Pain

      Солнце уже почти перекатило за горизонт. Я сидел на берегу моря, полной грудью вдыхая соленый воздух. Как же было приятно выбраться из стен поместья куда-то на природу. Хотя, на природу по сути выбрался только я, у отца здесь были какие-то дела по работе, мама же осталась дома. Последнее меня не очень-то радовало, потому что было множество случаев, когда я не попадал в больницу Святого Мунго после наказаний отца лишь из-за того, что она вовремя оказывала мне первую помощь. Отец взял меня с собой, чтобы я следил за хижиной, в которой мы остановились, хотя, учитывая то, что здесь никто не живет в радиусе нескольких километров, да и вряд ли кто-то захочет посягнуть на этот бомжатский сарайчик, он был непреклонен в своем решении.       Все мое внимание было сосредоточено лишь на том, чтобы, упаси бог, в чем-то ему не угодить. Однако он все же нашел, к чему придраться. Если быть точнее, это был ряд мелочей, которые можно было исправить за минуту: я забыл заправить кровать, привыкнув, что это делают домовики, не разогрел вовремя ужин, что опять же было обязанностью эльфов, и недостаточно быстро отвечал на вопросы его коллеги. Почему он не мог взять домовика вместо меня? Почему нельзя было предупредить, что придет какой-то дед и будет задавать мне вопросы, на которые с ходу и не ответить? Я уже давно перестал задавать отцу подобные вопросы, зная, что вместо ответа получу пару десятков дополнительных ударов.       Отец сказал, чтобы я был готов к его возвращению. Мне оставалось лишь надеяться, что он меня не изнасилует. Он не возвращался несколько часов, на небе уже зажглись звезды, а я все сидел на песке и ждал. - Драко, - а вот и он, легок на помине. Я медленно поднялся, оглядываясь на звук. Отец жестом приказал следовать за ним. Мы довольно долго брели куда-то по берегу, мне это дико не нравилось. Он привел меня в небольшую бухту, здесь песчаное дно резко сменялось каменным. В свете лунной дорожки на воде можно было рассмотреть два столба, причем довольно далеко от берега.       Мне было приказано раздеться, я оставил свою одежду на берегу, положив сверху камень, чтобы её не унесло ветром. Мы шли по огромным валунам к тем самым столбам. На и без того скользкие от водорослей камни постоянно захлестывали волны, отчего я несколько раз чуть не упал, идя по ним босиком. Между столбами был один из таких валунов, благодаря чему воды мне было по щиколотку, пока отец привязывал мне руки и ноги. Сам же он стоял сбоку от меня на горе камней, из-за чего вода его почти не касалась. Отец трансфигурировал свою палочку в кнут, я даже опомниться не успел, как он лег на мой недавно заживший зад. Черт! Мне не надо было видеть это со стороны, чтобы понять, что там сразу же вздулся рубец.       Второй удар последовал секунд через 30, ложась чуть ниже предыдущего. Кнут был длинный и жесткий, на конце крепилась цепочка из пять звеньев, которая впивалась в кожу, почти сразу разрывая её. Третий удар заставил меня вскрикнуть: кончик хлестнул между ягодиц, а цепочка обожгла анус, и, скорее всего, до крови. Я выгнулся, насколько это позволяли столбы, цепляясь за них так, что побелели костяшки. Следующие несколько ударов легли на ноги. Один рассек кожу на внутренней части колена. Это было очень больно. Отец ударил по бедрам, задев этой чертовой цепочкой мои яйца. Из глаз брызнули слезы от боли, я не мог стерпеть это.       Большинство последующих ударов легли на задницу, несколько раз цепочка попалада между ягодиц. Я понял, что начинается прилив, когда рубец на голени начало дико саднить от соленой воды после того, как волна разбилась о мои ноги. Так вот зачем он привел меня сюда. Несколько ударов легли на спину и плечи. Я начал дергаться, когда вода попадала на рубцы. - Тише, тише, - успокаивал отец, нанося очередной удар по исполосованной заднице, - Хочешь немного отдохнуть? Отдохнуть? Здесь определенно был подвох. Я ожесточенно замотал головой, добавив "нет" тихим голосом. - Нет? - усмехнулся отец, - Ну что ж, тогда говори, куда я должен бить.       Что?! Я еще должен выбирать?! А если я вообще не хочу, чтобы он бил меня? Черт, ладно. Не по заднице точно, там и так уже живого места нет. Наиболее неповрежденной была спина. - По спине, - сквозь зубы ответил я. - Попроси меня ударить тебя туда, - приказал отец. Это было уже слишком. Я должен просить, чтобы меня били, как чертов мазохист. - Пожалуйста, отец, - произнес я, краснея от стыда - ударь меня по спине. Удар не заставил себя долго ждать, кнут молниеносно рассек поясницу. - Куда дальше? - спросил отец. Прекрасно, я до конца буду унижаться? - Ударь, пожалуйста, по плечам, - теперь я уже плакал не столько от боли, сколько от стыда.       Он ударил, явно ожидая дальнейшего выбора. А выбор был невелик. Уровень воды значительно поднялся, волны то и дело разбивались о мой живот, несколько раз намочив задницу. Это было еще хуже, чем порка розгами. Я снова и снова выбирал спину и плечи, пока они не сравнялись с задницей. В конце концов пришлось задействовать её тоже. - Достаточно, - сказал отец после очередного удара по мягкому месту. Я наивно думал, что на этом все закончится, но ошибался. Трансфигурировав кнут обратно в палочку, отец навел её на меня. - Круцио!       Боль разлилась по всему телу. Казалось, что кроме неё больше ничего не существует. Я бился, пытаясь найти менее болезненное положение, но это было невозможно. Когда заклинание перестало действовать, я еще несколько минут висел на столбах, пока очередная, особенно высокая, волна не захлестнула мне в лицо. Слизистые сразу же защипало от соленой воды. Я поднял голову, поворачивая её туда, где стоял отец, но его там не было. Черт, он что, оставил меня одного? Уровень воды, тем временем, обещал вот-вот коснуться моей задницы, чего мне очень не хотелось. Снова волна. И еще одна. А потом еще. И вот я, дергаясь всем телом, пытаюсь сжать ягодицы, чтобы избавиться от соленой воды в поврежденной промежности.

***

      Уровень воды достиг моей груди. Рубцы дико саднило, словно на них лили кислоту. Вода все поднималась, волны набегали, разбиваясь о мое тело, которое ломило после Круциатуса. Руки и ноги затекли, я натер их веревками. Волна накрыла меня с головой, было очень страшно. Страшно находиться привязанным в море, причем совершенно одному. Меня то и дело касались какие-то морские жители, но я старался не думать о них. Воды было уже по шею, каждая вторая волна накрывала меня с головой. У меня начиналась паника.       Когда я стоял, задрав голову, чтобы лицо оставалось на поверхности, меня начало захлестывать отчаяние. Даже было плевать на то, что рубцы все еще саднили. Меня снова накрыло с головой, я нахлебался воды. Неужели отец ушел в хижину? Неужели он оставил меня умирать здесь? Мне уже не хватало роста, чтобы держать голову над водой. Волна накрывает меня сверху, в ту же секунду веревки вдруг исчезают. Я прокрутился под водой несколько раз, обильно глотнув её. Было ничего не видно, но повсюду находились огромные камни, об которые бросала меня стихия при попытке плыть. Я сильно ударился головой, разбив лицо, также на теле появилось множество ссадин.       Тело ломило от каждого движения. Я барахтался минут 20, прикладывая все усилия, чтобы не утонуть. Меня снова и снова кидало об камни. Когда мне удалось доплыть до берега, я просто упал на песок, дав волю эмоциям. Отец взял меня, изможденного и содрогающегося от рыданий, на руки и понес в сторону хижины. Меня трясло от пережитого шока. Всю дорогу я стонал от боли, руки отца были на самых испоротых местах. Он успокаивал меня голосом, но мне было все равно. Я не понимал логики, смысл успокаивать человека, если ты собственноручно и осознанно довел его до истерики? Дойдя до хижины, он опустил меня в ванну, смывая соленую воду. Я пытался выбраться и сопротивлялся, мне все еще казалось, что меня хотят утопить. После ванны он уложил меня на кровать и дал какое-то зелье, от которого я провалился в темноту.