Амулет синигами

На двенадцатое апреля я не планировал никаких дел. Безусловно, я бы справился со срочной операцией в случае надобности, но на необходимость сосредоточиться ушло бы слишком много сил. Статья для «Medical Journal» с утра не продвинулась дальше первого абзаца. Наконец, я захлопнул ноутбук и отправился в ближайший ресторан, чтобы избавиться от потребности гипнотизировать взглядом часы. Сидя за столом, я наблюдал за остывающим кофе. Мысли в голове путались. Я даже не представлял, с чего начать разговор с Асато-сан. Вдруг мой хранитель, и правда, пытался помочь своему напарнику, а я являлся лишь частью их прошлого, которую пришлось изменить? И тут я разозлился на самого себя. Зачем строить безосновательные предположения, если скоро можно будет спросить обо всём? Кофе я так и не выпил. Вернувшись домой в половине шестого, переоделся в свежую рубашку и брюки и направился в библиотеку. Отключил домашний телефон, перевёл мобильный в режим «без звука». За окном смеркалось. Среди ветвей сакуры появилась кромка алого диска. Восемнадцать двадцать семь. Я накрыл ладонью лежащий на столе рубин и назвал вслух имя хранителя. Не последовало ни пламени, ни вспышек. Асато-сан бесшумно возник посреди комнаты, но от его фигуры почему-то не падало тени. Цузуки смотрел поверх моего плеча так, словно ему было абсолютно безразлично, где он находится и кто с ним рядом. Что-то неправильно. Он не был таким в прошлый раз. — Добрый вечер, — произнёс Асато ровным, лишённым эмоций голосом и добавил, — хозяин. Я вздрогнул. Одно дело, когда Цузуки обращался ко мне столь церемонно в замке Энмы, и совсем другое — теперь. Я приблизился, внимательно наблюдая за выражением его лица. Никакой реакции. Всё тот же пустой, безразличный взгляд. — Ты помнишь, кто я? Надо осторожно прощупать почву. — Вы мой господин, — не меняя интонаций, ответил Асато-сан. — Тот, кого я защищаю. Тот, кто отдаёт мне приказы. Поручите любое задание, и я его для вас выполню. — Любое? — с сомнением уточнил я. — Даже если я попрошу тебя совершить убийство? — Я сделаю всё. — Что ты чувствуешь сейчас? — Желание преданно служить и глубокое почтение. Кросс, хук и апперкот, и я в нокауте. А ведь леди Эшфорд предупреждала. Не предполагал, что дела настолько плохи. Нужно встряхнуть Цузуки, заставить вспомнить о его чувствах, какими бы они ни были. Я протянул руку, рассчитывая прикоснуться к нему, но пальцы прошли насквозь. Лишь воздух комнаты остался в кулаке. Возглас разочарования едва не вырвался у меня, и я сам себе ужаснулся. Никогда прежде я не позволял эмоциям брать верх над собой. — Я бесплотен, — пояснил мой хранитель. — И могу лишь беседовать с вами, господин. Простите, если обманул ваши ожидания. Их обманул кое-кто другой. И я сейчас с ним разберусь. — Подожди меня здесь, пожалуйста. Никуда не уходи. — Слушаюсь. В жизни всегда есть место сюрпризам. А я-то думал, будто настоящие преступники — Энма и леди Эшфорд. Да они просто рождественские ангелочки! Взяв со стола рубин, я отправился в спальню, плотно закрыл за собой дверь и спросил: — Какого чёрта происходит? «Вижу, вы рассержены, господин», — откликнулся талисман. — Не угадал. Я в бешенстве. Что ты сотворил с Асато-сан? «Вам не нравится?» — Немедленно верни хранителю эмоции, память и физическое тело. Это приказ. «Не могу. Вы не позволяете мне питаться альтернативной энергией! Я вынужден забирать силу духа-хранителя, чтобы служить вам и одновременно контролировать Цузуки. Если я последую приказу, это отрицательно скажется на вашей безопасности. Неизвестно, как хранитель отреагирует, когда поймёт, в каком положении очутился. Пожертвовать собой и погибнуть — один расклад, а стать вашим пленником — совершенно другой». — Значит, Асато-сан действительно не понимает, где находится и что с ним случилось? «Верно. Благодаря такому положению вещей он будет делать исключительно то, что прикажете вы. Его сознание подконтрольно мне, а, следовательно, вам. Цузуки сейчас будто спит, и вы для него — часть сна. Любой ваш приказ не встретит сопротивления, не станет обсуждаться и в итоге забудется. Разве это не лучший выход?» Я должен оставаться спокойным. Если позволю себе впасть в ярость, лишь усугублю положение. — Чья энергия способна дать тебе альтернативное питание и освободить духа-хранителя? «Сила человеческих чувств». — Каким образом ею надо воспользоваться? «В книге О-кунинуси всё сказано». Я выдвинул ящик стола, достал из кожаного футляра браслет Микако-сан и прочитал молитву о мире. Украшение превратилось в старинный фолиант. Потратив несколько минут на поиски, я обнаружил раздел, которого прежде не видел, хотя проштудировал книгу, как мне казалось, от корки до корки. Похоже, заколдованные богом О-кунинуси страницы умело прятали важную информацию. «Ритуал условного освобождения духа-хранителя от власти амулета». То, что надо. И я прочитал: «До дня Апокалипсиса дух-хранитель остаётся связанным волей амулета и служит хозяину, подчиняясь ему разумом и чувствами, однако господин, внеся плату, может освободить защитника раньше наступления часа изменения мира. Для духа-хранителя существует три вида относительной свободы: сознательная, пространственно-временная и материальная. Первый вид означает, что хозяин освобождает разум и чувства хранителя, но для этого отдаёт талисману чужие эмоции, память или души в потребном количестве. Второй вид свободы подразумевает способность духа-хранителя находиться в физическом мире в любое время суток, вне зависимости от фаз луны. Платой является ограничение в сфере движения для произвольно выбранной жертвы, либо возвращение кому-либо способности к передвижению. Третий вид дарует духу-хранителю материальное тело. Для этого владельцу талисмана надо уничтожить или воссоздать чью-то физическую оболочку. Если дух-хранитель получает три вида свободы одновременно, то, кроме всего прочего, каждую ночь новолуния и полнолуния кто-то должен жертвовать кровь и эмоции, либо кровь и память амулету. И последнее: условная свобода для хранителя не является истинным освобождением. Дух защитника продолжает оставаться прикованным к кристаллу, отдаёт ему энергию и подчиняется хозяину в минуты опасности вплоть до дня Апокалипсиса». — Какое количество эмоций тебе необходимо получить? — перешёл я к сути дела. «Души у людей разные и способность испытывать чувства тоже. Если вы отдадите мне эмоции сильных душ, то таковых потребуется немного. Слабых необходимо гораздо больше». — Как я узнаю, когда пора остановиться? «Я сообщу». — Промолчишь, вне сомнений. «Лгать вам или утаивать важную информацию я не способен, поскольку вы — мой владелец». — Раньше ты именно так и поступал. «Я многого не помнил из-за влияния чужой магии, а теперь вы сняли блок, некогда установленный Оком, и я отныне в вашем полном распоряжении». — Если я верно понял, эмоции людей, побывавших в результате ранения или болезни на грани жизни и смерти, но не умерших, а спасённых, тоже засчитываются как жертва, принесённая тебе? «Безусловно. Но что вы собираетесь делать?» — Ты чрезмерно любопытен. Я положил амулет в карман, вернулся в библиотеку и посмотрел на ожидавшего меня Асато-сан. Желание расколоть рубин стало нестерпимым. Приблизившись к Цузуки, я коснулся рукой его бесплотной щеки. Разумеется, не ощутил ничего. — Не сдавайся, — проговорил я. — Твой хозяин приказывает тебе оставаться самим собой и не позволять никому вторгаться в свою душу! Ты нужен мне таким, как прежде. А теперь — возвращайся. Других распоряжений не будет. Цузуки растворился в воздухе. Продолжая смотреть в ту часть комнаты, где он только что находился, я процедил сквозь зубы: — Бери с меня плату кровью. Или чем там я обязан пожертвовать, чтобы дать хранителю все три вида свободы? «Хозяин, вы уверены?» — обеспокоился амулет. — Больше, чем ты думаешь. Выполняй. В мозг вонзились сотни невидимых шершней. То, что я считал давно похороненным, нахлынуло вновь. «Кадзутака, ты меня утомляешь!» «Хочешь, я подарю тебе своих кукол? Они ведь красивые, правда? Будешь играть с ними? Да забери их! Они мне осточертели!» И в стену летят фарфоровые бело-розовые и золотисто-смуглые фигурки, превращаясь в груду хлама. Я наклоняюсь к осколкам, но мама отталкивает меня. «Не стоит усилий. Люди такие же. Бесполезные, жалкие, недолговечные и пустые». «Неправда…» Я не хочу ей верить. Мама отворачивается и начинает рыдать. В конце концов, она оказалась права. Повзрослев, я увидел, что люди обращались друг с другом, как с марионетками, но каждый мечтал о взаимной любви, которой неоткуда было взяться. Я решил никогда не попадаться на эту дурацкую удочку. А десятью годами позже осознал: самое важное — быть сильнее всех, чтобы никто не имел права втоптать меня в грязь и унизить. Надо же, эмоции по-прежнему свежи. Ничуть не угасли. Я сел в кресло, опершись о подлокотники и ощущая, как ткань рубашки сзади пропитывается кровью и тяжелеет, прилипая к коже. Алые ручейки показались из-под манжет и крохотными бусинками застучали по паркетному полу. Как банально и ожидаемо. Ничего. Я вырос. Осталась лишь застарелая боль, больше в теле, чем в душе. Да, верно, ведь душа в современной науке считается эпифеноменом психических процессов головного мозга. «Хозяин, вы можете всё прекратить. Найдите жертву, которая будет платить вместо вас. Выберите необходимое проклятие из книги и… » Заманчиво. Сам об этом думал. И тем не менее: — Заткнись. Я поднял голову и взглянул за окно. Посреди неба ярко пламенел диск полной луны. До рассвета оставалось несколько часов. *** Бросив утром испачканную одежду в стиральную машину, я тщательно протёр паркет и обивку кресла в библиотеке. Горничные не должны этого безобразия видеть. Впрочем, окровавленный пол и одежда — мелочи. Вспухшие багровые рубцы на спине куда менее приятное приобретение. Они могут значительно уменьшить удовольствие от общения с моими прелестными дамами. Правда, сомневаюсь, что в ближайшие дни у меня останется время на женщин. В половине десятого я набрал номер клиники Дайго и, поприветствовав Чизу-тян, попросил её об одолжении: — Я знаю, ты со многими клиниками поддерживаешь связь. Мне нужно, чтобы в течение некоторого времени на мой мобильный регулярно поступала информация о практически неоперабельных пациентах, находящихся между жизнью и смертью. — Зачем тебе это? — Решил попробовать себя в роли волонтёра. — Ты — волонтёр? — звонко рассмеялась Чизу. — Хватит разыгрывать, Кадзу-кун! — Я серьёзен, как никогда. — Ничего не понимаю, — продолжала недоумевать моя подруга. — Что ты затеял? — Если окажешь эту услугу, потом проси хоть луну с неба. — И попрошу! — Решено. Луна твоя. — Кадзу, признайся честно, во что ты вляпался? — обеспокоилась Чизу. — Выплачиваю невещественные долги очень крупной конторе. — Твоя жизнь вне опасности? — Да. Найди клиентов и забудь обо мне. Чизу-тян не подвела. На протяжении следующих трёх недель я получил двадцать заявок на проведение сложнейших операций по пересадке органов, удалению запущенных опухолей или спасению тяжело раненых. Итогом работы стали семнадцать спасённых жизней. Троих, к сожалению, вытащить не удалось. По моим подсчётам, я выполнил с лихвой все пункты, изложенные в книге: вернул нескольким пациентам способность ходить, собрал по кусочкам незадачливого спортсмена, пострадавшего после неудачного спуска на лыжах, но рубин упорно молчал. *** Наступил май. Золотая неделя была в разгаре. Миновали День зелени и День Конституции. В Кокумин, но Кюдзицу* я ожидал очередного сообщения от Чизу, как вдруг кто-то позвонил в дверь. Я открыл. И, откровенно говоря, остолбенел, поскольку совершенно не ожидал увидеть снова эту женщину. Я был уверен, что она давно вернулась в Англию. Лилиан-химэ в бархатном тёмно-синем платье с соблазнительным вырезом стояла на пороге, пристально всматриваясь в моё лицо. — Здравствуйте, Мураки-сан! Я так рада снова вас видеть! — Прошу прощения, но в путешествиях к чёрту на рога больше не нуждаюсь. Сыт по горло, — и я собрался выпроводить её, но она не позволила. — Слава Богу, вы целы! — воскликнула Лилиан, удерживая рукой дверь. — Можете не верить, но я никогда не желала вам зла! Меня вынудили поступить так. — И кто? — холодно поинтересовался я. — Тот, у кого нет души, но он похож на вас. — А, лорд Эшфорд. Колоритная личность. Я слышал вашу беседу в Акасаке. Он вас шантажировал самым беззастенчивым образом. Лилиан печально покачала головой. — Я почти не помню тот разговор. И я даже не знала его имени, пока вы сейчас не сказали. — Однако, получив от него записку в канун Нового года, вы бросились опрометью в другой зал ресторана. Это к незнакомому-то мужчине? — Я действительно понятия не имела о том, кто он. Ваш двойник написал, будто является посланником женщины, которая с детства называла себя моей подругой и сестрой. Теперь я знаю, что она — моя альтернативная личность из параллельного мира. Я выяснила это недавно. Неплохая осведомлённость. Впрочем, чему удивляться: здешняя Лилиан — вторая владелица Ока. Странно было бы, если бы она до сих пор оставалась в неведении. — Заходите, — я посторонился, пропуская её. Эшфорд-химэ оставила туфли у дверей и вошла. — Вам приготовить чай или кофе? — Нет, спасибо. Ничего. — Располагайтесь, — я указал на диван, — но не тяните время. В любой момент меня могут вызвать на срочную операцию. И тогда она задала вопрос, который я менее всего ожидал услышать: — Как вы собираетесь поступить с душой Асато-кун? Я растерялся лишь на мгновение, и эта секунда решила всё. Отрицать правду теперь не имело смысла. — Смею предположить, вы пообщались с Тацуми-сан? — Сравнительно недавно Тацуми Сейитиро обучил меня искусству управления Тенями. Никто отныне не посмеет навязывать мне свою волю! — гордо объявила она. — Впечатляет. Но зачем приходить сюда? Я не имею никаких познаний в области магии. Со мной вы можете обучиться только умению ассистировать при сложнейших операциях. — Вам известно о том, что у нас с вами парные амулеты? Моё Око и ваш рубин, объединившись, могли бы изменить мир. — Предлагаете революцию или апокалипсис? Лилиан пропустила язвительное высказывание мимо ушей. — Мне не нужен новый мир без Асато-кун, потому я и спрашиваю: как вы намерены поступить с его душой? — Ни вам, ни демонам она не достанется. Гарантирую. — Это хорошо, — неожиданно обрадовалась Лилиан. — Я бы тоже хотела оградить его от всех. — И с каких пор он стал вам настолько дорог? — С одна тысяча девятьсот двадцать шестого года. Именно тогда Асато-кун дал клятву быть моим хранителем. Как это возможно? Наверное, я ослышался. — Его душа заточена в аметисте, украшающем рукоять кинжала, — продолжала Лилиан, указывая на камень. — Асато-кун защищает меня в течение последних семидесяти двух лет. Я имею в виду не того Цузуки, которого знаете вы, а другого, рождённого в этом мире. Какой же я недальновидный глупец! Узнав о расщеплении миров, я в первую очередь должен был подумать о том, что если у всех людей имеются двойники, то с неизбежностью существует и второй Асато-сан. И его необходимо срочно разыскать, чтобы он присутствовал рядом в момент раскрытия амулета. Ведь если миры объединятся, нельзя дать свободу лишь половине души. Придётся стать более лояльным по отношению к этой женщине. Впрочем, это не значит, что я закрою глаза на её выходки и буду слепо верить каждому слову. — Откуда мне знать, что всё сказанное вами сейчас — не очередной трюк для выманивания амулета? Вы однажды уже подстроили ловушку, да и ваш двойник вёл себя не лучшим образом. — Вы видели другую Лилиан Эшфорд?! — ахнула она. — Полагаю, вы тоже. — Она ни разу не показывалась мне! Клянусь! Мы общались через Око. Наверное, Лилиан не хотела вызвать пространственно-временной парадокс. — Скорее, опасалась, что вы раскусите её истинные намерения — завладеть Землёй, принеся в жертву тех, до кого удастся дотянуться. — Я это поняла. Но что она пыталась сделать с вами?! — Заточила в замке, расположенном Бог весть где, намереваясь стать хозяйкой амулета синигами. Уверен, вы осведомлены в лучшем виде. Вы же сотрудничали с ней. — Она не сказала ничего, кроме того, что заинтересована в вас. Меня шантажировали благополучием Асато-кун и заставили отправить вас к ней с помощью Ока! Объяснили, каким образом провести перемещающий ритуал… Я понятия не имела, что вы — владелец амулета синигами, внутри которого находится двойник Цузуки! Леди Эшфорд грозилась отобрать у меня память, а затем Око, если я откажусь помогать ей. В таком случае Асато-кун превратился бы в её хитокири. Лилиан умела влиять на мой талисман и моего хранителя, а я готова была творить что угодно, лишь бы Цузуки не достался этой женщине! — Образно выражаясь, вы обменяли меня на Асато-сан в ту ночь? — Да, — призналась Лилиан, — отправив вас к ней, я выиграла немного времени. Простите, я не видела иного выхода. — Не она ли и сейчас направила вас ко мне с очередной «миссией»? — Это не так! Чтобы доказать вам, я расскажу всё, что вы потребуете! Только ответьте на вопрос о душе хранителя! Кажется, она не притворялась. Судьба Асато-сан действительно волновала её. — Идея мне нравится. Только на всякий случай рубин будет сигнализировать о вашей лжи. Губы Лилиан тронула лёгкая улыбка. — На сей раз условия диктуете вы. И она поведала о том, как её отец-археолог, путешествуя в конце XIX века по странам Азии с группой исследователей, обнаружил в одном из подземных тоннелей алмаз, превратившийся на его глазах в старинный кинжал. Молодой и честолюбивый юноша согласился заключить с найденным амулетом контракт: он при жизни получал власть, богатство, способность к быстрому исцелению ран, долгую молодость, а его потомки обретали бессмертие и возможность в будущем изменить Землю. — С момента заключения контракта глаза моего отца поменяли свой цвет, а кровь обрела иной состав. Он никогда больше не обращался за медицинской помощью. Ему это стало не нужно. — Как звали вашего отца? — Ричард Эшфорд. Он был простым парнем из Дарема. Звание лорда получил после того, как его контракт с Оком начал исполняться. — Хм-м, — с сомнением протянул я, мысленно обращаясь к рубину за подтверждением истинности этого высказывания, но амулет разочаровал меня: «Лилиан искренне верит в свои слова. Я не способен подтвердить объективную правильность информации, в которой она убеждена». Скверно. Если леди Эшфорд из другого мира покопалась в памяти двойника, я опять внимаю бесполезным байкам, но у меня не оставалось выбора. Я дослушал историю о том, как лорд Ричард влюбился в девушку по имени Хейден, как родители его избранницы наотрез отказались дать благословение на брак дочери и молодого человека со странным цветом глаз, про которого ходили невероятные сплетни. Ричард старался не применять магию без крайней надобности и покорно терпел подозрительность окружающих людей. Вопреки требованиям родителей, Хейден ушла из дома, и молодые поселились вместе. Вскоре у них родилась дочь. Через три месяца в городе и окрестностях началась засуха, болезни и неурожаи, а во всех бедах обвинили молодую пару. Мать Лилиан была убита ударом ножа в сердце в собственной спальне. Ричард, найдя тело любимой уже остывшим, впервые применил амулет и лишил жизни убийц. — Что он с ними сделал? — Сжёг заживо. Долгое время он не мог простить себе содеянного, а от меня до двенадцати лет скрывал правду. Говорил, что мама уехала за границу, но однажды обязательно вернётся. Наверное, отец считал, так будет лучше для меня, или хотел убедить себя, что его любимая до сих пор жива. В возрасте семи лет я получила в подарок Око. Отец сказал, что кинжал, в рукояти которого тогда ещё не было драгоценного камня, станет отныне защищать мою жизнь и дарить мне силу. Отчасти так и вышло. Но уже на следующий день в моём сознании зазвучал голос этой женщины. Другая Лилиан Эшфорд сказала, будто мы с ней ближе, чем сёстры, но при этом просила не выдавать никому нашу дружбу. Она поклялась создать с моей помощью мир без боли, страха, ненависти и болезней, где люди будут счастливы. Я ей поверила. С этого-то для меня всё и началось. — Каким именем она вам представилась? — заинтересовался я. — Ририка-тян. Вымышленную фамилию она не стала называть. — Очень жаль. — Почему? — удивилась Эшфорд-химэ. — Мне бы эта информация пригодилась. Впрочем, продолжайте. По словам Лилиан, именно её невидимая «подруга» посоветовала ей разыскать Цузуки. Леди Эшфорд из другого мира уверила свою «сестру», будто Асато-сан угрожает опасность — за его душой охотятся демоны. Однако если он станет хранителем Ока, то будет спасён. Поверив своему альтернативному «я», Лилиан-химэ сделала всё, лишь бы убедить Цузуки подчиниться Оку. Как только это произошло, и хозяйка талисмана, и её защитник оказались во власти коварной леди. — Моя так называемая «подруга» не сказала, что наши кинжалы — две части одного целого, причём её часть намного сильнее, поскольку она уже похитила к тому времени энергию сотен душ. А я не слушала её, когда она просила меня усилить Око, забирая чужие жизни! Несмотря на её уверения в дружбе, я начала догадываться, какова она на самом деле. Я всё чаще прислушивалась не к ней, а вспоминала то, что говорил Асато-кун. Никто не заслуживал смерти, любая жизнь была священна! Я обещала Цузуки не причинять никому вреда. Почувствовав, что утратила своё влияние на меня, другая Лилиан решила действовать иначе. Она заставила Око отнимать мою память. Я забыла многое, в том числе значительную часть событий последних лет, поэтому до сих пор не знаю, как и для чего проникла тогда в ваш дом. Пользуясь вызванными магией Ока приступами амнезии, леди Эшфорд через моё сознание и моими устами приказывала Асато-кун совершать убийства. И Цузуки подчинялся, поскольку был лишён возможности сопротивляться! Зато, как бы ужасно это ни звучало, благодаря принесённым жертвам, у него появилось некое подобие свободы в ночи новолуния. А я не способна была избавиться от влияния талисмана или отдать его кому-то, ведь в нём находилась душа Асато-кун! Держать же амулет постоянно при себе означало подчиняться приказам этой женщины, усиливать её тьму и мрак собственной души. Не знаю, чем бы это закончилось, если бы не помощь Тацуми-сан. Рубин показывал, что Лилиан не лжёт. Или, по меньшей вере, сама верит в собственную ложь. — Мураки-сан, скажите, ведь вы собираетесь отдать амулет Тацуми-сан, чтобы он освободил Цузуки? — Вижу, ответственный секретарь Энма-Тё изрядно разоткровенничался с вами. Однако с предложенным вариантом ничего не получится. Я пожелал, чтобы амулет не принадлежал больше никому, кроме меня. — Зачем?! — не на шутку взволновалась Лилиан. — Владыка Мэйфу собирался отнять у меня талисман. Пришлось защищаться. Ситуация была критической, ничего иного придумать не успел. Не беспокойтесь, я не стану причинять Асато-сан вред. Моя цель та же, что и у вас — подарить ему свободу. — Надеюсь, вы не пойдёте по стопам лорда Артура для достижения цели?! — Разумеется, нет. Я отдаю амулету направленные на меня эмоции людей, побывавших на краю гибели и спасённых в последний момент. Она ненадолго задумалась, а потом положила свою руку поверх моей. — Давайте держаться вместе. Я невольно вспомнил свою беседу возле врат замка Несотворённой Тьмы с её двойником и криво усмехнулся. — До последних дней этого порочного мира? — Хотя бы и так. Лилиан-химэ долго расспрашивала меня о случившемся в Генсокай и в альтернативном Мэйфу, после чего, видимо, достаточно удовлетворив любопытство, покинула мой дом. Я готов был поклясться, что знаю теперь, кто ко мне явится следующим. И не ошибся. *** Пятого мая в клинической лаборатории, где я проводил эксперименты по РНК-интерференции, возник Тацуми-сан. Кратко поздоровавшись, сразу перешёл к делу: — Мне необходимо срочно переговорить с вами. — Мы же условились не встречаться до дня Апокалипсиса, — напомнил я, нарочито равнодушно разглядывая пробирку с опытным образцом планарий. — Я собираюсь задать вопрос. — Всего лишь? Мне повезло. — Почему вы нарушили слово?! — в сердцах воскликнул синигами. — Вы обещали отдать амулет мне, но солгали! — Обстоятельства поменялись. Если Эшфорд-химэ была так любезна, что передала вам суть нашей беседы, смею надеяться, она поведала и всё остальное? Тацуми молча ждал продолжения. — Довольно паники, господин ответственный секретарь. У нас одна цель, если вы ещё не поняли. Или вы бы предпочли, чтобы я сдержал слово, но амулет сейчас находился бы у Энмы? — Ни в коем случае! — Стало быть, прекратите рисовать меня в вашем воображении гнусным злодеем. Я не лорд Артур, убивающий студенток. Мой гость виновато потупил голову. — Я не успел предотвратить те трагедии. В течение трёх месяцев я наблюдал за вашим двойником с помощью изобретения Ватари-сан, и поначалу мне удавалось спасать его жертв, но Мураки потом придумал что-то, и я успевал только к тому моменту, когда люди истекали кровью. В конце концов, этот маньяк бесследно исчез! Я почти смирился с тем, что потерял вас обоих из виду, но позавчера мне сообщили, будто вы вернулись. Лилиан решила побеседовать с вами первой. И с ней вы, кажется, были более любезны. — Она очаровательная молодая дама. С чего бы мне вести себя грубо? Тацуми-сан явно было не до шуток. — Чем вы докажете, что в самом деле пытаетесь спасти Цузуки? — Вам придётся поверить мне на слово. — Так говорите, я слушаю! — потерял терпение мой собеседник. Усевшись на стул, я развернулся к нему. — Я завладел двумя сильнейшими магическими фолиантами, но до сих пор не воспользовался ни одним из ритуалов, описанных в них, ради того, чтобы привязать к себе душу Асато-сан. Не потребовал от духа-хранителя отдать мне его энергию ради обретения личного бессмертия. А сейчас пытаюсь спасти как можно больше обречённых людей, чтобы их эмоциями насытить талисман и подарить Цузуки некое подобие досрочного освобождения. Достаточно фактов для доказательства моих намерений? — Вы действительно оперируете безнадёжных пациентов в других клиниках ради этого? — встрепенулся Тацуми. — Естественно. Он протянул мне руку. — Я обещаю помогать до тех пор, пока наши цели совпадают. К тому же нам необходимо поддерживать связь и обмениваться информацией. С этим утверждением я не мог не согласиться. *** Тацуми-сан сдержал слово. Он вместе со мной пытался расшифровать, что именно могло бы выполнять роль загадочной «пятой стихии» в день Апокалипсиса. У ответственного секретаря имелись свои предположения на этот счёт, но он не был в них стопроцентно уверен. Мы изо дня в день анализировали тексты магических книг. К сожалению, однозначного ответа не находилось. В конце мая Тацуми познакомил меня с Ватари-сан из моего мира. Меня поразило, что здешний Ютака практически ничем не отличался от учёного, встреченного мной в альтернативном Мэйфу. Мы быстро нашли общий язык. Ватари осмотрел умолкнувший минипередатчик, который я ему продемонстрировал, и сделал вывод: «Блин, штука гениальная, надо срочно восстанавливать!» Я не возражал. Правда, меня немного беспокоило, что мой дом начинает превращаться в штаб-квартиру синигами. Приближалось июньское полнолуние, а рубин не подавал признаков насыщения энергией. Я был вымотан бесконечными операциями. Не помогало ни полноценное питание, ни свежий воздух, ни крепкий сон. Я привык к своей плате «кровью и эмоциями», как к неизбежному злу, но приходил в отчаяние от отсутствия ощутимых результатов. Казалось, все мои усилия пропадают втуне. Девятого июня талисман неожиданно сообщил, что готов освободить Асато-сан. Это произошло вскоре после звонка Чизу, нашедшей мне очередного «безнадёжного» клиента. Предложение амулета я счёл явной провокацией, поэтому, как и планировал, отправился в клинику и провёл трансплантацию сердца по бикавальной методике одиннадцатилетней пациентке с почечной недостаточностью. Спустя восемь часов я вышел из операционной и тяжело привалился к стене. Кружилась голова. Наверное, сказывалась усталость предыдущих дней. Мне предстояло добраться до ординаторской, забрать вещи и ехать домой, а сил садиться за руль не осталось. Я мог бы телепортироваться, но не захотел понапрасну расходовать энергию кристалла. И вызвал такси. Помню, что сел в автомобиль, даже не поинтересовавшись номером и не поглядев на шофёра. Несвойственная мне непредусмотрительность. Очутившись в салоне, я погрузился в полудрёму. Сознание стало неповоротливым и хмельным, а через минуту я отключился, провалившись в серую густую мглу. *** Очнулся я от ощущения сырости и холода. Я лежал в каком-то подвале, распластанный поперёк выступающей в его центре каменной плиты и не мог шевельнуться, несмотря на то, что не был связан. Под потолком горели десятка три свечей, а надо мной склонились двое — мужчина и женщина. Оба в чёрных масках. — Он что-нибудь почувствует? — спросил мужчина, и я узнал голос лорда Артура. — Вряд ли, — отозвалась женщина. — Его час назад оглушили десятикратным анестезирующим заклинанием, усыпили и обездвижили. Нервная система практически не функционирует. — Жаль. Я бы хотел заставить его страдать. — Он вдоволь намучается, потеряв амулет. Я лихорадочно стал вспоминать, где уже слышал голос спутницы Артура Эшфорда, и вдруг меня осенило: Каэдэ Микако. Вероятно, на сей раз из этого мира, ибо милая, добродушная девушка, спасавшая сына, никак не могла превратиться в отъявленную стерву за столь короткий промежуток времени. — Приступай, — разрешил лорд Артур. Микако сделала несколько шагов вперёд и начала нараспев читать какое-то заклинание. Я почувствовал, как воздух покинул мои лёгкие, но асфиксии не последовало, словно мне больше не требовалось дышать. А затем из-под занывших рёбер вверх взметнулись три огненных столба: антрацитово-чёрный, ярко-рубиновый и бледно-золотой. — Что случилось?! — обеспокоился лорд Эшфорд. — Такого быть не должно. Слишком много. Каэдэ-сан тоже занервничала. — Подозрительно много, — согласилась она. — И не похоже на связи с другими амулетами. Ничего, удалю все. Она взмахнула рукой, словно схватывая нечто невидимое в горсть и собираясь вырвать с корнем. В моём сознании опять мелькнуло то же самое, что и во время битвы с Энмой: бездонная ночь и звёзды. Вдруг я осознал, что эти звёзды способны меня спасти, и мысленно потянулся к ним. Микако неожиданно закричала от боли. Я увидел, как чёрный столб огня превратился в гигантский канат, крепко обвившийся вокруг горла моей похитительницы. Лорд Артур попытался освободить свою сообщницу, но тщетно. Пользуясь их замешательством, я решил попробовать подняться. Тело по-прежнему не повиновалось. Внезапно подземелье залил ослепительный свет. Над моей головой развернулись широкие крылья фантастической птицы, а в лицо ткнулась тигриная морда пугающих размеров. Я готов был поклясться, что странный хищник лукаво подмигнул мне янтарно-жёлтым глазом перед тем, как подцепить зубами за ворот пиджака. Крылья сомкнулись вокруг нас, и я погрузился в блаженное тепло и расслабляющую негу. *** Проснувшись, я обнаружил, что лежу одетый на кровати в своей спальне. Усталость последних дней исчезла. Я чувствовал себя на удивление легко. Я потянулся, решив подниматься, как вдруг случайно задел рукой кого-то, находящегося совсем рядом. И этот кто-то недовольно заявил: «Мало взбитых сливок!» Не веря слуху и тактильным ощущениям, я повернул голову и обомлел. Рядом со мной, свернувшись калачиком, спал Асато-сан, подложив ладонь под щёку. Мной овладело давно забытое или, вернее, никогда не испытанное чувство оглушающего восторга. Опасаясь разбудить моего хранителя, я осторожно провёл пальцами по его плечу, пригладил взлохмаченные каштановые волосы, упавшие ему на лоб. — Бьякко, — сонно забормотал Асато, слабо улыбнувшись. — Не щекочи… Я беззвучно рассмеялся. Сейчас Цузуки совершенно не напоминал Бога Смерти. Скорее, невинного ребёнка. Я улёгся на бок и стал украдкой рассматривать его. У него была очень тонкая кожа. Бледно-розовая, шелковистая. И такая нежная. Я приподнялся на локте и потёрся щекой о его щёку. — М-мм… ещё, — вымолвил спящий синигами. Я немедленно выполнил это желание, и наградой мне была новая улыбка. Какая удивительная форма губ! Линия рта не плавная, а слегка изломанная. Наверное, несдержанный, склонный к депрессиям. Вспыльчивый, но искренний. И страстный. Я задумчиво коснулся его губ своими и тут же прервал поцелуй, даже не поняв, чего в моём поступке было больше — желания ответной ласки или простого любопытства. Цузуки глубоко вздохнул и перевернулся на спину. Я спешно перекатился на свою половину кровати и попытался изобразить медитативное спокойствие. Впервые сделать это оказалось так же трудно, как оперировать одной рукой. Мой хранитель открыл глаза и долго изучал незнакомый потолок над собой. Вдруг резко повернул голову ко мне, испуганно охнул, рывком спрыгнул с постели и отступил к противоположной стене. — Мураки?! Признаться, не такого начала беседы я ожидал. — Да. Тебя что-то беспокоит, Асато-сан? Вопрос поставил его в тупик. Цузуки некоторое время настороженно разглядывал меня, прежде чем снова спросить: — Как я сюда попал? Что мы с тобой тут делали?! — Боюсь, к происшедшему причастна магия, — и прибавил, забавляясь его замешательством. — Но раз мы оба одеты, у нас железное алиби. Не переживай. Опять странный взгляд искоса. — Ты… какой-то другой. Сам на себя не похож. Я усмехнулся. — Наверное. Если учесть, что на меня вчера напали и пытались препарировать, я должен быть немного не в себе. — На тебя напали?! — громко возмутился Цузуки. — Это ты похитил для своих опытов невинного человека! Ты и твоя сообщница удерживали его заклятием, не давая пошевелиться! Я вызвал Бьякко и Сузаку, чтобы переместить того человека в безопасное место. Не знаю только, удалось мне это или нет? — Удалось, — охотно признался я. — Как видишь, мы оба успешно телепортировались в мой дом. Ты меня спас от лорда Артура Эшфорда, Асато-сан. Взгляд Цузуки стал напряжённым. Вдруг он уверенно заявил то же самое, что я слышал от Тоды: — Ты не Мураки, — и гневно добавил. — Яви свой истинный облик, демон! Меж его пальцев возник светящийся шар, который немедленно полетел в мою сторону. Я едва успел увернуться. Атака рассеялась, не причинив мне ни малейшего вреда. Происшедшее вызвало немой ужас в глазах Цузуки. Поняв, что меня сначала перепутали с моим двойником, а затем ещё с кем-то, я сделал очередную попытку отстоять свою индивидуальность. — Асато-сан, я не имею отношения к демонам! И тебе об этом известно. Просто ты, наверное, забыл. Я подошёл к нему вплотную и разжал ладонь, показывая амулет. — Знаешь, что это? Цузуки с опаской посмотрел на рубин, протянул руку и коснулся камня. Талисман вспыхнул алым светом, став нестерпимо горячим. — Здорово! — невольно восхитился мой хранитель. — Кристалл магический? Откуда он у тебя? — вдруг запнулся на полуслове и изменился в лице. — Скажи, — разволновался он, — когда и где мы с тобой впервые встретились? В церкви Оура в девяносто седьмом? Наконец, можно поговорить о том, что для меня сейчас актуально. — Ошибаешься, Асато-сан. Я впервые увидел тебя четырнадцатого сентября одна тысяча девятьсот восемьдесят первого года в Макухари. Ты появился в моей спальне посреди ночи на несколько минут, а потом исчез на долгие годы, но этого происшествия хватило, чтобы изменить всю мою жизнь. Признаюсь, ты произвёл на меня тогда неизгладимое впечатление. Глаза моего хранителя широко распахнулись, и он невольно прижал ладонь к губам, сдерживая вскрик. — Так это не было сном?! — Нет. Ты спас моих родителей. Я вырос и стал лучшим хирургом в Японии, как и собирался. — Я… Я изменил будущее?! Хотелось бы солгать ради его блага, но я не сумел. Правда рано или поздно открылась бы. — Ты создал новый мир, но прежний всё ещё продолжает существовать. Человек, напавший на меня вчера — мой двойник, проникший сюда с той Земли, откуда ты родом. Другой Мураки Кадзутака, именующий себя с некоторых пор лордом Артуром Эшфордом. — Погоди… Постой… Ты имеешь в виду, миров стало два?! И ты видел собственного двойника?! — задыхаясь от волнения, спрашивал он. — Да. Асато-сан побледнел и схватился за голову. — Что я натворил?! Боги, что же я наделал?! — Не вини себя, — я успокаивающим жестом коснулся его плеча. — Ты поступил так, как считал правильным. Ты подарил мне лучшую жизнь, и я до последнего вздоха буду благодарить тебя за это. К тому же, существует способ объединить две вселенные. У нас в руках сильный амулет, который поможет нам. Мы справимся. И ты, наконец, вернулся… — Вернулся? А где я был?! Надеюсь, он выдержит. Постараюсь подобрать верные слова, но это будет нелегко. — В ту ночь, когда ты спас моих родителей, амулет синигами поглотил твоё тело и душу. Помнишь? Асато-сан замер, размышляя о чём-то. — Моя душа была внутри этой штуки? — он с благоговейным трепетом указал на рубин. — Правильно. — И твой магический кристалл называется амулетом синигами? Я кивнул. Тогда Цузуки медленно протянул руку к моему лицу, но, не прикоснувшись, резко отдёрнул её, словно боясь сделать пугающее открытие. Постоял немного, усмиряя дыхание. Кончиками пальцев отвёл в сторону волосы, скрывавшие мой правый глаз, и горло его сжал спазм. Он долго пытался произнести что-то, но не мог. Наконец, прошептал с неимоверным облегчением: — Кадзу-кун, ты настоящий… Это — ты.