Благодаря тебе

Знакомо ли вам чувство, когда после того, как что-то случается, вы одновременно радуетесь, и печалитесь? Это как борьба сердца и мозга. Ваше сердечко опьянено какой-то идеей, а мозг трезво смотрит на ситуацию. Но, в итоге, Вы ничего не делаете, а предоставляете возможность Судьбе вести игру. В нашем случае, Судьба поставила наших героев в очень неловкое положение. Молчание заполняло комнату довольно долго, создавая стремную ситуацию. Нил, быстро сориентировавшись, уже спокойно раскладывал свои вещи по шкафчикам, двери которых были расшатаны и ужасно скрипели. Он ни разу не повернулся к Мэтту, но чувствовал на своей спине его взгляд, и это немного напрягало. Да, Уолст действительно, пытаясь дышать ровно, уставился на Нила. Мэтт не мог поверить своим глазам, когда увидел, как Сандерсон заносил свои вещи к нему в комнату. Слова, застрявшие в горле в тот момент, до сих пор были там и ждали момента, когда можно выбраться и узнать, что, нахрен, здесь происходит. И такую возможность предоставил ему Нил. — Может перестанешь сверлить меня взглядом и спросишь, что я тут делаю? — Спросил Нил, не оглядываясь на Мэтта, продолжая вынимать вещи из сумок и раскладывать их по ящичкам. Две спортивные сумки среднего размера лежали на сером матраце, и постепенно из них доставалась одежда, которая не отличалась цветовым разнообразием, но лишь одна вещь, плавающая в черном море, была красного цвета. Нил достал свои красные трусы и быстренько спрятал их. От неожиданности Мэтт вздрогнул, быстренько отвел взгляд от Нила и смог лишь издать неуверенное «эээ». — Что ты тут делаешь? — Заключил Уолст и присел на кровати, откладывая в сторону телефон с наушниками, из которых продолжала играть какая-то музыка. — Я ударил своего соседа, он пожаловался, и меня выселили. — Спокойно произнес Нил, будто так проходил его обычный день. Хотя, постойте-ка, так и есть. — За что? — В голосе Мэтта послышались нотки разочарования. — Не выключил свет, когда я лег спать. — Услышанное заставило Мэтта задуматься. На что еще способен Нил, если из-за простого каприза причинил боль человеку? В памяти Уолста всплывали отрывки из его прошлого, когда он тоже был тем, на ком можно сорваться, отчего чувство опасения зарождалось у него в душе. — Понятно. — Хмыкнув, коротко ответил Мэтт, сел за письменный стол, поправил очки и начал раскладывать свои учебники. — Осуждаешь меня? — Ухмыльнувшись, спросил Сандерсон. — Это не мое дело. — Отмахнулся Уолст, концентрируясь на задании по математике. — Конечно осуждаешь. — Нил закончил со своими вещами и начал расстилать себе простынь. Белая ткань легко легла на в некоторых местах пожелтевший матрац. Потом полетело огромное теплое одеяло, а следом черное пушистое покрывало, на которое плюхнулся Нил и взглянул на Мэтта. Нил знал, что Уолст его боится, и это доставляло некое удовольствие и ощущение власти. Но он не хотел властвовать над Мэттом, не хотел, чтобы Мэтт боялся его, хотя и делал для этого все, но он не знал, чего он точно хотел. Так или иначе, им придется найти общий язык, и Нил это понимал, но ничего не делал. Уроки помогали Мэтту отвлечься от лежащих сзади неприятностей, но большую часть времени он не мог сконцентрироваться, из-за чего делал глупые ошибки в работе. Когда он дочитал последнюю страницу в книге, он заметил, что было уже около двенадцати часов ночи. Уолст сильно удивился, что его настолько затянет в мир Шерлока Холмса, но тут же вспомнил про Нила и отметил, что за все это время не было ни одного звука от него. Мэтт медленно обернулся, и его взор пал на мирно спящего Сандерсона, что тоже вызвало у него немалое удивление. Но Мэтту почему-то стало жалко Нила, и он не медля подошел к выключателю, взглянул на спящего соседа, выключил свет, разделся и улегся в кровать. В голове Уолста не складывались некоторые вещи: что представляет из себя Нил? Почему он заставил силой выключить своего соседа свет, а Мэтту даже слова не сказал? Почему иногда он вел себя как полный засранец, а в другие моменты был довольно заботливый и внимательный? С этими мыслями Уолст погрузился в тревожный сон. *** Утро оказалось не таким уж и добрым. Мэтт вскочил на кровати, когда до его ушей долетели громкие звуки адской музыки, вокалист которой драл себе глотку, как мог. Уолст в испуге посмотрел на Нила, который активно танцевал в одних трусах и играл на воображаемой гитаре. Уолст отметил хорошее телосложение Сандерсона и даже засмотрелся, но опомнился. Раздражение накатило на Мэтта, он не был рад тому, что будет просыпаться вот так, но он глубоко вдохнул, выдохнул, посмотрел на часы и понял, что пора вставать, значит, все не так плохо, хотя, он бы не отказался от более приятного пробуждения. Как позже оказалось, все еще хуже, чем может быть. Нил делал утреннюю зарядку, и, наклонившись к полу, причем пятой точкой повернувшись к Мэтту, у Уолста поднялась душа, и он в панике надел первые попавшиеся шорты и вбежал в ванну. Испуганные голубые глаза округлились, он прижался спиной к двери, которая оказалась холодной, отчего Мэтту стало некомфортно, посмотрел вниз на довольно выпиравшую душу и обреченно вздохнул. Такой поворот событий не радовал Мэтта. Если Нил что-то заподозрит, то Мэтт опять встретится с тем, отчего бежал всю свою жизнь. А именно с избиениями и насмешками. Громкие басы пропускали звуковые волны через грудную клетку Уолста, не совпадая с сердцебиением вокалиста, которое никак не хотело успокаиваться. Спустя несколько минут в дверь забила твердая рука Сандерсона, и послышалось недовольное бормотание Нила по поводу общей ванны и так далее. Мэтт открыл дверь и, смотря в пол, чтобы Нил не заметил затуманенные от возбуждения и облегчения его глаза, прошел в комнату. *** Таким образом, прошло две недели. Мэтт и Нил кое-как свыклись с тем, что им вместе жить еще несколько лет, а еще и в одной группе играть, поэтому они старались найти общий язык ради блага друг друга. Только этот язык был немым, потому что за весь день парни обменивались лишь несколькими фразами, вроде «доброе утро» или «сделай музыку потише». Конечно, при любой возможности парни сбежали бы друг от друга, но оба понимали, что ничего не поделать. Весь корень конфликтов возникал из-за буйного характера Нила, поэтому он старался изо всех сил не быть грубым и не пропитывать каждое свое слово нотками сарказма, что у него не всегда получалось, или же не получалось вовсе. В совместном проживании есть моменты, когда ведутся ночные разговоры. Уставшие и утомленные, уже нет сил врать или выпендриваться, поэтому такие разговоры много стоят, они искренни. И один из таких ночных диалогов кардинально изменил отношения наших парней. Ночь. Уолст сладко спит, уткнувшись лицом в подушку. Он не знал, что Нила нет уже который час. Сандерсону кто-то позвонил, после чего он сразу же уехал в неизвестном направлении. И вот, до ушей Мэтта доносится звяканье ключей за дверью и несвязное раздраженное бормотание, что заставило Мэтта включить ночник, надеть очки и ждать. Дверь открылась, и тусклый свет заполнил комнату, находившуюся в полумраке, а следом прошагал Нил. Вид его был ужасным: потрепанные волосы лежали в полном беспорядке. В его правой руке была полупустая бутылка виски. Алкоголь не смог скрыть грустные глаза, которые сейчас были полны боли, горечи и скорби. Опустошенный и измученный, он хлопнул дверью и увидел Мэтта. — Что уставился? — Неуверенно спросил Нил, часто моргая и икая, пошатываясь. — Ты пьян? — Насторожившись, Мэтт проигнорировал вопрос Сандерсона и задал встречный. — Нет. — Нил неуклюже снял свои ботинки, выпрямился, еще раз покачнулся и уронил бутылку на пол, отчего в комнате раздался глухой звук, а на полу красовалась янтарная жидкость. — Что случилось? — Мэтт откинул одеяло, встал и успел придержать Нила, когда тот собрался упасть и удариться головой и шкаф. Уолст спокойно подвел его и усадил на кровать, присев рядом с ним. Сандерсон долго не отвечал, но Мэтт умел ждать. Тусклая лампа освещала их лица. Нил смотрел в одну точку, не имея никакой мысли в голове. Потом из его глаз полились невольные слезы, и послышалось тихое, горькое рыдание. — Он умер, Мэтт. Мой брат погиб. — Тихие слезы уже ручьем скатывались по щекам Нила, а он все так же продолжал глядеть пустым взглядом в одну точку, вздрагивая под каждый вздох. — Моя жизнь дерьмо. Мне так хреново, мне чертовски плохо, Мэттью. — Сандерсон ожидал услышать слова соболезнования, но почувствовал тепло на своем плече. Мэтт развернул Нила к себе, и он устало повиновался. Уолст нежно взял лицо Нила в свои руки и заставил посмотреть того ему в глаза. — Слушай меня, все будет хорошо, ты справишься. — Огромные из-за темноты зрачки Мэтта были как две глубокие черные дыры, которые внушали доверие. Нил не успел ничего сказать, как Уолст притянул его к себе для объятия. Он крепко сжимал уставшее тело Сандерсона, после чего почувствовал ответное объятие и горячие слезы, скатывающиеся по голой спине Мэтта. Нилу нужна была поддержка, и он ее получил. Он горько рыдал несколько минут, крепко обнимая Мэтта, будто пытаясь защититься от всего мира в этих руках, а Мэтт лишь молчал, потому что понимал — слова тут ни чем не помогут. Когда рыдания стихли, он еще раз грустно посмотрел на Нила, и его сердце сжалось от той боли, которая отражалась в глазах Сандерсона. Мэтт встал и подал Нилу стакан холодной воды, который был осушен в считанные секунды. Затем он стянул покрывало с кровати Нила, уложил его и аккуратно снял с него одежду. Казалось, Нил уже спал, Мэтт лишь укрыл его одеялом, как послышалось глубокое дыхание Сандерсона. Уолст выключил ночник и улегся к себе. Друг познается в беде, и эта ночь расставила все по своим местам. Не надо было лишних слов, нужно было лишь плечо, на котором можно выплакать все горе. С неделю Нил ходил убитый, и в трудные моменты Мэтт всегда был рядом. Он помогал ему справиться со всеми его уроками, когда Нил не мог ничего сделать. Он подавал ему стакан воды, когда ночью Нилу снился очередной кошмар. Слова поддержки и воодушевления заставляли Нила чувствовать себя лучше, и постепенно он начал справляться, хоть и часто наезжал на Мэтта за то, что тот возится с ним, как с ребенком, и просил оставить его в покое. Но Мэтт не оставил. Он помог ему больше, чем кто-либо, ведь Уолст был таким человеком. Ему было все равно, что произошло тогда на стадионе, или на прослушивании, если человек нуждается в помощи, то Мэтт сделает все, что сможет, тем более, если это дорогой ему человек.