что более вероятно, флэш-рояль в итоге получит она. — Хорошо, — смилостивилась моя прекрасная похитительница. — Не стану давить на тебя. Давай я покажу тебе комнату, где ты отдохнёшь, а завтра или послезавтра примешь решение. — Разумно. Всё равно твой мыслящий дворец не выпустит меня отсюда, пока я не дам какой-то ответ? — Совершенно правильный вывод, — я вдруг заметил слабый проблеск лукавой улыбки, похожий на тот, которую я наблюдал у её двойника. — Следуй за мной. Только теперь я заметил четыре лестницы, расположенные вдоль стен зала и ведущие на второй этаж. Мы поднялись наверх. Лилиан отдала мне ключи от квартиры, где располагались бар, три гостиных, одна из них с камином, столовая, четыре ванные и ещё около пятнадцати различных комнат. Обойдя их все, я, наконец, решил остановиться на четвёртой по счёту спальне, где стояла кровать, заправленная шёлковым бельём. На столе у окна я увидел букет белых роз в серебристой вазе. Рядом с вазой обнаружилось несколько пачек импортных сигарет. «Treasurer Gold» — прочёл я на боку одной из них. Незнакомая марка. Я такие никогда не курил, даже не знал об их существовании, но в принципе ничто не мешает попробовать. В гардеробной комнате, смежной со спальней, я увидел множество костюмов, брюк, рубашек и пар обуви, очень похожих на те, что я обычно носил. Светло-бежевые, серые, бледно-голубые и ослепительно белые тона. Эта женщина, и правда, отлично знает мои вкусы. Я раздёрнул занавески. Окно спальни выходило в сторону озера и соснового леса. Похоже, я тут с комфортом проведу время. И всё же — поскорее бы придумать, как выбраться! Усевшись на край подоконника, я задумчиво уставился на свой мобильный телефон, который показывал, что сеть недоступна. — Увяз по уши, — пробормотал я себе под нос, констатируя очевидный факт. Внезапно телефон завибрировал в моей руке, и на экране возникла надпись: «Принято 1 сообщение». Неужели кто-то пробился? Не верится даже. Я нажал кнопку, чтобы просмотреть текст. «Мы оба увязли, хозяин», — гласила SMS. Так и знал: никакой реальной помощи. Хоть бы раз написал, что надо делать. Стоило только подумать об этом, сразу пришёл ответ: «Обижаете, хозяин. Я и так делаю всё от меня зависящее. Меня такими сложными магическими барьерами опутали, только сейчас их с себя снять сумел. И вообще я говорю с вами в неположенный день, расходуя свою энергию и нарушая правила, чтоб вам тут одиноко не было». — Лучше скажи, как телепортироваться в Сибуйя? И как от леди Эшфорд скрыться, чтобы она меня сюда снова не отправила? Честное слово, от тебя нет никакого проку. Лучше бы я согласился сотрудничать с Тацуми! Тут же на экране высветилось следующее: «На первые два вопроса ответы отрицательные. Телепорт не работает. От леди Эшфорд скрыться невозможно. С большим трудом могу спрятать от неё некоторые ваши мысли. С высказыванием номер три согласен. Я бы тоже предпочёл Тацуми. Он симпатичный». — О чём ты вообще думаешь? Разве ты не должен заботиться в первую очередь о моём спасении? «Пока ваша жизнь вне опасности. Вот когда на вас нападут, тогда я и вмешаюсь». Я мысленно выругался. Досчитал до десяти, глубоко подышал, затем снова спросил: — Как получилось, что ты и мой дух-хранитель обладаете разными сознаниями? «Вся нужная информация находится в Мэйфу». — Ты разве не в курсе, что Лилиан Эшфорд её фальсифицировала с помощью своего кристалла, в чём сама призналась мне десять минут назад? «Если так, тогда вам сильно не повезло, хозяин. С этой женщиной я связываться не буду. Её Демоническое Око раз в тысячу сильнее меня». — Ты — вторая часть Ключа Миров? «Я — парный Демоническому Оку амулет. Про Ключ Миров мне ничего не известно». — В общем, я жалею, что спросил. Забудь. Но не скажешь ли, у тебя имеется что-то вроде функции «Alarm» или «Help» для экстренных случаев? «У меня имеется функция «Chat», чем мы с вами сейчас и занимаемся, чтобы окончательно не свихнуться, хозяин». — Прощай. «До свидания, хозяин». Замечательно побеседовали. А чего я ждал? Что эта говорящая разновидность корунда меня вытащит? Если б только я мог достучаться до сознания Цузуки… Он точно что-нибудь придумал бы! Мы бы выбрались отсюда. Я уверен. Но эта коварная штуковина явно не хочет, чтобы мы общались. Проклятье, я со всех сторон окружён магией, в которой ни черта не смыслю! И как быть? Стук в дверь отвлёк меня от невесёлых мыслей. Решив, что это, должно быть, горничная пришла делать уборку или принесла мне чай, я без колебаний открыл. И замер на месте. Только этого не хватало! На пороге моей комнаты стоял стройный темноволосый незнакомец. Серебристая шёлковая маска скрывала верхнюю половину его лица вплоть до губ. На мужчине был надет роскошный светло-серый костюм, вроде одного из тех, что Лилиан оставила в моей гардеробной. — Безумно скучно торчать в этом склепе, не находите? — спросил у меня незнакомец безо всякого предварительного вступления, и я тотчас узнал голос, который слышал недавно в ресторане в Акасаке. — Кто вы? — Ваш сосед по этажу, если можно так выразиться. Его руки скрывали перчатки из тонкого белого шёлка. «Жаль, из-за них нельзя рассмотреть пальцы. Они могли бы многое рассказать о нём». Тёмно-вишнёвый галстук на груди мужчины почему-то показался мне свежим пятном крови. — Мы с вами прежде не встречались? — Само собой, — ответил он, усмехаясь. — В бессознательной части ваших снов, где забытые кошмары сплавляются воедино. «Вы философ?» — невольно захотелось спросить мне, но тут же я вспомнил недавнюю беседу с Эшфорд-химэ перед поездкой в ресторан и осёкся. Это было больше, чем просто дежа-вю. Такое чувство, будто я умер и наблюдаю сверху за своим собственным телом. — Могу я узнать: это вы сегодня беседовали с Лилиан Эшфорд в ресторане? — А не вы ли воспользовались магической силой, чтобы подслушивать частный разговор? — насмешливо поинтересовался мой собеседник. — Да, это был я. И я вас извиняю. На самом деле я не злопамятный. Не желаете ли сыграть в покер? — Признаюсь честно, нет. — Напрасно. Скоротали бы время. Знаете, как я устал развлекать своим красноречием горничных! Длительное бездействие отрицательно сказывается на моём настроении. Единственное интересное задание пару дней назад и то поручили не мне. Я так скоро утрачу квалификацию. Смертная тоска. — Как вас зовут? — А, я не представился. Досадное упущение. Я лорд Артур Эшфорд, законный супруг леди Лилиан, но не той, которая осталась там, а той, которая живёт здесь. Это я уточняю, сэр, чтобы вы окончательно не запутались. Последовала недолгая пауза, после чего в комнате снова раздался голос незнакомца. — И не беспокойтесь, я не ревнив. То есть, совершенно. Ваши отношения с Лили меня не волнуют. К тому же, разве я не понимаю, бизнес есть бизнес. Так могу я, наконец, войти? Надоело, знаете ли, торчать на пороге. Я молча посторонился, пропуская его в комнату.